Меняю сказочку на фотку трусов Потупчик

     Бизуарий Кагуана синхронно жиблился, взвевая куколь в небесь. Пресловутый налим, упрятав в долгий ящик богатую, на тысячных прямо бобрах, знаменательную шубу, решительно нахлобучил скуфейку на тнутую елейку и толкнулся вдвысь.
     - Стой, падло, - проскрежетал сторожевой робот Империи, сурово тыча оглоблей в гудящую от патриотизма грудь налима, - кажи, сука, усы и хвост.
     Налим, горделиво боченясь культяпкой малой, предъявил. Недоверчивый сторожевик долго обнюхивал пушистый хвост, обвитый саморезными фитюльками экс - премьер - министра, оценивал достославно усы, резко качая лазерную накачку в водородное вместилище духа скреп, пока не отринул.
     - Усы Пескова ! - догадался робот, гудя направляющей.
     Налим страшно фыркнул, чуфыкнул и магически оборотился тетей Таней Толстой. Сжав могутный кулачище, присвистнул и вдарил сторожевику по зубам.
     - На, сука !
     - А, мамыньки ! - взвизгнуло в небе долото, невидимыми китайскими живорыбными нитями притороченное к искусственному светилу Дамбаса. - Ухойдакали !
     Налим, похваляясь, прошел туда, затем обратно. Устав, видимо, быть великой писательницей землицы русскай с умалением таким вот творчеством самой грамоты Русскай, налим обернулся в рулон рубероида, готовно преподнесенный сторонниками Навального. Они кишели и злоумышляли, привычно хоронясь в местах силы, избегая пристальности советских гаишников, твердо настроенных покарать зажравшегося Никиту Сергеича Михалкова хотя бы усами.
     - Орудуй ! - призывали навальнисты налима. - Опровергни все усы этого мира !
     Налим, тайно понимая, что усы возможно низвергнуть лишь культурой, подобрался, ловко пыря защечный взгорб, и выхлестнул вербально прямо в лукавые лица царедворцев, трясущихся от ужаса на подходе к Мавзолею куколя :
     - Мы жрали грибы на отрогах Памира,
     Ходили по Цою, топча его твердь,
     Похабного Троцкого мира
     Не видя в упор и пердь.
     Лукавые царедворцы белели, шатаясь, вполне целесообразно подозревая двоякость : либо, в - натуре, новая реформа языку русскаму, либо, бля, в рот еть, пердь - касаемо важности.
     - Важность, - объявил майордом Пипин Короткий пиплу, возбужденно терсящемуся по тысячам площадок возможностей проявить несогласие и доброхотность.
     С неба спустилась Годохма. Таинственно хихикнув, медленно потянула подол белого платья и показала длинный и красивый всей, мать вашу, Кристина Андреевна, вашей Руси во всех наименованиях и формациях. А почему ? А я скажу. Потому, Пикачу холуйка сраная, что без свободы так и будем мы жрать говно и друг друга веками. Для справедливости уточню, что твой поганый божок и фюрер не хуже и не лучше других, такое же натурально говно и мерзость, что и сонмы правителей до него, он, в конце концов, не с Марса или из Уэлльса, из нас он, из народа. Мораль, подумаешь ты, ошибаясь. Нет и не может быть никакой морали тута, лишь мантра коалы, о говне и сволочи. Кушай, любовь моя виртуальная, жаль только, что усов у тебя нет, но мотать можно и волосню, к примеру, ежели, конечно, ты не аншейвен ниже пояса, а все мои сказочки - именно оттуда.