Ох, что творит вирус!

Это было в самом начале коронавирусной эпохи, когда масса людей была напугана, растерянна и подавлена.


Я возвращалась в свой маленький район из центра города.


Народу на остановке много, все толкаются. С трудом залезаю в автобус. Свободных мест нет. Держусь руками за поручень, вернее, болтаюсь, потому что еле достаю.


Повезло. Молодой парень встаёт с места и готовится на выход. Мы меняемся местами. Довольная плюхнулась в кресло и уставилась в окно. Час езды и от нечего делать рассматриваю людей.


Все в масках. Некоторые в медицинских перчатках, чтобы голыми руками не хвататься за поручни.

Один человек в строительном респираторе с дыхательным клапаном. Счастливчик!


Напротив сидит сухонькая старушка. На ней кружевная маска из бюстгальтера, вернее, из одной чашки, а вместо резинок — лямки. Сразу видно, что человек творчески подошёл к делу.


Рядом сидит дедок в замызганной маске. Похоже, одна на все случаи. И в пир, и в мир, и в добрые люди.


Я тоже в маске. Неоднократно стиранной, но чистой и отутюженной. Отчего резиночки деформировались, и маска болтается под носом.


Молодежь уткнулась в телефоны. Люди постарше шарят глазами по салону и рассматривают друг друга. Кто-то, не смолкая, трещит по телефону.

Нормальная автобусная атмосфера.


Вдруг над ухом раздаётся кашель.


Наступила тишина. Все повернулись в сторону, откуда послышался звук и кажется, что уставились на меня.

Рядом стоит женщина, которая ещё больше закашлялась. А на ней нет маски.


Пассажиры стараются незаметно отодвинуться и отвернуться в сторону. Чтобы коронавирусная зараза на них не попала.


Мы со старушкой находимся в самом эпицентре.


Я вжалась в пассажирское кресло.


Старушка поднимает воротник пальто, поглубже натягивает вязаный берет, достаёт из древнего ридикюля очки для близорукости и надевает поверх самопальной маски. Вроде как защищает глаза от смертоносного вируса. Получилось, как в скафандре.


Ну а что, человек подстраховался.


Одна женщина не выдерживает и делает замечание.


— Женщина, вы бы маску надели.


— Была бы надела, — с раздражением отвечает больная пассажирка.


— Вы болеете, а без маски в автобус залезли. Заразу только распространяете.


— Сама ты, заразу распространяешь.


— Вы не понимаете, что заражаете пассажиров, — не унимается непримиримый борец за наше здоровье.


— Ты сидишь, вот и сиди дальше, — уже с угрозой отвечает больная.


— Люди, что же вы молчите — продолжает женщина, как бы призывая нас к борьбе.


— А что тут скажешь. Ну нет у человека маски. Может, у кого лишняя есть? — подал голос дедок.


Автобус хранит молчание.


Тут старушка тяжело вздыхает, достаёт из ридикюля вторую чашку бюстгальтера с лямками и подаёт болезной.

Видно, что ей трудно было расстаться с эксклюзивом.


— Ну уж нет. Спасибо, я ещё из ума не выжила, — отказывается больная женщина.


Старушка разволновалась, что её принимают за сумасшедшую. У неё навернулись слезы от обиды, и её глаза, как два шмеля, беспокойно заметались под стеклянными линзами очков.


— Высадить её из автобуса и все дела, — неожиданно предлагает мужчина в респираторе.


— Вот вам и поручаем. Тем более вы лучше защищены, — подначивает его женщина.


Болезная чувствует, что, возможно, поездка для неё прервется. И нападает первая.


— Слышь ты, Ихтиандр, сейчас сам вылетишь! — и тянется рукой к респиратору мужчины. Видимо, хочет позаимствовать.


Мужчина отталкивает руку, промахивается и попадает кулаком ей в глаз.


В ответ она размахивается, бьет его по голове, срывает респиратор и картинно кашляет ему в лицо.


Мне оставалось проехать две остановки.
 

Как вижу, старушка срывается с места, быстро работает локтями и проталкивается к выходу.

Чего ждать? Я вскакиваю и устремляюсь за ней. Молю бога, чтобы проскочить невредимой и по пути не поймать корону.


Двери открылись. Мы со старушкой благополучно вывалились на свободу.



Автобус отходит от остановки, и видно, как в нём продолжается слайд-шоу из размахивающих рук и разъярённых лиц.


— Ох, что творит вирус! Люди уже с ума сходят, — выдаёт на свободе старушка.


Мне пришлось прогуляться лишние две остановки. Но лучше идти, чем ехать в автобусе, набитом вирусом и разгневанными пассажирами.