Десять дней после. Глава вторая

Похороны Киры состоялись шесть дней спустя. На скромной церемонии человек было не много - в малую базилику Санта-Мария-делла-Виттория пришло несколько десятков людей.

После того, как над свежим погребением спустили тяжёлую каменную плиту, Конни обняла своих детей и сообщила:

- Дяде Вене нужен уход, поэтому вы пока поживёте у дяди Фомы. Хорошо?

- Дядя Веня может получить уход и в больнице. - отреагировал Володя. Он относился к графу Бордовскому как к родному дяде и не имел ничего против него, но уже успел соскучиться по матери и не хотел снова с ней прощаться.

- Маму нужно слушаться. - встрял в разговор дядя Веня, которого на похороны Киры принесли на носилках, ибо врачи прописали лежачий режим.

- Это ненадолго, на полтора месяца...

- На полтора месяца? - испугано спросила младшая дочь, Кира, перебив мать.

Средний ребёнок, Маша, задумчиво смотрела вдаль, держа руки в карманах платья.

Конни потрепала Киру по голове и улыбнулась:

- Дядя Фома о вас позаботиться. А вот и он!

К ним подошёл одетый в тёмный костюм король Италии и ласково произнёс:

- Пошлите, дети. Графу нужно вернуться к покою.

Конни поцеловала детей на прощание и они ушли вместе с Фомой. Несколько минут спустя слуги аккуратно занесли графа Бордовского в салон роскошного лимузина, который увёз их домой, в палаццо Руссо.

Граф Бордовский шёл на поправку около месяца. На следующий день после того, как врачи объявили его здоровым, он вместе с Конни сидел на балконе второго этажа палаццо Руссо, откуда открывался вид на внутренний сад, в котором росли пальмы и расхаживали павлины с фазанами. Они пили, Конни - красное вино, граф Бордовский - цитрусовый чай, ели свежие фрукты, наслаждались беседой и обществом друг друга.

- А расскажи, почему тебя из Морской академии исключили?

- Ну Конни, я тебе ведь много раз об этом рассказывал.

- А расскажи ещё, ты хороший рассказчик.

Граф Бордовский улыбнулся. Теперь только Конни называла его хорошим рассказчиком.

- Эта история стара и банальна. - начал он, представив себя умудрённым годами и сединами старцем. - После окончания второго учебного года, когда после экзаменов нам присвоили первые офицерские звания, я был вызван в кабинет начальника академии, адмирала Алексеева, по пустяковому вопросу об увеличении трат академии на холсты и краски. Пустяковый он потому, что был предлогом. Алексеев тут же оставил меня одного - в его кабинет постучал секретарь и они вышли. А когда минут через пятнадцать Алексеев вернулся, то закатил скандал, о том, что я якобы украл его наградные карманные золотые часы. С помощью хитрого фокуса этот прохиндей будто бы вынул их из моего кармана и я был с позором исключён, хоть и было всему свету ясно, что Алексеев имел цель отомстить, или, как он сказал мне перед своей смертью, поднасрать моему отцу.

- А какие претензии адмирал имел к твоему отцу? - спросила Конни, уже зная ответ.

- Эта история не менее стара и не менее банальна - мой отец, капитан-коммандор, увёл у адмирала любовницу.

Конни задорно рассмеялась.

- Знаю, о мертвецах принято говорить хорошо, но Кира и правда тогда мне сильно помог, протолкнув в гвардию. Без него бы куковал в поместье. Поэтому я намерен убить Савелли - в первую очередь это будет месть за лучшего друга, а только потом наказание за рецидив.

- Как думаешь, кардинал Старградский мог стоять за убийством Киры? - неожиданно спросила Конни и с беспокойством посмотрела на графа. - Савелли вообще не даёт никаких показаний.

- Честно говоря, Конни, я сильно сомневаюсь, что кардинал Старградский мог сойтись с анархистами, даже для такого дела, как убийство императора в изгнании.

- Или он хотел, что бы мы так думали.

Граф Бордовский задумчиво отхлебнул глоток.

- Да, Конни, я тоже об этом думаю. Известно, что монсеньор Старградский тот ещё болтун. И он сильно ошибся в том, что высказал мне идею убийства нашего Киры. Даже если он не стоит за ним, то не исключено, что он его готовил и подтвержденно, что он согрешил в мыслях.

- Ты же это так ему не оставишь?

Граф Бордовский улыбнулся.