8. Перестройка аналитика

На фото - Карта Федеративной республики Кашландия (с 1992 года).
Составлено автором.


Эпоха «горбачевской перестройки», на мой взгляд, ещё не нашла адекватной оценки во всемирной истории. Тридцати лет оказалось слишком мало для того, чтобы глубоко осмыслить её значение, как в Казахстане и России, других странах СНГ, так и во всём остальном мире.

 
По сути, она не закончилась ни крахом и распадом СССР, ни кончиной самого инициатора этого процесса Михаила Горбачева. Более того, интеллектуальные, политические и геополитические бои, начатые в конце 80-х годов прошлого века, всё ещё продолжаются и оборачиваются серьёзными испытаниями теперь уже для всего мира.


Разве не стали её следствиями многочисленные конфликты  в Европе, на пространстве СНГ и остальном мире? Разве не выглядывают «перестроечные уши» из сегодняшних событий на Украине, в текущих взаимоотношениях ведущих держав планеты?

 
Самое интересное, на мой взгляд, заключается в том, что всё пространство некогда одной большой страны, хоть и рассыпалось политически на 15 больших и несколько более мелких осколков, все прошедшие 30 лет продолжало жить в некоем общем алгоритме. Это касается вопросов экономики и гуманитарных связей, социокультурного пространства и геополитики.

 
Но об этом немного позже. А пока сделаем выжимку из предыдущих глав и дополним нашу краткую памятку для перспективного аналитика.


*** В научно-предметном смысле образование аналитика может быть каким угодно: гуманитарным или естественнонаучным, историческим или философским, юридическим или экономическим, филологическим или психологическим. Но оно должно быть глубоким, широким, опираться на прочные знания, умение абстрагироваться от текущих нюансов и личного отношения к исследуемому предмету, оперировать широкой базой разнообразных источников.


*** Аналитика без прочного исторического базиса личных знаний исследователя не будет полной.

 
*** Аналитик должен уметь найти истину вне времени и пространства, стороннего влияния и собственного субъективного отношения к анализируемому предмету или явлению. Только так можно достичь максимально объективного их понимания и сформулировать верные выводы как венец любого практического исследования.


*** Семейные ценности, поддержка самых близких людей, имеет очень большое значение для профессионала-аналитика, как, впрочем, для любого профессионала. И это не какой-то устаревший домострой, а правда жизни, которую никто и никогда опровергнуть не сможет.


Рубеж 80-90-х годов ХХ века, вне сомнений, был переломным. На ходу менялось всё. Это была и весна, и осень, и лето, и зима нашей жизни. Штормило и вверху, и внизу общества.

 
Мне удалось чувствовать это и там, и там. Постоянные дискуссии и споры, необходимость учитывать любой дюйм произошедших изменений в условиях и настроениях окружающих. Интересным и поучительным было абсолютно всё.

 
В тот момент я начинал участвовать в реальной политической работе, постепенно расширяя её уровни – местный, казахстанский республиканский, общесоюзный. В этот период произошли мои многочисленные знакомства с теми, кто в последствии окажется у руля независимой Республики Казахстан.

 
Где-то сразу после моего избрания в 1988 году секретарём комитета ЛКСМ Казахстана КарГУ было назначено торжественное заседание учёного совета нашего вуза. По своей должности я одновременно становился участником его заседаний. Одно из них было посвящено чествованию университета, занявшего по итогам предыдущего учебного года третье место во всесоюзном соревновании высших учебных заведений СССР. Этот рудимент советской конкуренции был пока ещё очень живуч.


Вручать причитающееся нам переходящее красное знамя с портретом Ленина прибыл член бюро обкома партии, на тот момент руководитель областной комсомольской организации. Из его рук руководство университета получило реликвию, а я имел честь впервые познакомится с этим человеком лично.


Уже в новой стране он стал видным государственным деятелем, но сначала прошёл путь от бизнесмена до руководителя союза предпринимателей и работодателей республики.


Наши пути пересекались по службе в администрации президента, где он работал инспектором, заведующим отделом.  Потом его назначали министром транспорта, вице-премьером правительства и премьер-министром, министром обороны.


