Берсеневы. Часть 1. Глава 32

Анна Михайловна тоже ушла к себе, легла в постель, но уснуть не могла...
 
- Что я за баба такая нетактичная? – думала мать. – Зачем полезла девочке в душу и разбередила ее раны? Ведь понимала же я, что она, как любая, обделенная мужским вниманием девушка ее возраста, мечтает о муже и детях и завидует тем женщинам, у которых мужья и дети есть...

         Анна Михайловна тяжело вздохнула...

         - Все вполне естественно! - подумала она. - Иначе и быть не может! Зачем я к ней полезла? Кто меня за язык дергал? Почему не оставила свое любопытство при себе? Что я ожидала услышать? Что она любовными делами не интересуется?

         Женщина смахнула горькую слезу...

         - Она - живая женщина со всеми желаниями и потребностями здорового женского организма... - покаянно думала Анна Михайловна. - Она не может не желать некоторых вполне естественных вещей, в которых ей почему-то действительно пока отказано... И не может не страдать, понимая, что ей не дано самого главного в жизни...

         Женщина тяжко вздохнула...

         - И тут, как только она чуть-чуть расслабилась, тут же вторглась я со своим бестактным любопытством и морализаторством... - подумала мать. - Грязными руками по больному месту... Почему я не прикусила свой поганый язык раньше, чем он сморозил кучу глупостей? Почему не сообразила, что у девочки просто подгуляли гормоны?

        Анна Михайловна горько вздохнула...

        - Все правильно, все естественно, все так и должно быть... - подумала мать. - А я перепугалась и на ровном месте устроила трагедию. Надо пойти помириться...

Анна Михайловна встала и пошла к дочери...

        Подойдя к двери в Лизину комнату, она услышала из-за двери ее тихий, явно сдерживаемый, но от этого не менее горький плач...

- Доигралась... - подумала мать. - Довела Лизаньку до слез...

  Она вошла в комнату, присела на кровать, обняла Лизу и стала укачивать ее, как в детстве...

- Прости меня, девочка моя золотая... Прости свою глупую и нетактичную мамку... Успокойся, родная... Тебе выпало тяжкое испытание, но оно не будет длиться вечно... Всевышний утрет твои слезы и утолит твою печаль... Пройдет время, и тебе встретится хороший человек, который полюбит тебя... Ты выйдешь за него замуж, родишь ребенка и станешь счастливой женщиной... Насколько это вообще возможно... Все будет, моя детонька... Твои мечты так просты, что не могут не сбыться... Нужно только подождать...

        - Ты мне еще расскажи про красавца-принца под алыми парусами... - всхлипнула Лиза.

- Зачем? - вздохнула Анна Михайловна. - Чтобы поманить тебя действительно несбыточной мечтой и сделать еще больнее? Нет, Лизанька, не будет в твоей жизни ни алых парусов, ни принца...

        - Наконец-то правду сказала... - всхлипнула девушка.

        - Встретится тебе самый  обыкновенный мужчина, - успокаивающим тоном экранной сказочницы продолжила Анна Михайловна, - который будет по утрам разыскивать носки и лопать яичницу ложкой прямо со сковороды, а перед ужином с удовольствием выпивать стопочку водки точно так же, как это делал наш папа...

        - Не встретится... - всхлипнула Лиза.

        Но мать сделала вид, что не слышала этих слов...

        - Возможно, вместо яхты с алыми парусами у него будет красный "Жигуленок" или "Нива"... - продолжила Анна Михайловна.

        - Что так скромно? - всхлипнула Лиза. - Хоть на словах была бы пощедрее...

        Но мать опять сделала вид, что ничего не слышала...

        - Если Создателю будет угодно, - продолжала она, - то твой будущий муж окажется таким же добрым и домашним человеком, каким был наш папа...

        Девушка тяжело вздохнула...

        - У тебя не будет выдающейся или необычной судьбы... - ворковала Анна Михайловна. - Ты проживешь простую повседневную жизнь самой обыкновенной семейной женщины, состоящую, по большей части, из забот и тревог... У тебя будет обычная женская судьба... Жизнь, как жизнь... Как у всех… Потерпи, доченька... Твое время еще придет… Не может не прийти…

Слова матери возымели свое действие - постепенно Лиза перестала плакать...

