Эхо Афганистана

         

Чтобы никто не поколебался в скорбях сих:
ибо вы сами знаете, что так нам суждено.
Ибо мы и тогда, как были у вас, предсказывали вам,
что будем страдать, как и случилось, и вы знаете
(1 Фес. 3:3-4)

К родным я однажды вернулась,
Вернулась к юным мечтам...
Сирень у калитки гнулась
К моим созревшим плечам.

Вдруг слышу с соседнего дома
Сильней нарастающий крик.
Я вышла. Соседи у гроба
Толпою собралися вмиг.

Два парня – солдаты с Афгана,
Гроб цинковый сняли с борта.
Родители даже не знали,
Что сына уж нет навсегда.

Но вот расступились все сразу,
Толпа поутихла пока.
Бежит, потерявшая разум
Мать Саши – бела и нема.

Давайте, скорей хороните,-
Кричит военком у двора, -
Уж некогда нам, извините,
Гробам этим нету конца...

- Вскрывать не положено, люди.
Закон есть закон, не перечь!
И вновь к гробу тянутся руки,
Мать рада бы с Сашенькой лечь.

О, как же жестоки вы – судьбы,
Последний уж порван нерв.
Страшны гробовые груди,
С щели выползает червь...

...И вновь пробежали годы,
И вновь я у детства в гостях.
Меня провожали невзгоды
И радость встречала в дверях.

Вновь вижу поля из ситца,
Вдыхаю горный озон.
Вновь вижу знакомые лица
С соседних раскрытых окон.

И вижу я маму Саши,
С годами притихшую вдруг.
Больною рукою мне машет,
Соседку скорежил недуг.

И тут она мне рассказала
О сыне погибшем своем,
Разве тогда она знала,
Какие ждут муки потом.

На другой день, как схоронила,
Пошла попроведать с отцом.
Ужасной предстала картина,
Был разрыт и раскидан холм.

Лежат на дороге пыльной
Венки... Только птицы поют...
«За что же сыночек, мой милый,
Покоя тебе не дают?»

Действительно, об этом не пишут
Что надо, кому, для чего?
Да видно наркотики ищут
Вместо тела, в гробу у него.

Испив чашу горя до срока,
Один может все испытать.
И так, до последнего вздоха,
Человек, чье звание – МАТЬ!
Март 1991