Несмотря на высокие должности, он всегда оставался приветливым и тактичным человеком, здоровался со мною исключительно за руку.  Вне сомнения, он был одним из самых способных и грамотных профессионалов в высшем руководстве Казахстана.
Возможно поэтому в 2015 году его и освободили от должности премьер-министра, потом министра обороны, арестовали, судили, но выпустили из колонии досрочно, лишь узаконив в судебном порядке запрет ему на занятие государственных должностей.

 
Мне, например, сложно поверить в справедливость судебных решений в отношении этого человека. Здесь можно предположить, что он стал жертвой происков группы, уже тогда замыслившей разрушить систему государственного управления, лишив её  ряда профессионалов высокого уровня, которые могли бы помешать настоящим преступникам захватить власть в стране после ухода первого президента. Во всяком случае, такие мысли присутствуют в общественном мнении многих казахстанцев, и рассудит о том, кто прав, а кто виноват, только история.


С другим государственным деятелем эпохи независимости я тоже познакомился в годы комсомольской работы. Его склонность к высокопарным длинным речам в поучительном тоне возвысила его до республиканских небес. Он несколько лет был акимом, одним из руководителей правящей первопрезидентской партии, депутатом парламента. Наши пути тоже сходились в ходе моей работы в администрации президента, которую он одно время возглавлял. Он работал на высоких постах, пока в 2022 году после событий Кантара - январской попытки государственного переворота в Казахстане, его не попросили оставить высокую государственную должность.


Карагандинский комсомольский и партийный актив оказался хорошей кузницей кадров для независимого Казахстана. Среди них оказалось очень много выпускников моей альма-матер – Карагандинского университета. И особенно это было заметно после переезда столицы из Алматы в Акмолу/Астану.

 
Я как-то обратил внимание моих коллег на очередь в столовой первой резиденции главы государства в Астане, сказав, что у меня ощущение дежавю, будто я снова работаю в Карагандинском университете. С подносами к кассе стояли его бывшие преподаватели и выпускники.

 
Мои однокашники по учёбе и коллеги по работе в вузе занимали многие ответственные посты в высшем руководстве всех ветвей власти страны. Лично мне это помогало в работе, но я никогда не использовал факт прежней совместной работы или службы как средство для личного карьерного роста.

 
В моё же комсомольское время я многому учился – составлять доклады (а все свои выступления я писал всегда сам), ораторствовать, находить общий язык с оппонентами, общаться с людьми и даже участвовать в выборах.


Академическая и научная среда, кстати, очень благоприятна для множества проявлений личного соперничества, формирования скоротечных альянсов по тому или иному обсуждаемому вопросу. Здесь присутствуют разные формы подковёрной борьбы, нередко прораставшей в долговременную персональную и даже политическую враждебность.

 
Почему я об этом говорю? Вовсе не для того, чтобы кого-то и в чём-то укорить задним числом. Здесь важно другое. Отношения между различными субъектами политических, общественных, социальных, межгосударственных отношений сродни тому, что происходит между отдельными людьми. Многие специалисты, особенно, не имеющие опыта практической работы, часто не учитывают этот аспект в своём анализе.

 
Если обратиться к истории, то ведь многие войны, конфликты и революции имели под собою всего лишь одну подлинную первопричину – личную неприязнь между правителями и к правителям. Конечно, на это накладывались другие факторы материального, финансового, экономического, территориального и прочего порядка.

Включались и такие составляющие любого конфликта как зависть, стремление морально унизить оппонента, что затем перерастало в желание навредить ему, в том числе и физически. Неумение и нежелание жить в мире и добрососедстве друг с другом, прийти к компромиссу становилось базовым элементом практически всех конфликтных всплесков исторического процесса, которые нам известны. И так будет впредь.


Примеров этому в истории много. Столкновение личных амбиций было причиной борьбы Наполеона и Александра в начале ХIХ века. Крымская война в середине  ХIХ века тоже случилась, во многом, если не в основном, из-за взаимно порушенной чести французского императора Наполеона III и российского императора Николая I. СССР пал, не имея к этому никаких иных серьёзных предпосылок, только в результате непреодолимого личностного столкновения Горбачева и Ельцина. Последний, чтобы победить соперника, сознательно пошёл на разрушение единой страны, чтобы возглавить 76 процентов оставшейся её части.


