4. Аслан из Кобулети

Часть II, Глава 1.4.

Аслан из Кобулети

         Однажды в морозный январский день в конце шестидесятых в нашу московскую квартиру на 3-м Зборовском переулке, завалился огромный смуглый дяденька. Это был Аслан из аджарского города Кобулети. Он был приятелем моего «гражданского деда» и моей любимой бабушки. Познакомились они во время летнего отдыха в том самом Кобулети. Обычно летние отпуска они проводили в городе Гагра, но как то их занесло в Кобулети, где они обрели друга. Что  принесло  теплолюбивого южного гражданина в зимнюю неприютную  Москву, одному богу было известно.

         Вошедший гражданин был увешан множеством кульков, упаковок и авосек. Через его плечо было перекинуто сооружение на подобие переметной сумы. В руке он держал чемодан. С какой целью он прибыл в Москву и долго ли гостил у нас - я так никогда и не узнала. Не узнала я и то, что скрывалось во множестве сумок и баулов, которые он привез с собой. От морозов, стоявших в те дни в Москве, его загорелое лицо приобрело еще более темный цвет, а нос стал красным. До нашего деревянного дома, стоящего на окраине тогдашней Мосввы,недалеко от Преображенской площади, он добирался, скорее всего, на такси и поэтому не успел замерзнуть. Однако, его порядком успело замести метелью и это указывало на то, что отыскать в темноте наш двор и вход в квартиру стало для него делом не простым. В такую погоду наш переулок и прилегающие улицы были пустынны. Народ сидел по домам и без острой нужды из домов не высовывал нос. Справки навести было не у кого. Так же и вся наша семья в тот вечер находилась дома. Дед, бабушка, прабабушка, тетя Маша с мужем, соседка тетя Люта и я - все как обычно. К счастью, в переулке всегда исправно горели фонари на столбах и без проблем можно было разглядеть номера домов. Пробираться по сугробам в переулке, да еще с поклажей - задача не из легких, но дядя Аслан с ней справился. Труднее было разглядеть во дворе номер квартиры, но гость преодолел и это. Для меня до сих пор остается загадкой - почему дед не встретил его на вокзале? Наверняка он прибыл поездом. С таким количеством тюков он врядли уместился бы в самолете. Возможно его приезд был сюрпризом.

         Вряд ли бы я запомнила этого южанина, постучавшего зимним вечером в нашу дверь, но подарок, который он мне вручил, оставил дяденьку Аслана и его светлый  образ со мной навсегда. Гость из Аждарии подарил мне большую белую пластиковую коробку настоящих акварельных красок ленинградского производства. Внутри была даже палитра и кисть. Это был царский подарок и огромный дефицит. В детстве я много и с удовольствием рисовала, а бабушка трепетно собирала и хранила мои детские рисунки. Подарок Аслана пришелся мне очень кстати и недолго думая принялась рисовать. Подарок подлотил все мое внимание и в тот вечер я больше не выходила в большую комнату и не слушала о чем говорят взрослые. А если бы слушала, то возможно узнала бы много интересного о Аслане, Кобулети и много другом.
 
         Отчетливо помню момент вручения подарка. Мой восторг и не угасшее до сих пор чувство благодарности к незнакомому дяденьке из далекого и загадочного Кобулети я пронесла через всю жизнь. Коробку с красками я хранила и использовала еще долгие и долгие годы. Я очень бережно относилась к ним. И когда через десяток лет, в конце семидесятых, брала уроки живописи у «настоящего» художника-живописца, эта коробка красок, подаренная дяденькой Асланом, была все еще со мной.

         Тот период нехватки некоторых товаров народного потребления, особенно "не жизненно необходимых», продолжался долгие годы. Дефицитом объяснялось бережное отношение к вещам. Избавилась я от той коробочки с красками только в девяностые, когда остатки красок пришли в совершеннейшую негодность, а пластиковая коробка даже треснула. Прошло не одно десятилетие, и однажды, держа путь в Батуми я умышленно завернула в городок дядюшки Аслана. Хотелось посмотреть местность из которой когда-то приехал к нам этот красивый человек. По какому адресу он жил, какую имел профессию, каково было его семейное положение - я не знала. Поездка вышла грустной. К тому времени не было уже на белом свете ни прабабушки моей,ни бабушки, ни «гражданского» деда, а скорее всего, и дядюшки Аслана. Знойное солнце стояло в зените. Город, из которого он когда-то приехал, казалось спал. Широкие улицы одноэтажных домов и особняков производили впечатление полного благоденствия. Пора, когда отели и частные гостиницы на Черноморском побережье стали расти как грибы, еще не настало. Стоял жаркий день и я отправилась к морю, чтоб искупаться. Пляж начала девяностых был почти пуст. Ажиотажа, который создавали "дикари"-курортники в 70-х и 80-х годах, не было и в помине. Отсутствовала и достойная курортная инфраструктура. В огромном пустынном и незнакомом то ли городе, то ли селе, делать больше было нечего. Отдав таким образом дань памяти дядюшки Аслану, полного имени которого я также не знала, пошла в сторону станции. Остались детские воспоминания, но их вполне хватало, чтобы понять многое об этом человеке - Аслане из Кобулети. Теперь я знала одно точно - этот человек, проехавший за две тысячи километров, из приморского поселка, каким в те, 50-60-е годы был еще Кобулети, не мог быть обычным. Он имел широкую души, добрый нрав и еще много разного в характере, что сподвигло его отправиться в такой дальний путь. Не часто в нашем доме появлялись люди из сказочной страны у теплого моря. Смуглый Южанин, замерзший в московской январской стуже, коробка акварельных красок и бабушкины рассказы о прекрасной местности под названием Кобулети, настолько потрясли мою детскую душу, что через тридцать лет, помня Аслана, промелькнувшего яркой кометой в нашем заснеженном московском переулке, я не успокоилась пока не побывала на его родине.