Мама джан прости!

Каждый раз отец увозя мёд или скудный урожай с нашего сада на продажу в город, привозил домой в те годы для нас редкие какие-то сладости. Однажды привёз финики, много. Со смачным блеском огромную, квадратную глыбу фиников в фанерной коробке, завёрнутую в уже ставшей масленой бумаге.
Не зря в тот день, после ужина, папа щедрыми большими кусками расколол и раздал пять нашим братьям и сестрам, маму и себе тоже.
 
Я съел быстро. Взрослые ели медленнее, так что по несколько штук и у них с каждого выпросил.
На следующий день, вечером снова нам раздали финики. Но, уже не столько много. Хотя я также быстрее всех съел, но уже мне не удалось выпросить ни у кого, кроме мамы.
Через несколько дней после раздачи фиников по несколько штук, мама оставшийся кусочек спрятала в шифоньере со нечто словами «на черный день».
 
При отсутствии старших, однажды я достал тот сверток и съел сколько-то. Через день в том месте фиников не оказалось, кто-то из родителей перепрятал их.
 
Финики лежали в сундучке, который  стоял на нижней полке в том же шифоньере. В нём обычно находились пачка каких-то бумаги, похоже денег, но размером больше. А также семейные скудные драгоценности и он всегда был открыт. Раз сундучок закрыли ключом, значит там финики спрятали, догадался я.
 
Финики в сундучке меня заманивали, мысли о них не давали мне дальше играть. В конце концов я не смог противостоять соблазну съесть хотя бы несколько штук, взял ключ от навесного замка, который лежал рядом, и открыл сундук.
 
Тот летний день в 1968 года был чёрный день в моей жизни, будто я съел свой запретный плод.
 
 Кусочек слипшихся фиников лежал в сундучке, таким же размером, каким недавно я оставил. Размером на два раз больше моего тогдашнего кулака, завёрнутый в той же бумажке с финиковой коробки.

Я быстро несколько штучек оторвал и съел, торопясь закрывая замок. Не отходя далеко снова вернулся, открыл, съел и закрыл.
Полученное удовольствие от вкуса финика, приводили меня в состояние неописуемой наслаждении и потеря контроля над собой.

Как только вкус во рту исчезал, какое-то неизвестное чувство меня снова заставляло вернуться к сундуку. Хотя боялся быть пойманным на месте воровства, стать посмешищем у братьев и сестёр, но я не мог уйти от сундука.
Я застрял в плену зависимости от неповторимого сладкого вкуса финика.

Не помню, сколько ходок сделал, но скоро я съел все финики. Зато помню, что после того, как все финики уже съел, я ещё раз, или два, снова открывал сундучок с надеждами вдруг там снова окажется много фиников.
Увы ;
...
В те весенние или уже летние дни мама заболела и её увезли в больницу. Отец все дни был грустным, он с утра занимался своими домашними  пчёлами, и сразу уходил на работу к колхозным пчёлам.
...
Однажды к обеду отец торопясь вернулся с работы, сказал что машина едет в райцентр и он поедет в больницу к маме, и быстренько начал собираться. В сумку положил мамину какую то одежду, потом зашёл в комнату и скоро выходя оттуда сердитым, спросил, - Кто съел финики?
 
Хотя я не признался, но он сразу догадался.
 
Лучше бы он тогда десять раз меня шлепнул. Но, отец только уходя сказал, «Хотел, несколько штук маме увезти, ..».
 
С тех времен прошли более 50 лет и маму уже давно нету. Финики я попрежнему люблю.
И каждый раз когда вижу их, часто вспоминаю эпизод, представляя больную маму в больнице, когда папа открывая сумку наверняка говорил, «финики Усик съел …»
Мне становится стыдно и снова виноватым я повторяю, - Мама джан прости!