Агата Кристи в зеркале своих произведений

 
Богатырев Арсений Владимирович
Независимый исследователь, Тольятти

Материал готовится к публикации: ВСЕРОССИЙСКАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ. ЧТЕНИЯ ПАМЯТИ ПРОФЕССОРА С.В. ТЮТЮКИНА (11 ДЕКАБРЯ 2022 Г.)

(выражаем признательность В.Я. Моору, придавшему авторской мысли верное направление)
 
Аннотация: Статья посвящена знаковым аспектам творчества А. Кристи. Леди Агата черпала вдохновение в том числе и из собственной писательской биографии. Отмечены новые примеры, иллюстрирующие связь написанного Кристи с культурным наследием ее предшественников, современников и потомков. Особое внимание обращено на кинематограф, который мог оказать влияние на отдельные произведения романистки. Указаны примечательные случаи использования Кристи, не исключавшей из картины мира потусторонние силы, реквизита литературы о сверхъестественном. 

Ключевые слова: детектив, Агата Кристи, мемуары, Эркюль Пуаро, мистика, ужасы, мировоззрение, кинематограф, культура. 

Если выстроить мысленный ряд значительных деятелей XX столетия, среди них непременно окажется Агата Кристи. Родившаяся в XIX в. (1890 г.) и умершая в 1976 г., она стала одним из символов своего времени. В 1946 г. вышли ее путевые заметки «Приди, расскажи, как живешь», а в 1977 г. был подведен итог жизни – опубликована «Автобиография» [4]. Как мы показали [1; 2], автобиографическое «зерно» присутствует во многих произведениях писательницы. В романе «Хикори-дикори» Кристи вкладывает в уста африканца Акибомбо интересные слова: «Книги говорят лучше, чем говорю я» [11, с. 156]. Используя «Автобиографию» романистки и перечитывая написанное ею, посмотрим, что еще «расскажут» о леди Агате ее книги.

Нестираемую линию в творчестве Кристи провела Первая мировая война 1914 – 1918 гг. Вот, например, название романа «Большая четверка» («Big Four») напоминает нам об образованном Вудро Вильсоном в послевоенном 1919 г. «Совете четырех», с целью решения проблем мирного устройства жизни. Впрочем, видим эхо более ранних событий: так, выдуманный Кристи сыщик Эркюль Пуаро назван мистером Парротом (Parrot) [14], что перекликается с фамилией изобретателя знаменитой бронебойной пушки (1860, 1861 гг.) Роберта Паркера Паррота: интеллектом детектив способен сокрушить любую возведенную злоумышленником «крепость». Периодически дает о себе знать и интерес леди Агаты к коммунизму, Социалистической России. Неодобрительно отзывается персонаж романа «Хикори-дикори» о развернувшейся в США «охоте на ведьм», маккартизме – американцы названы «дураками». Пуаро же считает, что Компартии нужны одаренные люди [11, с. 113, 129].   

Большевики противостояли белому движению, в то время как Агата Кристи опубликовала свой первый роман – «Загадочное происшествие в Стайлзе» (1920 г.). Естественным образом в творениях романистки отразилось наследие писавших до нее авторов. Не секрет, что «литературным крестным» леди Агаты, наставившим ее на писательский путь, был Иден Филпотс [4, с. 228–229]. Кстати, Филпотс носил усы – как и Эркюль Пуаро. Не слишком распространенная в Англии фамилия Инглторп, возникшая на страницах «Стайлза», до этого появляется в произведении Мэри Элизабет Браддон «The Christmas Hirelings» (1894 г., пересечения с Браддон мы уже видели [2, с. 263]). В «Большой четверке», пародии на шпионско-приключенческие романы, можно заметить черты «Знака четырех» Артура Конан Дойла, его «Последнего дела Холмса» и «Пустого дома». Задумка с похищением радия (считавшегося чудовеществом) намекает на «Короля радия» 1906 г. Поля д’Ивуа.   

