Исповедь Близнецов том 2 Варька-Сорви голова продо

- Достаточно, девочки, поныряли,  Вспомнить будет о чём. Хорошо, что живы, здоровы остались. А вот ту девушку, что вместе с вами  ныряла так и не нашли?
- Говорят, нашли,  за трос была прицеплена косами. Водолазы её нашли, после того, как её родители покинули это место жительства от расстройства из-за потери дочери.
- Чё, ты, врёшь Валюха!?  -  Закричал Петька. – Её  только завтра будут неводить.
-Как это неводить? – Спрашивает инвалид, .  – Она что вам рыба, какая?
- Стало быть,  рыбина, да ещё какая большая.  Только-только десятилетку закончила в прошлом году.
- Петька, ври, да не завирайся! – Почти в унисон  проговорили ребята. Как ни говорите, а девчонку жалко. Зачем пошла за нами. Мы же ей говорили: «Не ходи за нами!» Она всё-таки пошла,  увязалась за нами.
- Пойдём встречать утопленницу завтра? – Спрашивает Варька  всех  ребят.
- Брр! – Поёживаясь,  нервозно Лёнька . - Я пас. Мне, что дома делать нечего  к утопленникам  ходить?  Лучше давайте, махнём за черёмухой всем коллективом.  Мама моя часто вспоминает о шаньгах с молотой черёмухой.
- Ой, как я обожаю шаньги с черёмухой. У них запах, знаете, такой специфический , за уши не оторвёшь.
- Удивила чем.  – Сказал  Петька. - Ты, наверное,  один раз за всю жизнь попробовала, а разговоров  на сто лет вперёд. А вот, моя мама  каждый год печёт пирожки с черёмухой. Первый  для нас праздник настоящий. В комнате воздух такой духмяный, одеколонов не надо.
Валя  Буднина опустила голову, но её обиду  не заметили.
- Ребята, слышите, трещит, что-то в кустах?
Все притихли. Вдруг,  за спиной Варьки послышался резкий крик  Кушнаревой.
- Ты, дура, что ли? – Урезонил её инвалид. – Чё орать прямо под ухом у меня!?
- Ааа! – Послышался голос Леньки  и Петьки  – Хозяин к нам топает. Слышите, снова треск в кустах?
- Бейте, в короб! Как можно сильнее бейте! А мы все кричать начнём. И потихоньку спускаться к воде надо.
- Ты, Варя, разве не вдела, как он по воде плавает? – Спрашивает  Никита.
- Не довелось такое зрелище увидеть, и отведи господь его от нас. Вот  в  бакенской избушке, один капитан  грузового катера рассказывал, как они растравили  медведя. И ведь надо же, говорит , зачем надо было стрелять в него? И почему тогда было не убить. Его раздразнили. Раненый полез на катер, залез в рубку, всё там переломал и ушёл опять в воду, как крыса водяная. Плавает, как настоящий олимпийский чемпион. Только тогда  капитан  подумал, надо ли связываться с матёрым зверем. Вы меньше думайте о нём, быстрее шевелите лаптями. Он поймёт, что мы без вредных намерений и уйдёт к своим детям на берег.
- А, мы, тогда, куда? – Испугавшись, Кушнарева,  остановилась, поставила ведро на землю.
- Оставляй ведро ему на съедение, он тебе спасибо скажет, а мы пока к лодке поспешим.
-  Аа-а! - Неожиданно, она опять закричала на весь лес. От страха забыла про ведро и опрометью  бежит к воде, где стоит лодка.
Варя взяла ношу свою и подруги,  пошла к берегу. Треск сучьев  сопровождал ребят  почти до самого берега. В лодке уже сидит, дожидается Никита.
- Ты, уже здесь?  А я подумал, ты уже давно  дома.  Ну, ты, блин даёшь. С тобой только в лес  ходить. – Ругает его Петька. – Фиг, пойдёшь больше с нами, правду я говорю, ребята?
-  Вряд ли,  кто пойдёт вообще в лес после  такого зрелища.  Я сквозь кусты увидел его морду лохматую, и глаз не видать, а всё туда же. У меня ноги окаменели, ну думаю, кирдык нам  всем
- Ты ещё и глаза сумел рассмотреть? – Спрашивает Валентина,  сама не равнодушно, глядя Леньке в глаза.
- Ты бы лучше в глаза хозяйке тайги глянула, чем  искать ответ  в его глазах.  Не ревную, но предупреждаю.
- Глядите, на неё, ребята! Молода да ранняя.
- Маленькая собачка до старости щенок. Большая фигура,  да не скажу  какая.
Чувствуя,  назревающий скандал между женщинами,  Никита ,  влюблённый в Варьку ,  живо предостерёг  девчонок от вражды
-  А я всё-таки  разглядел морду самки.  Она на меня орёт, а я пуще того орал. – Решил было рассмешить всех Никита. да не получилось.
- Мы подумали, что это тебя медведь уже дерёт.
И всё-таки девчата  огрызаются друг с дружкой
-  Вы чего, девчонки. Всё шло, как по маслу.  Вас,  какая блоха укусила? – Вмешался  и помог разрядить обстановку Ленька. – Меня делить не надо, я в армию ухожу на три года, а вам  нельзя ссориться из-за пустяков, тем более вы соседи.
- Ой, дивчина, шумыть гай, кого любышь, за-абувай. – Запела на всю Ангару  песенница веселушка-просмешница.   Ладно, валяй, я разрешаю. Ты всю знаешь?  – Не понятно для кого были сказаны эти слова. 
- Только две сточки, как-то услышала по радио. –Начала новую песню. - Мы на лодке, плыли долго, только где не знаю я. Слева Волга, справа Волга . Впереди любовь моя.
Варька, нет-нет  да зыркнет чёрным  глазом на Леньку.
Две Вальки шепчутся между собой.
- Девчонки, в обществе секретов нет.
А Варька, продолжает  экспромтом сочинять  куплеты:
- Ой, девчонки, сохнет, сохнет
    Моё сердце  по мальчонке.
Уйдёт он в Армию , забудет.
         Сердце по другому  сохнуть  будет.
- От таких девчонок, ничего другого ждать не приходиться.  – Со злостью,  взявшись за вёсла , Ленька.
- Зачем грести, ребята? Мы же вниз по течению плывём. Река наша быстрая, в миг доставит  поклажу к дому.
-  А возле пионерского лагеря можно искупаться. – Предлагают на перебой  обе девчонки.
- Не-ет, я всё, у меня нет нормального купальника.
- Чё, боишься последние панталоны потерять? – Спрашивает  художник.
- Ладно, уж без подковырочек. Я на ремешках их теперь ношу. Хотите, я  лучше вам стишок расскажу.
-  Давай, валяй! – Хором крикнули ребята.
Была в той жизни пацаном,
Мне братом стать хотелось;
Как   одурманена вином,
Худые мысли завертелись.
