Исповедь близнецов том 2. Варька-сорви голова прод

- Нюрка, ты не  видела, кто лодку нашу  от берега столкнул.
- Нет, не видели, в один голос шёпотом ответили соседке.
- А, вы чё так говорите, - принизив тон и Мария.
- Ты, Марея, пойди-ка по бережку, можа тама обнаружишь  свою лодку. Ноне, утре, хтой-то крутился кола ея.
Не обращая внимания на Варькино представление,  она мигом спустилась к месту, где стоял шитик с дальником и перемётом. Не обнаружив ни того, ни другого , она пошла вдоль берега, на конец посёлка. И там ни нашла своей пропажи.
- Не дай, бог, отец проснётся. – И опять не замечая гробовую тишину среди односельчан. – На чём завтра плыть на работу? Может,  ты, подскажешь, не видал ли ты, где Варьку для начала. – Обратилась к подсобному рабочему, Семёну.
- Как не видали? Эвон она, разве не узнаёшь. –Односельчане,  показывают на маленькую точку на другой половине реки. Што энто сподвигло, её на эдакую напасть, ты сама то можешь предсказать?
У Марии Григорьевны медленно подкашиваются ноги:  она тихо приземляется на  траву подле хлева.
- За медичкой бы нады смотаться, не ровён час,  ишо помрёт баба.
- Тише, братцы, пусть девчонка  до берега доберётся без помех.
- Пущай, мы тихо будем говорить, не то  по воде знашь, как доносятся голоса, как быдто тута, совсем рядом.
С низовья Ангары, вдруг появилось на горизонте не большое судно с баржой.
- Я щас, я мигом дам понять этому капитану судна. – Откуда ни возьмись, крикнул мальчишка. – У меня мотор быстроходный и лодка лёгкая
- Тише, ты парень! Ни куда ты не полетишь на своём,  друндулете. Если капитан опытный, он сам примет нужные действия. Бросит якорь и подождёт, пока Варька достигнет цели.
Все ждут, что будет дальше. Корова спокойно лежит в шитике, нажёвывает жвачку подле доброй хозяйки. Но зато у доброй хозяйки десятки мозолей на пальцах и на ладони.
Слышится выстрел из охотничьего ружья, один, второй, третий.
- Неужели, кто с отцова  берега? Он что уже проснулся и опохмелился. – Спрашивают люди.
- Вы, глядите-ка, глядите, а коровёнка, то  невозмутимо лежит подле хозяюшки. 
- Дрессирована, видать, она  у неё?
- А мы тута окаменели от страха за  жисть.
С  другого  берега реки доносились Варькины  песни.            
          Куда бежишь тропинка милая,
Куда ведёшь, куда зовёшь,
Кого ждала, кого любила я,
Уж не догонишь, не вернёшь.
- Фу! Ты чертяга, чтоб ты сказылася!  - Крестится  старая украинка оставшаяся жить на Кукуе после пожара  двадцати двух домов в  Ямном, угольного разреза.- Бачишь, а корова то всё лежить, и  сном духом не ведает, куда ее хозяйка тащить.
- А знаете, куда она её сплавляет?
- Откуда же нам знать её решения.
- Ещё вчера отец сказал: «Резать тёлку будем на  закуску гостям» Она решила сохранить животному жизнь. – Ответила  присутствующим  Полина. – Только этот поступок с её  стороны предательский.
- Почему, ты считаешь предательским? – Спросил Семен.
- Почему она мне ничего не сказала, почему она меня с собой не взяла? Я бы тоже могла, чем-то быть полезной.
- В лодке  и так места мало, да ты ещё под ногами у животного мешалась бы.
- Меньше народу – больше кислорода.
- Ну и отчаянная же у тебя Варвара, - сорви голова. – Объясняют зеваки Марии  Григорьевне.
Чтобы ты без неё делала?
- Лучше бы её совсем не было, сердцу легче было бы жить. Она её сама купила на ягоды в недельном сроке от рождения. Потому и хранит её как зеницу ока. А вчера отец пригрозил убрать тёлку, так она  вот, что удумала, как вы думает?
- Отвезти на другой берег, и отдать в хорошие руки пока учиться дальше. Я, например, так от неё слышала. – Говорит Скурихина. – Или продать на одежду к новому учебному году. Говорит, буду приезжать, навещать свою любимицу.  А, когда, говорит, вырасту, выкуплю её у новых хозяев.
- Глянь-ко, робяты! –Неожиданно закричала  соседка. – Она не сумет добраться до берега.
- - Это почему же? Добрую половину реки осилила, а тут не доплывёт што ля?
- А , глядите-ка, утёс-от рядом, подомнёт шиверой и  пиши, пропало.
- Даа. Течение началось быстрее. Ну, так ить она нос-от лодки держит не по течению, а наоборот придерживает  скорость движения.
- Умная,  деваха, знат, что делать. Я, думаю, она одолеет препятствие. Ну, а элев,  что капитан судна не даст утонуть совсем. Корова то бог с ёй, а Варька ишо плавает не плохо.
Пока суть,  да дело,  малогрузный катер медленно проплывает бурёнку с хозяйкой.  Дал тихий сигнал приветствия  маленькой юнге. Тёлка начала делать попытку подъёма на ноги. Громко замычала трижды, как будто ответила приветствием,  на сирену катера. Посмотрела на воду, вдруг неожиданно для юнги, тёлка выпрыгнула из лодки, увидев  мелкую гальку под водой.
- Ты, куда-а-а! Глупая, утонешь и меня за собой потащишь.
На  берегу, где стояли люди почти полсотни человек, так и ахнули, что отчётливо донеслось и Варьке. А Жданка, как ни в чём не бывало, словно, как  олимпийский пловец,   ещё раз громко промычала, да так, что эхом разнеслось через горы и лес. Какое-то время  постояла, напилась свежей воды;  пошла в брод  по брюхо до самого берега. Увидев добротную зелень на берегу, она начала спокойно щипать,  не однократно поворачивая голову в сторону хозяйки, давая понять: «Ну, ты чё теряешься, мы прибыли, доставай булку хлеба и тоже со мной за компанию начинай жевать».
Варя всю дорогу была спокойной, пока тёлка лежала на поддонах лодки, хоть и далась эта работа не легко, но она точно  была похожа на удава  спокойствия. А, как только тёлка, начала подниматься на ноги, Варька потеряла равновесие и в силе взмаха вёсел и в  мышлении. На какой-то миг  она потеряла понятие, что с коровой и что с ней самой,   от страха за животное и за себя.  Изначально Варька её ругала, но потом, когда поняла, что животное намного умнее человеческого разума; её благодарит за выдержку столь опасного путешествия. 
Подтащив шитик к берегу, Варька обняла Жданку и горькими слезами смачивала шкуру животного.
- Какая же ты у меня  умница, милая моя Жданочка.   Ради тебя я рискнула на такой шаг. Представляешь, Жданка,  могла ли я допустить, чтоб тебя этот изверг,  злодей уничтожил, ради каких-то алкашей?  Умница, ты, моя, ты меня очень даже поняла, потому и вела себя  спокойно.  Животные  они ведь что ? Те же самые люди, только на  четырёх ногах. А добавить бы ещё две, то не посмели бы задумываться над убийством вашего брата.  Не дам я тебя в обиду! Не дам, ты поняла меня?!  О пока надо убирать ноги отсюда. Отец и здесь может настигнуть, если попросит лодку у соседей.  Сосед, Семен  может понять, зачем ему нужна лодка;  вряд ли может отдать на некоторое время. А пока, дай, мне немного в себя прийти. Лягу на твоё место отдохнуть от такого путешествия. А ты  щипли травку, водичка рядом, если что сама напьёшься.
