25. Наша школа

За клубом на пустыре братская могила. В земле сырой лежат бойцы Красной Армии, погибшие в бою за установление Советской власти на Алтае. Сварщики МТС соорудили простенький памятник - четырёхугольную пирамиду с пятиконечной звездой на острие. Весной пустырь зарастал крапивой и репьём, звезда возвышалась над бурьяном до середины лета, потом уже репейник возвышался над звездой.

Вспоминали про могилку перед октябрьскими праздниками. Пустырь освобождал от бурьяна какой-нибудь класс на уроке труда. После этого на классных часах выступал сам директор школы Гузняев Николай Михайлович. Наш директор был Героем Гражданской войны, в одном из боёв его ранили в челюсть, от этого он немного шепелявил: «Ну стос, ребятуски?» Толстячок низкого роста, добрейший мужичок. Бессердечная ребятня прилепила ему не очень геройскую кличку — Стосик.

До сих мне трудно представить как этот очень добрый человек целился в своего земляка, возможно, тоже очень доброго человека. Земляк промазал, не попал в десятку, теперь Стосик шепелявит. Где схоронили земляка никто не знает. В Верх-Ае дети рыбачили на Айке и заметили как по дну речушки течением проносит человеческий череп. Вытащили его из воды. В черепе дыра от пули.

Мы не думали о том, что Стосик стрелял в людей. В него тоже стреляли и промазали. Поэтому он стал героем гражданской войны. Гузняев вёл историю и больше всех других учителей отвечал за краеведение. Отвечал он за неё лишь частично. Рассказывал про гражданскую войну, а что было до неё он скрывал.

Наша школа располагалась в большом старинном деревянном здании. Семь классных комнат с высоченными окнами, четыре класса с южной стороны, три класса и библиотека с северной. Между ними в середине здания просторный зал. В конце зала сцена. Слева от неё учительская, справа директорская. В директорской заседал директор Гузняев замещал его завуч Пётр Фадеевич.

До гражданской войны в здании нашей школы располагалось волостное управление. Классные комнаты были кабинетами. В учительской заседал сельский староста, а в кабинете директора школы заседал волостной старшина. В зале крестьяне собирались на сельские и на волостные сходы. На сходах выбирали старшину и старосту, обсуждали насущные проблемы жития. Сход принимал в сельскую общину новых жителей и мог исключить из общины сельчан, если их поведение вредило благосостоянию и безопасности села.

Староста созывал и распускал сход, объявлял повестку, утверждал решения схода, приводил их в исполнение. Он также следил за состоянием дорог, мостов и паромной переправы через Катунь. Староста должен был организовать в случае необходимости борьбу с пожаром, наводнением, эпидемией и так далее. Список обязанностей не умещается на двух страницах с мелким текстом.

В волостном управлении после старшины и старосты важным человеком был волостной судья. Судьи выбирались на три года из домохозяев, не моложе 35 лет. Избрать могли без согласия кандидата. Отказаться от должности он мог лишь из-за болезни. Список нарушений, за которые судья мог оштрафовать правонарушителя тоже очень длинный:
    • Распространение ложных слухов.
    • Ссоры, драки, кулачный бой или другого рода буйство.
    • Нарушение порядка в публичных собраниях.
    • Открытие в недозволенное время трактиров.
    • Появление в публичном месте в состоянии явного опьянения.
    • Бессовестное поведение в публичном месте.
    • Причинение домашним животным напрасных мучений.
    • Предоставление жилища для распития крепких напитков.
    •  Устройство запрещённых игр.
    • Прошение милостыни, по лени и привычке к праздности.
    • Допущение к прошению милостыни детей.
    • Засорение рек, каналов, источников и колодцев.
    • Несоблюдение правил о чистоте и опрятности на улице.
    • Своз палого скота и мусора в не назначенное место.
    • Постройка или перестройка здания без дозволения.
    • Повреждение мостов и переправ.
    • Препятствование проходу и проезду.
    • Устройство печей и чистка дымовых труб без соблюдения правил.
    • Несоблюдение правил противопожарной безопасности
    • Неучастие в тушении пожара
    • Порча воды, служащей для употребления людей.
    • Приготовление и продажа вредных для здоровья напитков и еды
    • Хранение и ношение запрещенного оружия, стрельба из него.
    • Допущение опасности для посторонних от домашних животных.
    • Неосмотрительная скорая езда в селениях.
    • Неприставление подпор к ветхим заборам.
    • Перевоз людей в ветхих и худых лодках.
    • Нанесение обиды, на словах или действием.
    • Грубость против нанимателя и его семейства.
    • Разглашение сведений с целью оскорбить честь.
    • Угроза насилием или убийством.
    • Отказ от опеки престарелых родителей
    • Рыбная ловля в чужих водах.
    • Охота на чужой земле.
    • Повреждение урожая на чужих полях
    • Пастьба скота на чужих землях
    • Умышленное повреждение чужих канав.
    • Присвоение найденных денег и вещей, необъявление о них.
    • Покупка заведомо краденых вещей.
    • Кража на сумму не свыше 50 рублей.
    • Обмер и обвес на сумму не свыше 50 рублей.
    • Охота в запрещенное время.
    • Нарушение рабочим договора найма.
    • Мотовство и пьянство, приведшие к разорению хозяйства.
    •
Тот, кто не мог заплатить штраф, мог в добровольном порядке отсидеть арест, из расчета 2 рубля за день. Если сравнивать работу волостного управления с работой нашего сельсовета, то прихожу к печальному выводу: до гражданской войны за свободу народа, у народа было больше свободы. Не думаю, что наш директор школы, не знал этого. Если бы он свои знания выложил своим ученикам, то его бы уволили без замедления.

