Роман о Лисе

Уж так, и без всякого шанса на сговор, вышло, что образ лисы – архетип трикстера в мировой культуре. У древних же египтян он – икона рока. Уже во времена Нармера тотем в виде лисы венчал первый из череды штандартов, что несла свита перед царём во время церемоний. В ту эпоху фауна Египта была на редкость богата, во что с трудом веришь в наши дни. Но разные мелкие хищники, такие, как лисы, и до сих пор ещё живут в египетской долине Нила. На памятниках царства фараонов лису с головой выдаёт хвост – он так длинен, что падает до земли даже как бы лежит на неё. Вот и пошла молва, что плутовка им заметает свои следы!

У её остроухого и долговязого собрата хвост всё же короче и не так роскошен. С начала XXI века он по воле генетиков получил чин африканского волка (Canis lupaster lupaster). Но его же, в память о том, что он когда-то считался египетским подвидом золотого шакала (Canis aureus lupaster) до сих пор можно называть "шакалом волчьим" (вот же соломоново решение!). И то сказать – бывает, что египетский волчок скорее рыжий, чем бусый, хотя он всё равно темнее лисы. А у той, к слову, не всегда-то огненная шубка. Тут многое играет роль – и вид, и место обитания, и сезон года.

И хотя росписи гробниц в Бени-Хасане разницу в окрасе ярко подчёркивают, а лисы на уникальнейшем рельефе из мастабы принца Нефермаата даже чёрно-пурпурно-карминные, не кажется удивительным, что греки и римляне видели в Египте лишь волков да собак, не замечая лис. И сами египтяне, чуждые занудства, были склонны смешивать, тем более в сфере культа, схожих образом и повадками зверей. Уже с эпохи Нового царства, а чем дальше, тем чаще, бог-эмиссар смерти, Анубис, обретал связь с собакой ("тесем", "иу"), а не с диким зверем из семейства псовых как в былые времена.

Не случайно в его некрополе в Саккара среди вотивных мумий в абсолютном большинстве – собаки. Их было более пяти с половиной тысяч! Но в тех же катакомбах нашли 70 мумий волков (или "шакалов", если угодно), 20 мумий лис, 360 мумий кошек (и домашних, и диких) и 4 мумии ихневмона. Не исключено, что добыть для очередного обряда собаку было просто куда проще, чем с риском для жизни идти на охоту. Не связанные как будто культом Анубиса звери всё равно были сакральными. Такое смешение видов было обусловлено случаем или же каким-то не дошедшим до нас заветом, но оно не было редкостью.

И, кажется, так было всегда. У лиса на штандарте, к примеру, слишком узкий хвост – быть может, это не более чем черта геральдической графики, а может – намёк на волка, серого "кума" рыжей лисы. И лис, и волчий шакал могут носить одно и то же "манто", в том числе и "траурное". Но меланизм – явление редкое, и в виде чуда оно в своё время могло быть поднято на хоругвь. А уж если чёрную лису или чёрного волка увидели перед тайником с добычей, то их по праву могли бы сравнить со служителями кладбищ. У ног лисы на штандарте мы видим фетиш, похожий не то на мешок, не то на вялый воздушный шарик – "шедшед".

В споре о том, что же это такое, было сломано немало копий. В основном её трактовали как икону плаценты – у африканских народов к ней всегда было особое отношение, как к святыне. К реальному же прототипу этой эмблемы может привести анализ всех версий её изображения и этимологии самого термина. В Текстах пирамид "шедшед" – это особая сфера инобытия, что-то меж небом и землёй. В самом слове скрыт корень "шед", от которого отроилась куча слов. Тут и глаголы – "брать", "удалять", "убирать", "выдалбливать", даже "высасывать", а ещё – "спасать", "избавлять от зла". И термины – "мешок", "ёмкость", "чаша", "дыра", "колодец", "подушка".

То это полость, то акт её создания. Абрис священного знака перед лисой – это не что иное, как нора, показанная в разрезе: узкий лаз и полукруглое логово. В этом логове и волки, и лисы, в согласии с законами пустыни, часто коротают часы до наступления сумерек. Пик их активности, таким образом, так или иначе, падает на ночь. Ночь, сон и мрак – всё это нам напоминает о смерти. На тропе к вечности нужен был проводник. В роли дублёра Анубиса мы видим тут Упуаута, великого "открывателя путей". Но лишь с эпохи Лагидов его аватаром будет волк – "уонше" ("уншиу"). До того был сакрален лишь "саб".

