2ч. Какая-то повесть или рассказ

       Напротив висели коллаж, карта мира и карта звездного неба, впрочем, вся в разноцветных бумажках с кусочками текстов Дэвида Боуи. За письменным столом в шерстяной кофте восседала она с банкой варенья в руке. Всё смотрела застывшим взглядом на свёрток покоящийся на столе подле ног. Такая привычка — каменеть под силой обстоятельств.
         — По нормальному сесть не судьба, — заглянула мама в приоткрытую дверь. — У вас с Марго что-нибудь произошло?
        — Нет, — Приподняв в удивлении брови, она не отрывалась от сверка. Взяла в руки аккуратно, словно не швыряла его с остервенением с минуту назад, водрузила на полочку к прочим сокровищам: ярко розовая помада найденная на улице, птичий череп, домик виноградной улитки, мазь "Звездочка".
          Всё, что не пошло в эфир, не имеет значения. Не важно, сколь долго я ощущала почти осязаемую нить отношений, в реальность это не вышло. В реальности я с совсем другими людьми, и моя жизнь проходит каждый день, каждый миг. Так наивно. Ни звонков, ни переписки, ни личного общения, — только сила мысли, протянувшаяся прочным контекстом. Это даже не сюжет для романа, скорее, материал для психиатра. Не прожитое будущее, которое осталось в прошлом. Всё одно, эта жизнь уже не прожита. Но остались чувства, которые нельзя изменить. Я наговорила лишнего. Я сама была лишней. И очень хочу, чтобы он меня забыл, будто не существовала в его жизни, что соответствует действительности, в принципе.
       Из террариума на неё воззрилась красивая хищница Сараб.

     — У тебя дома змея?! — Соня распахнула глаза, и её недоумение, страх и восторг заполыхали пестрыми красками.
Тёплый, ламповый персонаж со взлохмаченной стрижкой под мальчика.
      — Почему ты смеёшься? — Смутилась она.
       Марта выдула струйку сизого дыма и весело улыбнулась. Сентябрьский день заставил их снять пиджаки и закатать рукава рубашки по локоть. На школьном дворе совсем тихо, только откуда-то со стройки едва долетал звук отбойного молотка.
      — Ну так что, мы пойдём? — Марта уже докурила, и нетерпеливо вертела в руках коробок спичек, словно раздумывала, не поджечь ли к чертям...
      — Надо в школу, — вяло качнула головой в сторону здания Соня.
        Марта теперь сидела одна, расторгнув любые прежние договорённости с Маргаритой. Они не поехали вместе за канцтоварами, рабочими тетрадями, не пошли на "линейку" вдвоём, не сели за одну парту, и даже столкнувшись нос к носу вежливо разминулись не подняв глаз. Хотя Марта смотрела украдкой, а позавчера мечтательно созерцала жёлтый свет в знакомом окошке, стоя в кустах напротив её дома. Ничего странного, они ведь соседи, она просто вышла покурить, убеждала себя Марта, наворачивая круги по неосвещенному зелёному массиву.
       — Да пошла нах эта школа, кому она вообще нужна... Пошли бы лучше выпить. У меня дома никого до восьми.
       Соня молча вперилась взглядом куда-то под землю и, очевидно, решила так и простоять до заката, чем вызвала некоторое неудовольствие собеседника, ожидавшего ответа. Марта скривилась. На кой черт та за ней ходит с неделю? Садится по левую руку, толкается правым локтем, когда пишет или рисует, а рисует она постоянно, надо заметить. И прячет ото всех, а ей суёт прямо в конспекты: "Смотри, вот мой будущий мультик! А это нет, не я придумала, но хорошо, что тебе нравится, ведь это из мною любимого мультика в детстве... Это, можно сказать, — моя детская душа."
       — Ладно, Соня, — устала от ожидания Марта, — До завтра тогда.
       — Погоди! — Едва не напрыгнула на неё увесистая поклажа, готовая с размаху впечатать вес учебников в плечи. Соня не терпит ощущения несвободы, она размахивает руками, как птица в полёте.
