Вечность пахнет дёгтем

ТО ЧТО ЕСТЬ ВНИЗУ ЕСТЬ И ВВЕРХУ
ТО ЧТО ЕСТЬ ВВЕРХУ ЕСТЬ И ВНИЗУ
ОТДЕЛИ ЗЕМЛЮ ОТ ОГНЯ
ОТДЕЛИ ТОНКОЕ ОТ ГРУБОГО
ТОНКОЕ НИСХОДИТ НА ГРУБОЕ И УВЛАЖНЯЕТ ЕГО
БЕРЁЗА ЕСТЬ ДРЕВО СВЯТОГО ДУХА
БЕРЁЗА БЕЛА ЕСТЬ ДУША
ДЁГОТЬ ЧЕРЕН ЕСТЬ ДУХ
ВНЕШНЕЕ СОЛЯРНОЕ СОЛНЦЕ ЕСТЬ ДУША
ВНУТРЕННЕЕ СОЛНЦЕ ЕСТЬ ЧЁРНОЕ СОЛНЦЕ
И ОНО ЕСТЬ ДУХ
ДЁГОТЬ ЕСТЬ «ОГОНЬ» И «РАЗЛОЖЕНИЕ»
ТЕРМИЧЕСКОЕ РАЗЛОЖЕНИЕ БЕРЕСТЫ
В ДЕГТЯРНЕ (ПЕЧИ) ГДЕ РОЖДАЕТСЯ ДЁГОТЬ
ПЕЧЬ ЕСТЬ ЧРЕВО МАТИ СЫРОЙ ЗЕМЛИ
ГДЕ СОЛНЦЕ ТЕРЯЕТ СВОЮ СОЛЯРНОСТЬ
И ПРЕОБРАЖАЯСЬ
ИСТОЧАЕТ ДУХ
ЗАПОЛНЯЯ ЧЕРТОГИ СОЛНЦЕГРАДА
СОЛНЦЕГРАД ЕСТЬ ПОЛНОТА ДУХА
И ПРИХОДЯТ ВЗЫСКИВАЮЩИЕ СОЛНЦЕГРАДА
ПЛАМЕНИКИ
СКРЫТНИКИ
БЕГУНЫ
И ВЕРУЮЩИЕ ИСКАТЕЛИ ПЛАМЕННОГО СВЕТА
НЕТЛЕННОГО СОЛНЦЕГРАДА
И УПОДОБЯТ ДЕТИ БЕРЁЗ
СТРАДАЮЩИЕ ТЛЕННЫЕ ТЕЛА СВОИ ДРЕВУ
И УЙДУТ В ЗЕМЛЮ ЗЕМЛИ
И ИЗОЙДЕТ С НИХ ДУХ НЕТЛЕННЫЙ
ВЕЧНЫЙ ДУХ СОЛНЦЕГРАДА