Не снискавший мировой славы в античности Упуаут не менее велик, чем Анубис. О нём говорили то же, что и о первенце бога-демиурга Атума – "он отделил небо от земли". В этом случае Шу олицетворял собою субстанцию воздуха, а вот Упуаут – вакуум! Но даже если думать, что именно волк, а не лис ("саб") открывал путь перед фараоном в ходе процессии, всё равно аватар для всех этих псиглавцев – химера. В загадочном, явно мифическом звере из пустыни – "ша" (он же "иша", "шай", "айш") много лисьих черт. Но аватар Сета, отпетого трикстера, рождённый в том числе и из этого прототипа, в итоге вышел уж совсем инопланетным.

А лики аватаров Анубиса и Упуаута до предела земные. На них, вероятно, смотрели, как на две стороны одной сущности. Лиса и волк тоже казались инверсиями одного и того же замысла. И свою лепту в путаницу внесло то, что лису могли называть "красным волком" ("унеш дешер"), а волка – "южной лисицей" ("саб шема")! Не кто иной как сам фараон был удостоен эпитета "саб шема". В бою он был должен явить себя "лютым волком", скорым, неумолимым и неотвратимым, как сама смерть. Да и его подданные иной раз называли своих чад в честь волка – Уонше (или Уншаш), если это был сын, и Уншат, если это была дочь. А в Текстах ковчегов было ещё и созвездие Волка.

Но если фараон у нас "волк", то его визирь – "лис, по иезуитски хитрый, мудрый и дальновидный. Он – "таити саб чати". И иероглиф в виде чёрного лиса в этом случае и слог, и целое слово – чин верховного судьи и "министра юстиции". Гений игры по всем её законам и в обход их. А между тем и Анубис был должен увести душу умершего на суд богов, в котором он сам же и заседал. Уж если искать истоки выбора этого тотема, то можно быть уверенным в том, что "саб" – это не абы какая лиса, а из всех самая видная, уж во всяком случае высокая. В древности на земле фараонов было не меньше пяти видов лис, но лишь одну из них могли бы наградить эпитетом "красный волк".

И это – лисица нильская, подвид обыкновенной рыжей лисы (Vulpes vulpes aegyptiacus/Vulpes vulpes niloticus/Canis anubis). Не случайно в числе её латинских "имён" есть и те, что намекают на её связь с Анубисом. Из всех лис Египта она самая крупная (до 3 кг. весом). У неё на редкость длинный и пышный хвост (до 40 см.) и лукавые золотые глаза. Уши – главное, что её отличает от северных лис. Но они у многих зверей пустыни до гротеска огромны. В высшей степени элегантное и чуткое создание живёт как у самой воды, так и у границы с мёртвой землёй. И потому тон цвета её шубки варьируется от красно-бурого и бронзового с белым до палево-песочного.

Её можно увидеть в пойме и на обеих морских побережьях, в Вади-Натрун, около Каира, Саккары, Файюма, Харги и Дахлы. Иной раз они сбиваются в стаи на время и при этом ладят с дикими собаками. Нора этой лисы – туннель до 10 м. с аварийными выходами. А для своих лисят они роют внушительную берлогу. Вот вам и "шедшед". Логово – это же символ не только могилы, но и утробы с зародышем новой жизни. И пусть прах падёт к праху – дух из земли будет вознесён на небо. В наше время эта лиса не упускает случая устроить "дом" в одной из пустых гробниц или в древних руинах. Леса нет, и защитой могут быть лишь скалы да обломки империи.

Там, где эта лиса живёт, армии мышей и других грызунов резко редеют, а ещё она бойко ловит рыбу. Тот же волчий шакал предпочитает искать снулую в высыхающих после спада наводнения бочагах и логах. Но и лиса, и волк могут разорить какой-нибудь хутор. Ареал бледной лисы (Vulpes pallida Cretschmar) в наше время ушёл за границу Судана и мало-помалу смещается в торону гвинейских саванн. А вот песочная лисица (Vulpes rueppelli Schinz) до сих пор не оставила Египта, и более того, её "поголовье" в разы выше, чем у нильской лисы. Но уж очень она мелка – всего лишь с кошку и бледная. Такая вряд ли обратит на себя внимание.