       —  Мне снился сон. Что существует две стороны одной медали. Обычная реальность и её темная сторона. На мою темную сторону можно попасть долго идя по осенней  болотистой дороге в зимний лес, через парковые клумбы из деревьев и кустарников, которые посажены клетками как на шахматном поле. Миновав зимний лес в интуитивном направлении мы проходим через замёрзший намертво карьер до поляны. Там есть маленький городок, где студенческая квартирка Лили Брик. Когда я была там впервые, там появилось всё, что мне тогда было нужно: бананы, горячий чай с молоком, большая сайка с сахарной посыпкой.Когда я вернулась назад, группа исследователей, для которой я совершила эту вылазку в поисках чего-то, предала меня и сказала, что теперь мне не спрятаться от них, они найдут меня абсолютно везде. При этом личном контакте мне чудесным образом удалось выйти из-под контроля и унести ноги на улицу. Я решила бежать одна на темную сторону, лишь бы никого не привести из "чужих", тех, кто имеет дурные цели на это место. В прошлый раз со мной были два парня. Из них я доверяла только одному — Максу. Я написала ему смс, что дела у меня худо и ждать его я буду он сам знает где. По пути на Темную сторону, Изнанку, я встретила компанию, которая шла в лес для поиска места пьянки. Я притесалась к ним, чтобы получить минимальную видимость защиты от бывших коллег, если они явятся. Мне не составило труда привести их в ту квартирку, потому что тогда в полной мере ещё никто не осознавал, куда мы попали и что за квартира на самом деле. Придя туда, я заметила свежий дымящийся чай, но уже замерзшую намертво несъеденную булку. Ребятам так понравилась квартира, что девчонки решили приготовить много вкусных блюд перед посиделками, и на кухне развернулось закулисье ресторана. По умолчанию главным в этом компании был худощавый длинноволосый парень. Он будто бы догадывался, что я прячусь от кого-то здесь и не в первый раз. Я согласилась рассказать, если им интересно. Мы сели в гостиной, каждому нашлось где упасть. Я начала рассказ примерно как тебе сейчас это повествование. Макса мы не дождались, и сон оборвался шумом со стройки у меня за окном. Эта квартира — нечто. Будто вся в голубой дымке сигарет, холода и магии. Включены только пара настенных оранжевых светильников, окна всегда покрыты морозными узорами как шторами, а за ними всегда зимние сумерки.
         — Ну, такого уюта я не обещаю, но что-то мне подсказывает, что ты тоже не большой педант, — опустила она взгляд на Сонины пальцы сплошь в потеках чернил, и придержала домофонную дверь, пропуская гостью вперёд. — Кстати, зачем эти люди тебя преследовали? В чем тайна этой квартиры?
         — Ты задаёшь сложные вопросы, — с усмешкой отозвалась та, — Это же просто сон... К тому же не знаю, что заставляет иных людей совершать те поступки, которые они совершают, пытаясь разрушить, преследовать.
         — Да, это вопрос на миллион. Вернее сказать, на веки вечные. Но ведь это твой сон, кому как ни тебе... Впрочем, может быть вообще ничто ничего не значит, и мы просто выполняем отведенные нам роли в заданных параметрах логического движения...
         — Хм, не волевое решение отдельного человека? Мне казалось, прежде ты была иного мнения.
         —  Прежде я была другого мнения. Но мнения людей меняются со временем. Это не значит, что я отрицаю предшествовавшую точку зрения. Она имеет место быть, как  точка зрения классической школы криминологии за авторством Чезаре Бекария. Но после Бекария был Чезаре Ламброзо со своим обоснованием поведения человека через генетическую предрасположенность. Тогда генетики ещё не было, но когда она появилась, евгеника выросла из этих идей. Ты из "горла" или из стакана? А после появилось мнение о том, что человек вообще свободы воли не имеет, потому как им играют обстоятельства, и он лишь действует тем или иным(иногда диаметрально противоположным способом) в зависимости от тех обстоятельств, которые влияют на него... Вот я сейчас обудумываю эту точку зрения, в свете определённых событий. К тому же, знаешь, что до воли человека, многие богословы, писатели сталкивались в своём преодолении с тем, что воля человеческая конечна, где-то начинается уже воля Бога, где-то перестают действовать земные законы. Но это, если предполагать в себе наличие свободы воли в принципе; потому как, что гарантирует мне, что это именно моё желание, а не первостепенно совершенное действие, которое впоследствии оправдано мозгом?  Или вот клопы. Они идентифицируют внешний раздражитель как жертву или опасность, в зависимости от этого либо нападают либо прячутся. Происходит принятие решения моментально. И единственное различие между нервной системой клопа и моей в том, что у меня больше нейронов, что позволяет реагировать более обдуманно, или это
иллюзия? Ведь сперва мы прикасаемся или отдергиваем руку, а лишь потом импульс об этом действии поступает в мозг. Так что есть свобода воли, в таком случае?
