Воспоминания бабы Любы 1. Война

"Не люблю я вспоминать о войне, плачу очень, - смахивая набежавшую слезу, отвечает на мою просьбу баба Люба. - Да что мне вспоминать-то, маленькая я совсем была, когда война-то проклятая началась. Искалечила она мою жизнь, ведь всё могло быть по-другому..."

"Жили мы в деревне, в Саратовской области (деревню и называть не буду, писали мне, что нет её уже), недалеко от районного центра Екатериновки. Война началась мне три года с небольшим было. Я уже наполовину сирота была. Мать умерла мне и года не было. Росла с мачехой, у которой свои две дочери были, постарше меня.

Как отца на фронт провожали, и как мы жили первые годы до 1943 совсем не помню. Так, отрывочные воспоминания. А вот лето этого года, мне пятилетней, врезалось в память.

Помню, вбегаю я в дом, мамка у печи возится, а на полу старшие сёстры лежат, прикрытые одеяльцем. Я было дёрнулась к ним, тоже прилечь хотела, а мачеха как закричит. Напугала меня сильно.

_ Любка, уйди от сестёр, заболели они. Заразиться хочешь? Ложись в комнате.

Утром проснулась от грохота телеги за окном. Мать и сестёр в больницу увозили. Больше я их и не видела.

Через сколько-то дней сестёр моих хоронить привезли. Обмывали их дома, на том же полу, а я в окно заглядывала. Вот жутко-то было.

А ещё помню, хоронят их. Уже везут на кладбище, вдруг кричит кто-то вслед:

_ Стойте, надо и за Нюркой ехать (это мачеха моя), умерла. Вместе и хоронить.

Как потом их схоронили уже не припомню. Спрашивала я позже у соседской бабки, отчего они умерли, но та ответила коротко: "От голода". А я так думаю, что от болезни заразной, а голод-то уже позже у нас был.

Вот так я и стала круглой сиротой. Отец-то ещё в 1942 пропал без вести. Родин Яков Семёнович его звали. Так и не нашла его могилки, вечная ему память."

И баба Люба опять утирает повлажневшие глаза:

"Говорила же плакать буду... Приютила меня тогда дальняя родственница мачехи, не дала умереть. У неё тоже маленькая дочка была, года на два младше меня. Вот тогда-то я голод и запомнила. Есть хотелось всегда. Даже в обморок падала. Всю травку тогда на лугу испробовала. Она, милая, на разные овощи была похожа: анис, тот разными пряностями отдавал, а дудочки - вовсе, настоящие огурцы.

Врезался в память случай: прибежала со школы (я тогда уже в первый класс пошла), на кухне так аппетитно кашей пахнет. Под ложечкой засосало, голова закружилась, ну я и не выдержала. Достала чугунок, да прямо с чугунка и отполовинила каши той. О чём думала? Нельзя было этого делать, не принято было без позволения.

Тётка только в дверь зашла, сразу всё поняла. Чугунок-то на шестке так и остался. Ох и было мне...

Спрашиваешь, как мне тогда жилось у чужих людей? А как сама-то думаешь? Всякое бывало: много по дому работала и битая была, и голодная. Но, всё равно, благодарна. Добрые люди не дали мне умереть.

А когда совсем, видно, голодно стало, определили меня в Детский дом. Я уже во втором классе училась. Это было в январе 1947 года.

Сразу скажу, мне повезло с Детским домом. Да, и голодно было, и обиды были, но я бы сейчас сказала, что это были уже не такие и плохие детские годы.

Но это уже другая история, - с улыбкой проговорила баба Люба. - Пойдём лучше чайку попьём. Потом, как-нибудь, расскажу.