ДА В САМОЙ ГЛУБИНЕ ГЛУБИН ЗЕМЛИ
ПОКОИЛОСЬ СЕМЯ ПЕРВОСОЛНЦА
ДА ОТДЕЛИЛАСЯ ЗЕМЛЯ ОТ ОГНЯ
ДА РАЗВЕРЗЛАСЬ ЗЕМЛЯ ЗЕМЛИ ДА БЫТЬ ОГНЮ
ИЗ ОГНЯ ТОГО ГЛУБИННОГО РОДИЛСЯ СОЛНЦЕБОГ
ДА ВОЗНИКЛО НА ТОМ МЕСТЕ ЯМА НЕОБЪЯТНАЯ
ДА ВЫЛЕЗ СОЛНЦЕБОГ ДА КРИЧАЛ ОТ БОЛИ И ОТЧАЯНИЯ
ДА БЫЛ СЛЕП ОН ИБО ОТДАЛ ОЧИ СВОИ
ТАК ПРАВЫЙ ГЛАЗ СТАЛ СОЛНЦЕМ А ЛЕВЫЙ ЛУНОЮ
ДА ВСПАХАЛ СОЛНЦЕБОГ ПО КРУГУ ГРАНИЦУ ГРАДА СВОЯГО
ПЛУГОМ ЗАПРЯЖОННЫЙ ЧЁРНОЙ КОРОВОЙ ДА БЕЛЫМ БЫКОМ
ДА БЫЛА ЯМА ТА ПУПОМ ГРАДА ЕГО
ДА ВОЗДВИГ СОЛНЦЕБОГ ПОВЕРХ  ЯМЫ ТОЙ АЛАТЫРЬ-ПЕЧЬ
ДА ПЕЧЬ ЭТА ОТ ГЛУБИННОГО ОГНЯ ГОРЯЩАЯ
СЛЕПИЛ СОЛНЦЕБОГ КОРЧАГУ ИЗ ЗЕМЛИ
В ДАР МАТИ СЫРОЙ ЗЕМЛИ
А НА ДНИЩЕ КОЧАГЕ ТОЙ ДЫРУ СДЕЛАЛ
ДА СРЕЗАЛ ЧАСТЬ КОЖИ СВОЕЙ БЕЛОЙ ДА СЛОЖИЛ В КОРЧАГУ ТУ
ДА ЗАКРЫЛ КОРЧАГУ
 ПОДОБНО ЧРЕВУ МАТИ СЫРОЙ ЗЕМЛИ
ОТКУДА БЫЛО ПОЯВИЛСЯ СОЛНЦЕБОГ
И ПОМЕСТИЛ КОРЧАГУ В ЖЕРЛО АЛАТЫРЬ-ПЕЧИ 
А САМ СЕЛ ДА ЗАКРЫЛ ЖЕРЛО ТО СОБОЮ
ДА СТАЛ МОЛИТСЯ МАТИ СЫРОЙ ЗЕМЛЕ
ОТ ПЕЧИ ТОЙ ЧЕТЫРЕ ЖЕЛОБА ШЛИ
ДА ПО ЖЕЛОБАМ ТЕМ СТАЛ ТЕЧЬ  ДЕГОТЬ К ГРОНИЦЕ ГРАДА
ДЕГОТЬ ЕСТЬ  ДУХ СОЛНЦЕБОГА
ДА ЗАПОЛНИЛ ДЁГОТЬ ГРАНИЦУ ГРАДА
ДА СТАЛА РЕКОЮ СВЯЩЕННОЙ
ДА ВОЗДВИГ СОЛЦЕБОГ ДВЕНАДЦАТЬ ВРАТ
ДА  ПРИДУТ ВЗЫСКИВАЮЩИЕ
ДА ВЕРУЮЩИЕ ИСКАТЕЛИ ПЛАМЕННОГО СВЕТА
НЕТЛЕННОГО СОЛНЦЕГРАДА
ДА ВОЙДУТ ДЕТИ БЕРЁЗ В РЕКУ ЧЁРНУЮ
ДА ПЕРЕПОЛНЯТСЯ ДУХОМ
ДА ПЕРЕЙДУТ ГРАНИЦУ
ДА ОТКРОЮТСЯ  ИМ ВРАТА
ДА ВЗОЙДУТ В СОЛНЦЕГРАД ОНИ ВЕЧНЫЙ 


Вещь-ность дёгтя
Древесина разрушается и распадается, выделяя при этом много тепла, дыма, копоти, золы и пепла. Процесс пиролиза — это тоже горение, но горение «внутреннее» в реторте без доступа воздуха, при меньшей температуре, береста медленно разлагается и распадается, образующиеся газы и жидкие выделяемые компоненты сразу отводятся и охлаждаются. Процесс сопровождается большой отдачей тепла, но дым и копоть не образуются. Полученная чёрная  жидкость и есть дёготь. Дёготь варится в дегтярнях из бересты без доступа кислорода при пиролизе в горшках или бочках-ретортах. По внешнему виду дёготь — это  густая, маслянистая не клейкая жидкость чёрного цвета, с голубовато-зеленоватым или зеленовато-синим отливом в отражённом свете, имеет очень резкий, надолго запоминающийся запах.

