По святым местам

           Февраль 2022 года обозначил ту черту, после которой все изменилось: изменился мир, изменились мы и наше отношение к происходящим событиям. Все стало другим. Сместились акценты. Важные прежде вещи потеряли свою важность, а то, что раньше не замечалось, казалось незначительным, привычным, повседневным, приобрело великую ценность, за что хочется еще и еще раз благодарить Бога.

             Для переосмысления всего происходящего необходимо время, пауза. Так было и со мной. «Чернила сохли на кончике пера…» Все намеченные темы для творчества казались мелкими и малозначимыми. Что-то печатала на «Стихире» из старых черновиков, но не более.

             Растормошило меня сообщение Ольги Ивановны Ларькиной, зам. редактора «Благовеста», которая просила меня поделиться своими впечатлениями после паломничества, в котором я побывала в начале июня 2022 года. Правда, паломничеством эту поездку можно назвать с большой натяжкой, поскольку длилось наше путешествие чуть более суток, и за это время мы посетили четыре монастыря.  При такой быстрой смене мест и событий нас смело можно было бы назвать не паломниками, а «православными туристами». Чего нам совсем не хотелось. Но не все в нашей жизни зависит от нас и наших желаний.

         Коли пришлось отправиться в дорогу, то решила все спланировать так, чтобы путешествие было с пользой для души. В эту поездку очень хотелось с Божьей помощью добраться до Оптиной пустыни, а там и Шамординский монастырь рядом. Муж очень советовал заехать еще и в Свято-Тихонову пустынь. За сутки до отлета, просматривая ленту новостей, увидела фотографию Клыковской схимонахини матушки Сепфоры. Когда-то, прочитав книгу о матушке, откопировала ее фото и поместила в свой иконостас. Со временем фото совсем выцвело и невозможно различить черты лица, виднеется только монашеское облачение. Тогда, много лет назад, после прочтения книги мне очень захотелось побывать у матушки Сепфоры! И вот накануне моей поездки матушка таким необычным способом напомнила мне о давнем моем желании. Набираю карту в Google и понимаю, что монастырь в Клыково – это совсем рядом от Шамордино!
                ***
              В двухдневную поездку мы отправились вчетвером на автомобиле. За рулем дочь Наташа, и это было ее первое столь дальнее путешествие в качестве водителя. С нами поехала старшая внучка Ксения и семилетний Арсений. Набросали примерный маршрут. Первая цель нашего путешествия – Свято-Тихонова Пустынь. Это название и внесли в навигатор. Путешествовать всегда здорово!

                Подмосковье начала июня радовало нас красивыми пейзажами. То и дело останавливали машину, чтобы сфотографировать речку, полыхающие желтым огнем поля рапса, запечатлеть чудесные люпины, а однажды увидели на столбе гнездо аиста. Оно было огромно! Для кого-то аисты – дело обычное. Но я видела аиста впервые в жизни и радовалась, как маленькая девочка.

              Не обошлось в дороге и без искушений. Когда мы, судя по всему, должны были уже добраться до монастыря, навигатор привел нас на… железнодорожную станцию. До монастыря нужно было ехать еще порядка пятнадцати километров. Расстроились немного. Навигатор дорогу в монастырь показывать отказался. Стали молиться преподобному Тихону Калужскому: «Батюшка! Помогай! Заплутали!» Спасибо местным жителям – показали правильную дорогу.

             Монастырский двор Свято-Тихоновой Пустыни встретил нас благолепным убранством и пением птиц. И множеством цветов. В центре двора на клумбе трудилась пожилая женщина. Мы спросили трудницу: «В каком храме находятся мощи преподобного Тихона?» На что она неопределенно махнула рукой в глубь двора.  Постояв в нерешительности, мы выбрали один из трех находящихся в поле видимости храмов. Подошли ближе. Красивая лестница вела на второй этаж. Но нам почему-то захотелось спуститься по лестнице, ведущей в подвальное помещение, которое оказалось храмом. Вошли в притвор и услышали клиросное пение. Служба идет? Входим в храм и видим, что именно здесь находятся мощи святого! Возле них иеромонах служит молебен с акафистом. И мы понимаем, что подошли почти к началу акафиста! Помолились у мощей батюшки с благодарностью, а в конце службы нас помазали маслицем от лампадки у мощей святого. Слава Богу! Вот так нежданно-негаданно попали мы «с корабля на бал».