       — Знаешь, Марта, я мечтаю о своём домике в пригороде. Приглашать туда дорогих людей и вот так сидеть, отрезанной от мира людей с их проблемами, всецело на лоне природы, созерцая небо и обнимая ветер. Место, в которое всегда можно прийти, чтобы послушать и самому поделиться, получить поддержку, и с жаром в сердце и холодной головой её оказать. Для меня это и есть свобода... Любая...
       — У тебя, видать, семьи нет, Соня.
        В воздухе парила и мерцала пыль, и  на миг стало слышно, как за окном повалила с окончившихся занятий школота.
        — И куда вечно исчезает всё пиво? Опять надо идти в магаз, — Марта открыла окно шире, натягивая спортивную байку поверх школьной рубашки.
       — Хм, Марта, а что для тебя есть семья?
       — Я пока этого для себя не решила. Большинство людей, которых я вижу — семьи по стечению обстоятельств, иногда — в следствие принятого решения (как правило более заинтересованной стороной). Я не видела счастливых людей. Видела тех, которые так говорят, но пи...ть я тоже умею, и враньё за версту вижу. Хуже, когда люди сами себя обманывают. Потому что любовь — вещь такая: не вырастает она ни из уважения, ни из дружбы. Ещё вид самообмана: отношения мать — сын, брат — сестра и подобное. Я верю, что эти двое живут в любви. И хорошо, когда так долго длится, всю жизнь даже. Плохо, если один из этих двоих вырастает из пелёнок "дочки", "сестрички", и внезапно понимает, что его так сильно не устраивает, какая такая пустота в душе, откуда эта пропасть. Не принятие до самого конца, до исхода. Невозможность этого решения в нелюбви. А в любви — чувства партнёра становятся продолжением твоих чувств. Но случаев любви между людьми так не много, что одни её отрицают, другие убеждены, что в ней пребывают. И, как обычно, отрицающие имеют больше шансов с ней столкнуться. "Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею."
Ах да, Шнитке! Жена Шнитке давала подробное интервью в телепередаче. Я его пересмотрела трижды. Вот ей я верю. Тебе тоже не мешает проветриться,а мне не помешает твоя пара рук, — она уже зашнуровала кеды и нетерпеливо теребила в руках пачку сигарет. — Соня, учти, я тебя не провожу. Я напьюсь и спать лягу. Мать придёт, даже обрадуется тишине, она жутко устаёт на работе. А тебе надо будет как ниндя...
        Соня заулыбалась и дважды промахнулась мимо ботинка ногой.
        В воздухе пахло забродившими яблоками, а каштаны грозились попасть по макушке, шевелили тяжёлыми ветвями, осыпаясь обильными градами.
Соня заметно взбодрилась и вновь обрела контроль над координацией.
        — Марта, а где твой отец?
        — Я похожа на человека, которому нужен отец? — Закашляла удивленная Марта, подавившись никотином.
        — Извини... Просто подумала, что мы достаточно пьяные для дурацких разговоров.