Гниющее солнце
Архаическое тело создало культ Земли, порождая влажные сгустки, оседая, рыхлыми, грубыми, ползучими и текучими ритуалами, усыхая под властью огня, образуя трещины, дыры и пустоты,  заполняясь спермой онанистического самоудовлетворения Солнца (1), неудержимо приводит к его распаду. Архаический лес – это место, на котором тёмная динамика Земли может быть встроена в антропоморфическую систему верований(2). Земля подрывает гегемонию солнца на подземном сгусткообъективном  уровне(3). Сгустки заполняют пустоты в объектах и дыры в пространстве, сгустки есть дух, и он наличествует в объектах и пространстве.
Солнце есть круг, заполняя своей солярной спермой, влагалище Земли, было оскоплено, став разомкнутым кругом, теряя свою полноту. Черный труп Солнца(3), находясь внутри ослепленный и оскаленный, гнил, оставив след жертвенного остатка.В распаде есть путь к рождению, к рождению культа. Солнце, источив свою солярность, стало девственным пиролизатическим Солнцебогом. Цель культа Солнцебога - через жертву, вернуть целостность кругу.

Жертвоприношение
За сорок дней до зимнего солнцестояния приносится в жертву отрок, ударом берёзового кола пронзается сердце, кровь сливается. Его погружают в бочку с дёгтем. Ее герметично закрывают, и закапывают в землю. И в день зимнего солнцестояния его вынимают.
тело его есть соль земли
сердце его есть солнце
душа его есть огонь
дух его есть кровь земли
тело есть зола став землей
дёготь проник внутрь в его тело, заполнив сосуды, дав новую кровь
дёготь проник внутрь в органы, очистив их и обновив
дёготь пропитал мышцы, дав энергию огня
дёготь, покрыл все кости и жилы, дав силу.
И тогда жертву принявший готов вознестись став Солнцебогом.
Впоследствии тело вынимали из бочки и засовывали в борть, выдолбленную в заранее подготовленной большой старой священной берёзе. Борть забивалась берёзовыми опилками, и практически герметично закрывалось, возвращая цельность древу, которая впоследствии срасталась.
Уже на следующий год весной, собранный с берёзы сок, являлся священным, сок есть кровь Солнцебога.       
Образующейся и прорастающей на священной берёзе чагу срезали.
Чага есть тело Солнцебога.

Мифологизм солнцебога
Жертвенник в виде борти – дупла, отсылает одновременно к бортничеству, архаический вид пчеловодства, и к «божедомье» захоронениям усопших на дереве у финно-угорских народов. 
Продукты пчеловодства мёд и воск еще с древнейших времен ассоциировался с солнцем.
Интересна запись Архипова, со слов поэта Николая Клюева: «Есть подземный пчельник с земляным пасечным дедом. Там чёрные (антрацитовые) улья и чёрный мёд в них – мёд души народной».(4)
Образ чёрного хтонического мёда напоминает дёготь, либо дёготь может являться символическим образом чёрного мёда.
Мифологически Солнцебог  выражает суверенность, обращенную на разрушение, смерть Бога.(5)
Солнцебог имеет полую форму, нетленную оболочку сгнившего тела, заполненную текучей вязкой жидкостью, и прибывая в бытии вечно незавершенном, с наличием кровоточащей раны, но вместо крови течёт чёрная смолистая жидкость.  Внедряя дёготь как метафору внутренний трансформации, солнце переходит из небесной сферы в сферу хтонического.  Мифологический образ солцебога, все еще находясь под гнетом земли, не героичен, он ничтожен и слаб, прибывая в круге вечного возращения, заключающем в себе свет и тьму.
В сообществе чтившей данный культ  именовали себя «чаговеками» .
Чага это не совсем гриб, грибом именуют тело гриба обладающий формой, в зависимости от его вида форма отличается. А под грибом находится грибница, и вот чага является грибницей, распространяя споры на тело берёзы, образует бесформенные сгустки.   
Дети берёз именовавшие себя чаговеками, принемали тягость Духа и жаждали мук, проклинали Сущего за слабость, и  уходили в тленную землю, созидать Град, уповаясь Духом Земли. 
Да прорастали новые споры, именовавшие себя деготниками, познавшие истину Духа, и в сердцах их горел пламень нетленного Духа, и вошли они в Царства Сына Сущего, в Солнцеград, где наличествует в своей полноте Дух Солнцебога.