Из-за малого роста ей и много не нужно, а вынослива она на редкость – может уйти на промысел далеко в пустыню. Ей всё равно – Аравийская она или Ливийская. Она бывает и на суровом Синае, и в Вади-Натрун, и в Файюме, и на берегах озера Насер. В орбиту её охотничьих интересов входят лишь мелкие птицы, грызуны да ящерицы, при случае и насекомые. А иногда проныра посещает пальмовые рощи, рыская там в поисках "натуральных конфет" – то ишь, фиников. На редкость мил и очарователен фенёк (Fennecus zerda/Vulpes zerda/ Vulpes Famelica ) – это лисичка-карлик, по виду словно бы вечный малыш.

Его главная примета, многим знакомая по логотипу компании Вимм-Билль-Данн – уши-локаторы. У него все чувства обострены до предела, как у живой антенны. Ярый сын пустыни, фенёк в основном выбирает для жизни места далеко от Нила, вокруг оазисов. В его ареал входят Файюм, Фарафра, Дахла, Харга, Вади эль-Райан, Вади Натрун, Саккара и Синай. В египте он обычно не роет глубоких нор, хотя в других частях Африки они у него не только длинны, но извилисты. Быть может, в Египте ему трудно найти участки с менее сыпучим грунтом, густо поросшие злаками. Логово его образцово ухожено и устлано "ковром" из пальмового лыка, перьев и клочьев шерсти.

У него нежная, как шёлк, густая шубка с бархатным подшёрстком. К весне он линяет, и лишний мех потом висит на всех встречных колючках как хлопья ваты. В своём неизменном палево-соломенном наряде он идеально сливается с миром бархан. Но он всё равно до крайности пуглив и осторожен. Он выходит из норки по ночам. За ум и ловкость А. Брем назвал его самым совершенным видом из рода лис! На капского зайца этот лилипут не устроит засаду, а вот рябка, жаворонка и любую другую мелкую птичку он схватит чуть ли не на взлёте, лишь только та выдаст себя хоть малейшим писком или шорохом. А ещё он может утащить яйцо из гнезда.

Но если до любимой еды не добраться, он заморит червячка ящеркой, жуком, стрекозой, тушканчиком или песчанкой. Лакомку этого можно застигнуть в саду, уплетающим виноград, финик или дыньку. Схожая с ним лиса-малютка живёт лишь на Синае. Это – афганская, она же бухарская и белуджистанская лисица (Vulpes cana). Из-за длинных и тонких ног она кажется рядом с феньком уж очень тощей, а её мех словно бы густо припудрен пеплом. И лишь пышность её хвоста даёт понять, что она отнюдь не бедствует. В горах она как рыба в воде – скачет по кручам не хуже ибекса, исключительно скрытна и почти неуловима.

Даже трудно сказать, как часто видели эту "афганку" в древности, но вряд ли она докучала людям больше, чем озорной фенёк, уж скорее даже меньше. Но зато фенёк был живой иконой вечной юности по принципу "маленькая собачка до старости щенок". В этом плане на него похож и барханный кот (Felis margarita) – он до старости "котёнок". С лисой и кошкой были связаны пути и метаморфозы Ра. Ра в образе кота убивает мировое зло в форме змея, а духи Запада и Востока в виде лис или волков отправляют в путь Солнечную ладью. Луна – лик угасшего, но идущего к утреннему возрождению светила.

С эпохи Среднего царства слово "мес" – "рождение", писали иероглифом в виде связки трёх лисьих шкур. Но изыски стилей каллиграфии быстро обратили этот знак во что-то вроде ампели. А если это амулет "мес" из цветных камушков, то сходство с цветами или каскадом бус лишь усиливается. Лис в числе других добрых гениев изображали на особых магических "ножах", бывших в моде при XII династии. В общем-то, это идол – голова лиса на шесте, иногда с ножом или цветком лотоса. А бывало и так, что с широкого конца "нож" завершала львиная морда, а с узкого – лисья (или всё же волчья?).

С этими амулетами на дому проводили обряды по защите матерей и детей от злых сил. Идол сам по себе очень схож с игровыми палочками – для метания при игре в "сенет" и для ходьбы по лункам для игры в "гончих и шакалов". А если учесть, что последнее название дано игре в наши дни, а оригинальное не сохранилось, то никто и не поручится за то, что палочки украшали именно головы волков, а не лис. Игровые палочки в музее Метрополитен, к примеру, даже окрашены в красный цвет – быть может, это намёк на лисью шубку. За этой самой шубкой любили поохотится многие египетские аристократы.