- Ха-ха!  Ты и так пацан и есть пацан.  Варька – сорви голова.
- Правда, чё ли? Ты, можешь,  стихи сочинять?. – Спросил  Петька.
- Не мешай, пусть мысль выразит. –Приказывает Ленька.
- Давай, начинай, слушаем, что ли. Тогда нырять побежим.  - Просит старшая  подруга.
- Тогда я начну сначала.
- Валяй, не трави, душу,  - Громко крикнул  Никита.
Ты, родину мою не трожь!
Голыми руками,
Поброди-ка, ты  по  ржаныим
Да по полям, да пешими ногами.
- Ты, чё это уже вообразила, себя пацаном?
Я ведь сам мальчишкой был,
Трогал всё руками,
С сестрою по полям бродил,
Управляли тракторами.
И кобылами умели управлять,
И запрягали сами,
Строптивая была: Так хвать!
Очутились мы в силосной яме.
-  Ужас, какой, я  не умею запрягать кобылу. Жеребца бы, наверное, ещё получилось?
- Ха!  Ха-ха ,ха.! – Над рекой послышались дробью раскаты смеха
- Ничего смешного, Варюха, продолжай, я слушаю.
Горьковато и смешно,
И плакать страсть хотелось,
Кому смешно, кому грешно,
В крапиве до утра сопелось.

Нас дед и баба ко столу зовут,
От боли мы про ужин позабыли,
Под чёрным  небом обрели уют,
Не тянет  ехать на бешеной кобыле.
-  А как лошадка себя чувствовала – Спрашивает  Петька . - А, она?
А, она? Ну, что, она?!
Что сделала она плохого?
От злобы закусила удила,
Раскидала по полю подковы.
- Представляю, вот бы  фингал прилетел неведомо откуда.  – Ржёт, извивается  Петька от смеха. - А потом?
Долго помнилось всё это нам,
Как трясла кобыла в колке,
Щелкала нас кобылка по бокам,
Аж, к небу заворачивались холки.

И ведь ни казнилось обоим нам,
Сама в оглобли запряглась
Меньшого брата покатать хотелось,
С горы да в пруд телега разлетелась.

Я в кусты, телега в  воду,
Не помню: брат откуда-то приполз,
А мать бежит, не зная броду.
По телу дрожь, в зубах мороз.
Опять рассыпался  эхом  смех над лесом;  Варька продолжает читать  собственное сочинение.
Кого гонять?  Деды не знают,
Старшой бы дать такого трепака?!
Отложили: пусть  раны заживают,
Да отойдут помятые бока.

Не помню: как  случилось?
Рыдван  оказался  впереди меня,
Оглобля  подо мной  лежала,
А я разбитая в кустах крутилась.
- Слушай, Варюха, может, хватит  доводить нас до коликов в кишках.  Кожа  на животе вспухла, скоро лопнет.
Петька  лежит в носу лодки, катается от смеха.
-О! Да, ты,  настоящая поэт!  - Воскликнул  удивлённо Ленька. А что такое рыдван, Варя?
- Та же самая телега, как у нас в Сибири, только  имеет некоторые особенности  переплетений по бокам, для вывоза  травы, или ещё чего-нибудь, словом , чтобы не рассыпалось  из телеги, я так понимаю. 
-Тебе надо о литературе мечтать, а не в певицы.
- Ты бы слышал, как она поёт песни Л.Зыкиной. – Под ушко  говорит Кушнарева . – Она каждое утро трындычит песню:
Встану рано по утру, по утру,
Всё я в доме приберу, приберу.
Я полы подмету, вымою посуду,
И воды принести я не позабуду,
В тесто сахару подбавлю,
Пироги я в печь поставлю.
Всё успею, всё сумею, Всё успею сделать!
- Ей, богу, не слышала таких песен в репертуаре Людмилы  Зыкиной. – Оправдывается поэтесса.
- Наверное, сама опять сочинила?  - Спрашивает с любопытством Лёнька.
-  Ей, богу! Ну, что вы на мне зациклились?  Услышали? Вот и валяйте!  Если хотите, купайтесь,  кто вам не даёт! Вы, наверное, заранее предусмотрели?  А я против купания теперь в любом случае, есть ли на мне штаны или нет; всё равно не стану нырять кверху воронкой.  Хватит, одна уже ныряет. У вас папы мамы, а у меня одни детки. За ними глаз да глаз нужен. Как они мне надоели, кто бы поверил?
- Так дети с  родителями, чего ныть?
- Не успеешь моргнуть, как они вот-вот появятся. 
Из-за них ни в кино, ни на танцы не сбегать.
- Братцы, мои, что я натворила! – Варька вспомнила про козу, привязанную на траве. – Моя корова,  наверное, запуталась за кусты. И целый день без воды.
- Не слушайте, она что-нибудь да придумает.  Сколько живут рядом с нами, никогда не видела бурёнки во дворе. -  Кушнарёва    возмутительно качает головой. – Ну и выдумщица же ты Варька. Какая корова, какая бурёнка? Отец, твой, знаешь, как ненавидит  эту животную?
- Ошибочку ты Валька совершила. Врёшь ты на её отца. Он одних собак держит по четыре головы.
- Он их доит что ли?  Ха-ха-ха! – Ягодники опять подняли на смех  Варькиного отца.
- Чего ржёте, девчата? Вам больше не над чем посмеяться? Вы в краску  Варьку вводите. Прекратите сейчас же! – Скомандовал Лёнька.
- Гроза да,  бы к ночи.  – Пробурчал Петька.  – А ведь и правда,  затишье перед бурей бывает.
- Ребята, гляньте-ка,  мои плывут.
- Где?
- Вон! Разве не видно широченную лодку. Это только у нас, такая , бывает по материному проекту.
- Давайте на перегонки, кто вперёд? – Предложил Ленька. – А чё, слабо?
- Варя, у тебя, что глаза посоловели? Были чёрные, что смородинка, а теперь  недозрелый виноград. – Валентина,   не может  вспомнить, на что похожи Варькины глаза. Как этот куст называется. – Да, он, конечно, он  колючий, на нём ягоды ещё такие зелёные, но сладкие, сладкие.
- Крыжовник, что ли?
- Ребята, я, наверное, здесь выйду, у пионерского лагеря, а ягоду мою передайте родителям.
- Нет уж, Варька, плывём до места назначения. Откуда  уплыли - туда и поплывём.   И пусть только изверг попробует, хоть пальцем тронуть, или словом задеть. Мы стеной за тебя станем. – Успокаивают девушку трое парней.
У домашнего берега, Лёнька взял два ведра Варькиных  одно с черникой, второе с  жимолостью и недозрелой брусникой.
- Ты кого мне здесь показывашь. Брусника-от  ишо зелёная.
- Ничего Варя. – Мать подошла к дочери. Такую зелень городские  жители  едят за моё поживаемое. Рассыплем на солнышке, и  она дойдёт за три дня. Сварим варенье, а потом снова поплывём на работу.