Если брать более свежий пример, то разве не могло не быть войны между двумя соседними странами, если в одной из них нарочито навязывались абсолютно ложные представление о другой. Если в ней завоевала людские умы историческая зависть к соседу, намеренно утверждалось, как признак якобы безграничной свободы, использование нецензурщины и базарных ругательств в отношении политиков соседнего государства.

 
Об этом важно знать, это важно видеть и учитывать.


Но вернёмся к воспоминаниям о перестроечной эпохе. Нас, освобождённых комсомольских работников, было пять, и мы работали достаточно дружно. Одним из первых наших решений была общественная реабилитация тех студентов, которые попали в жернова коллективного осуждения за то, что участвовали в «декабрьских событиях» 1986 года у здания Карагандинского обкома партии.

 
Мы отменили решения прежнего состава комитета комсомола КарГУ, принятые под сильном давлением со стороны партийных и вышестоящих комсомольских органов района, города и области. И сделали это одними из первых комсомольских организаций вузов республики.

 
Кстати, в 2017 году, когда я находился под следствием, против меня была организована массированная информационная атака в интернет-пространстве. В общем потоке негатива какая-то анонимщица написала, что, мол, помнит, как я в 1986 году «расправлялся с ее родной сестрёнкой». Якобы я лично выгнал ту из комсомола и вуза. Это, конечно же, была ложь.  В дни декабрьских событий я был ещё студентом.


Другим важным решением была реабилитация  «молодых коммунаров», неформального объединения студентов КарГУ, существовавшего в 1979-1980 годы. В него входили студенты разных факультетов университета и других вузов города.


Собираясь в общежитиях или на частных квартирах, они обсуждали случаи несправедливости в тогдашней советской системе. Например, поступление в вузы некоторых абитуриентов «по блату», отсутствие свободы слова, замалчивание таких острых тем, как массовые репрессии в прошлом, дефицит на полках городских магазинов в настоящем, протесты в странах социалистического лагеря – Чехословакии, Польше и т.д.

 
Обсуждая их, «молодые коммунары» приходили к выводу, что надо бороться за восстановление «ленинских принципов» в СССР. Они хотели всего лишь выявлять «блатников», рассказывать людям правду о том, что происходит в городе, республике и стране, в том числе, выпуская и распространяя листовки. Местное руководство КГБ «раскрыло» их случайно.

 
В то время в Караганде было построено новое здание областной типографии. Некто из «молодых коммунаров», проходя мимо груды имущества, выгруженного при переезде учреждения, увидел типографский шрифт и прихватил его с собой, якобы в расчёте печатать листовки. Пропажа шрифта в стране, где даже печатные машинки для личного пользования подлежали обязательному учёту, стало предметом разбирательства органов безопасности.

 
Так все «молодые коммунары» были выявлены и наказаны. Некоторые были исключены из комсомола, отчислены из вузов. Пятикурсникам намеренно ставили самые низкие оценки по выпускному экзамену по истории КПСС и научному коммунизму (были такие предметы в то время). Дело «молодых коммунаров», говорят, стоило должности и первому ректору КарГУ академику Евнею  Арстановичу Букетову.


Я нашёл в архиве протокол заседания комитета комсомола университета по этому поводу. Копию его страниц мы наклеили на куски ватмана и развесили на стенах фойе главного корпуса Каргу. Несколько дней там толпились люди, читая неизвестные им страницы нашей пока ещё недалёкой истории.

 
Ко мне приходили, кстати, некоторые участники того заседания из числа профессоров и требовали снять «этот антисоветский опус».  Их задевало то, что там подробно излагались их собственные слова, клеймящие «антисоветчиков-«младокоммунаров», а они в настоящем на тот момент времени были уже «видными деятелями перестройки». К мудрости тогдашнего руководства университета, их жалобы не достигли целей, а я отказал им в настойчивых просьбах.


Все решения комитета комсомола с наказаниями участников того объединения «молодых коммунаров» были отменены. Одному из них, исключенному из комсомола и отчисленного из вуза, я лично вручил новый комсомольский билет. Он к тому времени уже работал в Жезказгане, специально приехал в Караганду вместе со своей дочерью.

 
В последствие он работал на разных должностях государственной службы, в том числе, и в администрации президента.


