Джейн Остин, Младшая сестра, глава 1

МЛАДШАЯ СЕСТРА. Author: Catherine Anne Austen, Hubback ane Austen

                ГЛАВА I.


       Преподобный Джон Уотсон, который в течение двадцати лет был управляющим
деревней Уинстон, не всегда был таким ленивым инвалидом, каким он казался тем, кто знал его только в течение последних десяти лет этого периода. время. Когда он стал живым, он был мужем и отцом пятерых детей; шестой был очень
скоро добавлен в их питомник; и в течение нескольких лет после ее
рождения активность миссис Уотсон, ее здравый смысл и влияние на ее
мужа сохранили для него уважение и уважение его
прихожан, а среди его знакомых характер очень
добрый и внимательный сосед и весьма уважаемый приходской
священник. Но с ее жизнью его энергия, казалось, ушла; он стал
ленивым от печали; избегая общества - уклоняясь от напряжения - и
ограничиваясь тем, что было абсолютно неизбежным из его обязанностей.
Эта линия поведения, начавшаяся от горя, которая, казалось, истощала его
душевные силы, была продолжена из самоуслаждения, спустя много времени после того, как острота горя улеглась, и кончилась тем, что действительно повлекла за собой
нездоровье, от чего он, какое-то время радовался воображению,
что он страдает. Частые приступы подагры лишали его возможности
прилагать большие усилия и часто неделями запирали его в своей комнате.

Тем временем его семья росла почти со всеми недостатками, которые могли их сопровождать. Лишенные матери и не сдерживаемые отцом, его
дочери — по крайней мере, три старшие — были полностью предоставлены их собственному
руководству и усмотрению или неосмотрительности, чтобы говорить более
прилично; и сыновей рано отослали пробивать себе дорогу в
мире, без смягчающего влияния домашних уз или воспоминаний
о счастливом доме, чтобы согреть их сердца и укрепить их принципы.

Единственной в семье, о которой можно было сказать, что она получила хорошее
образование, была младшая дочь Эмма, которую после смерти матери
выпросил у отца его шурин и воспитывал он
и его жена, так нежно, как если бы она была их собственной. Он был
богатым человеком; и ее собственная семья, когда они вообще думали о ней,
обычно относилась к ней с чем-то вроде зависти - за исключением ее
старшей сестры, которая слишком любила ее в младенчестве, чтобы не
радоваться ее перемещению в лучший дом. .
Другие считали бесспорным , что ей необыкновенно повезло; поскольку,
без сомнения, ее дядя оставит ее прекрасно обеспеченной; и
единственный вопрос по этому поводу, который обсуждался с большим
беспокойством, заключался в том, не следует ли ему делить свое имущество поровну
между всеми, или старший сын должен унаследовать
наибольшую долю. Мистер Роберт Уотсон, будущий племянник, был
поверенным в Кройдоне, и его процветающий бизнес, соединенный с его большими
надеждами на богатого дядю, оказался непреодолимым притяжением
для молодой дамы в этом районе, с которой он был связан в течение
нескольких лет . , когда произошла смерть его дяди. Если бы жадные
ожидания племянника или эгоистичные надежды его тщеславной жены
были единственным разочарованием в этом случае, никого, кроме
них самих, это не заботило бы. Но мистер Пирсон в своем завещании,
гораздо больше полагаясь на постоянство своей жены и меньше на привязанность
своей племянницы, чем того и другого заслуживал, оставил все свое
имущество во власти вдовы. Он намеревался, быть может, этой мерой
завоевать к ней уважение и внимание детей своей сестры,
в интересах которых, таким образом, стало поддерживать хорошие отношения с их теткой;
и был очень далек от того, чтобы предвидеть последовавшую за этим катастрофу.
Вместо того, чтобы играть роль снисходительной тетушки или покровительственной
и тиранической, миссис Пирсон приняла активное участие в уничтожении всех
следов связи, отдав свою руку и
имущество своего первого мужа красивому, но бедному молодому человеку. Ирландец; и вскоре
после отъезда из Англии, чтобы навестить его родственников, она любезно
разрешила Эмме вернуться в дом ее отца, с щедрым
подарком в пятьдесят фунтов, которые должны быть разделены между ней и ее сестрами.