Не оставила Кристи без внимания и более ранних классиков. В романе «Убийства по алфавиту» смерти начинаются с женщины по фамилии Ашер [Ascher] – прозрачная отсылка к «Падению дома Ашеров» [Usher] Эдгара По.Рассуждения об убийстве как своего рода «искусстве» [10, с. 92; 11, с. 36] смотрятся «плагиатом» труда Томаса Де Куинси «Убийство как одно из изящных искусств» (из «Автобиографии» следует, что с Де Куинси Кристи познакомилась довольно рано [4, с. 229]). Мысль назвать роман о заключительном деле Пуаро «Занавесом» подсказала, вероятно, Найо Марш с ее «Последним занавесом», опубликованным в 1947 г. 

Творческая арфа леди Агаты имеет шекспировские струны. Ряд своих сюжетов Кристи обустраивает на фундаменте творений бессмертного драматурга. По примеру Шекспира, советовавшего хватать счастливый случай, пользоваться «приливом» [5, с. 200], действует преступник в рассказе «Святилище Астарты» – он с блеском использует ситуацию. Обогнав Шекспира по объему тиражей, писательница много сделала для поддержания интереса к этому выдающемуся автору.

Кристи, как хорошей домохозяйке, присуще использовать одни и те же сюжетные повороты по многу раз, откладывать мысли «про запас». Этим она походит на одну из своих бабушек, которая, согласно «Автобиографии», славилась умением приберегать в закромах богатую снедь для застолий [4, с. 156]. Чувствуется тут и рука Филпотса, советовавшего не разбрасываться сюжетами. Так, идея о тайном подначивании к самоубийству перекочевала из «Мести фараона» в рассказ «Критский бык». А в романе «Тело в библиотеке» леди Агата будто обыгрывает эту свою особенность, показав «круговорот» трупов в рамках одной детективной фабулы. Но и Кристи оказывала влияние – как и в «Мести фараона», в «Двери в мансарду» из серии «Эллери Куин» (1937 г.) возникает мотив самоубийства из-за неверно поставленного диагноза [13, p. 136]. 

И сама по себе писательская карьера служила «топливом» для литературного «двигателя» леди Агаты. Как популярный автор, она вынуждена была выступать на творческих вечерах, благотворительных мероприятиях. Данную обязанность она с юмором изобразила в романе «Слоны умеют помнить» [9, с. 195–196]. В «Убийстве в Восточном экспрессе» (1934 г.) преступные элементы демонстрируют удивительную способность к кооперации. При этом в 1931 г., за несколько лет до публикации «Экспресса», Кристи лично поучаствовала в коллективном «убийстве» – написании романа-буриме «Последнее плавание адмирала». Стремление использовать бэкграунд говорит о некоторой консервативности, присущей Кристи, как и множеству британцев. Подобно своим соотечественникам, писательница отдает дань уважения британской королевской семье. Из романа «Печальный кипарис» узнаем, что Пуаро принимали в Сандрингемском дворце [7, с. 151]. Думается, он остался доволен визитом: королевская резиденция была обустроена по последнему слову техники, что не могло не понравиться любящему комфорт сыщику. Англичане знают, что со времен короля Эдуарда VII была заведена традиция переводить в Сандрингеме часы [15, p. 96]. Этот обычай мог подсказать Кристи интересный сюжетный «маневр» для рассказа «Приключение Джонни Уэйверли», в котором перевод стрелок часов осуществляется с неблаговидными целями.   

Традиционны для английской культуры и клубы. Как-то раз отец Агаты поведал о клубном завсегдатае, который любил пересказывать разные новости и которого никто не хотел слушать [4, с. 15]. Кристи прибережет эту историю для романа «Берег удачи». Еще одна традиция англичан – отмечать Рождество. В мемуарах леди Агата с теплотой вспоминает об этих празднествах [4, с. 157, 170], многое из придуманного нею так или иначе затрагивает темы зимы, снега и соответствующей атмосферы: замысел «Снег над пустыней», романы «Загадка Ситтафорда», «Рождество Эркюля Пуаро», рассказы «Приключение рождественского пудинга», «Трагедия под Рождество», пьеса «Мышеловка» [4, с. 228–230] и пр. Все это вкупе делает сомнительным предположение, что Кристи не любила зиму [12, с. 89].   