В то время я нередко выезжал на съезды, совещания и встречи, которые проводили ВЛКСМ и комсомол Казахстана. Воочию видел и слушал выступления «перестроечных лидеров» - Михаила Горбачева, Егора Лигачева, Нурсултана Назарбаева, Гавриила Попова, Анатолия Чубайса и многих других.
Помнится, на ХХI внеочередном съезде ВЛКСМ в кулуарах общались мы с членами украинской делегации, в которой были и будущие звёзды политического олимпа Незалежной – министры, премьер и даже президент, начавший войну на Донбассе.
О грядущей судьбе этих людей тогда, естественно, никто и не догадывался.


Тем не менее я запомнил их как всегда кричащих о чём-то людей, балагуров, уже тогда глумившихся на гране фола над происходящим. Ну, например, украинская делегация вывесила на балконе зрительного зала гостиницы «Россия», где проходил всесоюзный комсомольский съезд, лозунг: «Регламент! Кончил, не кончил - слазь». В то время это даже забавляло и было нонсенсом в устоявшейся традиции проведения советских форумов.


С этим предпоследним съездом ВЛКСМ связан и такой курьёзный случай. В одну из ночей у меня разболелся зуб, и меня как делегата съезда направили в поликлинику, обслуживающую московскую партийную номенклатуру.


Я, соответственно, пропустил очередное утреннее заседание съезда. После процедуры мне нельзя было принимать пищу, поэтому на обед в ресторан гостиницы «Россия» я пошёл позже, когда почти все делегаты уже пообедали. За большим столом на 10 персон я оказался один…


Вдруг открывается дверь, и в зал входит руководитель казахстанской делегации, наш республиканский комсомольский лидер. Он сел напротив меня и сразу спросил:


- Ну как, правильно я выступил сегодня?


Оказалось, что его выступление как раз было в момент моего вынужденного отсутствия на съезде. Но я не растерялся и сразу же ответил:


- Правильно!


Комсомольский лидер живо стал излагать основные тезисы своего выступления, и я, медленно пережевывая пищу больным зубом, внимал его повествованию. Так, лично для меня, первый секретарь республиканского комсомола практически полностью пересказал содержание высказанных им идей.

 
Путь этого государственного деятеля был однозначен. Судьба вновь нас свела через несколько лет, когда он, возглавив государственный комитет по делам молодежи независимого Казахстана, приехал в Караганду. На встречу с ним собрали всех активистов только что созданных молодежных структур при администрациях районов и городов Карагандинской области.

 
Я работал тогда специалистом комитета по делам молодежи города Караганды.
Помню, как по окончании встречи, руководители молодёжных комитетов выстроились перед ним для прощальных рукопожатий. Я стоял за ними, где-то во втором или третьем ряду.


Увидев меня, он, раздвинув стоящих передо мною моих начальников, подошёл ко мне и поздоровался за руку. Затем спросил, где и кем я сейчас работаю, а получив ответ, одобрил мой выбор. Мои начальники, увы оказались в тот момент нерукопожатыми, а министр по делам молодежи сразу же направился к выходу.
Политическая судьба возносила этого человека всё выше и выше. Он назначался министрами, вице-премьерами, акимами, премьером, руководителем администрации президента и государственным секретарем. Одно время даже считался «крон-принцем».

 
Перестройка завершилась не менее стремительно, чем началась. Закончилась трагедией миллионов, драмой многих конфликтов, распадом большого союзного государства. Можно по-разному относиться к тому, каким был СССР, к тому, хорошо или плохо стало с его исчезновением. Поэтому до сих пор, столь живуча ностальгия по тем временам, и она не проходит с новыми поколениями жителей постсоветского пространства, кто бы об этом и как не говорил. Более того она переходит в разряд мифологии, порою неоправданно идеализируется.


Вечного ничего нет, формы правления и территории той или иной государственности в мире быстро изменчивы. Не знаю, кому как, а мне близка фраза одного из постсоветских политиков, который сказал: «Кто не жалеет о распаде СССР, тот не имеет сердца, а тот, кто хотел бы воссоздания СССР, не имеет головы».


Я полагаю, что неудача политики перестройки была обусловлена тем, что её инициаторы предлагали бесконечные перемены, а людям всегда нужен, прежде всего, положительный результат, который они бы реально чувствовали в своей повседневной жизни. Этот урок я извлёк из событий августа 1991 года, когда в дни антигорбачёвского путча раздавал молодёжную газету на автобусных остановках Караганды.