На пригорочке коза услышала голос людей.
- Ты, что мать, козу купила? – Спрашивает отец.
Варька в замешательстве не знает, что ответить родителям.
- На что она купит, отец?
- У неё ума, как у дурака мохорки. Что-нибудь да придумат.
- Эта коза художницы. Я подрядилась за ней ухаживать.
- Как энто ты подрядилась? А за домом кто смотреть станет.
- Так вы разве не видите, что она за домом стоит. - Постарался ответить за Варьку Лёнька. –Одним глазом можно всё усмотреть. Художница мне предлагала  пасти козу, так меня скоро в Армию возьмут. Пусть животное к одному  лицу привыкает.
- Она платить мне  будет за досмотр и питание  за общим хозяйским столом.
- Бесплатно, что ли? – Спросил отец.
- Ну, да, без платы за обеды.
- Ну, а я чё те говорю.  Баба с возу кобыле легче. Всё на какой кусок заработает за лето и одежонку себе приобретёт. У нас короедов-от и без неё  хватат.
- Дядя Степан, что вы такое о дочери говорите?
- Что говорю, то и говорю, знаю, что говорю.
-А, ты, Лёнька, не мешайся под ногами, ковды  обретёшь  семью, товды и кумекай за своих короедов. Ты, Варвара, давно пасёшь коровёнку-от свою. Поди-ка ужо набила бока?
- С утра  вчерашнего.
- Ты, не думашь, что она на болоте может чем-нибудь отравиться. Чем расплачиваться станешь? Не стоко заработашь, скоко отцу опеть,  расхлёбывай,  чашу
Сейчас же отведи и сама оправдывайся перед хозяйкой.
- Я отведу, Варя, за тебя.  Хозяйка сейчас вон на том пригорочке, сидит, пишет  красоты природы. Заодно и я посижу с ней рядом перед  отъездом в армию.
- Ты уже получил повестку, Леня?
- Уже! До сдачи экзаменов вручили. Так и караулят, как  в армию  забрать, не дают попробовать сдать в художественный институт культуры в Красноярске.
- Ты, попытайся. – Советует Варька. – Может,  получится.
- Уже пытался. Знаю, что моя работа самая лучшая. Так ведь нет же. Куда там?  Я же сын бедноты, без  отца тоже. Так и сказали. Повремени, сынок, придёшь из Армии,  устроишься в колхоз и на фоне стада,  на пастбище будешь малевать картинки папе с мамой. Оскорбили до пяток. Так бы и дал им в морду.
- Давать в морду, сынок, никому не надо. Надо взять умением. Вот и ты мотай на ус,  певица. Пой себе на здоровье во хлеву перед телятами, оне тя лучше поймут и подпевать станут. Куда нам, нашему брату,  со своим рылом,  да в калашнай ряд?
- Зачем было, тогда рожать так много детей, если так думать.
Не понял парень  отца Варькиного. Когда тот  быстро склонился над веслом, схватил его в обе руки  и погнался за Ленькой. Возможно, он только хотел пригрозить, но Лёнька бежал без оглядки.
- Беги, Варька, беги, от урода! Он тебя никогда не поймёт. Правильно мама сказала: Тебе из этой семьи никогда  не вырваться на свет божий, не стать певицей.
- Дядя, Стёпа,  зачем же вы так относитесь к молодёжи.
Обе подружки, подхватили свои вёдра ,  пошли по домам. – Какой же, идиот, этот мужик. Права,  она, постоянно бояться родителей - уродом станешь.
- Девчонки, - крикнул Ленька вслед уходящим девушкам.- Приходите,  завтра на  берег  меня провожать.
- Как ? Уже завтра?  А чего  вчера молчал? - Спросила Варенька обиженно.
- Сам не знал точную дату отправления.
Лёнька долго стоял на палубе быстроходной  ракеты,  вытягивая шею, выглядывая  Вареньку,  сквозь толпу зевак  провожающих. Придёт или не придёт? Сам держал в руках  ватман  бумагу,  свёрнутую  в трубку,  написанную на память  Варьку,  в обнажённом виде, слегка  затушёванное интимное место,  веткой черёмухи с чёрной ягодой. Мать Леньки тоже волновалась за сына, стоит рядом. Она провожает  сына до Красноярска, на сборочный пункт.
- Мама, возьми  картину, как сумеешь, передай лично в руки.
Ракета уже отходила от берега, набирает скорость на фарватере, а Варька-сорви голова,  летит  во всю спортивную прыть по косогору, снимает с себя блузку и машет, машет, поднимая как можно выше  флаг разлуки.
-Надо же, видимо, не отпустили родители? Сбежала.  Прощай, Варенька!
- Зачем же,  прощай? Надо бы сказать до свидания.
Девушка долго стоит на высоком берегу. Машет, машет и машет  белым полотном; никому невдомёк, чем пожертвовала она  на прощание, не стыдясь прохожих.
- Не горюй , девка, через три года явиться, как штык. Видишь, и он тебе отвечает   белой майкой, значит, любит, к  сожалению.
- Почему, к сожалению?
- Сама должна  понимать, время цветущее . Годы  любви, а тут долг Родине надо отдать.  Жди и он придёт.
Варьке  не удалось проводить  парня в армию. Не получилось замешаться среди толпы провожающих, и постоять с любимым человеком; со слезами возвращается домой, шмыгая, сопливым носом.
- Завтре же собирамся в другую деревню.  Там нет парней, лучше чувствовать себя бушь. Не  то вскружат голову не ко времени.
- Шило на мыло менять, не стоит время терять. Чем плохо жить в районе?  Школы,  и клубы, и детские садики – всё имеется. Всё  от людей бежите. Где больше зверя, там и ты,  папа.
- Зверь-от умнее человека, с ём и поговорить можно. Ноне-от не понятливай народец-от  стал.
- Точно, как и ты же.
- Это поштой-то ты меня с непонятливым  человеком сравнивашь.?
- Елеф ты родную дочь не можешь понять, то тебе и с народом не склеиться.
  Не успела Варя договорить , как отец схватил весло и больно ударил дочь по  предплечью.
- Тебе бы только вёсла ломать о домашних , потому ты и бежишь от людей, чтобы не заподозрили в тебе  фашиста.
Долго бежал отец с половиной  весла  за Варькой, но тщетно. Зная отходчивый характер отца, Варька,  остерегаясь, пришла домой только под утро.
Как бы не замечая дочь, отец продолжает ворчать.
  - Своих детей подымать нады;  тёлку растить нады, купила, так ухаживать нады за ней. На меня не надейся.  Ей ить, знашь, скоко корма нады?
- Я косить не умею!
- Нады было  враз всё оценить, а потом приобретать живность. Хошь молока, вот и разворачивайся.
- Я не на игрушки её приобретала, живность такая всем необходима. Это у вас маленькие детки, вон Нинке сколько лет?  Всего три годика. Ей молочко нужно.
