Кто такой папа?

Несложно придумать сюжет для рекламы колбасы. Например, такой:

Альпинист карабкается на вершину. Снег, холод, падают камни, но ничто не может его остановить! Он видит горы, которые остались внизу! Не торопясь, он достает из рюкзака батон колбасы и откусывает от него! Голос за кадром: «Колбаса ***** — еда победителей!»

Психоаналитический смысл сюжета таков. Не так просто достичь «высокой» цели, но только «поедая» эту колбасу, можно обрести силу «фаллического» праотца и способность победить! Такая реклама создает образ мужчины-победителя, а не инфантильной особи мужского пола! Ее цель — ассоциативно связать «батон колбасы» с мужественностью и победой!

В последние годы на экранах регулярно появляются сюжеты с рекламой колбасных изделий «Папа может!». В этих рекламных роликах очевидный сексуальный подтекст названия, который «должен» порождать в воображении покупателя образ «потентного» самца, наполняется прямо противоположным содержанием, которое формирует образ инфантильного, орально-ориентированного и кухне-зависимого папы. (Это еще одна интересная тема, которая требует подробного рассмотрения, — замена в современной культуре значимой фигуры мужчины на второстепенную фигуру «папы» и наполнение ее феминным содержанием).

Рассмотрим несколько сюжетов рекламы «Папа может!». Психоаналитический смысл образа папы, формируемого в этой рекламе, несложен: он орально зависим и для него еда, оральное наслаждение — важнейшая часть его жизни. Когда же он не ест, — он занят «простыми» играми, регрессируя к уровню «примитивного» существа.

Вот в одном из сюжетов папы несутся на машинах-монстрах, напоминающих игрушки из «Лего». Что за суматоха? А просто они проголодались и, сметая всё на своем пути, рвутся к столу с колбасой. Прямо-таки оральный бунт голодных младенцев!

Вот другой сюжет.

— Кто мы? — спрашивает папа-предводитель.

— Папы! — отвечает толпа.

— Чего мы хотим?

— Колотить скворечники!

 И несметное количество мужиков, разгоняя зверей и птиц, бежит с молотками и лестницами в лес. Там они, «облепив» все деревья, приколачивают скворечники. А потом едят нарезанную колбасу!

В конце каждого ролика звучат слова: «Папа может!». Так что же он может? Судя по всему, он может только орально наслаждаться и заниматься глупыми, с точки зрения женщин, занятиями. Есть еще множество других рекламных сюжетов «Папа может!». Однако, не рассматривая каждый из них в отдельности, хочется сделать некоторые обобщения.

В сюжетах «Папа может!» показано, что, став папой, мужчина должен потерять свои «досемейные, самцовые» качества. Превращение мужчины в папу иллюстрируется кастрационной символикой — разрезанием батона колбасы. Часто это делает женщина, но порой сам папа символически себя кастрирует, демонстрируя обретение счастья в беззаботной семейной инфантильности. Регулярно папа поедает сосиски, символически подтверждая свою детскую идентичность — с маленьким пенисом, с коротенькими, как у Буратино, мыслями, и с детскими забавами — катанием на машинках, развешиванием скворечников, собиранием гигантского бутерброда для дочери.

Таким образом, через подобную рекламу постепенно формируется образ инфантильного мужчины по имени «папа», которому свойственно регрессировать до уровня архаичного человека, еще не освоившего жизнь в культурной среде.

Возникает наивный вопрос — для чего это нужно? Или это «злобные» происки феминисток, которые навязывают массе «кастрированный» тип мужчины, а тогда надо быть настороже! Или же это «доброжелатели» пытаются «открыть глаза» мужчинам, чтобы в этой рекламе, как в зеркале они увидели себя и ужаснулись! Тогда — спасибо! Будем делать выводы!

Вот те несколько соображений, к которым привели психоаналитические размышления по поводу колбасы и сосисок «Папа может!».