 
Тогда был приостановлен  выпуск всех газет и журналов, а несогласные с мятежниками журналисты центральных СМИ организовали выпуск «Общей газеты».
Её набор с информацией о событиях в Москве передавался по телетайпу во все областные центры. В Караганде это напечатала только молодёжка «Пятница». Почта, кажется, не согласилась распространять эти материалы, сверху не было никаких указаний. Кто победит в этих событиях, никто пока не знал. И тогда комсомольцы, противники путчистов, стали сами распространять по городу отпечатанную «толстушку».

 
Я тоже взял пачку газеты «Пятница» и раздавал её на автобусных остановках вблизи своего дома, громко призывая: «Читайте правду о перевороте!». В тот момент ко мне подошла женщина средних лет с какими-то авоськами и сказала:


- Дай мне газету! Это правда, что Горбачёва свергли? Господи, ну, может, сейчас наведут какой-то порядок в стране! Жить уже невозможно.


Её слова перевернули все мои представления о сути того исторического процесса, в котором я жил, участвовал и который созерцал воочию. И я уже не так навязчиво предлагал газету стоящим вокруг меня людям. Я уже замечал, как они нехотя читают «призывы» к сопротивлению, защите Горбачева, гласности и демократии.

 
Раздав остатки кипы газет, я ушёл домой совсем ошарашенный от того, что услышал от незнакомой мне женщины. И тогда, наверное, мне пришло понимание того, что большинство обыкновенных людей, в первую очередь, заинтересованы в безопасности и порядке жизни собственной, и жизни своих семей.


Что же касается разного рода «революций», то это в большей степени борьба между группами элиты, каждая из которых всегда стремится объяснять свои действия интересами народа, якобы важностью народного благополучия.
Перестройка в СССР заканчивалась разрухой и развалом большого государства, и становилось всё хуже и хуже…

 
В моей воображаемой Кашландии ход реформ, начатых товарищем Карвалью, принял другой оборот.

Отказ от системы государственного регулирования экономики шёл более решительно и результативно. Она, эта система, кстати, ещё не пустила глубоких корней, так как даже в самые «расцветные» годы кашландского социализма частная собственность не устранялась.


СФРК была федеративным государством, и одной из первейших задач её президента Карвалью Виллиозу стало недопущение конфликта элитных групп и последующего развала страны на пять независимых государств.


В 1989 году он выдвигает инициативу восстановления многопартийности, принимается соответствующий закон о политических партиях. Сразу же воссоздаются исторические партии – Национальный фронт и Конфедеративная партия, в своё время запрещённые Джоржем де Марсом Каудесом. Вновь возрождается Христианско-демократическая партия, некогда объединённая Матерельо Августио Сонсалвишем с социалистами в правящую партию трудящихся Кашландии. Она сходу резко набирает популярность в Лесии, где большая группа населения привержена христианству.

 
В Восточной Пруссии создается партия Христианский демократический собор, оппонирующая правящим в республике местным коммунистам.


Чтобы обеспечить спокойный фон перехода к многопартийности между возникшими политическими партиями заключается соглашение, которое утверждается специальным избирательным законом. Согласно его положениям, на первых в условиях многопартийности выборах в палату представителей Верховного Федерального собрания СФРК возникшие и возрождённые политические партии будут оспаривать только треть депутатских мест в 451-местном парламенте. Причём в соответствующих округах кандидаты от правящей коммунистической партии выставляться не будут.

 
Выборы в общекашландский парламент прошли в марте 1990 года. Тщательно отобранные депутаты от компартии Кашландии, включая коммунистов Восточной Пруссии, составили почти две трети депутатов. Среди 151 депутата, избранного от других политических партий,  наибольшее число мест заняли члены партии Национальный фронт – 73 депутата. Конфедеративной партии достался 51 мандат, ХДП – 18 и восточно-прусской ХДС – 9 мест.


Выборы в собрания республик проходили по такой же системе, и треть депутатского состава каждого из них была также отдана представителям новых политических партий. Верхняя палата Верховного Федерального собрания – Совет республик формировалась путем делегирования каждой республикой 25 депутатов, избираемых республиканскими собраниями.