А как иначе, если рыжие бестии норовили то и дело напасть на птичник или бахчу? А волка и вовсе сравнивали с крокодилом – он врывался в коровники, кидался на скот и в полях во время сезонного перегона. И волк-жиган и лиса – частые герои лубков. Любил иной остряк показать на остраконе или же папирусе, как те "пасут" скот или птицу – и это лишь малая часть сатиры на разбой власть имущих. Из шкур волков шили особый вид одежды – "иоа". В списках одежд есть также меха от "хесдед" и "масет" – быть может, это виды лис. В гимне из Медамуда эпохи Лагидов упомянуты лисы "васор(т)". Они чествуют богиню Хатхор.

Есть мнение, что это феньки в их вечном образе лисят. От "васор(т)", как думают, родилось коптское слово "башор" (означавшее, впрочем, любую лису). По другой же версии, "башор" – это искажение греческого "бассара". Тем не менее, если и не реальные зверьки, то духи с головами лис были в древности окрещены "васор". Как известно, тот же фенёк легко приручается, и, быть может, он жил иногда в египетских домах. Но достоверно известно лишь о попытках завести домашнего волка. На одном из остраконов была оформлена купчая на годовалого волчонка. Да только сколько волка ни корми – он… в пустыню смотрит!

На снимке - контррельеф из мастабы принца Нефермаата с фрагментом охотничьей сцены: травли лисиц. Египетский национальный музей в Каире. Зал № 41. Инвентарный № JE 43809

Источники:

Осборн Дейл Дж. и Осборнова Яна. Млекопитающие Древнего Египта/Osborn Dale J. with Jana Osbornova. The Mammals of Ancient Egypt. Aris & Phillips, 1998
Николсон Пол Т., Миллс Стив, Икрам Салима. Катакомбы Анубиса в Северной Саккаре/Nicholson Paul T., Mills Steve, Ikram Salima.The Catacombs of Anubis at North Saqqara. June 2015. Antiquity 89 (345):645-661. DOI:10.15184/aqy.2014.53

Вассел Белинда Энн. Диссертация "Фауна Древнего Египта: лексикографическое исследование"./Belinda Ann Wassell. Ancient Egyptian Fauna: a lexicographical study. (Two volumes). Volume 1. Thesis submitted for the degree of doctor of philosophy to the University of Durham. School of Oriental Studies, 1991.

Хакли Лорел Дарси. Аметист, апотропическая магия и Око Ра/Hackley Laurel Darcy. (2014). Amethyst, apotropaia, and the Eye of Re [Thesis, the American University in Cairo]. AUC Knowledge Fountain
Брэм А.Э. Жизнь животных: В 3 т. Т. I: Млекопитающие.- М.: ТЕРРА, 1992.

Эванс Линда. Эмблема Упуаута "шедшед": художественная и поведенческая интерпретация/Evans Linda (Macquarie University). The Shedshed of Wepwawet: An Artistic and Behavioural Interpretation. The Journal of Egyptian Archaeology. Vol. 97 (2011), pp. 103-115 (13 pages). Published By: Sage Publications, Ltd.

Уилфонг Дж. Терри. Гончие смерти. Боги-шакалы Древнего Египта. Terry G. Wilfong. Death gods. The Jackal Gods of Ancient Egypt. Kelsey Museum Publication 11 Ann Arbor, Michigan ©2015.

Rueness EK, Asmyhr MG, Sillero-Zubiri C, Macdonald DW, Bekele A, et al. (2011) The Cryptic African Wolf: Canis aureus lupaster Is Not a Golden Jackal and Is Not Endemic to Egypt. PLoS ONE 6(1): e16385. doi:10.1371/journal.pone.0016385
Mona Farid, Magdi Fekri, Magdi Abd-elaal, Hesham Ezz-eldin Zaki. Archeological Study of Wild Animals in the New Kingdom. Journal of the Faculty of Tourism and Hotels-University of Sadat City, Vol. 2, Issue 2, December, 2018

Ван Лон А.Дж. Закон и порядок в Древнем Египте. Эволюция уголовного правосудия от эпохи Нового царства до эпохи римского господства/A.J. van Loon - Law and Order in Ancient Egypt. The Development of Criminal Justice from the Pharaonic New Kingdom until the Roman Dominate, Leiden, Leiden University, 2014

Демидчик А.Е. К истории древнеегипетских "визирей". Вестник Новосибирского государственного университета (НГУ). Серия: История. Филология Том 10, Выпуск 1 (История) /2011