Читаю про этот эпизод и перед глазами стоит наша старая школа без крыши и без окон. В сломе учительской я не участвовал, ломал библиотеку. Время от времени новая школа посылала на снос старой школы своих учеников. В один прекрасный весенний день меня послали с десятиклассниками трудиться в нашу старую школу. Труд был несложный - надо было выворотить пол в библиотечном зале. Пришли мы туда с топорами, ломами и лопатами.

Половиц не видно. Слой краски такой толстый, что плахи не проглядываются. Оно и неудивительно - сто лет каждый год красили этот пол. Так. Плахи раньше были широкие. И толстые. Где же тут край половицы? Вот здесь, наверное. Долбим ломом пол. Щепки летят. Не туда попали. Это не край плахи, он дальше, плаха шире, чем мы думали.

Втыкаем лом рядом, снова щепки летят, снова не туда попали. Нашли край половицы, но выворотить её не можем. Раскрошили всю в щепки, а подвала не видно. Не было там никакого подвала. Глина. Ага, подумали мы, пол на земле лежит. Выворотили все плахи. Лиственные. Широченные. Толстенные. Вынесли их во двор. Теперь вместо пола одна сухая глина и в ней теперь не помню, то ли четыре, то ли пять лиственных балок. Строители их матками называют. В матках следы от гвоздей. Гвозди в плахах остались.

Длинные кованные гвозди. Решили мы глянуть на матки, которые в земле лежат. Не может же быть, что они лежат в земле, если пол выше земли на полтора метра! Раскидываем глину. Под глиной сухой перегной. Выкидываем перегной. Под ним снова глина. А под глиной лиственный горбыль. Он лежит между лиственными матками как на швеллерах. На горбылях столетняя стружка. Она пахнет лесом! Будто только что эти горбыли пилили и тесали. Невероятно, но факт, стружки пахнут лесом и смолой...

Выворачиваем горбыль, а под ним ничего. Сквозняк гулял сто лет и больше под полом Айского волостного управления. А сам пол был толщиной чуть поменьше метра. Сверху плаха, восьмёрка, потом глина, потом перегной, потом снова глина, потом горбыли. Матки были вырублены из толстенных лиственных стволов. Их сечение было похоже на перевёрнутую букву “Т”. Строили на века для пра-пра-правнуков. Строителям и в ум не могло прийти, что пра-пра-правнуки будут ломами долбить этот вечный пол.

Ещё удивительней происходил слом крыши. Балки там были тоже огроменные. Ведь в большом школьном зале не было никаких подпорок и колонн. Сдвинуть стропилы мы с места не могли. Тросами зацепили к трактору, но и он не потянул. На помощь приехал второй гусеничный трактор.

Они оба долго рычали в школьном дворе и скребли землю из-под себя своими гусеницами. Мощнейшая долговечная обрешётка крыши не сдавалась. Трактористы тоже упорствовали. Много чудес на свете я перевидел, но это меня потрясло больше всех. Лично ведь был я причастен к этому чуду. С семи и до семнадцати лет ходил в эту школу, не строил её, но помогал ломать. Сердце ныло, громил ведь остров своего детства.

Когда просматриваю старые снимки и вспоминаю те дни, когда мы ту школу ломали, то ловлю себя на мысли, что мы и до того с этим зданием очень беспечно обходились. Весна, у крыльца стоят корыта с водой. В них мы отмывали свои сапоги.

Забор покорёжен, крыша над крыльцом очень сильно покосилась. Эту крышу прилепили пра-правнуки мастеров, построивших это уникальное здание. Всё старое выглядит добротно, крепко, сделано навечно. Новое прилеплено абы как. Кто думал тогда об этом! У нас была своя жизнь и мы о той, что была до нас, не задумывались.

Это было весной 1970 года, в год столетия Ленина. Впервые за прошедшие пятьдесят лет после установления Советской власти на Алтае в Ае была построена новая школа. Все эти годы новая власть не построила для своего управления ни одной конторы, а для своих детей ни одной школы. Пользовались зданиями старой власти и домами самых трудолюбивых крестьян.

Учебный год начался в новом кирпичном здании школы, которую так и не назвали именем нашей учительницы химии Рахили Абрамовны Мильнер. Она всю свою жизнь обделяла себя во всём, копила деньги для новой школы. Советское государство от этого подарка отказалось, а постсоветское обесценило её сбережения в тысячу раз.