Сколько времени молодая хозяюшка пролежала на поддонах, она не может себе представить. Слышит сквозь сон ; её как будто кто-то гладит  грубой шершавой  рукой. От страха за появление отца на месте тёлки – она тут же проснулась, присев на корточки.
- А, это ты опять тревожишься за меня, тогда ладно пошли. Я тебя привяжу за уключину, чтобы ты не убежала вперёд меня, если услышишь  голоса своих сородичей. Мы  не спеша,  пойдём в деревню знакомиться со стадом, а я с людьми познакомлюсь. Правда, там уже есть много знакомых. Пошли, родная, пошли.
Тёлка идёт намного быстрее, чем, Варька гребёт вёслами против течения. Да ещё руки изранены мозолями, подует на них и снова берётся за весла.
Не доплыв с километр от деревни, к Варьке подходит пожилой человек, в котором она узнаёт  бригадира полеводческой бригады
- Ты, чего это Варвара к нам надумала?- Спрашивает бригадир,  Егор Ильич. – А ли жениха себе нашла,   плывёшь  с богатым,   приданным в нашу деревню?
- Какой там жених , дядя Матвей. от отца увела молодую тёлку, чтобы не зарезал на мясо.
- Эк, ить какой жа он у тя дурак, да хто жа режет среди лета в экую-от жару? Давай,  ставь ко мне во двор своё животиое. Не дам её в обиду. Её ещё покрыть нады, да приплод взять хорошай. Тёлка-от породистая у тя, девка. Сам вижу подсказывать не нады.
Довольная,   неожиданной встречей;  как родному отцу поведывала о своей  горючей жизни.
- Вижу, родима, всё вижу. Не от хорошай же ты жизни пустилась в плавь со скотиной, А, ну, как утопла бы. И коровёнка,  умной оказалась, ить выдержку нады иметь таку, чтобы не прыгнуть по середине реки.
- Дядя Матвей, не переживай, всё в прошлом, позади. У страха глаза велики.
- Мы тожить всёй деревней опеть наблюдали за тобой, как в прошлые годы. Ох, и лыдача же ты, девка. Ох, лыдача. Кому в руки попадёшь, горя себе намотат с верхушкой.
- Может наоборот, дядя Матвей. Поймёт, что сама всё  вывезет, да на шею сядет.
- И энто могёт быть. Ноне женихи-от тожить копаются в девках. Перебирают, как  чётки.
- Да, что вы всё трындите и трындите о женихах. Мне ещё знаете сколько лет?
- Скоко? – Матвей остановился, поглядел в глаза. – Какие они у тя красивые. Вот и я Дунюшку высватал в четырнадцать лет за красивые глаза. Дал немного подрасти, походили  ещё годок и сказал, «Хватит, подросла. Хлебы сряпашь, корову доить могёшь, а всё остатно я и сам сотворю. Так и высватал. До сей поры уважам и любим друг друга и детей нарожали пачку.
Люди деревни не сходят с берега в ожидании встречи от любопытства, кого же ведёт дядя Матвей, то ли корову свою  запоздавшую из леса отыскал, то ли женщину, которая идёт и дружелюбно разговаривает с ним. Издали  видно, по всей вероятности , что они знакомы с давних лет.
- Боже мой, так эта та же Варюха!  Это ты плыла на своей  каракатице. Знаешь, первоначально не было понятно, что за перпендикуляр был воткнутый  на стружке . То ли сноп сена , то ли  груз какой  виден был.  Но уж , чтобы догадаться корову погрузить и пуститься в плавь, это только сумасшедшему такое придёт в голову.
- Был тут у нас один дурачок,  бодливому быку вцепился за хвост и гонялся за стадом. А он токо успевал брыкаться, а дурак ни за что и ни как не мог отцепиться.
Люди  смеялись  на весь лес, что эхом передавалось на другой стороне реки.
- А,  знаешь, почему он не мог отцепиться?
- Почём нам знать?
- Ён с вечера  перемёты перебирал, да случайно уда  зацепилась быку в хвост. Вот ён и брыкался.
- Так ить не бык же перебирал перемёты, как ему уда попалась в хвост?
Опять га-га, хо-хо,  хохот до  слёз.
- Не дай, бог, элеф ба, сорвался с привязи дурачка, ён ба яму за кишки зацапился рогами.
- Варюха, ты свою корову в наше стадо пригнала?
- Ты, что не видишь, а ли пригнала,  а, ли на плаву притащила?
- Мы тута чуть не померли от страха за тебя, ковды учуяли, что это ты со своей коровой.
- Варя, а что было бы, если она неожиданно прыгнула по середине реки?
- Вот глупый  вопрос, что было бы, что было бы. Утопла бы и всё! – Ответил за Варьку  мужчина неопределённых лет.
-Стало, быть, заколдовала ты её, как в цирке.
А ли над тобой летал ангел хранитель. Видели,  как на брусьях ходють крокодилы. Тёлка учёная, почему бы не выдержать страх испытания, чтоба её не зарезали.
- Ладно, Варвара, пошли к нам, здеся вопросов найдётся для тебя цельнай мешок. Подале с глаз от них. И я пойду остограмлюсь, нервы мои  едва выдержали твоё цирковое представленье.  Взяв, Матвей  за руку,  Варьку. – Н е делай себе боле таких ужастей, родителей в гроб вгонишь без времени.
- Поди-ка, хтой-то и так не жив,  ни мёртвый у них тама за рекой, на Кукуе.
- Так им и надо. Пусть кукуют, пусть поймут, как было  бы  больно и моей  Жданочке
- Вообче-от Варька права. Такую породистую скотину я бы и сам не подвёл под нож. –Убедительно выразил своё отношение к действию Варьки, счетовод колхоза, Зиновей Илларионович.  – Правда,  только вот так поддаваться смертельным рискам не допустимо. Ты нас всех с ума свела. Мы даже не догадывались, что такое может, сморозить,  наша Варька.
- Может, ещё как сможет,  она  кое-что отморозить! – Крикнул из толпы мальчишка лет пятнадцати. – А помните ледоход на Ангаре!?
Снова раздался неподалеку выстрел из охотничьего ружья.
- Братцы, это он, это мой отец, каким –то способом перебрался через реку!
- Бежим Варька, бежим, не то нам хана! – Мальчишка подхватил за руку девчонку и повёл   никому в неизвестное место.
- Дядя Матвей! – Оглядываясь в сторону бригадира, кричит Варя. – Дядя Матвей не дай погибнуть Жданочке!
Только подростки  скрылись в чаще леса, как в конце улицы появился злой и пьяный отец Варьки с ружьём.
- Мужики,  возьмём бутылку! – Предложил  тракторист. – Вот здесь, напротив магазина разопьём, сгладим стресс  по истине  героической девки. Не кажна на такое отважится. Мои девки ажно плакали и глаза закрывали, в ожидании, что будет дальше, ковды корова выпрыгнула из лодки. Мне самому не хорошо было, холод под кожей полз.
- А чаво так-от?
- Чаво-чаво! Я же  не рассчитывал расстояние от берега до лодки, как тут ужасть,  не хватить.
- Мотри, мотри! К нам ходули направлят! Башка-от,  поди трещит после похмелья.
- А, подходи, браток, присоединяйся, поближе к  весёлому коллективу.
- По какому случаю у вас сход?
