Памяти друга - Юрий Аргун

                Юрий Гудисович
                АРГУН
                К 85 летию со дня рождения
 

         
            Однажды, ранним июльским утром 1976 года мне позвонил мой друг – директор Абхазского гос. Музея Юрий Гудисович Аргун и предложил принять участие в этнографической экспедиции сотрудников музея в Гудаутском районе, его предгорной части. Я с удовольствием согласился. Пять дней путешествия по району, встречи со старейшими жителями, сбор этнографического материала, знакомство с природой прошли как один день. В конце путешествия мы заехали к отцу Юры, проживающему в селе Куланырхуа.
 
            Навстречу нам вышел пожилой, но еще довольно бодрый, одетый в черкеску человек, представившийся - Гудиса Аргун. Обняв каждого из нас пригласил в усадьбу. Пока мы осматривались, хозяин с сыном о чем – то оживленно беседовали, в то время, как хозяйка – мама Юры, поздоровавшись со всеми хлопотала у большого, сбитого из чисто выскобленных досок стола.

            Когда вся компания расселась по местам, Юра предложил сразу избрать тамадой отца - ветерана ВОВ, прошедшего с боями от Сталинграда до Берлина, награжденного множеством орденов и медалей. Мы безоговорочно согласились, выпив за тамаду, его здоровье и благополучие, по рюмочке чистейшей крепкой (градусов 70) чачи.

            Дальше пиршество продолжалось с белым вином, большой керамический кувшин которого принес и поставил на стол Юра. Он же разлил по стаканам вино, его отец  (наш тамада) встал, рукой показав нам чтобы сидели и произнес довольно длинную речь за мир, за спокойствие народов, за благополучие всех присутствующих. Слушая старика, я невольно осматривал и стол и усадьбу.
 
            Широкая ровная, покрытая скошенной зеленой травой поляна, два дома, один двухэтажный, другой одноэтажный длинный с большой комнатой. По забору шпалеры с виноградом «Изабелла» и фруктовыми деревьями, среди которых я видел абхазские яблони, груши "Дюшес", алыча, кизил и два  огромных дерева шелковицы (туты). Между домами виднелся задний двор с посадками белого винограда, плантацией кукурузы, фасоли и чего - то еще… Там же виднелся сарай и загон для скота.

            Теперь должен рассказать о том, что было на столе. А было много чего: мамалыга, сыр сулугуни, трава цицмат, чуть с горчинкой, придающая аппетит, отварное мясо молодого бычка, абхазские хачапури с сыром, приправа ткемали из крупной красной алычи и что - то еще. Наш тамада Гудиса Аргун оказался еще и отменным рассказчиком. Каждый свой тост он произносил вспоминая далекие годы своего детства, рассказывал о махаджирстве абхазов (переселении в Турцию и на Ближний восток его народа под давлением царских генералов), об установлении Советской власти в Абхазии, когда он принимал непосредственное участие в рядах «Киараз» – дружины Нестора Лакоба.

            Я тогда подумал, что сюда необходима особая, этнографическая экспедиция, чтобы записать на пленку все рассказы Гудисы Аргун – как  талантливого народного сказителя.

            Когда после трапезы мы вышли из - за стола, старик сопроводил нас по усадьбе, подходя к каждому дереву, ласково гладил его, рассказывая, как сажал молодой кустик и какое оно выросло за 80 лет. Когда кто - то из нас спросил сколько же вам лет, старик приосанившись ответил – скоро 90. Надеюсь дожить до ста и далее. И заслужил аплодисменты.
 
            Эта поездка надолго запомнилась. Я сделал большой фотоотчет для музея. А с Юрой Аргун мы изредка встречались на тех или иных мероприятиях, относясь друг к другу с большой симпатией. Несколько слов о Юре…

            Родился он в крестьянской семье, проживавшей в с. Куланырхуа Гудаутского района Абхазии. После окончания учебы в школе поступил в СГПИ в 1958 г. и стал студентом филологического факультета Сухумского государственного педагогического института; с 1963 г. аспирант Института этнографии им. Миклухо-Маклая АН СССР. В 1971 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме: «Современный быт и культура бзыбских абхазов».
 
            В 1963 – 1965 гг. Юра работал корреспондентом редакции «Советская Абхазия»; в 1969 – 1973 гг. заместителем директора, и в 1973 – 1978 гг. директором Абхазского государственного музея, где мы и познакомились в 1970 году. В 1989 он перешел в Абхазский институт языка, литературы и истории им. Д. И. Гулиа (ныне Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа АН Абхазии), где работал ст. научным сотрудником, позже и зав. Отделом этнографии, а после ведущим научным сотрудником Отдела.
 
            С 1981 г. работал также в Абхазском государственном университете по совместительству: сначала старшим преподавателем, затем доцентом, профессором Кафедры истории, археологии и этнографии; читал курс лекции по этнографии Абхазии, музееведение и ряд спецкурсов по традиционно-бытовой культуре абхазов на абхазском и русском языках.

            Одновременно занимался и активной общественно-политической деятельностью: был председателем Абхазского общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом «Апсадгьыл» (Родина), одним из лидеров Народного форума Абхазии «Аидгылара» (Единение), членом Международной черкесской ассоциации, инициатором создания общественной организации «Ахеикурхара» (Самосохранение), избирался депутатом Народного собрания – Парламента Республики Абхазия (1996–2002).