        — Да я не задавалась этим вопросом, если честно. Вроде жив. Был бы мёртв, мама сказала бы, думаю. Она работает, как безумная, и подчас мне кажется, что ей больше нравится быть на работе, чем дома, словно там её настоящая интересная жизнь, а тут она грустит и выполняет необходимые гигиенические процедуры. Кажется, она как-то сказала на счёт отца, что они просто не подходили друг другу. Есть люди не подходящие друг другу. Побудительный мотив у них не фундаментальный для отношений с конкретным человеком, да и вообще они разными людьми могут быть, и зачем тогда тянуть этого человека в оковы? Ну, побудительный мотив... Опять же, не известно, в каком психологическом состоянии человек находился. Может, он на грани суицида, может, он решает, как ему жизнь свою спасти или то, что от неё осталось. Да, люди эгоистично спасаются в отношениях с другими людьми, утопая в своих иллюзиях, не решая проблему в корне. Будто этот второй человек тебе счастье гарантирует. Это всё такая длинная и одновременно пустая тема, потому я ограничусь примером моего дяди. Он прожил неплохую жизнь. Всё есть. Двое детей, средний достаток. В работе он реализовался средне. В целом же человек он средний, местами даже низкий. И боится  жену, как огня. Прячется у мамы, чтобы бутылку пива выпить раз в месяц. И бегом домой, отчитаться Наташе, где был это время. В ножки ей кланяется. Говорит, что любит. Даже странно представить, что это  трусоватое существо когда-то было человеком с желаниями и мечтами, со своими мыслями и способностью принимать самостоятельные решения. Но был ведь, черт возьми. Абсолютно точно был! Красивый, с ресницами длинными, словно нарощенными, с голубыми глазами, правильными чертами лица,к тому же под два метра ростом, прекрасно сложен. Он планировал жениться на Дюймовочке, как её окрестила его мать. Тихая покорная женщина на пару лет старше него, и с маленьким сыном. Матери крайне не нравился этот союз. А они встречались, как два голубя. За ручку ходили. Он лётчиком хотел стать. Та женщина очень любила его мечты, вообще все его мысли. На работе под стеклом у матери лежало его фото. Как-то в кабинет заглянула дочка директора. Увидела. Красавчик. Просила познакомить. Мать сперва воспротивилась, а потом вспомнила, как ей не мила эта Дюймовочка с её чужим ребёнком. И вот вечер. Он в душ сходил, уже за ключи взялся и на выход, а мать в пороге заладила, чтобы он вывел собаку. Тот нервничает, мол, его же Дюймовочка ждёт, но у матери якобы сердце болит... Пошёл с собакой. И всё, до Дюймовочки он уже не дошёл ни в тот вечер, ни вообще. Наташа его быстро окрутила. Красивая, коварная, страстная, умная. Через полтора месяца он уже женился и к ней переехал. А дальше Наташа запретила ему общаться с матерью. Забеременела, сказала ему идти стюардом. На лётчика учиться надо, а это время. Ну, в целом так прошла его жизнь. Да, нельзя знать наверняка, как было бы с Дюймовочкой. Но рядом с ней — это была бы реально его жизнь по крайней мере. Есть люди, рядом с которыми наше глубинное я словно ликует и купается во всестороннем внимании. С одними людьми мы интересные личности, неиссякаемо наполненные. С другими же — пусты,как выжженная земля, ведомы чужими сиюминутными прихотями. Одни люди будто видят внутреннего человека в нас, какой-то главный образ, и он всегда хорош на столько, на сколько сами эти люди хороши. И своим светом они дотягиваются до глубин потаенного мрака, и плохое тает, потому что мы сами распускаемся в этом тепле, доселе не ведая своих резервов. С иными же людьми и самый широкий человек умалится до низшего существа, сперва стыдясь, потом к себе привыкнув. Они тянут за другие струны души. Они нам чужды. Можно прожить рядом жизнь. Жизнь сложна, вместе проще, но никогда не стать целым. Потому что не все люди — друг для друга.
        Соня тихо вздохнула о чем-то. Марта заскучала и поставила набитый рюкзак прямо на землю. Обратной дорогой на углу дома устроились передохнуть, покурить.
        — Марта, как ты думаешь, ты ведь когда-то кого-то полюбишь...
        — Нет, я качественно не высокий человек. Да и я уже выбрала свою любовь — бутылку. Полюбить человека способен лишь по настоящему свободный ото всех проявлений низости человек. Так что я Сальери, а ты — Моцарт, потому что ты даже не видишь, как мы не равны. В твоём представлении я так же хороша, как и ты. Даже сейчас я говорю это, а ты мне не веришь. Почему-то меня часто окружают слишком хорошие люди. Вы, будто мотыльки, сгореть летите в собственных надеждах. Ладно, пошли живее, недосуг тут прохлаждаться, когда дома можно в комфорте напиться.