- Да, вот тут одна деваха устроила нам цирковое представленье. Теперь решили нервишки успокоить, слава, богу,  всё обошлось нормально.
- Како тама нормально, моя суседка извелась дизентерией. Токо прибежить,  посмотреть на Варюху, как опеть в кусты тянет. Жаль бабу, аж позеленела от страха.
- Ха-ха! Ха-за! – Неожиданно раскатился от смеха Степан Петрович.
- Над чем смеёсся? Расскажи,  и мы с тобой, не то ведь нам было не до смеха.
- Так ить и до меня добралась така же дизентерия от страха за дочь.
- Не уж то  страх забрал тебя?
- А ли я не отец ей:
- На что отец бежал с ружьём не скажет? – Спросил Зиновий, счетовод.
- Попадись, под руку в экий момент, убил ба с одного разу.
- И не  дрогнула бы рука?
- Правду,  говоришь, не дрогнула бы, ни минуты  не сумлеваясь. Где она сейчас?
- А хто её, мать знат, с каким-то парнем в лес учесала от страха перед твоим оружием смерти.
- Зачем таких отцов мать, земля рожала? – Зиновий, плюнул в сторону по ветру и удалился прочь. – Ещё, с негодяями,  распивать и себя позорить?
Степан Петрович до заката солнца  ходил  из избы в избу, спрашивал,  нет ли Варвары,
- Да хто жа те её выдаст такому извергу, ить не от добра девка всю жисть сбегат от родителёв.
- Напраснай труд, Степан Петрович. Плыви обратно, не то твоя старуха вброд пойдёт  за тобой. Знаю  леволюционерку, в экий лютай мороз с детями однажды приползла.
Варька прожила в деревне почти неделю.
- В гостях хорошо, тётя Дуня, а дома лучше. Собирать пожитки надо да к школе готовиться.
- Пожила б ишо немного, пусть нервы улягутся, да  с  коровой походила бы по лесу с недельку.  Она к стаду привыкнет, и нам помощь будет.  Мы здесь пасём скот  через дом поочерёдно.  Если недельку попасёшь, то щитай сама  дело  сделашь, ближе к осени. Наша  очередь пасти  отпадёт.
Прислушавшись к доброму совету, чтобы не быть в долгу перед хозяевами,  Варька осталась на две недели. Ходила со своей нетелью, наговаривая с ней как с человеком.  Тёлка , отвечая взаимно  оградила  от быка, который летел к ней, яростно разгребая  копытами землю.  Колхозный бык иногда  выпускался к частному   скоту по просьбе владельцев.
- Поздравляем тебя, молодая хозяюшка, - говорит тётка дуня. -  Твоя тёлочка больно долго заневестилась; в девках долго ходила до нонешного-от дня. Жди тепереча приплод от  Жданки. А ты думала, что бык на тебя летит?
- Я тогда так страшно напугалась. Смотрю ,бежит, ревёт, как бык, и рогами землю пишет, аж земля комками к небу разлетается. А, как он  копытами землю пахал, вы бы видели.
- Он не бодливай. но остерегаться нады, в такой любовный шанс. Энто он перед своей любовницей так себя преподаёт.
- Ничего себе любовные отношения!  Бык на меня, а моя тёлка не растерялась и тоже рогами землю писать начала. Пыль коромыслом стояла, да ещё другие  животные подбежали.  Мне ничего не оставалось предпринять, как на деревину запрыгнуть и смотреть на их любовные игры.
- Бесстыдница, ты, Варя.
-А, что мне оставалось делать, как быть невольным свидетелем. Что естественно, то не безобразно, тётя Дуня. А как тогда мне заводить своё домашнее скотоводство?  Приводить  другого человека, чтобы он  этим делом занимался?
- Никого не надо приводить. Скотина сама найдёт себе дорогу к жениху,  или он её найдёт по воздуху, по зову женской половины.
- Как я узнаю, погуляла Жданка или нет?
- Узнашь, придёт время, как повзрослеешь. Не приставай с нелепыми вопросами!
- Ладно, ухожу – не буду приставать.  Тётя Дуня,  когда телёночек будет? Я успею школу закончить?
- Вот, ить кака.  Успеешь не к смерти грех.
Вечером после пастбища Варька вошла в стайку, и долго разговаривала с любимицей своей со слезами.
- Оставайся, здесь. Это хорошие люди. Они тебя не зарежут на мясо. Они обещали купить телёночка от тебя. Говорят, ты хорошей породы. Я тебя с пелёнок вынянчила, от того ты понимаешь мою ласку.

Вернувшись,  домой с рыбаками, которые постоянно плавали на речку «Пай» за тайменем. От речки пришлось топать пешком восемнадцать километров.
- Не побоишься одна? – Спрашивают рыбаки.
- Не в первой уже по берегам да по лесу в одиночку топать.
- А может, подкинуть на моторе?
-  Зачем? Только время отнимать у вас. Как-нибудь сама.
- Тогда, с богом, иди! Отец токо, токо проплыл на свой бакенский пост. Нет его дома.
- Слава,  богу! Вы, не знаете, бабуля, ещё у нас живёт?
- Говорит, через трое суток, как отдежурит, сплавит её на теплоход, а боле ничего не знам. Ступай, домой, да берегися отца.
- Вы, не видели, на чьей он лодке  уплыл на бакена?
- Не знам, дочка,  токо на такой лодке и шаврать по воде.
- Широкушша спасу нет. – Ответил второй рыбак.
- Значит, он угнал сам  лодку  домой.
- Видели мы. За корму прицеплена была лодка, а сам-от за мотором  сидел.
- Ну, и слава, богу, лодка на месте, а я то думала кто другой угнал.
- Отчаянная, ты, Варвара! Зачем было рисковать собственной жизнью, когда карбаз в колхозе имеется специально для перевоза скота на острова.
- В школу-от ковды, собирасся? А ли не хошь учиться? – Спрашивает второй рыбак.
- На днях  собираюсь.
- Так ить уже пятое сентября. Опоздавших, не примут в учебное заведение.
- Так ведь и волынку не позволят гнуть.
- В вечернюю школу отправят, понимаю, но шататься не дадут.
- Я не переросток, и не нарушитель  дисциплины; никто меня в вечернюю школу не отправит. За  моё отсутствие в школе , спросят с родителей и жару  всыпят.
- Ишь, ты, грамотна какая? Ну-ну,  давай топай  шибче по берегу. Там мать с ума сходит без тебя.
- Что мне делать дома с сумасшедшей, как вы думаете?
- Топай, грю! Вишь, ужо темнятся. – Рассердился первый рыбак.
- За тучи не запнусь и ладно. Гляньте-ка , а вон и месяц на стрёме. Меня поджидает.
- Зверя боишься или как?
- Зачем я ему нужна, такая  прыткая, ему, наверное, свои медвежата надоели?
- Тьфу! Тьфу!  Не к месту будет сказано! Топай домой шибче. Восемнадцать километров не  аршин  отрезать.
К утру Варька была уже у дома , под высоким  песчаным берегом. С берега она слышит знакомый голос матери.
- Ты, где, сучка проподала? 
- Там уже нет меня. Вдвоём у костра на берегу сидели всю ночь.
- Это ещё с кем?
- С вашим  дублёром по работе.
- Ишь, ты, бесстыжая,  с кем связалась! – Мария решила ударить Варю, но та ускользнула.
- Ты, где его подцепила?
