Закоулки судьбы Глава 16

16

Они ехали в аэропорт. Вера, конечно, предпочла бы воспользоваться такси, но, увидев, что Артём укладывает вещи в машину, не стала проявлять настойчивость, боясь ещё больше его расстроить. Понимая, что именно она совсем недавно завела эту пружину, готовую в любой момент сорваться, тихо сидела на заднем сиденье, прижав к себе Илью.
Внезапно она поймала в зеркале отражение лица Артёма, вернее, лишь его глаза. Они, казалось, пронизывали её насквозь, при этом затопляя всё вокруг тоскливой волной горечи и подавленности, которой он был преисполнен. Вера вздохнула, почувствовав сильный укол в сердце, и, желая нарушить зеркальный контакт, немного отстранилась в сторону и стала смотреть на дорогу.   
Артём усмехнулся, увидев её манёвр, и взял в руки зазвонивший телефон.  На экране отразилось имя сестры. Она звонила уже несчётное количество раз, но Артём не в силах был говорить с ней и сейчас тоже выключил звук. На экране почти сразу же отобразилось уведомление о полученном сообщении. Он выключил телефон совсем и швырнул его на соседнее сиденье.
Теперь, когда первый всплеск эмоций перешёл из стадии цунами в просто шторм, ему хотелось задать Вере много вопросов, но в машине с ними был Илья, а в его присутствии Артём не мог позволить подобные разговоры. Когда он увидел в зеркале Верины потухшие глаза, ощутил, как саднит его душа, словно по ней прошлись наждачной бумагой.
Конечно, он никогда не зацикливался на том, что у Веры кто-то был, это ведь было задолго до него… да даже если и накануне, какая разница! То, что это был его отец - человек, которого он всегда им считал… в общем-то, неприятно, но пережить можно, но тот факт, что эта связь была обманом его матери, которая всю жизнь жила интересами семьи, создавая комфорт каждому, а уж отцу тем более, уже задевало… А ещё и при встрече они оба смолчали, что знакомы друг с другом по работе в одной больнице - это что? Наверное, всё можно было бы со временем принять, абстрагировавшись от подробностей, но… есть Илья – мальчик, как сказала ему Вера, не знающий своего отца. 
Зная его день рождения, Артём вспомнил и сопоставил все известные ему даты Вериной биографии – когда закончила институт, какой у неё стаж работы в больнице, и всяко выходило что Илья, вероятнее всего, является сыном его отчима, то есть Леркиным братом. Вот этот вопрос, в общем-то, и волновал больше всего Артёма.
Он несколько раз бросал взгляды на ребёнка, выискивая в нём какие-то знакомые черты и то ему казалось, что он копия Синицына, но потом вообще ничего общего между ними двумя не прослеживалось. Артём понял, что это бесполезное занятие, потому что правду узнать совсем не сложно, он даже был уверен, что Вера скажет ему её, когда он спросит, но нужна ли ему эта правда… Илья чудесный мальчишка, он его полюбил и любил бы и дальше… да и будет любить, только теперь уже в воспоминаниях.
А ещё он понял, что это единственный вопрос, который он задаст Вере, все остальные будут адресованы отцу. Ему не терпелось поговорить с ним и спросить за всё и за всех – за маму, за их семью, за сестру и даже за Веру. Потому что он чувствовал сейчас и боль, и разочарование, и растерянность.
Как будто он в поезде, который уже набирает ход, а он понял, что ему не надо ехать в эту сторону и надо было спрыгнуть, но момент упущен и с каждой минутой всё отчётливее понимаешь это и думаешь, ну почему не спрыгнул ещё минуту назад, ну почему вот в прошедшую минуту не рискнул, ну почему, почему, почему… Но остаёшься по-прежнему в этом поезде, а он уже мчится на такой скорости, что вряд ли прыжок с него возможен без последствий…
Артём оглянулся и вновь посмотрел на Илью. Тот сидел, прижавшись к матери, грустный и задумчивый, но сразу же улыбнулся, встретившись взглядом с Артёмом. Точно - улыбка, как у Леры в детстве, теперь Артём не сомневался в этом нисколько.