По возвращении домой Эмма обнаружила, что две ее младшие сестры
отсутствуют; и нежная теплота, с которой Элизабет Уотсон
приняла ее, в сочетании с молчанием ее отца по поводу унизительного
вопроса о замужестве ее тети, оказали большое благотворное влияние на ее сердце и
чувства. Болезненные ощущения, которые
вызвал у нее этот союз, были столь же сильны, как и негодование, и гораздо
приятнее, чем разочарование, которое испытали другие
члены ее семьи. Она любила и почитала своего дядю и
даже себе не призналась бы, что он был несправедлив, едва ли даже
неразумен в распоряжении своим имуществом. Но она также
любила свою тетку; и память о старых обязательствах, и благодарность за
длительную доброту мучительно боролись с менее приятными
чувства. Что касается ее собственной утраты состояния, то она не
считала достойным сожаления: рано привыкнув к
роскоши приличного дохода, она не имела ни малейшего практического
знания о том, что такое бедность; и, следовательно, с благородным
безразличием, естественным для любезного и либерального ума, она не чувствовала бы
негодования, если бы это было единственным злом, сопровождающим брак
. Но опасение, что ее тетка
своим неразумным выбором навлечет на себя несчастье; уверенность в том, что она
делает себя объектом презрения или насмешек; и
разочарование ее собственного нежного сердца из-за того, что она была брошена
ради чужака, хотя каждое из них было горько само по себе, было совершенно легко перенести
по сравнению с вопиющим неуважением к
памяти ее любимого дяди, о котором свидетельствовали эти поспешные бракосочетания. Это ранило ее в самое
сердце; и, может быть, именно молчаливый упрек, отражавшийся в ее взгляде,
заставил миссис Мак-Махон так сильно желать, чтобы Эмма завела
знакомство со своей семьей, с которой она слишком долго была
разлучена. С сильным чувством горячего и юного ума,
еще не разбирающегося в мимолетной природе всякого человеческого горя, она сочла это
горем, которое время может смягчить, но никогда не может полностью излечить; и
хотя она радовалась возможности встретиться со своими сестрами и
питала к ним неослабевающую и неугасающую привязанность, она была
убеждена, что никогда не сможет полностью оправиться от разочарования, которое
причинила ей тётка.

Приближалось рождественское собрание, и миссис Эдвардс, как
обычно, пригласила одну из мисс Уотсон сопровождать ее семью на бал.
Отсутствие Пенелопы и Маргарет предотвратило нерешительность
в отношении того, кто должен быть счастливчиком. Мистера Уотсона
нельзя было оставлять совсем одного, а Эмма, никогда не бывавшая на балу,
Элизабет, не колеблясь, приняла решение в ее пользу.

В первые день или два, пока он обдумывался, Эмма, верная
своему заранее подготовленному безнадежному унынию, мало интересовалась этой
перспективой; и хотя сильно чувствовала добродушие своей сестры и
старалась ради нее казаться довольной, в самом деле, без вздоха уступила бы свое
место всякому, кто этого пожелает. Но
интерес к приготовлению платья, раскладыванию украшений и улаживанию
мельчайших деталей туалета имел
для нее такое же непреодолимое притяжение, какое они имели бы для девяти девушек из десяти,
и когда наступил важный день, она была в раздумьях. очень приятное
состояние возбуждения по этому поводу.

«Вы найдете Эдвардсов очень приятными людьми», — сказала ей Элизабет
, когда они медленно выезжали из пасторского дома по переулку, теперь
покрытому мокрой и глубокой ноябрьской грязью. — Уверяю вас, они живут очень
хорошо; дверь отворит слуга, и обед у них
наверняка будет роскошным.

"Что за человек мистер Эдвардс?" — спросила Эмма, у которой стало
немного учащаться сердцебиение при мысли о том, что ее оставят среди
чужих.