 
На такой состав Верховного Федерального собрания возлагалась главная цель – разработать и принять новую Конституцию Кашландии, избрать главу государства, сформировать федеральное правительство.


Неожиданно для всех, товарищ Карвалью объявил о том, что не будет баллотироваться на президентский пост и останется только во главе правящей коммунистической партии, обеспечив её глубокое реформирование. На этот пост им была предложена кандидатура Василио ди Магариту - молодого, но уже известного политика.

 
К тому времени он был руководителем партийной организации коммунистов во втором, по величине и значимости, городе страны  Кашграде. Голоса депутатов-коммунистов обеспечили его избрание.


Главой правительства – Совета Министров СФРК был назначен известный экономист Рамон Альберто Беркадор. Он к тому моменту был известен как успешный архитектор экономических реформ, работавший министром экономического развития страны.


Парламентская деятельность быстро сделала узнаваемыми, и новые политические партии, и их лидеров. Особенно, председателя партии Национальный Фронт  Жаклин Лё Ша, которая была дочерью экс-премьер-министра Королевства Кашландия в 60-х годах, а также лидера конфедератов - эксцентричного Гильермо Монтта. Вскоре возникла новая партия быстро возрождающихся бизнес-кругов – Национально-либеральная партия во главе с Росперо Санчесом Ягуаром.


Следующим шагом стало  решение вопроса о территориально-государственном устройстве Кашландии. То, что страна останется федерацией, сомнений ни у кого не вызывало. За 12 лет эксперимента, когда страна существовала как федерация пяти республик, стали складываться региональные отличия, почти сформировались республиканские элиты, которые начинали соперничать с федеральными властями.

 
По мнению Карвалью Вилиозу, это формировало угрозу республиканского сепаратизма и перспективу саморазрушения в будущем федеративного государства. Поэтому он предлагает упразднить республики и перейти к новой форме государственного устройства – федерации исторических земель Кашландии. Разрабатывается специальный закон о федеральном государственном устройстве.

 
Кашландия провозглашается в нём государством 14 федеральных земель – Верхний Ингир, Восточная Пруссия, Дезиленд, Кашград, Кордес, Лесия, Лондестан, Нижний Ингир, Пантери, Левант, Кашландо-де-Тигре, Трок, Хори, Ягуар.
При этом столица кашландской федерации город Кашканград имеет статус общефедерального округа с правами и полномочиями федеральной земли.

 
Государственное устройство федеральных земель унифицируется. Каждую землю возглавляет избираемый на 4 года примэр, на этот же срок избирается парламент – собрание. Партия, победившая на выборах, формирует правительство. Причём в каждой земле могут формироваться свои собственные политические партии.
Федеральные земли автономны в вопросах местного налогообложения, бюджетной политики, обеспечения общественной безопасности, но не обладали правом постановки вопроса о своём выходе из состава федерации.


Федеральные органы ведают вопросами общей обороны и безопасности, устанавливают федеральные налоги, основы общефедеральной экономической, социальной и образовательной политики.

 
Для Восточной Пруссии сохранялся исторический порядок, когда её взаимоотношения с федеральными органами власти регулировался специальным договором, который являлся частью конституции всей федерации. Такой договор был вскоре обновлён и переподписан.


Этот важный вопрос о государственно-территориальном устройстве был вынесен на общекашландский референдум, прошедший летом 1991 года, и был поддержан абсолютным большинством избирателей. В соответствии с его результатами было проведено административно-территориальное размежевание, сформированы органы власти федеральных земель. Причём на выборах примэров земель в 5-ти из 14-ти случаев победили представители оппозиционной партии Национальный фронт. Её лидер Жаклин Ле Ша стала примэром Кашграда, второго города страны и новой отдельной федеральной земли.

 
В следующем году завершилась разработка конституции. Из официального названия исчезло определение «социалистическая» и теперь страна стала называться просто Федеративной республикой Кашландия.

 
Конституция определила, что все органы власти формирует народ. Выборы президента ФРК проводятся каждые пять лет, и переизбрать одного и того же человека можно было только один раз.

 
Глава государства становился главнокомандующим федеральными вооружёнными силами, поручал формировать или назначал правительство, а также министров. Президент обладал правом созывать и проводить под своим председательством заседания  федерального правительства, объявлять чрезвычайное и военное положения по всей стране и в отдельных территориях, предлагать для избрания судей Федерального и Конституционного судов.