Но ведь этого-то так не оставить! Это же сын, сын этого человека, которого он привык считать отцом, и необходимо участвовать как-то в его жизни, по крайней мере, материально, ведь Артём знал, как Вера тянется, чтобы обеспечить сына.
О-ох-оох, вот это ситуация… ладно, надо решать всё по очереди. Сейчас – проводить Веру с сыном. Он припарковался на стоянке аэропорта и вынул их вещи из багажника.
- Спасибо, дальше мы сами, - Вера взялась за ручки чемоданов и выдвинула их, чтобы можно было катить тяжёлую ношу.
- Я провожу, - спокойно сказал Артём и отобрал у неё ручки чемоданов.
Когда они оказались в зале аэровокзала, Вера огляделась в поисках касс. 
- Позволь, я куплю билеты, - предложил Артём.
- Нет! – резко отказалась она и повернулась к Илье.
Мам, а здесь что, самолёты? – спросил разочарованно сын.
- Да!
- Но ты же обещала на поезде, я на верхней полке хотел...
- Поезд будет только завтра днём, а мне побыстрее надо, -  объяснила она сыну и добавила, -  никуда не уходи от дяди Артёма, хорошо? Я быстро!
Минут через десять она вернулась с билетами и, сев на свободное место рядом с сыном, проверила документы и убрала их вместе с билетами в сумку.
- Мам, мы с дядей Артёмом пойдём в кафе, - сообщил сын.
- Дядя Артём поедет домой, он и так потерял с нами много времени, не приставай к нему.
- А я не пристаю.
- Я сам предложил ему сходить поесть мороженого, ещё же есть время.
- Ты поезжай, мы сами сходим… - не глядя ему в глаза, сказала Вера, теребя ремешок своей сумочки. – И прости, что разочаровала тебя!
- Идём в кафе, - предложил он и, соединив два чемодана, чтобы катить их одновременно, протянул вторую руку Илье, - ну идём, покажешь, какое мороженое ты любишь!
Вере ничего не оставалось, как побрести за ними. Потом они оба с Артёмом наблюдали за ребёнком, который с удовольствием уплетал клубничное мороженое, переглядываясь с девочкой примерно такого же возраста, сидящей за соседним столиком, очевидно, с мамой.
Воспользовавшись тем, что Илья и девочка начали общаться, выясняя, кто куда собирается лететь, Артём повернулся к Вере и внимательно посмотрел на неё.
- Я не хочу никаких подробностей, они мне не интересны, если не сказать другое… - начал он. – Но ответь мне только на один вопрос – Илья сын отца… ну, в смысле, Синицына? – споткнувшись, поправился он.
- Нет! – сразу же ответила Вера.
- Только, пожалуйста, скажи правду, я ещё раз спрашиваю и больше никогда не задам этот вопрос, - он сделал небольшую паузу и, чётко чеканя слова, ещё раз спросил, - Илья – сын Синицына?
- Да, - едва слышно сказала Вера, глядя на свои руки, которые безжалостно разрывали салфетку.
- Понятно, - усмехнулся Артём.
- Только не надо ему об этом говорить, пожалуйста, прошу тебя, - она посмотрела на мужчину и по её щекам покатились слёзы, - он не нуждается в сыне…
- А ты думаешь, он сам не догадается? - пожал Артём плечами. – Достаточно ведь отнять девять месяцев со дня рождения мальчишки… В отличие от меня, он ведь знает о… о том, когда вы расстались, не так ли? 