-- О, не обращай на него внимания, -- сказала сестра, -- ты увидишь его за
обедом, и он попросит тебя взять вина; и он съест
после обеда очень много фундука и угостит тебя пряниками; но ты не надо
брать, если тебе не нравится, Мэри Эдвардс делает его нарочно для
своего отца, который ест его каждый день Мистер Эдвардс будет играть в карты весь
вечер на балу, а если он выиграет, ты останешься допоздна. и он
будет весьма добродушен, но если ему не повезет, то он
очень рано потопит вас домой, однако вы будете уверены, что
после него будет вкусный суп, а если он будет сердиться, вам лучше промолчать и пойти к
ложись, как только сможешь!"

"Я буду уверен и запомню это," заметила Эмма.

"Поскольку ожидается партия из замка Осборн," продолжала Элизабет,
"осмелюсь сказать, что это будет очень хороший бал; я уверена, что вы будете очень
восхищены; как я хотела бы быть там сама!" -- Что ж, Элизабет, я уверен, что вы поедете вместо меня; так

будет
гораздо лучше, потому что вы всех знаете, а я совсем чужой. Я
мог бы послать Джона с вашими вещами, если бы вы остались на моем месте;
ничуть не бойтесь отвезти эту крепкую старую тварь
в одиночку обратно в Уинстон, а что касается нашего отца, то, смею сказать, я мог бы
его развлечь.

- Дорогая моя Эмма, - горячо воскликнула Элизабет, - как
вы чрезвычайно добродушны, но я не могла бы сделать ничего подобного для всего мира,
хотя всегда буду помнить, что вы сделали это предложение
. вы так уверены, что вами так восхищаются!
о нет, это только уместно, чтобы вы получили свою очередь удовольствия, и
я не стал бы вам мешать.

"Но ведь, дорогая Элизабет, я не должен заботиться об этом, я уверен, по
сравнению с вами, так что вы не должны беспокоиться об этом!"

-- Да ведь я и подумать не мог о таком; и, кроме того, моим главным
желанием было бы видеть вас там. Я уверен, что вам
это понравится.
когда Пен или Маргарет подумали бы о такой вещи: я уверен, что я никогда
не должен был прощать того, кто не пускал меня на бал в твоем
возрасте.
Я встану и заставлю Джона отвезти меня
туда, чтобы присоединиться к вам; я легко могу это сделать, знаете ли.

"Что! Приезжайте в этой пони-фаэтоне, Элизабет?" — сказала Эмма, очень
удивленная.

"Да, почему бы и нет! Я полагаю, что вы так привыкли к карете, что считаете
это невозможным: но, моя дорогая Эмма, я боюсь, что вы слишком
утончены, чтобы быть счастливой с нами!"

"Слишком изысканно!" — спросила Эмма. — Что ты имеешь в виду?

— Да ведь это только пример, — вы не привыкли вертеться и вертеться и
потрясены такой идеей; она не ответит,
уверяю вас, не обрадует вас.

-- Мне жаль, что вы видите к чему придраться, Элизабет; я не
знала, что я утонченная; это естественно для меня; я только думаю и чувствую, как
люди, к которым привыкла, -- и она вздохнула при мысли о ее
дядя и тетя.

— Осмелюсь сказать, что это очень верно; но здесь так не пойдет; как бы Пен
смеялась над тобой; ты не представляешь, как она смеется
над всем, не так, как она сама.

"Я сделаю все возможное," вздохнула Эмма.

«Я бы не удивился, если бы Том Масгроув стал танцевать с вами, он
обычно замечает каждую новую девушку, особенно если они хорошенькие. Но я
бы не хотел, чтобы он вас поймал».

«Кто он? Я никогда не слышал, чтобы ты упоминал о нем».

-- О, это молодой человек с независимой собственностью, который живет поблизости,
и к тому же один из наших приятнейших молодых людей, но я должен предостеречь вас от
него, Эмма: он имеет привычку ухаживать за молодыми девушками, и он
такой приятные, они все его любят; поэтому, когда он отчаянно влюбился в одну
, он улетает к кому-то другому, и ему все равно, какие сердца он
разбивает».

«Что за презренный характер, — горячо воскликнула Эмма, —
после этого вам не нужно бояться, что он мне понравится».