               Следующей точкой нашего маленького паломничества был монастырь в Шамордино. До него добрались без приключений. Приятно удивило, с какой любовью сестры ухаживают за своим монастырем! Такой красоты я, пожалуй, нигде не видела. Погода стояла в этот день солнечная, теплая, безветренная. И Шамординский монастырь нам показался настоящим раем. Спустились к святым источникам, обошли их все, попили водички, умылись. Пожалели, что не догадались захватить емкости для святой воды. Главный храм монастыря был закрыт на ремонт или реставрацию. Мы помолились в маленьком храме. Монастырь провожал нас колокольным звоном – звонили к началу вечерней службы. Уезжать не хотелось, хотелось пойти на службу. Но мы торопились в Оптину, куда непременно должны были добраться до семи часов вечера, иначе мы очень рисковали остаться без ночлега.

              Но прежде, чем ехать в Оптину, мы отправились в Клыково, к матушке Сепфоре. Именно по дороге в Клыково мы увидели того самого аиста на столбе. Клыковская Пустынь Спаса Нерукотворного образа встретила нас тишиной и длинными тенями, от деревьев в лучах клонившегося к закату солнца. Совсем не было времени даже зайти в храм. Почти бегом направились по указателям в келью матушки Сепфоры. Внешне келейный домик похож на сказочный. Лестница, охраняемая клумбами с ирисами и гиацинтами. Очень красиво. В келье полумрак. Нас встретил монастырский послушник – дежурный. Ходим, осматриваем келью, личные вещи матушки, чудом уцелевшие во время случившегося в келье пожара. Вот матушкин посох, облачение. Потом вошли в саму келью – крохотную комнату, много раз виденную по фотографиям. Кровать (или топчан – могу ошибаться), стол с горящей у икон лампадой, матушкина фотография. И все, больше ничего.

                В келью я вошла первая, дочка следом, внуки были в той части домика, где матушка принимала людей. Не знаю, что произошло. Суматоха дня, эта суета, в которую мы сами себя ввергли, желая охватить необъятное – все куда-то пропало. Ты стоишь и понимаешь, что ничего, по большому счету не надо! Просто быть здесь, в этой крохотной комнате и никуда отсюда не уходить! Ни-ку-да! Слезы не то что рекой – водопадом полились по моим щекам. Боюсь всхлипнуть – в матушкином домике такая тишина! Но в какой-то момент оборачиваюсь к дочери и вижу, что ее лицо тоже залито слезами! Тут уже не таясь, мы бросились друг к другу в объятия. Так стояли обнявшись, плакали почти беззвучно, чтобы не напугать детей. И столько было любви и благодати в этой крохотной комнатке! Мы почувствовали, что матушка здесь, с нами, стоит и нас утешает, гладит по голове. Потом мы помазали маслицем детей и друг друга. А монастырский послушник предложил нам угоститься конфетками, которые лежали на блюде – «пустячками», как называла их матушка Сепфора. Конфетки, как благословение, сопровождали нас всю дорогу, но об этом чуть позже.

             Посетили мы и матушкину могилку. Но помолиться, как положено, не получилось. У могилки были другие паломники, которые мирно беседовали, одна из женщин – в инвалидной коляске. Мы кратко помолились, попросили матушкиного благословения и потихоньку отошли, чтобы не мешать людям.

              Оптина. Свято-Введенсий монастырь Оптина Пустынь. Читаешь о каком-то святом месте, мечтаешь побывать, но то, что ты, наконец, видишь своими глазами всегда превосходит твои ожидания. Потому что, как бы ты что-то не представлял в уме, невозможно представить благодать и намоленность святого места. Так было и с Оптиной. После прочтения книги Нины Павловой «Красная Пасха» Оптинский монастырь для многих православных стал родным, и для меня тоже. Нина Александровна описывала, как в ту Пасхальную ночь, 18 апреля 1993 года, бежали они к монастырю, созываемые монастырским колоколом. И мы, читатели этой книги, бежали вместе с автором, переживали вместе с ней всю трагедию Красной Пасхи.

               Все эти воспоминания и события насыщенного дня переполняли нас. Поэтому приехали мы в монастырь физически и эмоционально очень уставшие. Получили ключ от кельи, которую Наташа забронировала заранее, и вернулись к машине на автостоянку, чтобы забрать вещи. И тут ко мне незаметно и неизвестно откуда подошла женщина. Она была одета в темную одежду и повязана наглухо платком. Женщина что-то говорит мне, а мой уставший мозг не сразу включился на приемную волну.  Женщина говорила о том, что может помолиться во Славу Божию: «По благословению я молюсь о нерожденных детках и их матерях», – долетают до меня слова, как из другого мира. Запомнились ее глаза – участливые, внимательные и, как мне показалось, наполненные болью. Наконец, включаюсь в реальность: «А что для этого нужно?» «Только ваше имя, если у вас есть о ком помолиться…» – был ее ответ. У меня есть, о ком помолиться. Называю свое имя, находясь еще в какой-то прострации, а женщина достала толстую общую тетрадь и вписала мое имя среди других имен. Поблагодарила, поклонилась и пошла. Больше мы ее не видели ни в этот день, ни назавтра. Я не знаю, кто была эта женщина? Может быть кто-то из насельников Оптиной или паломников мог бы пролить свет на эту загадочную историю?