Подошла баржа -самоходка, погрузили домашний скарб вместе с годовалой тёлочкой
Соседи обступили Варьку.
- Ты, Варенька в который класс ноне ходить будешь?
- В седьмой.
- У вас тама  такого класса нет.  Элев, что  приезжай, к нам в большую деревню . Здесь четыре школы  со средним образованием. Всем места хватит;  тебе местечко найдём. У нас жить с Валентиной будешь, элеф что.  Ну, а не пондравится,  в интернат перейдёшь. Тама тожить не плохие условия жизсти. тама  женщина, воспитатель не плохой.
Женщины прослезились; провожали, как собственную дочку.
- Ладныть, не гоже глаза на мокром месте держать; не то выкатятся как по маслу – не соберёшь.
- Куды,  люди едут - сами не знают. Здеся дыра, а на Кукуе и вовсе дырища.
- Куды, куды? Бяжить  сам от себе, вот куды! 
В перепалке соседи не знают, что сказать  на прощание соседу. Ему бы о детях подумать, а не о рыбалке. И отсюда ездють за рыбой. 
Переехали  на Кукуй,  некогда в бывшую деревню шахтёров. Варьке предстояло  быть домохозяйкой,   водится с младшими детьми в отсутствие родителей,  во время их дежурства.
Освоились с новыми  соседями .
Для Вари  подружек в этой глухой деревне не оказалось.
Неожиданно подошла  постарше её женщина ;  ей приблизительно  лет двадцать. Звать Антонина-  мать одной девочки. Замужем за  немцем с Поволжья.  Брат Семен, мать - тётя Глаша, отец -  Порфирий. Вот и всё знакомство.
- Варя, ты не можешь,  поводится с моим ребёнком,  пока мы сплаваем в район  за продуктами.- Неоднократно просит понянчиться Антонина.
- А, как я своих ребят оставлю без надзора? Как ни как,  ведь их всё-таки трое.
- Тебе за троих не платят, а я за одного заплачу  и деньгами и вещами. К школе тебе всё-таки, что-то надо.
- У меня есть кое-что, но только это не школьная форма. В ней в школу не примут.
- Примут, если с моей девчонкой будешь иногда водиться.
Так начались Варькины  праздничные и выходные будни.

Раннее утро.  Протирая глаза,  Варька  неожиданно  услышала грозный стук в двери.
Ничего не подозревая , Варька  доверительно открывает двери своего дома, как на неё обрушился один за другим удары палкой. По голове, по плечам, по рукам,
Варька от испуга не может сильно кричать, но еле-еле вырвавшись на  улицу,  закричала .
-  Тётенька, за что вы так на меня обрушились, что я вам  такого сделала?  - Но тётка не слушает  крика  девчонки, и призывов соседей продолжает её избивать,  не  понимая за что. Варька, только успевает закрывать лицо руками.
- Сука, завела себе корову, надо следить за ней.  Тётка, завела себе коз, распустили по всему околотку;  козы забрались  в дом, поели все цветы, что стояли на окнах и на столах.
- На, тебе, на тебе , сука ты  такая!
- Тётенька , какие козы? Их у нас нет! – Продолжает защищаться руками Варя. – У нас одна тёлка годовалая!
- На, тебе, на! Следить будешь,  как надо. На тебе! На,  тебе! Зачем корову выпустила . Не отвела её сама  в лес.   Она мово рабёнка  чуть не забодала. Ещё б не много и на рога поддела. На, тебе! Он сидит на дороге, никому не мешает, а тёлка  перед ним брык-брык, да ещё козлит перед ним, рогами вперёд. Испужала рабёнка до безумия.
- Почему он у тебя сидит на дороге в пять утра, у него,  что родителей нет? – Заступилась за Варьку соседка,  тётя Ира  Скурихина.  Это тебя надо хвастать палками, а не девчушку.  Вы , почему не отдаёте скота под пастуха сами. Отпускаете их на вольное пастбище?  А, накось тебе за Варьку! Накось, попробуй испытать то, что ты ей нанесла.
Тётя Ира , долго хлестала Анну, да  так, что та не знала куда деть свою морду опухшую от пьянки.
Собравшиеся соседи осудили поведение Анны,   как убийцу.
- Мы, по-твоему, должны охранять твоих детей ползающих по дорогам в пять утра, во время, когда скот выходит из леса? Ты сама сука,  пока твой сидел, у тебя притон в доме; тебе не нужны собственные дети.  А Варька здесь не причём, у неё коз нет. В суд  за избиение девчонки надо подавать!  Ишь ты бичиха, девчонке лицо изуродовала, наставила шишек на лбу, погань блудная! Рожа,  не мытая!  А что ты с её руками сделала. Подожди, приедет отец, Варьки  с дежурства он тебя на ружьё подсадит. Соседи дрались палками, и что попадёт под руки,   да так,  что они ломались на две половины.
- Ты здесь уже так наследила, что по тебе опять тюрьма плачет. Нам таких соседей не надо! Не поглядим, что ты зычка и не давно откинулась, мы тебе горб-от вытравим!
Женщины, перебивая не совсем приличными  выражениями, колотят  друг дружку, и  каждая даёт советы.
- Ты Варя, сама напиши, как всё происходила, а мы подпишемся в заявлении.  Недавно откинулась и опять за своё  принялась.  Эта семья  никогда не понимает  и не поймёт  произвола над своими действиями .
Всю ночь Варька не могла уснуть, лишь только  через два дня уснула, часто просыпаясь  в ожидании  курьера за продуктами. Он с вечера сообщил через Ирину . - Надо напечь хлеба родителям и по возможности испечь пирог из стерляди.
Тётя,  черт побери, что за сон такой ко мне всю ночь  привязался. Только увижу, просыпаюсь. Только-только задремлю,  усну, а он опять  приходит.
- Кто приходит, курьер что ли?
- Какой курьер, тётя Ира ? Да я в глаза его ещё не видела ни разу.
- Тогда кто же, рассказывай!  У меня время в обрез.
- Вижу, стоит передо мной железнодорожный вокзал в Красноярске. Огромный такой, и такой красивый. Я с руки на руку передаю соль;  уж больно тяжела она, мне казалась.  Хотя,  если,  по правде сказать,  и в действительности  в пятилитровом бидончике  не ряженка была. Она намного легче, чем соль. Хочу высыпать куда-нибудь её, да становиться жалко. Прятала вместе с бидончиком  за  туалетом. Подойду к нему, смотрю, стоит, и тоже, видимо, никому не нужен.
- Может, ты думала днём про соль?
- Зачем думать о ней. У меня её достаточно. Наверное, вспомнилось детство. Однажды, отец набрал много соли в рюкзак, в этот злополучный бидон. Сам за плечами носил в рюкзаке, а меня заставил носить в руках.
- Отец то,  что не понимал, что тебе вредно носить тяжести в семь-то  лет?