- Ничего я не цепляла. Он сам меня нашёл, Видимо, караулил все дни, когда я вернусь с другого берега.  Меня деревенские рыбаки переплавили до речки «Пай» и посоветовали топать пешком дальше до дому. А тут вижу он на моторке подплывает,  говорит, садись,  подкину. Ну и по его инициативе решили культурно отдохнуть у костра всю ночь.
- Он тебе ничего худого не предлагал?
- Как такой парень да не предложит.
Мария от любопытства позеленела.
- И чего он тебе предложил?
- Всё то вам, родителям знать надо, как будто сами не были молодыми.
- Сказывай, чё он  предлагал?
- Какие же вы все глупые родители, Предложил тужурку на плечи одеть, как будто заранее предвидел, что  коротать ночь будем  под солнцем юга.
Мария, как будто успокоилась; домогаться до дочери не  было смысла. Ведь всё равно не скажет правду
- Куды  нетель девала? Кому продала? Сказывай! Ты, знашь,  что тут творилось? Меня  хандрос прихватил, цельну. неделю  кишки полоскало со страху.
- От моего, коронного  номера?
- Я на цыганку похожа?  Или как ты,  как когда-то  за  кусок муки,  последний пробабушкин подарок , золотые серьги сплавила за бесценок!
- Приедет отец, он тебе всыплет, почём лихо не покажется.
- Тогда я опять сбегу, и больше вы меня никогда не найдёте.
- Отец тебя видел?
- У него-то язык, отсох рассказать своей жёнушке.  У нас деньги есть?
- Зачем тебе понадобились деньги. Живёшь на всём готовом. Твоя забота за рабятишками токо наблюдать.
- Не будет больше этого. Не будет! Сама за имя досматривай. Мне в школу надо отъезжать, пока отца нет.
- Дождешься отца, тогда и поезжайте вместе с бабушкой до «Ракеты»
- Ага. Сейчас, чтобы рёбра вёслами пересчитал? Хватит.  И так не раз крестил, по чему попало. Кому инвалид нужен. Я тебе сколько раз показывала грыжу в паху? Ты чем-нибудь помогла? Людям грыжу заговариваешь, а на меня тебе наплевать.
- Откуда у тебя она появилась?
- От верблюда, как будто сама не догадываешься, где я нажила грыжу. Всех твоих короедов перетаскала на плечах да перед собой. Ты то себя хранишь. Я,  как падчерица у вас, весь тяжкий труд на мне. Уйду скоро я от вас. Вам без меня спокойнее станет. А то, как чуть что, так все шишки на голову Варьке.
- Токо попробуй, смойся без нашего благословления.
- Благослови, вас бог,  о себе я теперь сама,
как-нибудь позабочусь. Всё-таки полтора десятка лет отмахала  с вашей практичной жизнью. Спасибо, кое-чему научилась. Стряпать, стирать, детей купать новорожденных,  можно самой уже попробовать рожать. Навыки, ой, какие специфические, лучше любой бабки повитухи.
Варька опять  не заметно от матери прослезилась.
На берег  реки вышла сестра Полина;  в нарядном платье в  зелёный горошек.
- Ты куда нарядилась?
- Я в ожидании отцов; подкинут меня на теплоход. Что я здесь одна запропастилась. И ты куда-то смылась, как ураганом сдуло.  Вечером сидели допоздна,  гляжу, утром нет тебя;   на целых три недели исчезла. А кто твою нетель выгоняет?
- Эх, ты так ничего и не поняла, милая моя. Я эту тёлочку в деревню через реку сплавила.
- Когда? - На коровьем реву, следующего дня, пока ты храпака  оттачивала. Вместо того, чтобы отправлять на пастбище, я её переправила на другой берег.
- Ну, и правильно Варюха, а то твой отец , то и дело мясом, говядиной молодой угощает, как погляжу на столе одна рыба стерлядь . Надоела мне ваша закуска. Ехать домой надо.
- Где баба Катя?
- На печке.  Тоже,  музыкальная, такая спасу нет. На разные голоса свистит. Я то и дело щиплю её, что бы не свистела, так ей всё по боку.
- Её прощипать не курицу ощипать. Жирная толстая, где уж до неё дозвониться. Скорее бы уж она отсюда свалила.
- Чё ты на неё буром тянешь?  Она же твоя кровная бабулька по отцу.
- Была бы кровная, не лезла бы в семейные дела родителей. А то всё только и бурчит на ухо отцу: Бросай её, хватит,  нажились. Ничего хорошего ты с ней не видишь. Так и хочется взяться за перевоспитание.
- Не получиться старую клюшку выправлять, вдруг перегнёшь да в другую сторону. Она и нам с мамой надоела, да куда деть то её теперь.
- В сарай да на солому, как только начнёт нравоучения  точить.
- И это не получится. Мама на лестничную площадку её выселяла, пока отец был в командировке. Так, знаешь, какой вонизм  вскипятила? Соседям тошно стало.
- Ладно, не переживай, мы тоже скоро состаримся хуже или лучше будем, нам подскажут свои дети.
- Главное, уроков  жизни не забывать
- Ты всё же собираешься рвануть отсюда, или  здесь загнивать будешь.
- Ты помалкивай вслух, не то уши берега слышат.
- Чё струсила? Струсила, говоришь?
- Тебе легче бормотать, ты уже вдали от родичей, а я как привязанная. У меня грошей ни копейки за пазухой.
Да и одежонку, кое-какую надо молча собрать заранее, чтобы мать не догадалась.
- Пойдём. Я покажу твою ношу в рюкзаке. Мария  Григорьевна, что-то тебе собирала.
- Неужели?!  Может, она меня проверяет? На той неделе всё ворчала: не отпущу и только. Ворчит: сама в семнадцать лет  впервые за парту села в первый класс. И семилетку закончила. Успеешь и ты нагонишь знания, если захочешь. Пионервожатой работала при школе. Тем и горда, что пионервожатой.
- А моя мама среднее образование получила в дневной школе, а затем институт агрономии окончила.
- Почему ты не пошла по её стопам?
- Да, ну её вашу грамоту. У меня в голове цифры путаются,  два плюс три сложить не могу.
- А ещё в продавцы  метишь.
- Что тут сложного? Зачем счёты под руками у продавцов? Я уже умею складывать и отнимать.  Делёжка  никак пока не получается.
- Да-а, голубушка, делёжка при разделе имущества это тебе ни хухры-мухры. Так призвездит вторая половина, что сослепу и товар перепутаешь сходу. Видела, как молодая особа сослепу лифчик свой прятала от мужа;  пока не отоварил её  за дорогостоящую вещь.
- Где ты насмотрелась, таких, страшных ужастиков?
- Мало ли я хожу по нянькам в домработницах в школьные каникулы? Как лето, так я нарасхват.
- А говоришь денег у тебя нет,  чтобы в школу поехать.
- У меня инкассаторы с обеих сторон  собирают;  конец месяца, они тут как тут. Кому на бутылку, а кому детишкам на молочишко. И всё с попрёками:  «Ты ведь тоже здесь жируешься».
- Рвать тебе надо когти отсюда.  Давай, обе сбежим завтра по утру.
- Не испугаешься? Бежать надо через брод холодной речки и глубокой, а иногда через трещобник по берегу.
- Зверь, если встретится, что будем делать?
- Да, ты, правильно подсказала, надо спичек взять с собой побольше. Вдруг, вымочимся, надо подсушиться, на костре рыбу поджарить. Если ночь прихватит, то  костёр нам  в подмогу  будет.
- Сколько же  километров ты собираешься бежать?
- Если,  приспичит, то все сорок километров. А так,  восемнадцать, если   по прямой,  по берегу,  до следующей деревни.
