Мысли на заметку. 5 июня 2017 года

       [...] Как обещали, пошёл дождь. И идёт весь день. Всего 10; тепла.

       В магазине думал о Иисусе и о кесаре Августе. Я раньше об этом не задумывался, но на это обратил внимание Борг. «Сыном Божьим» стали звать Юлия Цезаря. И это развилось в правление его приёмного сына Октавиана, который правил под именем «кесаря Августа». Это его звали «бог», «сын бога», «бог явленный», «господь», «господь всего мира», «спаситель мира» и даже «бог от бога». И потому ходили слухи о его божественном происхождении: якобы сам Аполлон осеменил мать Октавиана Атию, когда та спала. А её муж увидел пророческий сон о божественном зачатии: из утробы Атии выходило солнце.

       Рождение кесаря стало началом новой эры и нового календаря.

       Были даже евангелия от Августа — радостные вести о спасении мира.

       Всё это так напоминает легенду об Иисусе. Только совсем непонятно, каким образом место Цезаря или Августа в ней занял Иисус.

       Очевидно, что когда-то существовало параллельно две легенды, но почему в веках осталась только та, что об Иисусе? И римская, и христианская легенды — материалистические. Иисус говорил совсем другое: он открыл, что Бог не где-то, Бог в нас; его нельзя найти нигде, кроме как в нас. И это огромный шаг на пути развития абстрактного мышления. По Иисусу, человек — сын божий метафизически.

       Кесарь мог устроить внешний порядок в мире временно. Иисус предлагал спасение в проявлении своей человеческой сущности, которая вечна. Люди Иисуса не поняли, а приняли его легенду, потому что она обещала бессмертие за гробом. Заступничество здесь и жизнь вечную за гробом. Люди на практике видели, что ничего кесари сделать не могут: империи рушатся, кесари умирают и возносятся к богам, а им, людям, ничего от этого не перепадает. Мир, порядок и благоденствие на земле — хорошо, но где они? Так думали обездоленные. А патрициям было недостаточно земного благополучия.

       Однако христианская легенда — это совсем не то, о чём говорил Иисус. Он говорил о воскресении и спасении при жизни здесь. Он говорил о «Божьем Царстве» здесь, которое наступило. Для Иисуса жизнью было развитие себя, а не условий обитания. Хорошо, тело развивается само без нашего вмешательства, но разум развиваем мы сами. И в этом разумном движении жизни — воскресение в новой сущности и спасение в жизни сущностной.

       А легенда об Иисусе была по своей сути и форме — римской, не иудейской. Неудивительно, что она потом стала официальной религией (основополагающей идеологией). Иисуса надо рассматривать по разнице того, что было с ним и что было до него. Останется тот вклад, который внёс в развитие мысли Иисус-из-Назарета.
       _________________

Вечером дождь закончился. Прошёл свои 10 км.[...]. Всё об Иисусе думал. Но не знаю, как о нём писать. Либо эссе о нём, либо изложить всё в «Круговерти», его имени не упоминая. Не хочется вступать в противостояние с верующими. У них свой Иисус, и бог бы с ними.
       _________________

       Если бы нас открыли инопланетяне, они бы о нас написали, что наше любимое занятие — гонять мячик. Причем, большинство сами не гоняют, а смотрит за теми, кто гоняет мячик по земле, по траве, по воде, по воздуху, по льду, по столу, по чему только ни гоняет. Интересно, подумали бы они, что эти люди думают о смысле своего существования, о своём предназначении?
       _________________

       Теракты в Лондоне, стрельба у нас и в Штатах.