Британский сад – реликвия, переходившая из поколения в поколение. У Кристи упоминается множество растений: нарциссы, тюльпаны, азалии, золотой дождь, сирень, рододендроны, душистый горошек, жимолость [5, с. 49, 53, 57, 186, 193; 7, с. 99, 163]. Ее сыщику, Пуаро, импонируют цветочные украшения в интерьере [5, с. 176], что отразилось в телесериале «Пуаро Агаты Кристи». Цветы ассоциировались у леди Агаты с чем-то нежным, изящным [7, с. 160]. В «Печальном кипарисе» героиня отозвалась о тисах – выглядят «мрачновато» [7, с. 101]: может быть, так сформировалось намерение использовать тисовые ягоды в «Кармане, полном ржи».   

Среди всех цветов Кристи выделяла розы, которые, как она писала в «Автобиографии», росли в саду ее бабушки [4, с. 40]. У леди Агаты часто встречаются имена, частично или полностью отсылающие к этому растению – Розалин в «Береге удачи», Розмари в «Сверкающем цианиде» и «Часах», свою дочь автор назвала Розалиндой. Милую девушку героиня сравнивает с дикой розой [7, с. 22, 102], в целом Кристи нередко прилагает растительные метафоры к людям [4, с. 147; 5, с. 203; 7, с. 160]. И сами произведения романистки напоминают деревья: от основного сюжетного «ствола» отходят «ветви» побочных тайн – в «Убийстве Роджера Экройда», «Загадке Эндхауза», «Смерти лорда Эджвера», «Смерти на Ниле», «Хикори-дикори», «Кошке среди голубей». 

Тяготеющая к прошлому британская «душа» в какой-то степени определила интерес Кристи к бесплотным материям. Она не просто развлекает, но заставляет задуматься о серьезном. Ее волнует мистическое, ему находится место и в детективах – являются призраки, нечто неопределенное воздействует на героев [7, с. 102–103, 217]. Не чурается Кристи переселения душ, находится у нее место для суеверий, примет [5, с. 92; 7, с. 63] – согласно «Автобиографии», она сама пережила что-то похожее, когда умерла ее мать [4, с. 412]. Древнее представление о Смерти, скачущей на коне, отразилось как в «Вилле “Бледный конь”», так и в более ранних «Убийствах по алфавиту», коня лишь заменили современные средства передвижения – поезда, автомобили. 

Вера Кристи в дурные предзнаменования «трансмутировала» в письма, которые Пуаро получал перед роковыми событиями (сходным образом письма-предупреждения приходили и к герою рассказа «У.С.» Л.П. Хартли 1951 г.) – их приносили не зловещие вестники смерти, а обычные почтальоны. Мотив предупреждения появился и в «Объявлено убийство», при упоминании которого невольно вспоминается «Смерть по объявлению» Ф. Сологуба (1908 г.). Первые письменные послания-предупреждения мы видим уже в ранних рассказах Кристи «Приключение “Звезды Запада”» и «Приключение Джонни Уэйверли» (негативную информацию и шантаж транслировали не только письменно – в «И в трещинах зеркальный круг» Элла Зелински воспользовалась телефоном). 

Четко запечатлелась в сознании Кристи напугавшая ее сцена с матерью, горевавшей по умершему мужу. В «Автобиографии» описан случившийся с ней припадок: в ответ на слова Агаты о том, что отцу хорошо на небесах, мать закричала – отдала бы все на свете, чтобы его вернуть [4, с. 129]. Возвращение дочери из царства мертвых любой ценой станет манией женщины в рассказе Кристи «Последний сеанс». Мироощущение писательницы далеко от традиционного христианства, во время чтения ее произведений создается впечатление, что всем заправляют безличные неявные силы, зловещий и трагический фатум [4, с. 147–148] – христианский Бог чаще всего не упоминается. Религиозность, черта людей с неспокойной совестью, увязывается с нарушением душевного равновесия [5, с. 132].   

