В этом наша слабость, брат

 

     В чем сила того или иного государства? Сейчас многие продолжают говорить о слабости американского доллара. А США как вели, так и продолжают вести куда-то глобальную экономику. И хотя любому уму уже понятно, что хождение за США – это всё равно, что брести за слепым -  само движение продолжается. Коллективное движение происходит как на болоте - хотя и с опаской, но след в след.  Может показаться несправедливым Америку сравнивать со слепым. Но, к сожалению, сказать по-другому затруднительно, поскольку это государство уже давно не видит главного – того, в чем его слабость. А слабость эта, как и любого иного государства, в господстве демагогии.  Отличие Америки от других стран состоит только в одном - кем-то решено именно с неё создавать империю планетарной демагогии. Эта цель последовательно реализуется как дремучая и опасная парадигма. Эту парадигму в своей исходной простоте можно свести к примитивному желанию обычного человека стать сильным среди слабых.   Такая парадигма всегда была не просто ущербной, а губительной как для самой страны, где она претендовала на господство, так и для тех, кто разделяет её смысл.  У такой парадигмы будущего нет. Если упорствовать и продолжать её культивировать,   теперь уже в глобальном  масштабе, человечество рискует окончательно увязнуть и погибнуть в болоте демагогии – другого не дано. Поэтому настало время определяться всем, что важнее – продолжать идти за слепым поводырём или, наконец, попытаться жить своим умом. А вот для того, чтобы жить своим умом, нужна не демагогия, а идеология, о сущности которой мнений много, а единства в них как не было, так и нет.
         
     Ещё в древней Греции демагогами называли политических деятелей, обладавших выдающимися ораторскими способностями, что делало их популярными в обществе. Такая демагогия означала «руководство народом». Со временем это понятие приобрело совсем иной смысл, а демагог превратился в корыстного искателя народной популярности. Но интересно даже не это, а то, что постепенно произошло разделение демагогии и здравого смысла. Демагогия стала искусством владения словом для достижения корыстных целей. Она активно заработала в направлении противопоставления слова и живой человеческой мысли, идеи, выхолащивая её смысл. Например, принято говорить «идеология фашизма», «идеология коммунизма», «идеология демократии», хотя всё это не имеет никакого отношения к идеологии. Глобальная цель демагогии - окончательно подменить собой  идеологию, не дать ей вырасти из детского возраста, уничтожить саму возможность  её существования.

     Людей объединяет слово, за которым следует дело. В словах заключена человеческая мысль, идея. Посредством слов мысль обретает своё основное качество – развитие, а человек способен в этом удивительном феномене разглядеть истинный смысл. Трудность формирования идеологии, её взросления  заключена не только в господстве демагогии. Идеология сама внутренне противоречива, поскольку изначально предполагает, что смысл идеи, который может быть «схвачен» словом, конечен и бесконечен одновременно. Смысл в идее может, как бы отрицать сам себя. По этой причине рамки только традиционной науки и здравого смысла для становления и развития идеологии являются узкими. Демагогия многовариантна, но в отличие от идеологии конечна, в пределе однозначна и абсолютно бессмысленна. Она - очень древнее  изобретение людей, анахронизм, который выродился в чрезвычайно опасный догматизм в политике, экономике, науке, религии, извращающий и разрушающий человеческую природу.
 
      На сегодня существует только разрозненная, одноэтажная идеология здравого смысла. Всё что выше этого этажа, достраивается до некого сооружения методами и средствами господствующей всюду демагогией.  Это странное сооружение можно было бы назвать квазиидеологией. Но его упорно продолжают называть идеологией, хотя в действительности оно таковым не является.  Основание, фундамент и само сооружение не представляют целостности, поскольку они внутренне противоречат друг другу. Если фундамент построен и стоит на здравом смысле, то сама конструкция отрицает его. А раз так, то очередная Вавилонская башня, рано или поздно будет разрушена до основания. Будет разрушена и станет создаваться вновь, приспосабливаясь к здравому смыслу, который, слава Богу, ещё не покинул людей.

     Коварство демагогии состоит в том, что она извлекает из разрушения пользу в виде энергии людей, которую она направляет на извращение и разрушение в них здравого смысла. В этом ей приходят на помощь самые разные участники исторической драмы. Удивительно, но к ним часто добровольно примыкают талантливые люди. Так, выразителем пренебрежительного отношения к здравому смыслу был мастер изящной словесности русский писатель В.Набоков. Он писал: ”Здравый смысл, в принципе, аморален, поскольку естественная мораль так же иррациональна, как и возникшие на заре человечества магические ритуалы”.  И ещё его «мудрые мысли» :” Я никогда не признавал, что задача писателя – улучшить отечественную нравственность, звать к светлым идеалам с гремящих высот случайной стремянки и оказывать первую помощь маранием второсортных книг”. Трудно возражать людям, литературный язык которых получил мировое признание, но проповедующих своим талантом подобную демагогию. Поэтому сошлюсь на другого автора, которого даже В.Набоков не считал второстепенным.