-  Ой, Варька-сорви голова, не боишься на не обдуманный шаг? Когда-нибудь приходилось в одиночку на длинное расстояние без взрослых?
- Вижу, струсила.
- Да так, как-то не по себе. Ведь только представить всё это  визуально.
- Вижу, струсила. Тогда полезай на печь с бабулькой своей кровной на пару  да в обнимку до прибытия «Ракеты».
- Смотри, ты на неё, она не струсит!?  А, как хозяин тайги  затрещит сучьями, так мигом убежишь.
- Не а! Не сбегу! Мы с отцом ночами    пропадали у костра,  слышали в ночи, как  сучьями забавно играл  медведь; даже до нас они долетали.
- И ты не испугалась?
- Нет, говорю, тебе! Я знаю приёмы против него.
- Девчонки, хватит пустое молоть! Собирайте бельё да в баню бегите. Нады успеть вас выкупать, а там, глядишь, и отец с деверем причалят к берегу.
- Вот. Самое то перед отъездом выкупаться можно.  – Поля побежала  с берега до дому, тоже собирать бельё. Прибегает, а там кровная бабулечка, еле-еле ходит – Где она опять набралась? Хотя,  да,  чушка грязи найдёт.
- Ты, унучка, тоже со мной поплывёшь до Норильска? – Обратилась она к  Полине.
- Как-нибудь доберусь, только не с вами бабуля.  Вы нам  во, где застряли. – Показывает на печень. -  Поживите со старшим сыном. Дайте, нам без вас  тихо и скромно пожить. Отдохнуть от вас ужасно хочется. И мама, наверное, там без вас отдыхает. Воздух здесь без скипидару, как раз по вам, а у нас, в Норильске , окись меди витает над головами. Вам бы не мешало на свежем воздухе пожить бы ещё,  в целях сохранения здоровья.
Ничего, не подозревая,  довольная всем бабулечка, тихо сказала.
- Так то оно так сынучечка, токо эвот я не привышная со Степаном-от жить. Грознай уж больно он. Да и Марея хорошая  баба яга. Метлу ба ей ишо дать
- Завтра же убирайтесь от бабы яги! – Никогда не повышавшая голоса на свою свекровь, закричала неистово Мария Григорьевна.  – Степан тебе домишко сварганил, ты  не прижилась в нём. Продала, а теперь не знаешь к какому сыну пригнездиться.  То один не такой, какой бы тебе хотелось, то Степан тебе не угодил. Приехала тут разводить нас. Чего не разводила, когда только с фронта явился? Вот и брала бы себе под подол, а то, как дети выросли тебе нады в чужую семью заползти.
- Дык я чё, я ни чё не говорю. Живитя, как могите. – Едва выговаривая слова,  пробурчала свекровь. -  Завтре же смоюся отселя, чтоб вашим духом не пахло. Чё уж теперя чёрного кобеля не доскребёсся до бела.
- Вот и поживи с такой свекровью. Всего  три недели пожила, а вони,   оставила на всю оставшуюся жизнь. Мария показала девчонкам на баню. – Бегите скорее, не то остынет жар. Там всё имеется,  тазики, мыло , веники, если надо кому попариться. Правда, я ковш забыла отнести. Ну, так вы сами его с собой захватите.
Две  двоюродные сестрёнки  забрались на полок. Хлюпались , слегка поддавали жарку,  со смехом,  с песнями; ядрёные в теле, выскочили из бани на  крик Марии Григорьевны.
- Ты звала нас, мама?
- А то, как не позвать, я думала вы угорели от жару. Поди-ка всю воду выхлюпали? Свежей бы надо наносить. Мужикам воды больше потребуется.  Да и отцы уже под берегом в лодках с рыбой стоят. Помогать им нады.
- Понятненько.  Опять в оглобли после жару  да приятного собеседования.
- Пойдём, поможем что надо, вернёмся, ополоснёмся. – Предлагает Полина.
- От них так просто не отвяжешься.  Он сначала веслом погоняет за всё прошлое и на будущее вперёд, как цыган цыганке. А за это ещё  и на бутылку попросит. Нет. Сегодня я не готова  идти на помощь отцу, особенно после  жаркой баньки. Ты, мама, сама сбегай, помоги им.  А мы тут ужин приготовим.
Обиделась Мария Григорьевна, но всё-таки пошла,  помогать рыбакам.
- А где Варвара-то?- Спрашивает отец.
- Они обе после бани. Пусть немного обсохнут.
- Зашишать решила? Ну-ну,  вырастет белоручкой. Сама всё бушь за неё делать.
- Не выйдет из неё уже белоручка, с нашим-от укладом жизни. Измотали мы её в доску. Пущай собирается в школу. Уже десять дён, как сидят за партой ученики. Пока доберётся,  ишо неделя проскочит.
Отец вынул бутылку из рюкзака, резко поставил её на стол.
-А это ещё зачем? Мы  же сегодня отплываем. – Со страхом в глазах  неожиданно для себя крикнула  Полинка. – Бабушка тоже испугается и не сядет в лодку.
- А  элеф боится, пущай пешком да по берегу дует. Кто её такую тушку подсаживать будет на теплоход? Я что ли? Как приехала, так и пусть отчаливает. Эвон у неё ишо сынок на берегу дожидается. - Степан Петрович разоряется не на милость. Хто их звал? Я их не звал.
- Погоди, Степан, а кто вчера, собирался с ней уезжать? Не ты ли? Обнадёжил старушонку, а теперь в кусты?
- Я энто с пьяну буркнул, а она сразу зацепилась за свою не сбыточную идею. - Виктор Степанович, неожиданно для окружающих схватил старшего брата за грудки. Лодка  вместе с неотгруженной продукцией закачалась , да так что волны пошли от неё.
- Я тоже не поплыву! – Решительно,  как отрезала, крикнула Варвара.
По привычке отец тут же схватил весло и угрожающе крикнул дочери.
- Посажу на задницу и привяжу шнуром от  мотора, как миленькая,  поплывёшь, ни куды не денесся.
- Мне ли с вами ноне нады вошкатья?   Мне вечером на пост нады заступать.
- Ты только  сегодня с работы приплыл. – Снова кинулся  на брата Виктор. Зачем  мозги пудрить задумал!
- Вон, смотри в рюкзаке, сколько мяса! Я что это только для себя гоношился? Мне одной семьёй не прибрать. Ямы со льдом нет.
- Тогда другой разговор. Давай ишо по рюмашечке за свеженинку  и в путь отчалим. Варвара свою тёлку не дала под нож пустить.
- А эта свеженина, чем хуже Варвариной нетели? Давай, я с тобой согласен.
Входит в дом  Екатерина Степановна.
- Сынок, сынок, будет, тебе нагружаться зельем. Отчаливать нады. Заканчивайте. Печень портите свою.
- А мы свежей печенью закусим;  и всё отрегулируется. – Подбодрил Степан мать, старушку. – Ты за меня не боись, мать. В плену всякую отраву подкидывали, не отравили, Она у меня кремень. Ты с нами  за стол лучше садись. За уши не оттащишь  - Икая,  сам низко склонил голову над сковородой.
Долго наблюдая за всем происходящим, Варя крикнула.
- Свиньи, вы! Так над общей посудиной  ни одна свинья не позволит себе поступать!  Как тут с  вами сядешь за стол; кусок в горло не полезет.
- А тя не приглашаю за стол. Хто те сказал, чтоб, ты со мной садилась? Ты своё мясо сплавила в другу деревню. Вот и возвращайся туды, к ней.