- Но не знает, когда Илья родился, - возразила Вера, - я ему сказала, что Илья не имеет к нему никакого отношения, и он вполне удовлетворился этим ответом, так что, пожалуйста, не надо поднимать эту тему… Я с самого начала ничего от него не требовала, сама вырастила сына до этого времени и дальше продолжу… - в ней вдруг поднялась какая-то ярость, видимо, упоминание о Михаиле всколыхнуло прежнюю обиду.
Обида ли, не важно какая - новая или старая, стала причиной или ещё что, но Вера вдруг почувствовала, как в ней очнулась та самая душевная стойкость, которая сопровождала её во все времена, да, видимо, подтаяла ненароком под лучами возникшей было любви. Но, как оказывается, надо полагаться в любом случае только на себя, а мужчины в её жизни – это как русский авось… Понадеялась, а зря – ничего не получилось.
- Артём, позволь мне самой решать, что делать… Я прошу тебя, оставь мои грехи мне, пожалуйста, не надо их разбирать, как на суде… Да, я виновата… Но не перед всем миром, лишь перед твоей матерью… - она помолчала, закусив губу. - Но я ничего не делала специально, чтобы расстроить её, я даже не знала её и не слышала о ней ни единого упоминания от Михаила… Александровича… Я была молода и влюбилась… Если это преступление, то можешь судить меня, давай, начинай! Если считаешь, что у тебя есть на это право… Ну давай, не тяни… Только… мои теперешние угрызения совести и душевная боль ничуть не легче твоего осуждения, поверь… Но это уже не важно, - Вера оглянулась вокруг и поняла, что их разговор, начавшийся с полушёпота, набирает силу и громкость и замолчала.
Илья был занят разглядыванием чего-то в телефоне девочки, сидя рядом с ней за соседним столиком, а её мама с любопытством поглядывала в их с Артёмом сторону.
- Илья, попрощайся, мы уходим!
- А дядя Артём? – спросил подбежавший мальчик.
- И с ним тоже, потому что и он уходит! – резко ответила Вера и покатила чемоданы между столиками, в основном пустыми.
Артём пытался что-то ещё сказать, но Вера холодно попрощалась и заставила Илью сделать то же самое и они прошли к диванчикам в ожидании регистрации на свой рейс.
Артём вышел из здания и постоял немного, выравнивая дыхание. Ну почему всё так? В душе была пустота. И неудивительно, ведь ещё совсем недавно, несколько часов назад там была Вера. Она там смеялась, грустила, обнимала, целовала, смотрела влюблёнными глазами, а теперь осталась вот за этими стеклянными дверями… И ведь, можно же вернуться сейчас к ней, взять в охапку и увести её и Илью оттуда, посадить в машину и отвезти домой и тогда душа не будет чувствовать эту холодную пустоту, которая обжигает своим холодом, но… Нет, не получается, что-то мешает и останавливает от решающего шага! Всё же отцовские гены не очень-то потоптались по его характеру, предпочли затаиться и отдохнуть, не оправдывая фамилию.
 Направляясь к машине, он нащупал в кармане телефон, достал и включил его. Куча пропущенных от Леры и сообщения с требованиями срочно перезвонить.
- Да, Лера, - позвонил он сестре.
- Тёмка, ты где?
- В аэропорту!
- Ты уезжаешь? Надеюсь, не с ней?
- Нет, я не уезжаю, Лера, - раздосадовался Артём – и так на душе кошки скребут, а ещё и сестра посыпает солью свежие царапины, - что ты хотела?
- Ну, судя по твоему тону ты уже и так всё знаешь, - ответила Лера, - и как тебе?
- Лера! – закричал он, не в силах больше совладать с эмоциями. – Что именно тебя интересует? Почему ты лезешь в эту историю? Так интересна чужая боль?
- Артём, ты чего? – спросила притихшая сестра. – Тише, братик, тише, только успокойся… Хочешь, я приеду, ты не в состоянии сейчас вести машину, наверное…
- Нормальное у меня состояние, - рявкнул Артём в трубку, - побить бы кого-нибудь и вообще будет супер!
 - Ты имеешь в виду папу?
