Лапсэридан. Глава Восьмая

Эпизод 1.Под стражей.

- А почему бы тебе не наколдовать нам выход отсюда? – кряхтя и пытаясь принять удобное положение, спросил Королевич у Дез. Устроиться поудобнее, будучи в кандалах и жестких крапивных веревках, было непросто, и он, ерзая и скалясь, повалился на холодный пол темницы.
 - Да потому, - хрипло ответила Дез. – Думаешь, это всё так просто? Колдуй – не хочу? Смотри! – она протянула руку так, чтобы на нее падал слабый свет единственного в камере магического шара. Тощую костлявую руку ведьмы покрывали рубцы от недавно затянувшихся ран. Анархист и Королевич непонимающе переглянулись. Я тоже заинтересованно ожидал пояснения.
- Это от колдовства. Со временем всему приходит конец, и магии тоже. Если ты не заключил сделку с какой-нибудь тёмной дрянью, то будь готов к тому, что с годами магическая сила обернется против тебя. И, чем больше энергии ты преобразуешь, тем сильнее это скажется на здоровье.
- То есть всё это время ты, применяя колдовство, калечила себя? – удивлённым и негодующим тоном протянул Анархист. – Вот это да. А я-то, наивный, думал, что маги и колдуны бессмертны и никаким законам природы не подвластны.
Дез невесело улыбнулась:
- Ну теперь будешь знать, что всё не так. Бессмертны только те, кто заключил Обмен с тёмными силами, но им тоже не позавидуешь – чтобы жить вечно или не стареть, или получить высший уровень способностей, они дорого платят. Тёмные могут всё, что угодно потребовать – кто-то обязан приносить в год по одной коровьей туше, а у кого-то еще худшие условия – отдавать определенное количество энергии. А где брать её? Это большой вопрос.
- С ума сойти, - неожиданно выдал я. – Это прямо как кредит.
Три пары глаз уставились на меня.
- Что? Тридит? – непонимающе прищурился Королевич.
Я вдруг поймал себя на мысли, что ляпнул какую-то ерунду, и попытался вспомнить, откуда в памяти всплыло это странное слово. Было ощущение, что нечто подобное я видел во сне, где люди, живущие в серых высоких башнях, ходили в стеклянные дома и брали там в долг монеты, и это называлось «кредит». А может и «тридит», почему бы и нет. Воспоминания об этом сне были отрывочными, и я ничего больше вспомнить не мог, поэтому объяснил друзьям, что это дурацкое слово мне приснилось и я понятия не имею, что это за чушь.
Однако это странное воспоминание, всплывшее из глубин, растревожило меня, и еще какое-то время я тщетно напрягал мозг, чтобы вспомнить сон целиком.
- Да, за всё приходится платить, - вздохнула ведьма.
Такой вот невеселый диалог получался, но и молчать было нельзя – сойдешь с ума.
Потому что мы – я, Дез, Королевич и Анархист, находились сейчас в темнице, в доме Старосты деревни, обвинённые прилюдно в похищении людей.
Килл с нами не было – её посадили в отдельную клетку. Но обо всём по порядку.
В тот день, когда музыканты вместе с Килл выступали на Русалочьей Площади, мы с Дез отправились в деревню с намереньем выследить преступника, похищавшего людей в деревне. Удача улыбнулась нам – преступника мы нашли. Им оказалась жена Старосты – милая и красивая Миледи Сердец, которая так великолепно рисовала и была очень добра к нам.
Прекрасная Дама Червей оказалась самой настоящей ведьмой – как только она поняла, что ее застукали, тут же применила к нам такой мощный заряд колдовства, что даже Дез ничего не смогла сделать. Проваливаясь в беспамятство, я успел выхватить из нагрудного кармана Посыльного Тетерева – того, что дал мне Королевич на случай беды. Сказать Посыльному кодовую фразу я не успел, но всё же каким-то чудом у Королевича оказалась бумажка-близнец - она в его кармане задымилась, и музыкант понял – пора спешить на помощь.