- Понимал, конечно, только нужда была в  отсутствие соли. Мама в роддоме была с младшим  братишкой, а старшего брата,   с собой прихватила. А нам доля досталась соль доставить  к месту назначения, то есть к новому месту жительства, для будущей рыбалки.
- Куды перебирались-то?
- В то время не было определённости в выборе места. В последствии всё равно вернулись  туда, где детский дом мой стоит. Потыкались, помыкались, и снова в путь. Прибыли сюда.
- Бесшабашная голова твоего отца,  другого названия у меня нет. На што сюды-то прибыли? Ни школы, ни клуба, один магазинчик подобие ларька. Хлеб привозят за три девять земель и тот мороженый  зимой. Хорошо, как,  могёте сами испечь, остальное  преимущество на выживание, то есть надежда на перспективу.  Ну, и дальше, что видела во сне.
- Всё одну и ту же соль. Только усну, а просыпаюсь от тяжести в руках.
- Может у тебя заболели руки от побоев. Показывай, синяки имеются?
- Нет их. Мама меня всегда учит, если какой нечаянный ушиб на теле немедленно растирай пятикопеечной монетой. Я каждый день особенно по вечерам, когда делать нечего растираю синяки.
- А вот и глупо поступаешь. Синяки надо было засвидетельствовать для показания в суд за бесчинство зычки.
- Ни куда я не пойду, ни в какой ваш суд.
- Тогда я сама отцу скажу, чтобы защитил тебя.
- Ага, разбежался, смотри. Он от людей бежит, а вы хотите его заставить, чтобы он по судам мотался. Ни в жизнь не пойдёт. Напрасная ваша затея.
- Ну, и зря! Прощать надо, но не таким,  как эти люди отпетые, отбросы общества.
- Вы мне расскажите про сон мой. Он снился в одну ночь неоднократно. Обидно, что  на день рождения такое совершилось, и побои,  и эта соль. Думаю, не к добру, так ведь, тётя,  Ира?
- Так, так, доченька. Всё это так. Муку да соль не гоже видеть во снах. Если муку видишь во сне с вечера, то вся жисть твоя пройдёт в муках.  Если соль, то про неё  уже и говорить не приходится.  Как, говорят, пересолю, да выхлебаю. А твой сон ложит в руку о том, что вся твоя жизнь будет  солёной. Тяжесть переложишь с одного места на другое, а жисть тем самым не измениться. Как говорят, что на роду написано;  плохую судьбу ничем не выковырять.  Вот сама прикинь. Тебе ноне шестнадцать лет, говоришь, соль носила с вечера и, просыпалась и снова носила до самого утра. Считай, что вся жизнь во сне прожита. От шестнадцати  плюс ещё шестнадцать. Скоко будет?
- Тридцать два.
-  Вот те и сон  в руку. Бабий век почти проживёшь, как начнёшь жить по добру по здорову. Попомни,  моё слово. И ещё скажу, придёт к тебе курьер, не вздумай с ним,  шашни,  крутить. Не хороша,  его родова. Упаси, господь от такой родовы.  Ить старики уже родители, а из-под  тишка друг за другом подглядывают.
- Не уж то и впрямь любовь до гроба.
- Её богу не верю. Больные эти люди;  с головой не дружат. Ревность обуяла, а из-за неё  целый садом кажнай вечер, а то и в день по нескольку раз горшки трещат.
- Для меня это дело десятое. Не знала их и не хочу знать.
- Правильно, Варвара, правильно. Толком зри, курьер-от из ихней семьи придёт за испечённым хлебушком. Парень, правда, не женатый, почти твоя ровня,  на год старше. Ты, девка,  видная, соблазнить могёт. Подале от глупой встречи.
- А, когда он может прийти?
- Он с дежурства, вместе с твоим  отцом работат.  Сегодня у него пересменок, выспится и придёт за товаром по заказу. Ты, готова , напекла, что заказывали?
-  Полмешка  булок хлеба. Два пирога  со стерлядью. Только, как ему передать? Я бы сама не желала с ним встречи.
- Рано или поздно, всё одно придётся встречаться. Он и своим родителям отвозит на работу.
- Нет-нет! Только не сегодня и не сейчас! Видите, какой у меня синяк под глазом? Ещё передаст родителям, тогда пиши - пропало. Уже неделя прошла, а синяки не сходят.  Бог видит, кого обидеть. Никому я мстить не собираюсь. Боженька сам за меня отомстит.
- Уже отомстил.
- Как? Чем?
- Сыночек, что на дороге играл рано утром, утоп ноне. Ищут, не могут найти. Говорят, какой-то пацан с ним был. Завязал на голове его же рубашку и толкнул в воду.  И какой пацан не знаю?  Всё знают, токо, кому энто надо с имя связываться. И тот и другой  - сорванцы.
- Так ведь одному, по всей вероятности не менее, чем  за десять, двенадцать лет; потому и завязать рубашку мог  на головке ребёнка.
- Не уж то пожалковала за змеёныша.
- Какой, тётя, Ира  змеёныш, ему было от роду где-то лет пять-четыре годика. Змеёнышами, не родятся от людей. Их воспитывать с пелёнок надо.
- Вижу, пожалковала. Бог тебе судья дочка, может так и надо, быть таким человеком.
- Далеко от нашего берега утопили мальчика?
- Супротив свого дома.
- Не пойду сегодня за водой.
- Брегуешь, а ли, как?
- Брезгую.
- Его уже давно стащило волнами, Он ить по серёдки реки его спихнул с лодки.
- Надо же и это всем известно, а вот кто и как,  никто не знает зачем, помешал ребёнок.
- Наверное, богу угодно, отомстил за тебя.
- Только ни таким способом, иначе я обижусь на бога. Приносить в жертву ребёнка, никто не дал права. Ценою жизни  мстить за цену другого  - это ни хорошо.
- Он отобрал  у них и старшую дочь. Ушла девчонка в лес семнадцати годков и долго плутала по лесу. Сначала её искали, а потом бросили поиски.
- Как она нашлась?
- Сама вышла  помешанной умом через полтора года. Её признали жители нашего посёлка, а она что бешенная убегала от нас. Так что не вздумай ходить по лесу одна. У нас места дико заколдованные. Будешь ходить по одному месту; не сразу найдёшь выход к дому.
Даже коровы и те порой ищут выход; не могут найти дорогу домой в одночасье. Наверное, от усталости или от безысходности, мычат, стоя на одном месте пока за  ними хозяин не придёт.
- Ой, как страшно то. Я свою тёлочку больше не отпущу в лес без пастуха.
- У нас не принято пасти с пастухом, или,    каждый по подворью меняется, каждый день или  через неделю.
А я хотела по ягоды ходить.
- Не, боже мой! Упаси, господь, батюшка. Вижу отчаянная ты. Не смей,  грю, ходить в лес даже с незнакомыми людьми. Глянь-ка, мы с тобой разговорились, а курьер уже  в ограде, калитку закрывает за собой. Гляди, прямо, что хозяин.