- Я имею в виду - злость выплеснуть! Но ты вот под руку попалась, мне полегчало, так что извини, накричал!
- Да это ничего, кричи, сколько влезет! - разрешила Валерия. – Сегодня тебе разрешается, вопи давай!
- А ты откуда узнала обо всём? Или отец дома рассказал, мама тоже в курсе? Хотя, ещё все на работе должны…
- Нет-нет, я просто оказалась в нужном месте в нужное время, а тебе твоя распрекрасная Вера ничего не сказала, что ли?
- С ума сойти! – Артём опустил руку с телефоном вниз и посмотрел на небо, потом глянул на трубку, которая надрывалась голосом сестры, и вновь приложил её к уху. - Лер, ты только маме не говори ничего… хотя бы пока, ладно? – попросил он, выслушав её рассказ.
- Да и не собиралась, мы с тобой потом это обсудим… Слушай, у нас завтра туса намечается… У Ленки… ну, помнишь, такая красивая блондиночка, моя однокурсница, у неё день рождения, пойдём со мной туда?
- Ты с ума сошла, чего я там среди вас забыл? 
- Да ты ей, обалдеть, как нравишься, вот поэтому… И она абсолютно свободна – без детей, мужей, любовников…
- Лера!
- Ну всё-всё-всё… Тём, ну ты всё же подумай, пойдём оторвёмся, нам с тобой не помешает, такой стресс, как-никак. – она замолчала и через мгновение спросила: - Тём, так они улетели?
- Улетели?.. Лер, ты извини, мне надо кое-что сделать, прости, сестрёнка, мне абсолютно некогда.
И он, выключив телефон, бросился назад в аэровокзал. Расталкивая встречающихся на пути людей и едва успевая извиняться, он бежал по залу, пытаясь ухватить на табло номер регистрационной стойки. Увидев издалека Веру с Ильёй, он обрадовался и продолжил свой путь, уворачиваясь от толпы и размахивая высоко поднятой рукой.
- Мама, там дядя Артём, - обрадованно закричал Илья, первым заметив его.
Вера обернулась в сторону, куда указывал сын, и почти сразу же почувствовала знакомые руки, которые обхватили её.
- Вер, подожди, не надо уезжать, прости меня, я не сдержался, ты должна меня понять, эта ситуация… она кого хочешь могла довести до ненормального состояния, прости, Вера, милая, хорошая…
- Артём, мы тут не одни… - она оглядывалась по сторонам и улыбалась людям, с любопытством наблюдавшим за столь экспансивными действиями мужчины, явно питавшим нежные чувства к этой женщине, которую он буквально выхватил из очереди на регистрацию авиарейса.
- Вера, не уезжай!
- Давай отойдём, - предложила она и, оставив Илью у чемоданов, увлекла Артёма немного в сторону от зрителей, - Артём, ты зря вернулся, мы же уже всё решили, да и… Так будет лучше!
- Кому лучше?
- Мне, Илье, тебе, в конце концов…
- Нет, мне не лучше, мне уже плохо без вас.
- Артём, ты сейчас на эмоциях, тебе надо успокоиться, да и мне тоже, мы уезжаем… Не получилось ничего, прости…
- Что значит, не получилось? Ты хочешь сказать, что наши чувства друг к другу – это всё не серьёзно, обман?
- Скорее, мираж, мы думали, он превратится в оазис, а он… - усмехнулась она. – Прости, я пойду, меня сын ждёт!
- Вера, я приеду к тебе, хорошо? Давай, мы успокоимся, как ты говоришь, и я приеду, ладно?
- Нет не приезжай! – Вера уже вновь стала той сильной и самодостаточной женщиной, которой и была всегда. – Не надо... Береги маму, она у тебя замечательная! А меня прости и… забудь!