Вещь()ное пиролизотическое от()суть()ствие

Кору берёзы называют берестой, отделившись от дерева, она стала вещью, от рук мастера она может перейти в статус различного по форме изделия, но как вещь-в-себе, имея внутренний огонь, желает стать творением, принеся себя в жертву, став дёгтем. Дёготь есть дух, являясь от-суть-ствующей субстанцией в материальном мире, желая наличествовать в бытии, вырывается из небытия, но оставляя лишь истлевшие следы жертвенного остатка. Дёготь как субстанция духа исполняет роль онтологической основы универсума; что бы реализовать свою миссию, он должен обрести конкретное содержание, придавая ему облик вечности.
Чаговек, находя эту дыру ведущую в небытие, проникает в раны материи, заражая своими концептуальными спорыми, прорастая, но не паразитируя, а находя общий синтез, порождая новые материальные бесформенные сгустки духовности, скрывающейся объектности. Чаго-вече-ство собираясь в сгустки, концептуальных сетей, основанных на свободной композиции означающих, ча-говея достигали высшей степени духовности, пребывая вне пространства и времени, вне памяти,  уходя от-суть-ствуя в материальном мире, прейдя к началу,  оставляя лишь за собой симптоматийные сгусткообразные остатки следов утраты пространственной определённости.

Дятел – агент хтонического влияния
Сказка «Собака и дятел»  начинается с весьма традиционного захода, что жили, дескать, были старик со старухой, и была у них собака, которая служила им верой и правдой. Собака состарилась, старик свел ее в лес и бросил там подыхать. Он выгнал собаку из экономии — просто посчитал неразумным кормить зверя, если тот не охотится больше и не охраняет дом.
В лесу не способная сама добыть себе пропитания собака встретила дятла, и дятел сжалился над ней. Дятел повел собаку в поле, по которому как раз проходили жены землепашцев, несшие обед своим мужьям. Дятел притворился раненым, стал ковылять и перепархивать по дороге перед женщинами. Женщины поставили свои горшки со снедью наземь, и погнались за дятлом, и, пока они гнались за птицей, собака спокойно съела всю предназначенную землепашцам еду. И насытилась. Счастливая и довольная собака шла по опушке, а дятел летел над ней. И вдруг неподалеку в кустах мелькнула лиса. «Беги за лисой!» — приказал собаке дятел, вероятно чувствуя свою власть над собакой, ибо он — кормилец. И собака побежала, вероятно, из благодарности.
Лиса повернула с лесной опушки в поле, где по дороге ехал как раз дегтярщик: вез на телеге огромную свою чёрную бочку. Лиса проскочила под телегой, а собака не успела. Тяжелое колесо переехало ее, и она подохла.
Но дальше дятел принялся мстить за смерть собаки, которую называл своей. Дятел прицепился ко дну дегтярной бочки и, сколько мужик ни отгонял дятла, продолбил в дне дырку, сквозь которую вытек весь дёготь, так что мужик оказался разорен.
Но дятел не успокоился. Он сел на голову запряжённой в телегу лошади и принялся долбить лошади череп. Мужик отгонял птицу, но дятел отлетал немного и возвращался. И продолжал долбить, пока мужик не схватил полено и не размозжил лошади голову, пытаясь убить дятла.
Раз начав мстить, хтоническая птица не может остановиться, пока есть кому мстить.
Дятел летит к избе бедного дегтярщика. Там жена дегтярщика качает в люльке младенца. Дятел садится на голову младенцу и принимается долбить младенцу череп. Несчастная мать отгоняет птицу. Дятел улетает ненадолго, но потом возвращается и снова долбит. В конце концов, мать в отношении младенца совершает ту же ошибку, которую совершил дегтярщик в отношении лошади: она хватает полено и, надеясь убить дятла, разбивает голову собственному ребенку...
Одна из характерных особенностей дятла, которая раскрывается в народных представлениях, это присущая ему хтоническая природа. Дятел как хтонический выходец является агентом чёрной одержимости Земли с возрастающей параноидальностью, пребывающая в жижеобразном истерическом припадке не способная к пластической податливости, не порождающая, не жертвенная, а только способна обволакивать тлетворной жижеобразной слизью. Одержима чёрная динамики Земли, не имеющая предела и границ, месть ее тупа и бессмысленна. Дух не наличествует в этой полноте смрада, и внешние лоботомидальные воздействия, только усиливают динамическую разжиженость. И только пиролизотическое состояние материи способно погрузится в эту вязкую динамическую структуру, проникнуть  сквозь, и погрузится в самые глубины подсознания Земли,  и извлечь покоящейся в самых недрах  потухший Дух. Земля обретает тело, а дёготь как смазка оргазмически высвобождает Дух.
И поэтому фригидная динамика Земли не допустит пиролизотического влияния дёгтя.

