Колесо обозрения

Вдалеке медленно крутилось колесо обозрения Виталий взглянул, как по его кругу неспешно ползут цветные кабинки и подумал, что они напоминают ему череду ярких китайских фонариков, которые изо всех сил пытаются воспарить вверх, но, пойманные на самой большой высоте, вынуждены понуро опускаться вниз.

Он покрепче сжал руку сына.

— Ты уверен? — тихо спросил он.

— Да… — голос Лёшки прозвучал надломленно.

Виталий беспокойно взглянул на мальчика. Тот стоял, низко опустив голову, и рассматривал развязанный шнурок на ботинке, длинные концы которого сиротливо прибились рядом с подошвой прямо на припорошенном песком асфальте. Мальчик глубоко вздохнул и, наклонившись, стал завязывать шнурок тонкими пальцами с не по-детски выступающими костяшками.

— Лёш… — Виталий напряжённо кашлянул. — Может, не стоит так радикально решать проблему?

— Стоит, — пробурчал сын, не поднимая на отца глаз.

Виталий тоже вздохнул, подошёл к кассе и стал покупать билеты на аттракцион. Он отсчитывал деньги долго, тщательно перебирая мелочь, чтобы получилось без дачи и даже спиной чувствовал, каким взглядом смотрит в его спину сын. Безысходным, отстранённым, по-взрослому прожитым. Отец сжался.

Через пару минут они оказались у колеса обозрения. Спущенные вниз китайские фонарики распахивали свои ажурные створки и впускали внутрь очередных посетителей. Виталий наблюдал за усаживающимися на сиденьях людьми и понял, что не в состоянии выносить вид их улыбающихся благодушных лиц. Он отвернулся.

Когда подошла их очередь, отец пропустил сына вперёд и, подождав, пока тот устроится на сиденье, уселся рядом. Лёшка молчал, Виталий тоже не проронил ни слова. Они оба стали внимательно наблюдать, как смотритель лёгким почти пренебрежительным движением закрепляет преграждающую цепочку на входе в кабинку. Через секунду кабинка дёрнулась и, оторвавшись от земли, стала набирать высоту.

Виталий внимательно посмотрел на сына. Глаза того округлились, нездорового вида кожа на лице побледнела и стала напоминать застиранную льняную наволочку, в которой была видна каждая прожилка. Отец достал из кармана сложенный вчетверо полиэтиленовый пакетик и тихо спросил:

— Тошнит?

— Пока нет, — напряжённо ответил Лёшка, но в следующую секунду выхватил пакет из рук отца и, распахнув его, опорожнил желудок. Затем отрешённо вытерев тыльной стороной ладони запачканные губы, уставился в даль.

Отец взял пакетик из рук сына и стал наблюдать, как заинтересовано тот рассматривает проплывающий внизу пейзаж. Все эти сжавшиеся до микроскопических размеров бревенчатые домики, паутину путающихся между собой песчаных дорожек и клубящийся дымок гигантских заводских труб. Заметив вспыхнувший восторг в глазах сына, Виталий в очередной раз подумал, что многое отдал бы за него. Не многое, а всё. Но он мог так мало.

— Попытайтесь подарить ему хотя бы какие-то положительное эмоции, — грустно сказал Виталию врач.

Лёшка услышал это и, криво усмехнувшись, тихо спросил:

— Что-то типа последнего желания?

Отец ничего не ответил.