- Вера, ну подожди, Вер, я понимаю, ты тоже на эмоциях, ты обиделась на меня за мою резкость, но пойми… Поставь на секундочку себя на моё место, Вера…
- Артём, прощай, я пойду, а то регистрация закончится… - она вздохнула. – И как говорят в таком случае – не поминай лихом… - её грустная улыбка была прощальным приветом, потом она повернулась и пошла туда, где, прыгая от нетерпения вокруг чемоданов, её ждал сын.
Артём стоял и смотрел, как она подошла к Илье, как они вместе подкатили чемоданы к ленте транспортёра, уложили их туда, потом забрали документы со стойки и, не поворачиваясь в его сторону, скрылись за стеной терминала.  Он развернулся и пошёл к выходу.
Когда он подъехал к отцовской клинике, самолёт, увозивший его надежды на счастье, стремительно увеличивал расстояние, печально способствующее крушению этих самых надежд.
- Артём, сынок, проходи, - Михаил Александрович напряжённо встал из-за стола, когда он появился на пороге, слишком резко распахнув дверь кабинета.
- Ну и что ты мне скажешь… отец? – ледяным тоном спросил Артём, дождавшись, когда кабинет спешно покинул врач, находившийся там до его прихода.
- Ну что ж, ты уже всё знаешь, поэтому ничего отрицать не буду, - Синицын держался уверенно, всё же не зря он имел за плечами многолетний опыт работы хирургом, - да, Вера была моим ординатором и в какой-то момент мы поддались чувствам…
- И как часто ты так… поддавался чувствам, папа? – последнее слово было произнесено особенно выразительно.
- А тебе не кажется, что ты не имеешь права задавать мне подобные вопросы?
- Не кажется… Ты изменял моей матери, не забыл?
Они стояли друг против друга и смотрели прямо в глаза друг другу.
- Мы с мамой сами разберёмся в своей жизни, а ты разберись в своей, хорошо? – тихо спросил его Михаил.
- Да благодаря тебе мне уже не в чем разбираться! – вскричал Артём и пнул стул, который стоял рядом. Он упал спинкой на маленький столик, с которого свалилась вазон с растением, раздался шум и в дверь тут же заглянула медсестра.
- Михаил Александрович, у Вас всё в порядке?
- В порядке, Света, в порядке, попроси кого-то из санитарок прибрать тут, мы нечаянно цветок опрокинули…
- Сейчас, - и девушка исчезла также внезапно, как до этого появилась.   
- Не надо валить с больной головы на здоровую, я вас не сводил и разводил тоже не я, вы не смогли справиться с проблемами, которые оказались у вас на пути… Может, вам и не стоило начинать, ты не находишь?
- Ты ещё будешь мне советы давать? – Артём сейчас почти ненавидел человека, которого ещё недавно любил и уважал.
- Артём, что случилось, то случилось, этого уже не изменить, - спокойно ответил ему Михаил, - вот он я перед тобой, хочешь меня ударить - ударь, если тебе станет легче, только вряд ли это поможет, а Вера… ваши страсти улягутся и тогда вы поговорите спокойно, но если честно, то мне кажется, не стоит возвращаться к этим отношениям…
- Не твоё дело! – сверкнул глазами Артём. - Я всегда радовался, что ты есть в моей жизни, благодаря тебе у меня был отец, которого я уважал, которым гордился…  а теперь этот самый папочка так ударил меня, что и на ногах-то как устоять, не знаю!
- Ты сейчас слишком возбуждён, чтобы адекватно судить обо всём, давай поговорим чуть позже, через пару дней хотя бы, - предложил ему отец.
- Я с тобой вообще больше разговаривать не стану, а ты лучше подумай, как будешь с мамой объясняться! – на лице Артёма на миг промелькнула гримаса презрения. – Расскажешь, как ты ей изменял…
- Артём, сынок, не горячись, - Синицын смотрел на него умоляюще, - несмотря ни на что, мы с мамой проживаем очень счастливую жизнь, я всегда стремился к тому, чтобы она чувствовала себя королевой рядом со мной!