Ворон - вестник Солнцебога
Крупная сильная птица, чёрная как сама ночь,вестник предрассветных сумерек; в голосе ворона есть что то набатное, какой-то настораживающе-тревожный оттенок. Именно голос ворона был первым предвозвестником рождения Солнцебога. Он есть спутник Солнцебога и вещь-ный соратник в творениях его. Ворон, является агентом сверх-эго, и несёт функцию пиролизотического влияния.      
       
Следы   жертвенного остатка
Автопортрет как первичный чувственный исток  есть отпечаток собственного  лика. Чёрная краска наносится на закрытые  веки глаз, и слепо отпечатываются на белом листе бумаги, оставляя прямой телесный след  творца. И это есть первый след жертвенного остатка.
Автопортрет как традиционная художественная форма изображение отражения  собственного лика через чувственное восприятия себя, являясь не внешним, а отраженным глубинным я, вырываясь в бытие, оставляя черные пятна туши, которые  проникают  сквозь бумагу, совершая жертвенное насилие, и от ее борьбы остаются черные рубцы, становясь более насыщенными и острыми, при большей эмоциональной выразительности, совершающее творцом, опустошающего себя. И это есть второй след жертвенного остатка.
Снятие слепка со своего телесного лика подобен ритуально-сакральному опыту, одновременно - и модель и формовщик, жертва и жрец. Происходит переход от технического действия к ритуалу. Я готовлю раствор гипса, нарезаю бинт, и ложусь на пол, ставлю на определенное место гипсовку и бинты, так что бы их достать вслепую. Окунаю бинт в гипс и наношу на лицо.  Мое тело сосредоточено на действии, дыхание спокойное, разум чист. Теперь тело расслаблено, ожидая отвердевания гипса, это момент перехода, самый пик сакрального опыта, до прихода возникновения термической реакции, когда форма начинает отслаиваться от твоего лика, как бы преображаясь. После высыхания формы, форма заливается гипсом. И это есть третий след жертвенного остатка.

Графит есть свинец
Серебряный голубь теряя свою чистоту стал омраченным и растущая чёрная жёлчь в его чреве есть свинец.
Голубь затвердевший есть пораженный свинцом.
Внутри покоится угнетенное серебро, которое не может найти свой путь на свободу, серебро извлечено, то, что осталось, становится новой materia prima, более тяжелым и темным свинцом – графитом.
Графит есть чёрное солнце, сокрытое внешней деревянной поверхностью. Карандаш, источаясь, обнажает графит, а на его кончике покоится Дух, снисходя, оставляя следы жертвенного остатка.