- И правильно поступила, не то бы и её не было.
- Цыц!  Не ндравиться? Дуй к своим геологам.
Тама черпай у них культуру застолья. Ты здеся ни к чему со своими советами.
- Ну и уйду! Геологи хоть и такие же лесные люди, но  не вам чета.
Отец хотел, было выскочить из-за стола, да где уж там,  за молодёжью угнаться. Запнулся ногой за растянутые сети по комнате, упал во весь рост. Схватился рукой за скатерть и потащил за собой всё содержимое стола вместе с пареной свежениной.
- Ну, я те сёдни дам,  высплюсь на тебе, я те сёдни дам.
А Варька тем временем, заскочила на подоконник  горницы с заранее собранными пожитками.
- Нет! Я ещё с собой продуктов не захватила. В дороге без еды, натощак никуда не годиться. Вынула чугун с пареным мясом.  Оно было чуть тёпленьким;  на ходу заталкивая продукты в отдельную сумочку. Запыхавшись от волнения, спрашивает  сестру.
-Ну, ты как со мной или с ними?
- Что ты, Варька, конечно, с тобой. Я с тобой хоть на край света.
- Ты, хорошо подумала?
- Я ещё вчера об этом думала; надо бежать на всех парусах от них и как можно быстрее.
- Тебе то, что угрожает? Отец перед тобой смиренный, как рыба.
- Ага. Рыбой в воде я не желаю быть, тем более - мёртвой. Видишь, сама, какие они наши отцы.
- Решено,  бежим!
- Давай, хлеба с мясом на дорогу прихватим!
- Ты не наблюдательная, а я что делала? Вот смотри, всё здесь.
- Энто вы куды настрёмилися? А, ну-ка , прижми зад-от, Варвара!  А, ты, беги, элеф хочешь, а про неё забудь! – Орёт Степан Петрович на всю Ивановскую.
- Ты с чего, дядька, взял, что мы куда-то побежим. Мы на берег, хотели спуститься и пока подойдёт  теплоход тебе помочь уды поточить.
- То-то же! Я вас наскрозь вижу. А, ты, Варька- сорви голова, елеф что забудь про нас. Беги, а её не сомушшай. У неё свой отец имеется.
Мария Григорьевна вышла из зала. А Варька тем временем кивнула  Полине на окно. Не большой деревянный чемодан, сделанный руками отца уже дожидался  беглянок под окном.  Минута, две их уже не было видно рядом с домом.
- Ой. мы, однако.  котомочку с продуктами забыли! – Крикнула  Полина. – Варька, ты, где?
Едва дыша от быстрого бега;  обе девчонки были уже за поскотиной.
- Ну, и как? Не боишься бежать со мной? Тебе ничто не угрожает, может, останешься с бабулей; вас отцы –мудрецы, подкинут на теплоход.
- Ага, рыбам на съедение. Лучше с тобой бежать не побоюсь. Ты, стрелянная, птица.
- Как в воду глядишь. Слышишь, стреляют?
- Кто бы это мог?
- Понятно, кто на такое способен, давай, поднимайся, и бежим дальше. Пуля то она далеко может хватануть, но чем дальше, тем увереннее наше спасение.
Прозвучал второй, третий выстрел;  чем дальше, тем, кажется, выстрелы рядом.
- Неужели и у моего отца рука поднялась стрелять вдогонку в собственную дочь: Ой, вернусь домой живая, расскажу маме, ох, и подкинет она ему горчицы без закуски. -Обернувшись, Полина погрозила кулаком.
- Да, пошли, ты быстрее! Ты с моим отцом не шути. Попадёшься под руку; и тебе хватит с лихвой.
- Мне, кажется, они пешком нас догоняют.
- Кажется, значит, надо креститься. Зачем они побегут, если у них мотор новый скоростной.
- Москва, что ли?
-  Стрела. Недавно купили
- А ещё говоришь скоростной. Варя, смотри, они за нами уже чешут и совсем близко.
- Правда, и бабушка, как клушка вместе с ними сидит в лодке.
- Ума нет, значит, рыба скоро будет кушать их маму. Варя, гляди, они  в лодке во весь рост поднялись.
- Значит, они нас из виду выпустили. Ищут - не шевелятся ли, где кусты.
От страха Полина снова задаёт вопрос .
- У вас какой мотор, сильный или нет? Они догонят нас?
- Если точно заметят наше место нахождения, то непременно принажмут. Могут  догнать. Бывает, помогает господин случай,
- Кому помогает?
- Таким, например, как нам. Я гляжу на тебя, ты уже жим-эим от страха. Не боись, двух смертей не бывает.  Нам поможет случайность.
- Какая?
- Мотор может зачихать! Трусиха ты, Полька!
Вон, слышишь, не ровность гудения мотора. Однако, уже затарахтел. Ну, вот, а я что говорила.
Я его заговорила, поняла, нет?! Отец с мотором возится, а твой отец стреляет по нашим головам.
Слышишь, пули воду с шипением пронзают, чуть ли не со свистом. Давай, в заросли бежим, Выше на горку. Там густой малинник, они через него нас не обнаружат. А где-то рядом слышится гул мотора «Москвы» Кажется, они поравнялись с нашими отцами. Кружат на одном месте, отвлекая их от нас.  Ты, давай, не стой! Бежим по малиннику! Там такие заросли.  Гляди, вот опять «Москва» сделала  резкий круг опять и опять.  «Москва» отрывается от «Стрелы» А мы должны бежать и бежать,  не показываясь им  через кусты.
- Варя, я уже блузку порвала через твой малинник.
- А я юбку по трём швам распорола, так что же теперь сдаваться им?
- Смотри, на шее что у меня! Что-то сильно жжёт.
- И у меня шею почему-то жжёт. Ты, глянь, что с нашими руками сделалось!?
- Это всё от малины так случилось. На моей кофточке нет живого места. Во что я переоденусь, когда приеду на новое место жительства? Это ещё ничего, а вот когда по посёлку пойдём, вот смехота-то будет. Скажут: какие-то,  бичихи идут.
- Сынок, не связывайтеся с имя. - Уговаривает бабуля своих сыновей. Скажут: «Зачем, я с вами пьяными поплыла, глупая старуха. Надо же старая вешалка ни воды, ни ружей не боится; позорище то какое».
- Не стоит оскорблять бабушку. Она к родному сыну ехала погостить. Ей ведь уже семь десятков лет. Когда она ещё может с ним встретится, если  ни сейчас?
- Если старая, то прижми,   пятую точку и сиди смиренно. А то прибыла в гости с предложением  о разводе сына с невесткой. Это правильно, думаешь? Приехала и помалкивай, когда тебя назад отправят. А то устроила здесь дипломатию по ускоренному разводу.
- Это наша , то бабулечка? Да ну её, она из ума выжила, не стоит слушать её дипломатические советы,  не то всех с ума сведёт.
Девчонки бегут сломя головы, через чапыжник, через крапиву, малинник,  и чем выше они поднимаются,  тем заросли гуще  и гуще.
- Может, отдохнём уже, а, Варя? Слышишь не слышно гула мотора «Стрелы»
Остановились. Нарвали подорожника. Намяли его и соком лекарственной травы, Варя, смачивает раны испещрённые  кустарниками.
- Ты как знахарка. А себе то, что не хочешь примочки сделать?
- А себе,  я так руками проведу по царапинам; и они быстро заживут.
- Ты, что колдовка, что ли?
- Ну, почему опять колдовка?
- Если не колдовка, тогда и по моей шее пройдись.