       Но когда Анна Михайловна ушла к себе, девушка еще долго не могла уснуть – вспоминала Мишу...      

       Она не поверила своим ушам, когда конферансье объявил его номер, подумала, что перепутала фамилию, но меньше, чем через минуту, увидела, как на сцену с гитарой в руках действительно вышел тот самый молодой человек, которого она знала всего один день, но забыть за прошедшие полтора  года так и не смогла...

       Оказывается, он не солгал – действительно, артист.

       Лиза запомнила свое потрясение от "Баллады о любви"...

       Она давно любила эти стихи, знала их наизусть, много раз слышала в авторском исполнении и считала их одной из вершин русской любовной поэзии...

       Но Мишино исполнение поразило ее...

       Так, одновременно страстно и проникновенно, с таким придыханием и тоской, мог петь "Балладу" только тот, кто сам страдает от неразделенной любви...

        Молодой человек произносил давно знакомые слова, но девушке казалось, что она слышит их впервые...

Еще большее впечатление произвел на нее "Ноктюрн" Бабаджаняна, вернее, прекрасные стихи Роберта Рождественского...

        О "Лизавете" и говорить было нечего... В исполнении Берсенева она свою тезку "добила".

Лиза действительно давно завидовала тем женщинам, которым поэты писали любовные стихи, но скрывала свою зависть под маской равнодушия, раздражения или цинизма, и каждый раз, когда слышала исполнение любовной лирики по радио или телевизору, боясь не выдержать и выдать свои истинные чувства, старалась либо переключить телевизор или радиоприемник на другую программу, либо вообще уйти из комнаты...

Но в этот вечер с ней происходило нечто мистическое, непонятное девушке и пугавшее ее...

        Она почему-то чувствовала, что Берсенев  поет эти прекрасные песни только для нее одной, объясняется в любви именно ей и тоскует только по ней...

        Она почти физически ощущала ту самую "волшебную невидимую нить", накрепко и навсегда связавшую их с Михаилом...

        Это опять было "То-Чаво-На-Белом-Свете-Вообче-Не-Может-Быть", но оно было...

Голос разума умолк, уступив место долго сдерживаемым чувствам...

        Лизино состояние было сродни помешательству...

        Ее сердце тянулось к Мише, любило его, тосковало по нему, сладко трепетало от звука его голоса, внимало каждому произнесенному им слову, а глаза жадно запоминали каждую черточку его лица, каждое движение...
 
Когда выступление закончилось, зрители наградили артиста вполне заслуженными аплодисментами...

        Наступил тот момент, о неизбежности которого Лиза на несколько минут забыла - Миша повернулся спиной к публике и ушел за кулисы.

        Девушке пришлось вернуться в реальную жизнь, в которой не было и никогда не будет Михаила Берсенева. Не было по ее вине...

Лизе было больно... Очень больно...

        Она безнадежно смотрела ему вслед и понимала, что, скорее всего,  больше ей  увидеть Мишу не удастся никогда...

        Девушка прощалась с ним навсегда, и изменить ситуацию было ей не под силу...

        Слезы застилали ее глаза, и нельзя было плакать...

        Боль разрывала душу, и невозможно было ее утолить...

        Лиза готова была все отдать за то, чтобы вернуться в тот ушедший в прошлое мартовский вечер и поступить совсем иначе…

- Пусть наше знакомство продлилось бы всего несколько дней, - думала девушка, - пусть потом меня ждала бы большая боль и месть Ирки, но эти дни у меня были бы... И был бы Миша... А, может быть, был бы и ребенок от него... Ребенок, которому я могла бы отдать всю ту любовь, которая предназначалась его отцу... Пусть у меня была бы большая обида на Мишу, но не было бы сожалений о том, чего не произошло... Обида избавила бы меня от той боли, которую я испытываю сейчас... Стараясь избежать одной боли, я вляпалась в еще большую... Сумела, однако...



Продолжение следует...