Мистические мрачные темы не раз поднимаются романисткой. В некоторых ее произведениях ярко проступает «готичность», она использует декорум из области «черной» мистики и ужаса. В «Десяти негритятах» появляется запоминающаяся сцена – в темноте кожи героини касается нечто влажное [6, с. 127]. Похожий эпизод содержится в рассказе писателя о сверхъестественном М.Р. Джеймса «Резиденция в Уитминстере», в котором персонаж испытывает сильный страх от пережитых во тьме прикосновений к его коже [3, с. 202]. Для Кристи довольно важны тактильные ощущения, даже казалось бы «нематериальное» воздействие оказывается у нее вполне осязаемым – например, взгляд обжигает, пронзает, вызывает холод и пр.

Визуальная сцена с прикосновениями заставляет присмотреться к современному Кристи кинематографу. До выхода романа «Десять негритят», в 1932 г. на экранах появился фильм «Остров потерянных душ» (Island of Lost Souls), снятый по произведению Г. Уэллса «Остров доктора Моро». Был тут и загадочный остров, на котором происходили зловещие события, наличествовала и соответствующая атмосфера. Без сомнения, лучшей экранизацией «Негритят» стала лента Станислава Говорухина (1987/1988 гг.). Ей присущи мрачные тона, настроения отчаяния и безысходности. Героев мучают призраки прошлого, есть саспенс, нагнетание тревожного ожидания. Кадры в столовой, в которой собираются персонажи, смотрятся дикой пародией на последний обед перед казнью.   

О кинематографе напоминают не только «Десять негритят». К примеру, явление «обезьяньих лап» убийцы, душащих жертву в «Спящем убийстве», вполне могло быть вдохновлено лентой «The Ape Man» 1943 г. В 1990 г. вышел во многом культовый фильм ужасов «Лестница Иакова» (Jacob’s Ladder). Говоря о создании «Лестницы», один из ее авторов, Брюс Джоэл Рубин, упомянул приснившийся ему сон, в котором метро превратилось в преисподнюю [16, p. 152] – похожая мысль посещает спустившегося в подземку Пуаро в рассказе «Пленение Цербера» [8, с. 466].   

С мистикой тесно связаны представления о кошках, преимущественно черных, как о сулящих несчастья. Кристи, судя по «Автобиографии», не испытывала перед кошачьими особого пиетета. Вероятно, это связано с ранними годами жизни писательницы. В ее детстве произошел неприятный, вызвавший бурную реакцию, инцидент – пропала любимая птичка, думали, что ее съела кошка. Птичка нашлась [4, с. 23], но осадок остался. Кроме того,по характеру леди Агате были ближе собаки [4, с. 31–32], в которых она ценила преданность (то, чего в жизни часто ей не хватало). В своих сочинениях она наделяла кошачьей грацией женщин-вампов, не очень приятных дам-хищниц («Кошка среди голубей»). 

Но в «Объявлено убийство» именно кот Тиглатпаласар (говорящая кличка – в честь кровожадного ассирийского царя) фактически раскрыл преступление. Скорее всего, мы имеем дело с мефистофелевским «творит добро, всему желая зла». Так, видимо, появились коты-детективы – тот же Фрэнсис из анимационной ленты «Приключения знаменитого котасыщика» («Felidae», 1994 г.), созданной на основе сюжета Акифа Пиринчи. 

Собак писательница ценила, человек же изображен у нее достаточно своеобразно. В своих рассуждениях Пуаро, пусть и для удобства, заменяет людей буквами алфавита – что уподобляет их точкам с математического графика [4, с. 200; 5, с. 200–201; 11, с. 20]. Как у технических устройств, по жилам героев течет энергия, похожая на электричество [5, с. 92–93]. На наш взгляд, Кристи несколько обедняет человеческую природу, во многом сводя все лишь к нескольким типам характера (предположим, под влиянием труда Карла Густава Юнга «Психологические типы» 1921 г.). Но все сложнее, и даже ее собственные персонажи это подтверждают – личность капитана Артура Гастингса, товарища Пуаро, раскрывается в ее романе «Занавес» гораздо подробнее, чем в более ранних произведениях. 