Также на 5 лет избиралось Федеральное собрание. Нижняя Палата депутатов формируется наполовину за счёт избранных по территориальным округам, и наполовину – по партийным спискам, депутатов. Каждые 2,5 года партийная часть Палаты переизбиралась полностью, а порог прохождения партийного списка был определён в мизерные 3 процента.

 
Каждая федеральная земля делегировала по 5 депутатов в верхнюю палату Федерального собрания – Сенат, а сами сенаторы избирались земельными собраниями на 5 лет. Право определять состав кандидатов на любые избираемые должности получали только действующие официально политические партии.


Конституция устанавливала, что федеральное правительство могла формировать партия, обладающая большинством мест. Кабинет должен был получить вотум доверия в Палате депутатов Федерального собрания. Но в том случае, если возможности получить такой вотум доверия не будет, то тогда уже премьер-министра назначал президент.


Новая Конституция была принята Верховным Федеральным собранием и вступала в силу с 1 января 1993 года. Соответственно, на первое воскресенье марта этого же года были назначены выборы президента и Палаты депутатов Федерального собрания.
До этого правящая Коммунистическая партия была преобразована и стала Кашландской социалистической партией. Её почётным председателем был избран Карвалью Вилиозу.

 
Партия провозглашалась парламентской, работающей исключительно на получение поддержки избирателей, их мандата на управление федеральными землями и страной в целом. Руководил партией теперь центральный политический совет. Он состоял на одну половину - из избранных и действующих депутатов от партии в Федеральном собрании, а на другую – партийными функционерами из числа руководителей партийных организаций федеральных земель и лиц, назначаемых политической комиссией.

 
В то же время политическую комиссию и её руководителя – политического секретаря КСП избирал центральный политический совет.  Первым политическим секретарём КСП стал Рамон Альберто Беркадор, действующий на тот момент глава правительства ФРК.
ЦПС также отводилась главная роль в утверждении кандидатов от партии на посты президента и премьер-министра, примэров федеральных земель и другие избираемые госдолжности.


Высшим органом становился съезд, который утверждал устав и партийные программы, решения о выдвижении кандидатов от партии на федеральном уровне.
На всеобщих президентских выборах победу одержал Василио ди Магариту, за которого проголосовало более 64% их участников.

 
На парламентских выборах КСП по партийным спискам получила 45,9% и победила в 139 округах, став партией парламентского большинства, контролируя 242 депутатских мандата. Второй оказалась партия Национальный фронт – 24,8% голосов по партийным списка и 41 место по округам, всего - 97 депутатов.

 
Лидер ПНФ Жаклин Лё Ша на президентских выборах получила 25,8% голосов избирателей.

 
В Федеральное собрание прошли также конфедеративная партия (14,1%  по партийным спискам), христианско-демократическая партия (11,3%) и национально-либеральная партия (3,1%).

 
В Кашландии установилась Пятая Республика с новым федеративно-земельным устройством и президентско-парламентской, многопартийной политической системой.


Во всяком случае, именно так, на мой взгляд, могла бы оказаться успешной модель перехода общества от авторитарного правления к демократии.

 
В настоящей моей реальной жизни завершался большой этап. Вместе с КПСС канула в лету комсомольская организация. Собрав конференцию представителей всех факультетов Карагандинского государственного университета, мы объявили о роспуске своей организации. Я сдал в Советский райком комсомола, как и полагалось, Красное Знамя и архив нашей комсомольской организации, мы закрыли свой банковский счёт.

 
Напоследок, кстати, мы предприняли попытку создать Союз студентов КарГУ, провели собрание учредителей, разработали, приняли и зарегистрировали Устав этого общественного объединения. Студенческий союз поработал несколько лет, дав возможность наиболее активным студентам, приобщавшимся к началам бизнеса в молодежном центре при комитете комсомола КарГУ, укрепить и развить свои предпринимательские навыки.

 
В целом же, моё удивительное комсомольское время, как и время советское, завершилось довольно обыденно.

 
Житейские проблемы только нарастали, и не было никакого ощущения рубежности смены эпох.

 
Жизнь продолжалась, начинался новый этап, не менее интересный…