- Уверяю вас, - ответила мисс Уотсон, - он очень приятный, и я
бросаю вызов любой девушке, которой он пытается зарекомендовать себя, не нахожу его
приятным. Почти каждая девушка в этом районе, кроме меня, была
отчаянно влюблена в Маргарет была
его последней целью, но хотя он не уделял ей много внимания в течение
этих шести месяцев, она совершенно убеждена, что он так же
привязан к ней, как и она к нему. с
прошлой весны она уехала на месяц в Кройдон в надежде,
что он последует за ней и сделает ей предложение. Однако он никогда этого не сделает.

— И как ты сбежал? спросила Эмма с интересом.

«На самом деле я едва могу сказать; я думаю, что сначала я был так поглощен романом
с Первисом и своим разочарованием в нем, что мало думал
о Томе Масгроуве».

— На кого ты намекаешь? — сказала Эмма. — Я совсем вас не понимаю?

"Вы никогда не слышали об этом!" — спросила Элизабет с удивлением.
— Возможно, вас считали слишком молодым, чтобы вам
можно было доверять, но сейчас я вам скажу
. как вы думаете, что
этому помешало?»

"Я очень хочу знать, Элизабет, но не могу предположить!"

"Это была Пенелопа - да, это действительно была Пен, сказала она, и она сделала то,
что вызвало разрыв - и Первис бросил меня!"

Эмма выглядела очень потрясенной.

— Я с трудом могу в это поверить: ваша родная сестра; кажется совершенно невозможным
, чтобы какая-нибудь девушка могла быть виновна в таком предательстве: что могло быть ее
мотивом!

— О, она сама хотела выйти за него замуж — Пен отдала бы все на свете,
чтобы выйти замуж — именно по этому поводу она уехала в Чичестер
— разве вы этого не знали?

"Ушли?" повторила Эмма, выглядя озадаченной. "Что вы имеете в виду, как
она может уйти, чтобы выйти замуж?"

-- Разве вы этого не знаете, -- снова воскликнула Элизабет, -- хотя, по правде говоря,
я не понимаю, как вам следовало бы, потому что никто не мог бы вам сказать. Мне кажется,
там есть какой-то старый доктор, за которого она собирается выйти замуж. Он
довольно старый человек, астматик и всякие нехорошие вещи;
однако друг, у которого она гостит, думает, что это будет ей очень хорошей парой
, так как он сделает ей красивое поселение, и не сможет жить
долго . Я, однако, вовсе не доверяю ей и имею лишь
общее представление о том, как идут дела, я только слышу, что она говорит
Маргарет или что она случайно проболтается
. и, может быть, она скоро
выйдет за него замуж. Я уверен, надеюсь, что так и будет.

«О, Элизабет, как ты думаешь, она могла бы быть счастлива со старым астматиком
? И выйти замуж из таких корыстных побуждений», воскликнула Эмма, наполовину
в ужасе. -- Право ,

я не знаю, -- спокойно ответила мисс Уотсон, -- будет ли она
счастливее или нет, но я уверена, что мы будем счастливы. Я всем
сердцем желаю, чтобы Пен и Маргарет поженились;
никакого мира, если кто-то не позволит ей идти своей дорогой, а Пенелопа
предпочла бы, чтобы ссоры продолжались, чем ничего. Теперь я думаю, что мы
с тобой могли бы жить вместе очень комфортно, Эмма, и в самом деле, я бы
предпочла, чтобы другие были женаты, чем я.

«Да, я легко могу поверить, что, — ответила Эмма, — однажды полюбив
и разочаровавшись, я могу понять, что ты не заботишься ни о ком другом
».

"Я не знаю, что _that_ будет иметь значение," ответила мисс
Уотсон. «Бедный Первис, мне, конечно, было очень жаль его терять, и я действительно
очень страдала в то время, но было бы очень приятно
выйти замуж, а я думаю, что редко кто женится на
своей первой любви».

«Я лучше сделаю все, чем выйду замуж из-за денег, — заметила Эмма, — это
так возмутительно. Я лучше буду учительницей в школе-интернате».

"Я был в школе, Эмма, чего не было у вас, и знаю, что такое
школьный учитель - такая жизнь - я бы лучше сделал что угодно, чем это!"

— Но выйти замуж без любви — это, конечно, хуже, — настаивала Эмма.