                В монастырской гостинице узнали, что скоро начнется вечерний ежедневный Крестный ход вокруг монастыря. Побросали сумки с вещами в келье и бегом к монастырским воротам, откуда должен был начаться Крестный ход. Людей в Крестном ходе было очень много – целая река! И монастырь, освященный золотыми лучами вечернего солнца, был прекрасен в своем величии. Знакомство с Оптиной оставили на завтра. Наша келья окнами выходила на главные монастырские ворота. Утром проснулась раньше детей, и мне открылся потрясающей красоты вид на монастырь, освященный утренним солнцем. Сразу стало отчего-то радостно.

                Разбудили детей и отправились к поздней Литургии. Оглядываю собор. Все дышит стариной. Не верю, что вот по этому полу ходили Оптинские старцы – батюшки Амвросий, Лев, Нектарий и другие. Что здесь молились Оптинские Новомученики Василий, Трофим и Ферапонт. У правого и левого аналоев иеромонахи принимают исповедников. Внучка Ксения встала в очередь на исповедь. Жалею, что не хватило с вечера сил подготовиться к исповеди и Причастию. Людей очень много. Просто море. Ксения и Арсении подходят к Причастной Чаше. Слава Богу! После Причастия стараемся быть ближе к солее, народ теснит со всех сторон и вместе стоять не получается.

                Мимо нас проходит пожилой монах, неожиданно он достает из кармана подрясника конфету и протягивает Арсению. Сеня взял конфету и, после легкого маминого напоминания, поблагодарил батюшку. Монах прошел к стасидиям – откидным деревянным креслицам, которые располагаются в левой части храма. Мы стоим, улыбаемся такому знаку внимания со стороны батюшки. Спрашиваю Наташу:

– Батюшка всем деткам конфеты дает?

Дочка пожимает плечами:

– Я не видела, чтобы батюшка кому-то еще давал конфеты. Мне кажется он сразу к нам подошел. Почему-то…

                Так мы стояли в недоумении и раздумьях. Минуты через три этот же монах опять подошел к Арсению и протянул ему уже целую горсть конфет! Сеня взял еще одну, а от остальных стал отказываться. Внук совсем засмущался, что на него все обратили внимание и уткнулся в материнский подол. Тогда батюшка сделал несколько шагов в сторону и протянул оставшиеся конфеты нашей Ксюше. Мы уже все хором поблагодарили батюшку.

                Батюшка действительно угостил конфетами только наших детей, хотя вокруг были и другие детки. И когда мы в этом засомневались – он принес и вручил целую горсть! Задаваться вопросом, откуда батюшка узнал, что Ксения с нами, хотя она стояла в нескольких шагах в стороне, уже как-то неудобно. У духовных людей непонятные для нас поступки – дело обыденное, нормальное. А мы, когда соприкасаемся с вещами, которые выше нашего понимания, всегда остаемся в недоумении, потому что привыкнуть к нематериальным вещам и отношениям между людьми простому человеку очень сложно.

                Служба окончилась. После крестоцелования мы пошли поклониться могилкам новомучеников, над которыми возведена величественная часовня Воскресения Христова. По дороге подошли к колокольне – огороженному месту убиения иеромонаха Василия (Рослякова), иноков Трофима (Татарникова) и Ферапонта (Пушкарева). Помолились, поклонились земле, политой мученической кровью.

                В часовне тихо, заходят редкие паломники. Можно написать записки о здравии на молебны, которые здесь служит братия монастыря. Снова и снова прокручивает память события той страшной Пасхи. Просим дорогих батюшек заступничества перед Господом за нас и наших близких. В это время входит женщина, по-видимому паломница, и начинает раскладывать из мешочка конфеты прямо на могильные плиты. Спрашиваем тихонько: зачем? Женщина отвечает: «Теперь эти конфетки освященные, можете взять, как благословение от батюшек». Мы, счастливые, взяли несколько конфет – себе и своим домочадцам. Святые отченьки Василие, Трофиме и Ферапонте! Молите Бога о нас и благословите в обратный путь!