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

     Сколько сломано копий в спорах о том, что такое идеология. А оказывается, её то и вовсе нет, и никогда не было, кроме здравого смысла, за который люди вынуждены держаться.  В условиях тотального господства демагогии создаётся парадоксальная ситуация, когда человек начинает шарахаться от самой возможности появления идеологии.  Это выражается в том, что он сам превращается в проповедника идей о том, что нужно только разнообразие идеологий, а никакой общей у людей быть не должно. Вот, например, как эту мысль высказывал академик Д. Лихачев, который сам хватил лиха от коммунистической демагогии. Он писал: ”Государство должно быть деидеологично. А вооруженное какой-то, пусть самой правильной идеологией, оно опасно, потому что становится нетерпимым к чужой идеологии.”  Более того, увлекаясь этой мыслью и развивая её, он утверждал, что «.. я противник любой идеологии – сегодня она таит в себе страшную опасность…Всякая идеология ведет к деспотизму». Вот так человек, которого называли «совестью нации», оказался в болоте заблуждений.  Относясь с уважением к личности Д. Лихачева,  надо признать, что в вопросе идеологии он, как и многие, серьезно заблуждался.      

     Идеология – учение об идеях, которое, к сожалению, не состоялось до сих пор. Учение об идеях - это не только дословный перевод с греческого языка слова «идеология».  В отличие от идеологии, демагогия - это набор пропагандистских приёмов и методов, нацеленных исключительно на порабощение мыслительных процессов, свойственных человеку. Под прессом демагогии эти процессы незаметно замыкаются, ограничиваются ложной свободой, медленно  направляются на разрушение здравого смысла, который отличает человека. У демагогии есть шанс достичь своей цели, но только в том случае, если человек окончательно откажется от создания идеологии. Для противодействия демагогии одного здравого смысла недостаточно, поскольку он локален и не обладает единством. Здравый смысл чаще действует на уровне инстинкта самосохранения, приземлён к сиюминутным проблемам и не работает на перспективу.  Возможность возникновения идеологии напрямую связана с изменениями в мировоззрении людей, пробуждением в них интереса к философии и религии. В России мысли о необходимости идеологии формулировались многими творцами  русской идеи как великой цели человечества. 

     О русской идее сказано так много и мнений столько, что все их анализировать трудно.  Но, не увлекаясь слишком лирикой, можно легко обнаружить то главное, в чём состоит русская идея.  Русская идея утверждает, что среди многообразия идей, касающихся самых разных сторон деятельности людей с учётом их национальных особенностей, культур возможно единство. Для представления о таком единстве было найдено русское слово – соборность. Слово «соборность» так же, как и слово «спутник», не имеют перевода и в этом смысле они действительно русские. Русская идея не потому названа русской, что декларирует какой-то узко национальный вопрос, особый путь одной нации, а потому, что утверждает возможность возникновения того, чего еще на Земле никогда  не было - планетарной идеологии. Планетарная идеология – это не плод больного националистического воображения, а реальная возможность, которая исходит из потребности людей овладеть целостным мировоззрением, философией, религией. Мечтая о такой религии, один из творцов русской идеи,  П. Флоренский предрекал: «Это будет уже не старая и безжизненная религия, а вопль изголодавшегося духом». Это написал человек, который был математиком, философом, инженером, государственным мыслителем, выдающимся богословом, православным священником.

     Идеология планетарного масштаба – это единственная альтернатива, которая способна противостоять демагогии, её претензиям на мировое господство. Такая идеология может вырасти, опираясь только на здравый смысл, обновлённую религию и философию. Для этого философия должна вернуть свой прежний статус, когда она была не интеллектуальной забавой, а источником интуиции, знаний, научного мировоззрения людей. А пока философия, от которой напрямую зависит возможность появления идеологии, стремительно теряет и свое значение, и даже связь со здравым смыслом. Современный философский язык утрачивает многие черты естественного языка, в частности, самое главное его достоинство – общедоступность. Люди, в том числе учёные, отдаляются от философии, а она продолжает трудиться только на себя. Современные работы по философии не в состоянии понять даже человек с высшем образованием.  Ясность и точность изложения в ней считается дурным тоном.  В этой связи, физик с мировым именем Макс Борн, рассуждая о будущем своей науки, говорил: « Физика нуждается в философии, которая была бы понятна даже ребёнку». Но если у физики и других наук ещё остаётся пространство для манёвра, то идеология  без философии не может подняться выше здравого смысла. Она в принципе не может развиваться без философии, которая была бы доступной и привлекательной для многих.

     В известной степени идеология – заложница у современной философии, которая замерла в своём развитии.  Между тем,  философия способна сплачивать не товары в капитал, а идеи, создавая главное условие для становления идеологии - единую информационную среду.  В этой среде фундаментальные и прикладные науки, технологии смогут получить основной импульс для своего развития. Этот импульс будет возникать в головах людей естественным образом, но не от «толкучки» на рынке, а от найденного ими смысла своего существования. А пока, даже в определениях идеологии изначально заложена возможность её поглощения демагогией, поскольку в них отсутствует хоть какое-то упоминание о подобной информационной среде.  Мир идей един по своей природе, однако упорно отвергается разобщённым человечеством. Но для того, чтобы Мир идей стал доступным во всей своей бесконечной полноте, людям нужна единая планетарная идеология. Нужна идеология, которая свободна  от власти демагогии, зацикленной на возможности силового превосходства одних людей над другими, их разобщённости и мировом господстве.