- Надо же! – усмехнулся Артём, но в кабинет пришла женщина с ведром и шваброй и он, не прощаясь, ушёл.
Вечером он позвонил Вере, чтобы узнать, как они долетели, но она не стала отвечать, прислав сообщение, что у них всё нормально, завтра будут дома.
- Ну да, им же ещё добираться двести километров на автобусе, а они, наверное, ночью не ездят, только утром… - решил Артём, чувствуя, разрывающую душу тоску, представляя, насколько сейчас далеко от него Вера и Илья, по которым он уже невыносимо скучал.
Промаявшись так следующий день Артём понял, что его спасёт только занятость, и позвонил на фирму, сказав, что готов прервать свой отпуск и досрочно выйти на работу.  Он был довольно успешным и ценным сотрудником, поэтому там были только рады его рвению.
А ещё через день позвонила мама и сказала, что хотела бы пригласить в субботу их на обед, волнуясь, что Вера с Ильёй скоро уедут.
- Они уже уехали, мам, -  грустно сообщил он.
- Как уехали? – мать замолчала, видимо, переваривая эту фразу. – И когда?
- В понедельник…
- Но в понедельник Вера приходила к папе в клинику, и они обсуждали её работу у него в отделении… и Миша словом не обмолвился, что она собиралась уезжать… - растерянно проговорила Екатерина Семёновна.
- Ну вот так вышло… ей позвонили с работы, и она в спешке собралась и улетела… они улетели … с Ильёй… вот так вот, - пояснил он матери, - что тут такого удивительного?
- Да нет, абсолютно ничего, кроме одного…
- Чего?
- Утром она ещё не собиралась никуда уезжать, а через каких-то пару часов уехала… И даже не попрощалась… Как–то не очень похоже на неё, - недоумевала женщина.
- Мам, ну я же говорю тебе – ей позвонили с работы, там у них какие-то проблемы – работать некому, вот она и сорвалась. 
- Артём, не слишком убедительная ложь, - остановила его мать, - вы поссорились?
- Нет, мама, нет! – попытался её разуверить сын, но вдруг подумал, что не сможет долго лгать ей, поэтому решил сразу согласиться с её выводами. – Да, мама мы поссорились… и расстались даже.
- Что случилось, сын? Ведь это не просто ссора, это разрыв, значит произошло что-то из ряда вон…
- Мам, можно я не буду рассказывать тебе все подробности… Это слишком личное…
- Артём, да что происходит? Я же видела вас, вы выглядели вполне счастливыми, влюблёнными… Что могло произойти за два дня? – Екатерина Семёновна усмехнулась. - Только не говори, что она тебе изменила, это просто невозможно!
- Ну нет, конечно, что ты! – немного нервно рассмеялся Артём. – Мама, давай прекратим этот разговор, он ни к чему ни приведёт, поверь… Просто прими, как данность – Веры больше нет в моей… нашей жизни хорошо?
- Нехорошо, сынок…
- Ну, даже если и нехорошо, всё равно это именно так, мама, и уже ничего не изменится.
- Я всё равно не понимаю…
- Мама! – с нажимом сказал он. – Всё, мамочка, Веры нет и извини, что я вообще познакомил вас с ней, это с самого начала была плохая идея, но я не знал! Мам… скажи, а ты любишь отца? – вдруг неожиданно спросил он её.
- Конечно, сынок, с чего вдруг такой вопрос? – медленно ответила она.
- Просто так спросил, не бери в голову.
- Да, Артём, я счастливая женщина, оба моих брака… Твой отец был замечательным человеком, бравым офицером, пять лет с ним были одним мигом любви, а Михаил – он спокойный и надёжный и всё время заставляет меня чувствовать самой лучшей из всех земных женщин…
-  Мам, я люблю тебя… Хорошо, что ты есть, - сказал Артём, а сердце его захлёбывалось щемящей тоской.