- Какая же ты завистница.- Внимательно вглядевшись в глаза сестры.-
 Какие у тебя красивые глазки, будто чистое голубое небо без тучек.
- Какие могут быть тучи в глазах, если только не бельмо дымчатое  на глазах. Ты, смотри, на что я напоролась, а про цвет глаз я и сама знаю. Знаешь, почему они у меня голубые?
- Наверное, от природы отцовской, у него тоже голубые глаза.
- Нет не поэтому.
- Тогда почему, интересно знать?
- Мама рассказывала:  я у них родилась от любви под чистым небом без туч.  Под солнечными лучами. Им было жарко от любви, а тут ещё солнышко припекало.
- Кустов не было, чтобы скрыть свои любви обильные наслаждения от людского глаза?
- Не знаю. Меня,  к сожалению, пока там не было; не то я бы заказала цвет маминых глаз.  Они у неё черные,  что  смоль накипевшая, от  плавления костром.
- Ладно, давай прибавим скорость.
- Три четыре километра пробежали, а оборвались,  как беглые каторжанки  с Александровского централа.
- Ты, глянь, на мои шаровары. – Показывает Варвара на свои широченные штаны.-  Бабушка увидит и  упадёт от страха за не сбережённый подарок. Разорвалось,  немного, не достало до святого  места. Правда, говорят, как отдают, так и носят
- Ты,  себя считаешь святой?
- А то, как же иначе? К чему ты это сказала?  Ты, считаешь иначе?
- К тому, что, хоть и родная нам с тобой бабуля, да рука тяжёлая  у неё для нас. Всего каких-то, три часа в них форсила  и на тебе. На новом месте перед учениками нечем будет похвастать.
- Ничего, а мне кто блузку сглазил? Прикрыть нечем женское достоинство. Что делать, Варька?
Оценивая  нижнее состояние , Варька захохотала , забыв о  мерах предосторожности;  на бегу решают дальнейшие проблемы. которые случились, именно, сейчас.
- А я знаю, что нам теперь делать?
- Надо спрятаться немного выше на берегу, в лесочке. И непременно, надо вздремнуть. Там кусты гуще и никто нас там не обнаружит.
Девчонки поднимаются по склону, и по всей вероятности обнаружили себя. Но делать него -усталость  своё берёт.
- Как ты, думаешь, Варя, мы три километра пробежали?
- Сколько, сколько?
-Три километра.
- Не многовато ли  моих шаровар на три км, чтобы в жертву принести? А твоей блузки, что не может прикрыть  девственную прелесть? Как мы покажемся на людях? Ты, хоть это  понимаешь?
- Ты не трави мне свои анекдоты, скажи ,приблизительно, сколько мы пробежали?
- Нами совершена пробежка спортивная вёрст так на пять-шесть. Так,  сказать, соединяем полезное с приятным
- Чтобы это значат:  вёрст пять-шесть, объясни мне  языком  современной  грамматики.
- Это, значит,  шесть- семь километров, если перевести на современный язык грамматики, то, что одна верста измеряется  одной тысячей двести пятьдесят метров.  Всё это помножь на семь.  Получаем:   восемь тысяч семьсот пятьдесят  метров. Для пущей усвояемости записывай на песке. Лучше запомнится на всю оставшуюся жизнь
- Грамотная, но всё-таки, мне,  кажется, ты, полная  дура!
- А, ты, идиотка! Просишь  сколько километров пробежали и тут же меня оскорбляешь. Поищи умного .
- Это, ты, идиотка! Чё это ты мне тут свою грамматику преподаёшь на песке. Пройдёт дождь и всё смоет, и ни какой математики. Разве я разумею после окончания четырёх классов?
Сестра присела на кокурки высчитать  и показать точные расчёты  величины пробега.
- Ну, и скоко, у тебя получается?
- Приблизительно, если принять за точную единицу пробега, то где-то,  около девяти километров.
- О-о! Тогда не грех на себе ещё и последние трусы порвать. – Девчонки смеются. – Тише! Кто-то рядом в кустах шарахается? А сколько вообще до твоего  интерната бежать?
- Тише, ты!
- Варя, что я вижу!? – Показывая  всей длиной руки в сторону, откуда они только, что вышли. У Полины задрожала рука. У обеих окаменели сердца от ужасного зрелища.  Полина взвизгнула так, что оглушила рядом стоявшую сестру. Мать медвежат, почуяв, близко человеческий дух, резко развернулась на сто восемьдесят градусов  и мигом  с детёнышами скрылась в чаще леса.
- Страшно,  то как, Варя? А тебе как, тоже страшно?
- Нет. Зачем страшно?  Ноги вросли в землю  почему-то и до сих пор оторвать не могу. -  У Варьки  язык  прилипает то ли к нёбу,  то ли к зубам;  еле, еле шевелит языком. - Кого бояться, зачем бояться?  Это она пусть боится за своих щенят. Видела, какие они маленькие?
- У меня по -моему от страха живот скрутило.
- Беги, живо! Легче бежать будет. Мы пока ещё на пол пути.
- Ты, думаешь, дядя Степан мог убить медвежат?
-  Нет. Я так совсем не думаю. Зачем малышек уничтожать? И маму их тоже нельзя в данный момент убивать.
- Почему?
- Ты, глупая, что ли, такие вопросы задаёшь: Мозгами прикинь. Мы остановились не там, где надо. Надо бежать. Видишь, моторная лодка, чья-то за нами гонится. А вторая почему-то остановилась.
- Наверное, рыбачить решили?
- Вряд ли. Если наши,  то они просто –на-просто  намотали травы на лопасти мотора. Пыхтят и очищают траву с мотора.
Пробежав ещё с километр, девочки решили лечь и отдохнуть. Не заметно уснули. А когда Варя проснулась, обнаружила  отсутствие  Полины. Походив по берегу, Полина снова вернулась на прежнее место и прилегла.
- На  меня  подействовал нервный срыв от побега и стресс от встречи с медвежатами.  – Как бы сквозь сон говорит сестра.
Девчата снова уснули.
- Варя, Варя! – Чуть слышно  шепчет Полина. – К нам люди продираются,  сквозь кусты. Это, наверное, твой батя, неугомонный.
- Ты оставайся здесь. Он тебя не тронет. А я добегу до избушки,  на Мурино, где попик живёт.  Его все обожают, он не даст нас в обиду.
- Нет, уж дудки! И я с тобой. Знаю , изверга,  ни по чём смажет, как за свою примет.
- Тогда так. Я бегу по горе, а ты ближе к воде дуй.
Снова раздались выстрелы: один, второй, третий. У Варвары кровь бежит ручьём ниже колена
- Ты, сукин, сын, что творишь? Там и моя дочь с ней бежит.

Между братьями в кустах завязалась  драка. Послышался треск  приклада о камень.
- Было ружо и как не бывало!  Надо знать, где применять! – Слышно было,  как один другому кричит:
- Уйди, Виктор отсюда не то и тебя пришью ко земле.
- Ну, дык ить тебе, верно,  не привыкать людей уничтожать. В плену,  то,  поди, ни одного поставил на колени, и  подмял  зарядом.
- Ты, разлев меня лучше?
- Я людей не убивал!
- Зато корову чужую убил у многодетной семьи.  Схитрил, якобы лося  подкосил? А теперь скрываться вздумал под моим шатром.  Чё,  браток, погостить, гришь,  прибыл?
Долго рассуждали братья , да вспомнили, зачем они здесь. Спохватились, тем временем бабуля выспавшись на  несколько рядов, тоже бурчит себе под ос.