                На монастырском погосте подошли к могилке отца Илиодора (Гайриянц), скончавшегося в октябре 2020 года. Батюшку в народе называют самым известным иеродиаконом России. Судя по проторенной широкой тропинке – эта могилка наиболее посещаемая в последнее время. Помолились отцу Илиодору и мы. Хотелось еще походить среди могил монастырского погоста. Такая там благодать! Но мы торопились в гостиницу, пора было освобождать нашу келью. Как жаль, что у нас так мало времени!

                Мы все-таки получили выговор от гостиничных служащих за опоздание на час. И поняли для себя: в Оптиной налажена настоящая военная дисциплина и вольности здесь недопустимы.

                Конечно, посетили источники преподобного Амвросия – ближний и дальний, набрали святой водички и отправились в обратный путь.  До сих пор с улыбкой вспоминаем встретившиеся нам по дороге объявления: «Продается картоха». Или такое: «Отдам в добрые руки оптинских котят. По благословению». Вот уже позади мостик через Жиздру и поклонный крест невиданной высоты и красоты. До свидания, Оптина! Очень хотим вернуться когда-нибудь с достаточным запасом времени и желанием спокойно помолиться. А пока – Слав Богу за все!

                ***

                По возвращении из Оптиной дочь организовала мне однодневный поход по местным достопримечательностям. Прежде всего мы посетили знаменитую усадьбу князя Александра Григорьевича Щербатова, расположенную на территории современного санатория им. Герцена. На территорию санатория проникли инкогнито. Раньше вход был свободным. Но потом власти поставили шлагбаум с охраной, перекрыв простым людям доступ к историческим сокровищам Подмосковья. По совету бывалых людей мы проникли на территорию санаторного парка по-мальчишески нахально – через дырку в заборе. Хорошо утоптанная тропа говорила о большом количестве людей, которые ходят этим маршрутом.

                В парке полюбовались сохранившейся усадьбой, которую выстроил отец А.И. Герцена Иван Алексеевич Яковлев в 1828 году. Позже усадьба была перестроена новым ее владельцем князем Щербатовым и превращена в настоящий замок. Возле замка ухоженная лужайка и парк с вековыми деревьями. Мы с нежностью внуков, приникших к старому деду, обнимали огромный вяз, возраст которого, как гласила табличка, достиг 169 лет.

                После смерти Щербатова в 1915 году его вдова Ольга Александровна построила храм в честь великомученика целителя Пантелеиимона. В связи с начавшейся революцией 1917 года отделочные работы в храме тогда завершить не удалось. В настоящее время храм действующий, он освящен в честь благоверного князя Александра Невского. С какой любовью благоустроен и сам храм и прихрамовая территория! Поклонились могилке князя Щербатова, которая расположена у северной стены. А меня просто покорили маргаритки, которые сплошным ковром цвели по газонам, образуя настоящее цветочное море. Маргаритки я тоже видела впервые в жизни. В Сибири их не встретишь, разве только у садоводов-профессионалов.

               По подвесному мостику через Москва-реку мы перебрались на левый ее берег. Маршрут, по которому мы шли, очень популярен. Мимо нас, вместе с нами и навстречу шло множество людей и целые туристические группы. А с высоты подвесного моста открывается замечательная панорама на реку и на храм Воскресения Словущего. Остановились и мы на шатком мостике, чтобы полюбоваться чудесными пейзажами. Прозрачные воды реки расчесывают длинные пряди речных волос-водорослей, среди которых снуют рыбы. Вековые ивы образуют тенистые шатры. Смотришь на эту красоту, и кажется, что вот-вот покажется какой-нибудь сказочный персонаж. Приходит понимание, откуда черпали вдохновение наши любимые поэты и прозаики.

               Туристическая тропа вела дальше, в каменоломни – к месту, где в свое время добывали строительный камень для возведения храма Христа Спасителя в Москве. Мы же ограничились посещением Воскресенского храма. Вернее, в сам храм мы не попали – он был закрыт, зато вдоволь набродились в прихрамовом миниатюрном садике, где цвело несметное количество сортов сирени. Этакий райский уголок! Чудесное по красоте и благолепию место!

           Поразила испещренная осколками кирпичная колонна при входе во двор храма. Эту колонну сначала хотели отреставрировать. А потом решили оставить, как памятник тяжелым сражениям, которые прошли в этих местах в Великую Отечественную Войну.

           Все здесь пропитано древностью, все дышит стариной. Здесь, на Московских землях, хранится загадочный русский код, код Православия. Его мы должны сохранить и передать нашим потомкам. Простите за пафосность, но по другому сказать не могу.



На Фото: Свято-Введенская Оптина пустынь