«О, я бы точно не вышла замуж без любви, но я думаю, что легко могла бы полюбить
любого довольно добродушного мужчину, который мог бы дать мне
удобный дом.
Но твоя идея любить - это еще одна из
твоих утонченностей, Эмма, и годится только для богатых людей, которые могут позволить себе
такую ??роскошь.

Эмма не ответила; но вскоре сказал:

"Я думаю, что есть только одна мисс Эдвардс, вы сказали мне."

- О да, Мэри Эдвардс - единственная дочь, и я хочу, чтобы вы
особенно проследили, с кем она танцует, много ли она с
офицерами, особенно если капитан Хантер очень внимателен к ней. Я
должен скоро написать Сэму, и он будет тревожиться, чтобы услышать-"

"Почему он должен заботиться?" — спросила Эмма.

-- Потому что, бедняга, он сам в нее очень влюблен -- и
просил меня покараулить его и дать ему знать, какие у него есть шансы -- надо
сказать, я думаю, что у него их совсем нет; и даже если бы он нравился Мэри, то ее
отец и, конечно, мать не поощряли бы
этого
. сельский
врач, я уверен, что он не должен иметь никаких надежд ".

— Бедняга, — сказала Эмма, — ты думаешь, он ее любит?

-- О да, я не сомневаюсь, что любовь его очень сильна; он все
пишет о ней и, придя домой, старается ее увидеть
; он
получает решительное поощрение, иначе он мог бы попытаться прийти
сюда и встретиться с ней на этом балу: он не будет просить дня на
Рождество, если я не пришлю ему хороший отчет ".

"Ну, я обязательно буду наблюдать," ответила Эмма.

Между сестрами больше не могло быть разговора, так как они достигли
окраины города; и шум колес экипажа
на неровной качке улицы сделал все попытки быть
услышанными совершенно бесплодными. Элизабет хлестала и подгоняла старую лошадь
на что-то вроде оживленной рыси, и вскоре они пробирались
между телегами с капустой и репой, возами с
сеном, стойлами для крупного рогатого скота и овцами, старухами с корзинами и молодыми женщинами
с красивые платья — невежды с открытым ртом и праздные мальчики и девочки с
озорными пальцами, собравшиеся на неопрятной рыночной площади маленького
провинциального городка. Успешно перейдя их и ускользнув без
происшествий, хотя и не без некоторого опасения со стороны Эммы, они благополучно двинулись по Хай-стрит, пока не достигли
дома мистера Эдвардса.
Элизабет, конечно, ожидала, что Эмма будет
впечатлена величием этого главного жилого дома города
; но светлый дом из красного кирпича не произвел в
ней особого ощущения, хотя она и видела, что он был на один этаж выше соседних
домов. Темно-зеленая дверь, сверкающий медный молоток и
белоснежные ступени Эмма тоже считала вещами, разумеется,
не подозревая, что они свидетельствовали о богатстве и вкусе хозяина
, и когда на их стук ответил лакей в ливрее,
как и предсказывала Елизавета, она была настолько невежественна, что
относилась к нему без эмоций и питала какое-либо чувство особого уважения
к его господину.

Они застали миссис и мисс Эдвардс сидящими вместе — отец, разумеется
, был в своем кабинете и вряд ли появится до обеда.
Мэри Эдвардс была приятной на вид девушкой, хотя папильотки,
которые были частью ее подготовки к вечеру, не улучшили
ее внешний вид. Держалась она довольно сдержанно, но не так, как
ее мать, чья формальная чопорность была так велика, что Эмма почти
вообразила себя нежеланной гостьей; и чувствовал себя так неловко и
испуганно, что был более чем наполовину склонен снова проводить Элизабет
домой. Когда, посидев недолго, та встала, чтобы
уйти, оставив сестру с замиранием сердца, миссис Эдвардс постаралась быть
любезной, осведомилась, нравится ли Эмме их страна, много ли она гуляет
и обычно ли у нее хорошее здоровье... на все эти вопросы
Эмма давала столь связные и внятные ответы, каких можно было
ожидать от человека, чьи мысли были сосредоточены на другом предмете.
Ее мысли были запутаны в лабиринте изумления, почему
миссис Эдвардс так наказала себя, что пригласила того, к
кому она казалась такой недружелюбной.