За чтением книг леди Агаты охватывает чувство, что в основе мира лежит злая шутка, а Homo sapiens в своей нелепой трагикомической жизни – персонаж глупой детской песенки. Показательно, что умерших Кристи сравнивает с заснувшими от усталости детьми [5, с. 194; 10, с. 75]. По мнению романистки, ребенок смотрит на все под другим углом зрения [4, с. 72], что, кстати, делает и Пуаро. Между прочим, сыщик частенько говорит о себе в третьем лице – характерная детская черта [4, с. 71]. В «Автобиографии» есть момент, отчасти объясняющий присутствие «детского» фольклора в детективах леди Агаты: при упоминании слова «ребенок» у писательницы возникали ассоциации с ножом [4, с. 144]. Считалки, песенки Матушки Гусыни смотрятся в творчестве Кристи вполне органично, учитывая, что она долго и профессионально занималась музыкой [4, с. 179], садилась за печатную машинку, как за фортепьяно. В самой успешной ее пьесе – «Мышеловка» – звучит музыкальный стишок о мышках. Обратим внимание, что в «Автобиографии» романистка несколько раз отмечает увлечение ее брата, Монти, мышами [4, с. 32], которых он держал в качестве питомцев. Монти отличался особенностями поведения, некоторой жестокостью, и однажды на глазах маленькой Агаты отрубил голову игрушечному солдатику [4, с. 92–93]. 

Важно читать художественный вымысел Кристи параллельно с ее «Автобиографией». Это позволяет во многом избежать поспешных оценок, лучше понять романистку и ее творчество. Детство играло в ее писательстве значимую роль, в детских и юношеских годах, в поведении родителей она вольно или невольно обрела источник вдохновения. Как видно, довольно сильно было влияние Идена Филпотса. Во главу угла своей литературной деятельности Кристи поставила один из его советов – не разбрасываться сюжетами, что, правда, приводило к повторам и придавало ряду ее романов привкус промышленного полуфабриката.   

В детективах убийство зачастую сравнивается с паззлом, подобно конструктору собирала бестселлеры и сама романистка. Кусочки «паззла» она находила в сильных эмоциональных переживаниях, собственных симпатиях и антипатиях, хоррор-литературе, киноиндустрии. В написанном Кристи есть место архаическому, мистическому миросозерцанию, элементам декаданса. Заметны мизантропические проявления, не покидает ощущение, что люди для романистки – куклы, чьими жизнями она играет. Отношение к Человеку нередко имеет иронично-насмешливый оттенок, он уподобляется растению, красивому, но все-таки бездушному. 
 
Список литературы
1. Богатырев А. В. Агата Кристи и проблема влияний // Вестник Восточно-Сибирского государственного института культуры. – 2022. – № 3. – С. 54 – 69. 
2. Богатырев А. В. Энциклопедия Эркюля Пуаро // М.: Перо, 2021. – 282 с. 
3. Джеймс М. Р. Встречи с привидениями // М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 1999. – 352 с.   
4. Кристи А. Автобиография // М.: Вагриус, 2001. – 637 с. 
5. Кристи А. Берег удачи: роман. Мышеловка. Свидетель обвинения: пьесы // М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. – 395 с. 
6. Кристи А. Десять негритят: роман, рассказы // М.: Центрполиграф, 2002. – 519 с.   
7. Кристи А. Печальный кипарис: роман // М.: АСТ, 2003. – 284 с. 
8. Кристи А. Подвиги Геракла: роман, рассказы // М.: Центрполиграф, 2003. – 605 с. 
9. Кристи А. Пуаро ведет следствие: романы, рассказы // М.: Центрполиграф, 2003. – 587 с. 
10. Кристи А. Сборник романов // М.: Рипол Классик, 2003. – 768 с. 
11. Кристи А. Хикори-дикори. По направлению к нулю: романы // М.: АСТ; Транзиткнига, 2004. – 444, [4] с. 
12. Чернышов М. Р. Обозначение времени в экспозиции англоязычного серийного детектива // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. – 2020. – Т. 26. – № 1. – С. 86 – 95. 
13. Backer R. Mystery Movie Series of 1940s Hollywood // Jefferson, NC: McFarland, 2010. – 321 p.