- Варя!  У тебя кровь на шее!
  - Потерплю. Осталось немного.
- Что-то тихо стало,  - настороженно,  осматриваясь  вокруг, Полина, подошла к сестре. -  Может,  мотор утопили?
-  Этот не возможен вариант.
- Почему? Разве есть другие варианты?
- Отец бдительный, он не может этого допустить. Он отлично привязывает его к корме капроновым шнуром.
- Хорошо, что ты раньше проснулась.
- А я и не спала, наверное, от испуга, да ещё ящерица перед лицом моим выпучила шары. Хотела грохнуть её, да она шустрее меня оказалась.
- Глянь, они «Москву» завели, и к нам подворачивают.
Лодка на малых оборотах  подчалила к берегу.
- Девчата, живо в лодку! – Скомандовал не знакомый мужчина  в костюме энцефалитки.
- Вы, кто? – С недоверием спросила Полина.
- Я не могу!  - Варя показывает  на свои  шаровары, под шароварами выглядывают байковые широкие китайские панталоны.
- Ха-ха! - Мужчины в лодке сидят, и смеются над  Варькиными  панталонами
- И я не могу.
 Галина  подходит к лодке, одновременно придерживая ,    обеими руками разорванную,  в клочь блузку.
- Что естественно, то не безобразно. – Улыбаясь человек, приказывает. – Быстро в лодку! Что ещё повторять? Хотите на пулю нарваться? Слышите, заводят! Расстояние совсем не далёкое.
- Вы, поделитесь одеждой.  – Предлагает другой  человек.
- Как это, поделиться? Чем, вот этим рваньём?
- Вы Варе юбку подарите.
- Мужик, ты долго думал, предлагаете мне обнажённой остаться?
- Да, садитесь же вы быстрее! В лодке разберётесь, не то и нам достанется.
- Ладно, Поля,  бери, надевай мою трикотажную блузку. Одареная,  бабушкой – не жалко. У тебя юбочка целая, как раз в комплекте  будет сочетаться.
-  А ты в чём поедешь?
- Я, то?
- Да, кто как не ты?
- В чём придётся. Мне разве привыкать? Не совсем же я голая. Я каждое лето в этих панталонах ныряла в воду,  когда соревнования проходили.
- Не отчислили тебя в таком спортивном  наряде?
Варька скинула с себя кофту, отдала Полине;  сама стоит в майке мужского покроя,  и в обдуваемых ветром розовых панталонах. Лямки у майки очень узкие , едва прикрывают девичью грудь
- Ты,  садись к мотору,  - скомандовал   мужчина  молодому парню. - Без присмотра может,   вывернуть невзначай.
Денис Дубровский передал механизмы управления  в руки  Семену. Сам пополз в нос лодки, где пристроенный шкаф для содержания  предметов необходимости,  находясь на воде.
- На! Оденься, во что бог послал.
Варя, растерялась, приняла  костюм с благодарностью, прижимая к груди поочерёдно то брюки от костюма, то отдельно костюм.
- Что так и будешь стоять?
- В брюках ширинка мужская. Стыдно мне одевать их.
- Если, что то не снимать, - пошутил,  было Дубровский,
- Цыц! Ты с кем шутки шутить начал? – Бросив  руль мотора, соскочил Семен  на Дубровского. – Кому ты подробности впериваешь? А, ты, Варя, не слушай мужских разговоров. Надевай и всё. Причалим к берегу, переоденешься во всё новое. Сам до магазина добегу, ты только размеры свои скажи.
- У меня своего ничего нет.
- Она в чём была, в том и выскочила из окна; чемодан с вещами под окном остался. Хорошо, что еды с собой прихватили. Не то бы внутренности к хребту присохли от голода
- Вы, куда бежите, девчата?
- Она в школу-интернат бежит.
- Так ведь учебный год,  как  полмесяца начался. –
- А, ты? – спрашивает Денис Дубровский.
- Я домой, к родителям,  под тёплое крылышко. - Как, бы, стесняясь своего ответа , пояснила Полина.
- Твой родитель вон, за тобой гонится, и старуху за собой  тащит. И, как, она, старая кошма, не боится с ними,  сорванцами плыть.
- Она,  поди, уже мертва, от такой, приятной,  турпоездки.  С пьяных то глаз,  разве можно определить, жива она или нет. Сидела бы, да сидела дома с внучатами
- И я об этом же толкую. – Не сдержался  Семен.
Возобновились выстрелы.
- Это папка в воздух ракетой палит, чтобы  ракета сбавила ход, для разгрузки бабулечки.
- Ничего себе ракета,  дюралюминиевую лодку просквозила. В милицию, что ли сдать? – Разозлился Дубровский.
- Не надо в милицию!  Грозно приказала Варя. – Так , без милиции обойдёмся. На работе он, как вол пашет, а здесь  стресс, нервы начали пошаливать . Сам себя не может контролировать.

Спрятав  ружьё, Петрович сбавил ход . Виктор Петрович,  подсказал Екатерине Степановне ,  приготовится,  к посадке на теплоход. Да не тут то было. Она не устояла на ногах  и рухнулась во весь рост в лодке. От её падения  образовались волны. Лодку раскачало. Пришвартоваться на первых порах, было не возможно.
- Не спешите! – Крикнул капитан. – Ещё раз попробуйте. Я  ещё сбавлю ход.
- Миленький ты, мой скипер! – Запричитала бабулька. – Подсоби , мужикам меня загрузить. Остарела сильно я,  на бегемота стала схожа. Дай, бог добраться до дому, и боле ни куды меня не вытащить.
-Где твой дом, бабушка? – Кричит шкипер.
- А иде приютять, тама и мой дом ноне.
- Не положено поднимать пассажиров на фарватере, за это меня не пощадят. – Капитан дал очень медленный ход. Дал команду  шкиперу и боцману  принять  пассажирку в исключительном случае, в виду того, что поблизости нет нигде основного причала для пассажиров.
Команда живо спрыгнула в лодку. Лодка снова закачалась так, что пошли круги по воде. Следом за пассажирским теплоходом идёт грузовой катер с баржей.
Была дана команда и для грузового катера, чтобы немедленно сбавил ход; иначе встречной волной можно опрокинуть лодку с пассажирами.
- Робяты! Робяты! Вы мене не выверните руки!  -  В страхе над водной пропастью кричала бабушка. Вы мене не обронитя случайно. Бегемоты, говорят плавать умеют, а из мене,  какой бегемот, токо мясо дико и всё.
Как ни старались мужчины приспособиться к подъёму на борт  божьей старушки , у них ничего не получается.
- Сколько же ты весишь, божья старушка?
-  На што мене знать? Скоко бы не  весю, а сама себя пока ишо таскаю.
- Как мы тебе поможем, мать?
- Хуть, как-мить, подсобитя. Мене ба одной ногой стать на палубу, а тама я сама скумекаю, как добраться до дому. Да хушь за голову цепляйтя!
Пассажиры не оставили старушку без внимания. Они дружно смеются над  шутками старушки.
- Или мы уходим без груза. - Закричал озлобленный шкипер. - Или вы два пьяных брата не толкайтесь под ногами. Вы  не только пассажирский задерживаете со своей старушонкой, вы задерживаете  грузовой транспорт.
Степан и Виктор  отошли в сторону дальше в корму  лодки.
- Ребята, несите фалы. Обмотаем старушку  со всех сторон и закинем на палубу, а иначе никак.
Екатерина Степановна  схватила  не большой узелок с гостинцами от невестки и сына.
Продолжение следует...
по 54 страницу