 Прибывшие к нам спустя несколько минут, музыканты застали меня и Дез бездыханными и лежащими в овраге. Дамы Червей же - равно как и всех её жертв - к тому времени и след простыл.
Килл была сама не своя – от волнения её магия вышла из-под контроля, и она поджигала всё на своем пути. Даже Анархисту никак не удавалось её успокоить. Королевич привёл нас в чувство с помощью Тростниковой Ягоды, которая очень кстати росла здесь повсюду, но, даже увидев свою сестру живой и невредимой, Килл не смогла перестать плакать и посылать заклинания направо и налево, поэтому переполох мы подняли знатный.
Люди, которые плясали на концерте, сначала подумали, что внезапное исчезновение артистов – часть сценария, но через некоторое время заволновались, и толпой рванули на улицы деревни.
И что они увидели? Нас - полуживых, и неуправляемую ведьму, которая пытается сжечь деревню. Началась всеобщая паника, хмельной народ вопил и визжал, кто-то пытался бежать, другие – голыми руками ловили нашу ведьму и получали ожоги. Вся эта кутерьма привела к тому, что Староста и его стража скрутили нас всех и бросили в темницу. А Килл посадили в клетку, потому что успокоить её так и не удалось – напротив, по пути она так разволновалась, что силой мысли разорвала одного из стражников Старосты в клочья – а это уже был перебор.
Сейчас никто из нас не знал, что сделали с нашей полоумной ведьмой и жива ли она вообще. Дез переживала за сестру безмерно – за несколько часов пребывания в темнице, она от волнения осунулась и побледнела сильнее, чем обычно. Когда нас только-только привели сюда и закрыли на кучу замков, одноглазая ведьма плакала и звала сестру, кричала и пыталась заклятием открыть дверь, но не смогла. Тогда Анархист по-отечески обнял её и погладил по голове, и Дез успокоилась.
Наш темноглазый музыкант вообще был человек необычайно тёплый: только поглядит на тебя добрым взглядом – и на душе сразу спокойно, только заговорит – и сразу понимаешь, что всё невзгоды временны.
И вот сейчас мы сидели на холодном полу в сырой темнице и ждали своей участи. Ожидание это было до того тягостным, каким-то липким и болезненным, что лучше бы нас казнили на месте.

Эпизод 2. Казнь.

На закате дверь с лязгом отворилась, и вошли семеро стражников. Нас грубо подняли на ноги и потащили из темницы вон. Я с трудом передвигал ноги от слабости, а Дез и вовсе свалилась в обморок, и тогда – только подумать – стражник поволок её по земле! Увидев это, Королевич стал обзывать его последними словами, за что получил по лицу обратной стороной копья. Зная, что получу следующий удар, я всё же вырвался из рук своего охранителя и со всей силы толкнул плечом гада, тащившего Дез по земле. Тот упал, и началась толкотня и потасовка, в ходе которой, откуда не возьмись, возник Староста, и приказал охране вести себя подобающе с приговорёнными. Тогда Дез аккуратно подняли на ноги и больше по земле не тащили. Услыхав слово «приговорённые», мы с Анархистом в ужасе переглянулись.
Мои внутренности пронзил ледяной холод, губы задрожали, а ладони вспотели. Мне было страшно и горько, я вдыхал вечерний сладкий воздух и думал о том, сколько еще вдохов мне отмеряно в этом мире.
Я оглянулся на лица друзей. Дез была слишком слаба, чтобы испытывать какие-то эмоции – она обреченно плелась за своим стражником, насколько позволяли железные кандалы на ногах. Королевич был напуган, но привычного задиристого выражения лица не потерял. Анархист же выглядел так, будто вся эта ситуация – не более чем очередная роль в театре. Страха в его глазах не было, он подмигнул мне и кривовато улыбнулся – сожаление о том, что вместе с ним пострадают и другие – вот что проглядывалось в этих тёмных глазах.

Мы приближались с той самой Русалочьей Площади – какая ирония. Только на этот раз нас встречали гневными воплями:
- На копья их!
- Сжечь гадов!!
- Превратить в кукол! А потом сжечь! – неистово кричали люди.

Нас выволокли на сцену и стали привязывать к столбам, которых раньше на сцене не было.  На одном из них уже болталась, словно тряпичная кукла, бледная и безжизненная Килл. Дез, увидев полуживую сестру, зарыдала и попыталась вырваться, но стражник одной рукой прижал её к столбу и обмотал верёвкой.
Сердце моё ухнуло вниз и провалилось куда-то. Понимание того, что нас ждет, выбило из меня дух, и на глаза полезли предательские слёзы.
Справа от меня Анархист, которого с трудом удерживали двое широкоплечих солдат, поднял голову и запел глубоким низким голосом:

- Они связали его,
  И истязали его,
  И в пламя сено и ветки кидали!
  А он смеялся и пел,
 Он умирать не хотел,
 А потому и в огне не горел!