           Сферой его интересов всегда были  история и этнография народов Северного и Южного Кавказа, Прикладная этнография, история и этнография абхазов: материальный и духовный быт, семейный и общественный быт, возрождение этнических традиций, отвечающих интересам современных реалий жизни абхазского народа, этнические процессы в Абхазии, трансформация традиционной культуры абхазской диаспоры в Турецкой республике, Сирии и других ближневосточных странах.

           Перед отъездом в Израиль у нас с Юрой состоялась довольно обстоятельная беседа, в которой он рассказал о предках абхазов, поселившихся и в Палестине. Он посоветовал обязательно посетить одно из сел черкесов, как теперь называют махаджиров из Абхазии. Кроме этого еще в начале 1999 года я попросил аудиенции у президента Абхазии Владислава Григорьевича Ардзинба по поводу моего большого архива фотодокументов в связи с переездом в Израиль. Встреча состоялась в его резиденции и мы целый час беседовали.

           Владислав Григрьевич внимательно просмотрел все списки моего архива, а это история Абхазии, археология, памятники старины, города, реки, озера, водопады - все что я наснимал за много лет, и даже распорядился принять мой архив в АБНИИ. (Абхазский научно исследовательский институт языка, литературы и истории им. Д.И. Гулия).

           В беседе он затронул тему махаджиров, сообщив, что в Израиле есть несколько сел в которых проживают потомки переселенцев с Кавказа - Черкесы, абазины, а так же абхазы. Я пообещал побывать в таком селе. На прощанье Владислав Григорьевич пожелал нашей семье успешной адаптации на новой родине.

           Уже в Израиле, где мы получили государственную квартиру в старинном городе Тверия, что стоит на западном берегу священного озера Кинерет (по нему, яки посуху, ходил Иисус Христос, и кормил народ озерной рыбой мушта, согласно библии) и напротив которого, за озером -  знаменитые Голанские высоты, я перечитал снова книгу Баграта Шинкуба "Последний из ушедших". Вновь пережил все перипетии жизни предков абхазов и убыхов и вновь до слез тронуло.

           Ведь, когда в 80 х, я впервые прочитал эту книгу Баграта Васильевича Шинкуба, испытал сильное потрясение, тем более на слуху были рассказы других писателей о махаджирстве. И здесь я вспомнил о наставлении Владислава Ардзинба - нашего первого президента, посетить черкесское село.
 
           Узнав, что такое есть недалеко от Тверии, мы с моим другом - абхазцем Владимиром Чолария (кстати родным братом Бориса Чолария - директора республиканской национальной библиотеки Абхазии) и его сыном Дауром поехали в это село под названием Кфар Кана. Это и на самом деле оказалось черкесское село, похожее на городок с чистыми улочками, мощеными округлым камнем, каменные заборы усадеб, чистота и порядок кругом.

           В центре села мечеть с высоким минаретом. А рядом музей - расположенный в частном доме. Хозяин - средних лет мужчина в светской одежде представился как потомок черкесов и абазин и по совместительству имам мечети.
Он провел с нами экскурсию по музею, где были экспонаты, рассказывающие о жизни и быте махаджиров - выходцев с Кавказа. Здесь были и старая арба и древнее оружие черкесов - ружья, кинжалы, домашняя утварь, белая и черная бурки и многое другое. Подойдя к книжному шкафу, я с удивлением обнаружил книгу Баграта Шинкуба «Последний из ушедших», которую я совсем недавно перечитал.

           Я подарил настоятелю музея пару моих книг об Абхазии. Он принял их с искренней радостью и поведал, что его прабабушка была абхазка из Самурзакано (район Абхазии), а прадед - абазин, и что он еще кое что помнит по абхазски, на что мой друг поговорил с ним по абхазски.

           Услышав абхазскую речь, хозяин прослезился и настоятельно пригласил дорогих гостей к себе в дом, где его супруга быстро накрыла стол и мы долго беседовали с Эджноу Тванба, так он назвал свое имя, за бокалом чудесного белого вина, рассказывали о современной Абхазии, о прошедшей войне, о людях и жизни на далекой родине его прабабки. Был уже вечер, а он все расспрашивал нас об Абхазии. Провожать нас вышла вся его большая семья - два сына с невестками, дети, число которых мы не сосчитали. Когда уже выезжали из села, услышали с высокого минарета голос имама, приглашающего сельчан на вечернюю молитву.

           К большому сожалению, уже живя в Израиле я узнал о кончине моего дорогого друга Юрия Гудисовича Аргун. Он посвятил всю свою жизнь налаживанию связей между соотечественниками и их исторической Родиной. Юрий Аргун знал, что народ лишившись корней своих, не станет частью другого народа. Светлая память и яркий образ Юрия Гудисовича останутся в памяти его родных и близких, коллег, друзей и всего абхазского народа.

           Объединению разделенного народа служило общество «Родина», которое с семидесятых годов прошлого столетия возглавлял Юрий Аргун. Война ускорила создание организации, объединяющей всех абхазов и абазин во всем мире. У истоков создания МАААН стоял Юрий Аргун и все эти годы был членом исполкома, вдохновителем и организатором всей деятельности этой организации. Он был одним из первых, кто понял необходимость и поддержал создание Международной черкесской Ассоциации, членом исполкома которой состоял все эти годы.

           За последние десятилетия нет событий общенациональной значимости, в которых не принимал участие Юрий Аргун. Казалось, что не остался в мире ни один соотечественник, до которого не дошел он, собирая бесценный материал для своих научных изысканий. Нужно было собрать и систематизировать сведения, свидетельствующие о духовном единстве, без которого народ перестает быть народом. И Юрий Аргун успел это сделать.               
               
                Владимир Левинтас