Роман Объединение Физики. Ч. 2. Эпилог

                Эпилог

   В субботу, 12 числа, жители одного не слишком заметного дачного посёлка на окраине города Н. были крайне удивлены и встревожены появлением громадного облака дыма, сначала ярко-рыжего, а затем сизого, летящего низко над самыми крышами, цеплявшегося за верхушки голых промёрзших деревьев, всё сильнее наполнявшегося чернильной глубиной.
   Дым наливался, густел, и то перевернутый вверх ногами двугорбый верблюд из него являлся, тотчас снова впитываясь в жирные с переливами круглые гигантские дрожащие чьи-то губы, то вдруг стремительно поднимался вверх двойной небоскрёб и тут же обваливался в пыль; то резвые поросята с неестественно, точно птичьи клювы, вытянутыми носами выстраивались друг за другом и весело - чух-пах - катились вперёд, в следующие мгновение будто по мановению волшебной палочки превращаясь в вязанку сосисок, марширующих по пронзительно голубому, глубокому небу.
   Дым исчез также внезапно, как и появился, и только отголоски его, растворяясь в морозном воздухе, там и сям порхали по округе, падая почти прозрачными перьями вниз на землю, и нет-нет да и раздражая носы высыпавших поглазеть на пожар обитателей мирового закоулка.
   Возле большого, крепко сбитого деревянного в два этажа дома с набросанными перед резным фасадом фруктовыми, уснувшими на зиму деревцами, безжалостно повалив забор, сгрудились: пожарная красная цистерна на колёсах, угрюмо исподлобья глядящий квадратами глаз милицейский газик и карета скорой медицинской помощи с алыми крестами на белых щеках. Бегали, раскатывая брезентовую кишку, неуклюже толстые пожарные в золотистых сияющих касках, милиционеры в ушанках на бровях и белогрудые, нервно, угловато двигающиеся доктора и санитары. Из окна второго этажа, совершенно, до черноты выгоревшего, струились жёлто-белые ленты дымов и выглядывала через провалившиеся глазницы окон зловещая внутренность комнаты.
   На широком деревянном крыльце дома, опоясанного резными с подпалинами перилами, стояли: следователь Иван Лукич Шутов, участковый Пётр Николаевич Дубов в красной фуражке и в наглухо запахнутой на груди шинели под золотыми пуговицами, фотограф, мёдэксперты и прочие милицейские чины. Чуть поодаль прохаживался прибывший только что начальник отдела угро Зимин Борис Борисович, голый череп которого белел у бревенчатой, стилизованной под русскую старину стенки, изломанной утренней синей густой тенью. Одной рукой он держал себя в задумчивости за подбородок, другой же то и дело взмахивал, стряхивая с меховой шапки насыпавшиеся на неё серые хлопья пепла.
   Во двор, шикнув колёсами по крошеву льда, вкатилась Волга-такси ядовито- жёлтого цвета, забрызганная до самого стеклянного лба комками весенней грязи. Двери её сейчас же распахнулась и - бледные, встревоженные - вышли двое: толстоносый доктор Чугунов Владимир Андреевич и очкастый зав.терапевтическим отделением Литвинов Давид Осипович. С неудовольствием оглядываясь на неприятную суету, происходящую вокруг, они, толкаясь, заспешили к дому.
   Из дома, стукнув массивной дверью, выбежал взъерошенный седой старик в белой рубахе и распущенном на груди галстуке и, дёргая измятыми коленками брюк, проурчав подошвами по деревянным промерзшим ступеням, направился скорым шагом, шлёпая по налитым лужам воды, навстречу прибывшим докторам.
   - Аппарат сгорел, уничтожен, Владимир Андреевич, ай-ай-ай! Какая потеря...- горестно и торопливо проговорил он, мелко шагая и вытягивая вперёд для приветствия руку.- Вёдрами начал тушить, но ничего спасти уже было нельзя... Штора загорелась, потом окно... Подопытный наш этот, как его, куда-то делся, наверное - сбежал под шумок...
   - Главное - вы целы, Аполинарий Кузьмич...- со слезами умиления на лице, преданно тряс руку профессора Чугунов.- Мировая наука может быть спокойна...
   - Да-да... Но всё-таки..- печалился Аполлинарий Кузьмич и глазами, наполненными страданием смотрел под ноги себе, в избитую, истерзанную беготнёй землю. Доктор Литвинов, сияя очками, подошёл к ним, брезгливо морщился.
   - Вы за это, за весь этот учинённый вами бедлам, ответите, профессор Нирванский!- гневно, гнусаво крикнул он, пряча руки за  спину.- Вам кто право давал самовольничать, пожары устраивать?
   - Отвечу...- чуть помешкав, Аполлинарий Кузьмич сурово, а затем просветлённого поглядел в несущееся куда-то над ним синее небо.- Видно время такое - всем нам ответить - пришло, да...
   А в небе, в небе - в небе, у края его, плывущего страшно высоко, утопающее в красном и голубом, трепетном и нежном, вспыхнул серебряный огонь, и - выглянуло, заиграло, громко запело солнце. Это было такое солнце, что можно было, и правда, жить рядом с ним бесконечно.


1993-1994

               

                Конец