Моровая Мтзмтчумта

Темнота поглотила город, и лишь тусклые фонари освещали пустые улицы. Ночь была тихой и спокойной, покуда не раздался пронзительный крик и не разорвал этим самым тишину.
Жители были напуганы этим криком и поначалу не выходили, но когда прибыли стражи города, то и жители вышли вместе с ними. Их глаза расширились от ужаса, их возгласы почти заглушили крики ужаса полулежавшего и изнемогавшего от боли человека. Человек был искалечен, и тело его извивалось в припадках боли.
Этого человека звали Моди, и, как все знали он уже давно болел, был бледным и угрюмым и много пил. Всегда молчал, а если и начинал что-то говорить, то всегда о чём-то несуразном. О каких-то серых пустынях далеко на юго-востоке. Ныне же он лежал в изорванной одежде, а на местах, где его кожа оголялась из-под порванной одежды, были видны ярко-красные, даже светящиеся, наросты. Словно под кожу бедняги кто-то засунул небольшие и раскалённые угольки. Глаза его плыли, а дыхание было тяжелым и хриплым.
И в эту же секунду, крик его заглушил всех окружающих, а тело его начало неестественно изгибаться. Он начал прямо-таки изнывать и пыхтеть от боли, а руки и ноги его изогнулись в неестественных позах. Стуча зубами, он пытался не откусить себе язык, а глаза его заплыли белой пеленой, ещё больше, чем раньше, они стали словно совсем белыми и бессмысленными.
Спустя несколько секунд началось нечто, похожее на превращение. Его руки и ноги выгнулись, сломались, а затем словно растяли. Позвоночник его щелкнул, как будто он весь сломался. А затем он стал совсем мягким и расплылся. Из его рта вырвался странный звук, уже не похожий на крик, а скорее на шипение и пыхтение на совсем поломанном чайнике или духовом инструменте. Но с каждой минутой звуки становились все более мелодичными и певучими. И вскоре из его глотки вырвалось нечто, что было похоже на музыку.
И вот звук прикатился, но жители и не пошелохнулись, полностью испуганные, они впали в ступор. Тогда это мягкое располневшее тело в рваной одежде, как бы всплыло по воздуху. И лицо Моди озарило окружающих. Это было лицо пепельно-серого цвета, а глаза были совсем белые с красным оттенком. Как тут кто-то вышел из оцепенения, и спросил, заикавшись:
— М-моди, ч-что с тобой?
И как только этот спросивший дотронулся до Моди рукой, как у того начало рассыпаться и как-бы впадать лицо во внутрь. И из дыры начали лезть его кости, совсем мягки и подвижные, словно это были какие резиновые трубки. Они образовали у него новое лицо похожее на флейту.
И наступило затишье, люди не могли поверить в происходящее. Как кто-то с криком бросился бежать. И лицо Моди заиграло настолько пронзительной мелодией, что звук проникал в самые глубины души слушателя. Этот звук было невыносимо слушать, он вызывал только головокружение и тошноту, панику и … заворожение. Когда звук достигал души, то он становился из мучительно громкого и визжащего в приятный и мелодичный. И люди припадали к земле не в силах остановить этот звук.
Этот звук превращался в песню о далёкой земле, где царил мрак пепельной пустыни, и где серые жители проживали свои тягостные жизни.
С того момента если в этом городе неизвестно откуда кто-то ночью слышал звук флейты, то он пропадал навсегда, видимо попадая в тот самый мир пепла.

КОНЕЦ