- Тётя, Ира, скажите, меня нет дома. В магазин ушла.
- Беги, во вторую половину! Так и быть скрою. А мешок-от где с продуктами?
- У дверей, вон стоит!
В дверь постучались. И не дожидаясь разрешения , вошёл  молодой,  высокого роста  светловолосый  парень. Увидев молодую девушку, парень покраснел, засмущался.
- Ну, вот, к чему такая оказия?  Я же тебе говорила, сиди за ширмой пока не передам ему продукты. Эх, любопытная Варвара, сама не терпеливая. Зачем парня в краску ввела?
- Продукты готовые к отправке родителям? Только и мог от смущения  мог спросить молодой человек.
- Готовы с самого раннего утра, часов приблизительно с пяти.
- Ты что всю ночь не спала? – Спрашивает тётя, Ира.
- Да разве до сна здесь?  Тёлку теперь приходится  отправлять самой под пастуха. Пока животное отгоняла,  тесто ко времени подошло, а там пока их перекатала, всё ведь вручную надо сделать. Не в малую меру десять булок, да два рыбных пирога со стерлядью,  один с тайменем.
Вот,  всё в мешке, везите  родителям.
- Мне бы такую девушку в жёны. – Смущённо и разрумянившееся лицо , как будто невзначай отвёл  в сторону.
- Женилка ещё не выросла, а уже за женой подсматриваешь. – Резко бросила в  ответ ему Варька. Тоже мне жених нашёлся!
Скромный парень едва не вспыхнул огнём  смущения.  Ему ничего не оставалось делать как , взять  мощной рукой гузно содержимого, поднять  легко почти до потолка, перекинул с руки на руку, не зная, что ответить на это, только спросил.
- Вы, завтра вечером дома будете?
- Это куда же ей ещё деться? – Спросила тётка . – Она как привязанная  здесь ни  места и ни шагу пожизненно.
- Оказывается, я его  раньше видела. Он за нами в интернат приплывал. Что вы ещё хотели узнать от меня? – спрашивает Варька.
- Да, так просто ничего. У меня сегодня дежурство закончилось, поэтому откомандировали за продуктами родичи, а попутно и твоим,   родителям подброшу. Двое суток у меня свободных от работы. Может, сходим в кино?
- Нет. Никуда она не пойдёт! – Крикнула тётка. – Взял продукты под свою ответственность, вот и вези, не то протухнут,   пока в кино ходите. Ей заказано выходить со двора. А, ну, как, злодейка опять нападёт. Не-ет, Варя ни шагу из дому!
- Со мной её никто не тронет. Я сегодня же вернусь, готовься, в клуб.
Прошло трое суток, никто не постучал в двери за Варей.  Передали по рации  на Кукуй;   произошло ЧП на посту бакенщиков.  Самоходная баржа наткнулась на подводный  гребень .  Слегка пробило  выше ватер линии. Пришлось постовым рабочим перегружать муку и сахар в другое судно. Прибывшая милиция разобралась в виновности  произошедшего случая.  Виновных не найдено, по той причине, что  прошёл  массивный плот не по указанному фарватеру и сбил все бакена на фарватере. Бакенщики не успели,  уложится во времени  постановки бакенов при всём их старании.  И конечно, принесло всем неприятностей эта авария.
Через какое-то время  по случаю увольнения; опять приплыл парень.  Передал  о себе Варе.
- Бывает, всякое в жизни бывает. Бывает ещё хуже, -  и  отказалась от приглашения в кино.
Через неделю приехала погостить бабушка,  отцова мать. За пьянкой за столом; прогудела отцу все уши.
- Поедем со мной Степан, дети уже подняты, что ты здесь будешь пропадать. Чего доброго утонуть можешь за такой работой.
Отец то ли соглашался с бабушкой, то ли  так себе, но постоянно поддакивал и  качал головой.
Увидев Варю, отец живо прогнал её из-за стола.
- Эвон, на берегу перемёты лежат, распутать бы их нады, посушить, да уды поточить.
Взяв с собой кусок  рыбного пирога, на ходу вприпрыжку  откусывала, проглатывая,  сквозь слёзы.
- Опять припёрлась, эта толстая бабуся. Опять соблазняет отца уехать с ней.  И как её такую жирную земля носит и вода сдерживает.  Не могла утонуть в дороге? – Испугавшись сказанного, Варька живо  повернулась на сто восемьдесят градусов. – Слава, богу,  никто не услышал.
И опять начала движение вперёд к лодке с удами,
 увидела, взялась руками  за голову.
- Мама милая, и всё это на меня такую работу!? Здесь ни один перемёт, здесь два дольника и два перемёта. Когда же я с этим управлюсь?
- Ты, сначала их развесь, просушить бы надо, а только затем их чистить от травы. 
Варька вздрогнула от внезапно пришедшей матери.
- Мама, помоги мне. Одной  мне ни справиться. Они  мокрые и тяжёлые. Смотри,  какие они длиннющие; метров на  сто будет каждый
- Давай, давай, сама как-нибудь. Я в девках,  была,  тоже сама управлялась. Да ещё невод как принесут, вот и растягиваешь его,  как  половик по песку да по камням. Помогай отцу, а там ещё и рыбу надо почистить Икру отделить, да посолить как можно быстрее, чтобы не испортилась продукция.
- Может,  сначала рыбу почистить надо? Вашим рыболовным снастям всё равно, что шло, что ехало;  сушиться и так могут без растягивания по берегу. И уды тоже не заржавеют, подождут.
Мария Григорьевна  продолжает ворчать на дочь, а  Варька молча исполняет  наказы родителей Наконец,  то ей всё это надоело ; она решилась на  побег от родителей, куда глаза глядят. Приехала с бабушкой и двоюродная сестра Полина. Пожила неделю.
- Как мне надоело это всё ваше  не принуждённое хозяйство. То почисти, то убери, это постирай. Тебе, Варя, не надоело так жить? Ты, как золушка у них. А, что тебе за это,  какое помазание взамен?
- Сыта, одета и ладно, что ещё мне надо.
- Ну-ну, давай, сказывай сказки, видно по тебе, всё,   на лице написано.
- Наверное, не всем видно, а тебе, если видно то помалкивай. Скоро смотаю удочки от них.
- Чё, жениха себе присмотрела.
- А хоть бы и так! Всё не в рабстве процветать
Выскочу замуж, хоть на себя работать начну, а не эту свору, где нет ни блага и ни души.
- Когда думаешь?
- Так хоть сейчас! Голому собраться – только подпоясаться.
- Хочешь,  я тебе платье своё подарю, туфли отдам вторые.
- Дарят молча, а не спрашивают. Хочешь, хочешь.  Мало ли чего мне хочется. Рад бы в рай, да грехи не пускают.
Полина засмеялась.