Через полчаса этого неприятного общения дамы поднялись наверх
переодеваться; и так как две девушки теперь были вместе, и
холодный взгляд матери не беспокоил их, они вскоре стали более непринужденными и
близкими. Маленькие заботы о туалете, помощь, которую они
взаимно оказывали друг другу, вызванный этим интерес, быстро
рассеяли кажущуюся холодность в манерах Мэри Эдвардс; и она даже
осмелилась заметить Эмме, что она считает ее похожим на своего брата. Нетрудно
было догадаться, какого брата она имела в виду, и Эмма не заставляла ее вдаваться
в подробности; но так как мисс Эдвардс сразу же после этих слов отвернулась
и склонилась над ящиком в поисках чего-то, чего
так и не нашла, невозможно было определить, до какой степени она
покраснела; но Эмме в данный момент показалось, что ее спутница выглядит так
мило и женственно в своем бальном платье, что она не удивилась
пристрастию брата.

Мистер Эдвардс присоединился к ним за обедом; и, накладывая
суп, он повторил замечание,
сделанное его дочерью в частном порядке, что мисс Эмма Уотсон очень похожа на своего брата.

Миссис Эдвардс хладнокровно ответила, что не видела его.

— Мы очень хорошо знакомы с вашим братом, мистер Сэм. — продолжал мистер
Эдвардс. «Обычно он обедает с нами, когда бывает дома».

Эмма не знала, что именно ответить, но миссис Эдвардс подхватила эту
тему со свойственной ей особенной холодностью и заметила:

«Прошло уже много месяцев с тех пор, как мы видели что-нибудь о мистере Сэме
Уотсоне, хотя, я полагаю, он действительно обедал с вами, мистер Эдвардс, когда
мы были в Бате в прошлом году.

Во время этой беседы щеки Мэри приобрели явно более глубокий розовый оттенок
, но она ела свой суп, не говоря ни слова.

«Я надеюсь, что он был здоров, когда вы слышали о нем в последний раз», - настаивал мистер
Эдвардс, по-видимому, очень по-мужски склонный продолжать разговор
, который его жена хотела прекратить.

"Я не думаю, что моя сестра слышала, так как я был в Уинстоне,"
ответила Эмма.

«У молодых людей, занятых в бизнесе, не так много времени для праздной переписки», —
заметила пожилая дама, так как будто она думала, что мисс Уотсон
не должна была получать письмо, что Эмма осмелилась заметить, что она
полагала, что это было причиной.

Мистер Эдвардс больше не стал раздражать жену своим настойчивым обсуждением
этого вопроса, и остальная часть обеда прошла спокойно и
без происшествий.

Миссис Эдвардс, желая занять удобное место у камина, решила
, как обычно, оказаться в бальном зале очень рано, а ее
мужа разбудили после обеденного сна, чтобы он проводил их, что
он неохотно сделал. ; поправив галстук и поправив парик у
стекла, которое венчало камин в гостиной. Карета
благополучно доставила их в зал собраний в «Красном льве»; и
когда они поднимались по лестнице в темноте, так как были так рано
, что лампа в вестибюле не горела, дверь спальни
внезапно открылась, и появился молодой человек в disabille.

"Ха! Миссис Эдвардс!" — сказал он. — Рано, как всегда! Ты всегда стараешься быть
первым в поле. Когда ты придешь, я знаю, что мне пора обедать
; но я думаю, что должен одеться первым — ты так не думаешь? "

Миссис Эдвардс ответила, умоляя, чтобы они не мешали ему в таком
необходимом занятии; и, формально поклонившись, прошла дальше,
с тревогой оглядываясь, не следуют ли за ней две ее юные подопечные.

"Ты его знаешь?" — прошептала Мэри. — Нет, — тем же тоном ответила Эмма.
— Это Том Масгроув, — сказала мисс Эдвардс чуть громче, когда они удалились от его квартиры. "_M-r... Масгроув," сказала её мать, с особым акцентом.
Мэри покраснела и промолчала.