Заключение
Дёготь в средневековой Руси - экспортируемое сырье, называемое русским маслом. Оно кануло в лету, потеряв свою актуальность, оставаясь внутри, усиливая свою почвенность, погружаясь в потаённые сферы народных представлений. Порождая оккультные практики. Природное неразрывно связанно с культурой,  культура с телом, тело с психикой, поэтому женское тело есть тело природное, как над почвенном ландшафтном уровне, так и на подземном хтоническом уровне. Функция менструации есть очищение, в биологическом значение матка отторгает скопившуюся кровь, возобновляя новые чистые потоки. Древние придавали ей сакральное значение, особенно первая потеря крови,  знаменовала инициатический переход  девочки в женщину. Так если дёготь есть кровь земли, то он несёт менструальную очистительную функцию,  предвещая рождение  Бога. 
Сакральное значение так же имела кровь при потери невинности у невесты, даже бытовало, явно имеющая архаические корни,  развеска простыней с кровью на всеобщее обозрение: этот обрядовый аспект с потерей крови знаменовал зачатие Бога. Ели крови не было, значит, невеста не была невинна, следовательно обряд не был совершен, невеста объявлялась в сообществе распутницей, и ворота в ее жилище мазали дёгтем, ворота имели прямую связь с вагиной, и деготь  нес защитную функцию сообщества от сглаза.      
С параноидальной одержимостью Декарт был подвержен воздействию чёрной динамики Земли, его разум пожирала чёрная жёлчь, и это отчуждение от традиции не привело к жертвоприношению во имя разума, разум был повержен, и Декарт не стал жертвой, а стал «козлом отпущения» или точнее «курицей». Дёготь потерял свою ритуальную функцию. Декарт был приговорён к казни во имя разума, его публично облили горячим дёгтем и обсыпали перьями, и он корчился от не выносимой боли и медленно умирал.
Дионисий стал одержимый дёгтем, и это  параноидальное постоянство обретает автономию, оно становится безжалостно шизоидным, пассивно открываясь для входа хтонических сущностей. Эта сущность не пытается уничтожить антропоморфическую идентичность носителя, даже не подчиняет полностью своей воли, а находится в синтезе с ним. 
На границе дифференцированной зоны происходит столкновение с Иным, это не неминуемое столкновение с реальным толкает в дыру символического поля, в этот момент   воображаемое изымается из нашего восприятия, тут же попадая в сгустки аффективных потоков. Так как окружающее восприятие разжижено его невозможно описать.  Поэтому тактильное восприятие невозможно, а зрительное было нарушено при столкновении с Иным; остается только слуховое восприятия: если слышно запах дёгтя, и доносится голос ворона, значит вы на верном пути.
На ослепляющем белом пустом пространстве листа возникают графитные следы.  Появляется  штрих, он не является фигурой, но и не является формой, есть только возможность фигуры. Рисунок есть сгусток линий, штрих не однороден, а многослоен, с возрастающей интенсивностью, лабиринтообразных переплетений ниточек.
Если вами была найдена нить, значит вы верно выстроили связи: с помощью нити вы преодолеете дифференцированную зону, и выберетесь наружу, но так и не обнаружив Дионисия.
Чтобы провести шизоидные линии коммуникации с внешним миром современного искусства, необходим строгий порядок разборки идентичности, состоящий в институциональных связях с означаемыми; они требуют стирания идентичности в пространстве с тотально встроенными психосвязей, и при не стыковке шизопотично- возбудимой идентичности,  происходит не способность выстроить связи с сообществом,  и это приводит не к распаду идентичности, а к зацикливание на себе, и пребывая в подземном хтоническом пространство означающих, это ведет к аутичному нигилизму.
Дионисий пребывает  в своей одинокой чёрной кельи молясь, созидая Солнцеград.
В тьмяной глуби Земле поросший мхом, пребывал в своей чёрной келье затворник Дионисий, лик его покрывала чёрная густая смоленая борода и спадали длинные чёрные волосы, сквозь которые, пронзая тьму, проступали огненные очи, предтечи Солнцеграда. Перед ним была чёрная рукописная книга, писанная землёю и дёгтем. Стены кельи покрывали графитные отречённые картины. Дионисий продолжал творить, и сердце его источало Дух низин, хранивший великую вещую тайну Земли…


1. Реза Негарестани "Циклонопедия", 2008;
2. Реза Негарестани "Циклонопедия", 2008;
3. Реза Негарестани "Циклонопедия", 2008;
4. Куняев С. С. "Николай Клюев", ЖЗЛ
5. Жорж Батай "Ацефал"