- Какие у тебя в твоём возрасте грехи. Ну, так, когда надумали бежать?
- Кто с кем надумал бежать? Тебе скажешь, ещё родителям проболтаешься.
- Ты за кого меня принимаешь?
- За неожиданный снег на голове летом. Придёт время,  само собой разумеется. Возможно, на будущий год к учебному году.
- А нынешний год ты решилась пропустить?
- Это тоже под вопросом. Как-нибудь подумаю на досуге.
- Пойдём к столу, жрать ужасно хочется. Надоел, правда, застольный перегар, ну, так как-нибудь  зажуём, там всё  одним запахом проймёт.
-Пошли, да помалкивай за столом,  не то отец  нынче взъерошенный. Под дудку собственной матери пляшет. Собирается уезжать с ней в Норильск.
- Куда? Куда, в Норильск? А ей самой то место выделено там? Мне уже отец бросает намёки, чтобы замуж ушла. Ты меня на год младше, а я как будто уже невеста без места. Только и слышишь, что жениха тебе надо. Хорошо мама, однажды, его оборвала на полуслове. Теперь помалкивает.
- Ну, а ты, как решила. Тебе ведь тоже надо продолжать учиться
- Я, Варя, пас. Мне наука не идёт впрок. Дай, бог закончила четыре класса и,  слава богу. Расписываться умею и достаточно.
- Не-ет. Я по силе, возможности, буду карабкаться к высшему образованию.  Такое время. Заставляет, предлагает,  помогает быть грамотным.

Ранним утром, Варя встала с постели,  выгнать тёлку, попутно прихватила с собой узелок с вещами и буханкой хлеба. Мать, увидев  в руках дочери  узел,  спрашивает:
- А это куда, зачем?
- Мама, почему такая слежка за взрослой дочерью?  Я должна докладывать вам о том, что пошла на реку,  постирать, кое - какие интимные вещи?
Лёжа на кровати, оставшись одна,   высунула голову,  из-под одеяла  Полина ,  заступилась за сестру.
- Мария Григорьевна, Варя права, мама за мной слежку не устраивает. Я предоставлена сама себе от начала рождения. А вы пятнадцатилетнюю девушку держите на узде.  Варька! Чеши от них, и как можно дальше.- Как можно громче  кричит уходящей сестре в след.
Долго не думая, Мария Григорьевна  скинула одеяло с  Полины.
- Не твоего ума дело!  Откуда прибыла, туда и чеши сама, а Варьку не смей агитировать. Как-нибудь без твоих советов обойдёмся. А то, гляди, на них: одна советует бросать детей и ехать в Норильск, другая  советует удирать от родителей. А как же матери с тремя детьми оставаться. Ты вот лучше сестре посоветуй  жить с родителями как можно дольше, пока в школу младшие дети у не пойут. А там и сама, глядишь,  кончит  курс науки. Я в школу в первый класс пошла в семнадцать лет, семилетку закончила, пятерых детей, сирот  без матери вырастила. Отцу помогла поставить на ноги.
- Ага,  быстрыми шагами и только замуж и не медля  от таких родителей. В её условиях жизни одно решение, только замуж. Я папу видела не один раз, и никогда не видела его пьяным, а мой дядька, что вытворяет? Без бутылки за стол не садится, как будто ему обязательная примочка  приписана лекарями.
- Вот сарамшинница-то. Что ж ты сама то не бежишь замуж?
- Зачем, куда?  Мне в Норильске все условия жизни предоставлены. А вы Варьку специально вывезли из Норильска, чтобы света белого не видеть; с пелёнками водится ваших короедов
- Они уже давно не  спят в пелёнках! Замолчи, я кому говорю!
Мария Григорьевна расстроенная выбежала из дому, готовить завтрак гостям из Норильска, заодно посмотреть, где Варька.
Варя привела свою бурёнку из лесу, поставила её на привязь, и  дала волю слезам. Расчесывает  густой покров специальным гребнем для животных, наговаривая
- Знаешь, милая моя, отец хочет нож под бок тебе запустить.
Жданка, как будто  поняла Варьку, повернула голову  в сторону  правой руки  хозяйки. Начала  усердно лизать шероховатым языком , где достанет.
- На, моя, хорошая, вот тебе кусочек хлеба с солью. -  Варя достаёт из узелка собранного на всякий случай в дорогу пол буханки хлеба, а тёлка  тянется за лакомым куском, готова сорвать цепь со скобы. – Да, подожди , ты, моя хорошая, всё скормлю, себе не оставлю. От них без меня не дождёшься.
Дожёвывая последнюю порцию хлеба, Жданка неожиданно вздрогнула. 
- Надо же какие у тебя нервы, а? Ни сколько от меня не отстаёшь. – Молодая хозяйка оглянувшись, увидела  за порогом хлева отца.
- Ты, нашто её прикармливашь.  Надо штоба желудок пустой был. Завтре на заре,  убирать буду её.
Варя, знала задумки отца, но не рассчитывала, что случиться так  скоро. И  от неожиданного решения  отца  заплакала, и  Жданка, как будто поняла надвигающуюся угрозу;  замычала грозным и тревожным с надрывом голосом,  как будто у неё что-то застряло в горле.
- Ты, дочь не переживай, скотина ить на што разводится?  На то и заводят скот, чтоба кормиться мясом.
- Конечно, как же человек рождён тоже,  чтоба умирать, только  не по воле человека
- Ты, права, дочь,  человек умирает по воле божьей.
- Не дам я тебе её резать, не ты её заводил, не ты её растил, не ты ей сена и корма припасал.
- Ну,  так ить  тебе было тринадцать лет, а ей было  без году неделя. Ты без спросу родителей купила её на собранную ягоду. Не подумала, кто за ней уход должон был делать. Она ить уже вон как вымахала. Где корма ей напастись?
- Ага, увидел готовый кусок;  надо  гостей угостить? Не выйдет, отец! Не выйдет,  твоя задумка.
- Ну, так и ты под мышку свою не спрячешь её. Пошли за стол, тама обсудим, как ноне лучше поступить с твоей коровой  в три года.
- Пошли.
За столом уже все заняли места, не хватило места только молодой хозяйке.
- Садись, Варя, со мной на скамейку с краешку.
Полина подвигается плотнее к бабушке.
- Я постою.
- Чё, думашь, боле нашего съесть? – Спросила бабушка.
- Больше желудка не съем. И не объем приезжих, всем хватит.
- Кака, твоя дочь ядовита на слово.
-  Вся в Марью, палец в рот не клади.
- Начинай, начинай опять. – Сделала замечание Мария Григорьевна,  - Посмотри,  целы ли твои пальцы, да гостям покажи.
- Ладно, брат, давай, опохмелимся, с бабами свяжешься, с сам не рад бушь.
- Гляди, на него, не успеет. – Буркнула мать.
- Завтре спозаранку свеженину жрать бум.
- Ага, кто будет жрать, а кто облизываться. Для вас я скотину вырастила. Я лучше в добрые руки её передам, да хоть себе одежду к школе справлю.
- Цыц! Не быть, по - твоему!
- Ещё, как быть, моя тёлка, и жрать её ни кому не дам!  - Варька вышла из-за стола. Оделась наряднее, пошла в магазин.
- Тебе чего, Варя? – Спрашивает продавец.
- Отец велел взять четыре бутылки  пшеничной.
- Тебе шестнадцать есть?
- Конечно, есть, не гляди, что ростиком не вымахала.
- Мал золотник да дорог. – Услышала за спиной знакомый голос тёти  Иры. – Её, отец отправил, гостей у них много. Я свидетель. А не хочешь ей отпустить, то на меня запиши пять штук. Я к имя пойду, компанию поддержать.
К магазину подошла Полина.
- Ты кому столько набрала?
- Это не моё. Тётя Ира,  решила,  в к нам в гости заглянуть. 
- Нате, вам , девчонки по шоколадке. 
Из магазина вышли четверо, каждый при своих мыслях, идут молчком.
- Варька, ты что задумала? – Спрашивает Полина.
- Что я могу придумать, как ты, думаешь?
- Понятия не имею. Даже ни одной мысли  не пришло в голову. Расскажешь, буду знать и тебя поддержу.
- Знает двое, это уже знает вся деревня. Ничего я не задумала.  -  Сама,  думая про себя, план пока удался.
Варя,  вынимает  на стол четыре бутылки  пшеничной водки.
- Вот это молодец, дочь, вся в отца.
- А, что раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.
- Ты, зачем так много? - Спросил отец.
- Ты, забыл про свеженину, отец? Вот в примочку тебе.
- Ну, тожно, спасибо тебе, как-мить отблагодарю  тя.
Варька задумала свой план  действий.
 Предчувствия матери, не давали покоя. Что могла придумать Варька? Мария разгадывала   планы дочери, но не находила их решений.
Гости перепились так, что язык еле-еле  шевелился . А Мария Григорьевна, тем временем ушла в ларёк ругаться с продавцом за отпуск  горячительных напитков не совершеннолетним.
- Что вы ко мне предъявляете претензии, Мария Григорьевна?  Я водку отпустила  Ирине Мотвеевне. А куда она дела водку , меня разве должно волновать?
Варя тем временем,  не растерявшись, пошла в лес, где была привязана тёлка.  Взяла с собой тот же знакомый узел с полной буханкой хлеба и тёлка спокойно пошла следом за хозяйкой.  Завела тёлку в воду, она точно также без капризов выполняла  приказы молодой хозяйки.
- Вот так, милая моя, если успеем, пока они опохмеляются,  и пока тишь да благодать на реке; мы с тобой совершим  коронный номер. Только ты, пожалуйста, слушайся меня. Иначе  жизни твоей конец. Да веди себя в судне,  как можно спокойнее, если хочешь жить. Чуть, что не так, то мы утонем вместе Ты, поняла меня?  Ведь как ни как расстояние до другого берега без малого полтора километра.
Тёлка, как будто понимая, условия  наказов молодой хозяйки  и сохранения жизни,  раз другой лизнула языком в знак благодарности.
А Варя, натягивая  поводок  тёлки, начала подводить животное,  как можно ближе к шитику.  Тёлка заупрямилась.
- Ну, ты,  что милая, под нож решила  согласиться?  На, вот ещё  немного хлеба осталось, откушай и пошли рисковать, пока все пьяные да с похмельного угара.  По крайней мере,  не успеют нас хватиться, а мы с тобой во-он,  где будем, на той стороне считай, если ты меня не подведёшь. Я твою жизнь сохранить  хочу, поняла меня?
Тёлка стояла в лодке, как вкопанная, лишь только Варька  начала лодку сталкивать подальше на воду, животное  начала переступать с ноги на ногу, рассматривая  по сторонам тихую гладь воды.
- Не выдумывай, не смей у меня прыгать  в  воду! Ты, наверное, пить захотела? Сейчас подам, только, пожалуйста, меня слушайся.
Напоив  тёлку, Варька снова начала толкать лодку подальше от берега.
- Ты, ложись, что ли! Парусить начнёшь сопротивление ветра, знаешь, какое будет. Я не трёхсот сильный катер, чтобы  управлять таким грузом. – Тёлка мыкнула, давая понять,  взялась за гуж - так дюж. Я не напрашивалась на туристические  поездки по воде.
- Ладно, не сердись на меня. – Варя взялась за вёсла. Жданка  продолжает стоять. – Тебе не страшно глядеть на воду так близко? Ложись, что ли!
Животное как будто поняла приказ;  и грузно  припадая на передние ноги,  начала примащиваться к лежачему положению, не предусмотрительно для хозяйки, качнула шитик, так что  появились круги от лодки.
- О, господи, вот чего не ожидала, так не ожидала. – Варя начала креститься и крестить свою любимицу. – Ну, да ладно, хоть так-то обошлось.  Варя боялась назвать свою тёлку по кличке, не то она бы не медленно снова начала подниматься.
Достигнута середина реки Ангары.  На реке
 невозмутимая  завораживающая , зеркальная гладь, чего от этой строптивой реки вряд ли,  когда дождёшься.  Лицо Вари  было направлено на тот берег, откуда она только, что отшвартовалась. С ужасом смотрит, как на крутом противоположном берегу собираются люди.
- Только бы отец не вышел на берег. Только бы мать не крикнула в след. – С ужасом думала она. – Иначе пиши -  пропало. Тёлка немедленно отзовётся, начнёт поворачивать голову на голоса, и чего ещё доброго начнёт подниматься.
А на берегу, от которого отплыла лодка, собралось не в малую  меру зевак тридцать. Они пришли  посмотреть на чудо, которое творит человек. Но кто этот человек;  ни кому  не приходило голову. Выспавшийся  Семен,   тоже решил прийти на берег, посмотреть  на экстрим. Ничего,  не соображая, кто, на воде, и даже не может  рассмотреть  горизонтальное положение лежащего, спрашивает у зевак.
- Что это за чудовище плывёт на той стороне?
- Твоя подруга –сорви голова. – Шепчут ему на ухо.
- У меня нет таких подруг, а всё же кто это?
- Пекариха, молодая, от которой  продукты возишь её родителям.
- Ребята,  пожалуйста, только тише. Не поднимайте голос  ни на пол тона. Она на краю опасности. Стоит нам  подать громкий голос, как её корова пойдёт сама в воду. Тогда всё – пропало.
- Дай, бог, чтобы родители не вышли на берег, особенно её отец, немедля скинет ружьё. Он такой заполошнай.
Не успели обсудить, что делать Варьке дальше, как на берег к зевакам , подошла Мария Григорьевна. Не обращая внимания на  коронный номер дочери, мать  сначала хватилась за отсутствие лодки.
37 страница.
 Продолжение следует...