Скандирующая толпа на мгновение смолкла, а потом в нас полетели разные предметы – сырые овощи, еловые шишки и палки, даже мокрые тряпки летели. Камни никто не кидал – то ли это было запрещено здешними законами, то ли просто люди не хотели убивать нас раньше времени.
Но, когда кусок пропитанной влагой материи шлёпнулся мне на лицо, я подумал, что лучше бы это был булыжник. «А эти люди весьма изобретательны». –  подумал я. Тряпки пропитаны были совсем не водой.

Когда у толпы не осталось ничего, что можно было бы в нас швырнуть, на сцену вышел Староста под руку со своей женой.
 Миледи Сердец поглядела на нас как ни в чем не бывало, с деланной скорбью на хитром лице. Дез, увидев её, злобно зарычала и напряглась.
Народ притих, внимая своему правителю, а тот, подняв руки в знак приветствия, провозгласил:
- Приветствую вас, дорогие жители нашей деревни! В этот день мы с вами станем свидетелями того, как вершится правосудие!
Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы толпы. Староста продолжал:
- Пойманы преступники, которые много лет похищали наших близких и причиняли нам с вами боль. И сейчас, в этот великий день, мы придадим этих монстров в человеческом обличии священному огню! – с этими словами Староста поднял над головой горящий факел, который ему передал один из стражников, и поджег сено под моими ногами.
Вспыхнуло оно в один миг, я зажмурился и сцепил зубы, решив ни в коем случае не открывать рта.
В мыслях моих возник образ Георгия, моего бедного доброго друга, который так и останется на привязи в глухом лесу. Быть может, его найдут добрые люди и не дадут ему погибнуть…
Каждую секунду я ждал обжигающей боли, но она почему-то не приходила. Там, где пламя охватывало мое тело, я чувствовал странный теплый трепет, как будто сотни бабочек порхали рядом со мной.
В недоумении взглянув на Старосту города, я увидел, как одними губами он прошептал мне одно лишь слово: «Кричи!» А затем спустился вниз с полыхающей сцены, под руку с женой.
И я понял – это обман, огонь ненастоящий и нас никто не собирался убивать. Повернув голову, я увидел недоумевающих друзей и подмигнул им, после чего прислонил затылок к охваченному огнём столбу и истошно завопил. Ребята на соседних столбах раскусили замысел довольно быстро и тоже принялись корчиться и завывать на разные лады, пока искусственное пламя не поглотило всю сцену целиком.

Эпизод 3.Тайна Старосты.

Растянувшись на лежанке у камина, я молча прихлебывал медовуху из деревянной кружки. Дез и Килл сидели рядом – после оздоровительных процедур в лечебном зале Старосты Саламандра, сестры чувствовали себя намного лучше, только Килл за всё это время не проронила ни слова, и меня это немного настораживало.
Музыканты тоже были здесь – Королевич вальяжно развалился в кресле и с интересом глядел на Старосту, который нервничал и от того расхаживал по комнате. Анархист, скрестив руки на груди, стоял у камина, глядя в огонь и о чем-то размышляя.
Миледи Сердец в комнате не было.
Когда молчание затянулось, Анархист развернулся лицом к Саламандру и спросил:
- И что всё это значит? К чему весь этот цирк?
Глава деревни остановился. Тяжело вздохнув, он начал рассказ.
Дело было в том, что Староста повстречал однажды молодую прекрасную деву, которую полюбил всем сердцем. Решив во что бы то не стало жениться на ней, он ухаживал и дарил ей подарки, и через некоторое время в деревне сыграли пышную свадьбу.
Тогда он еще не понял, кого взял в жены. Добрая и заботливая, Миледи оказалась сильной чародейкой, заключившей вечный контракт с Тёмными силами. Взамен на невероятные магические способности и вечную молодость, Миледи поклялась снабжать Тёмных повелителей энергией живых людей. Добывать эту самую энергию было непросто, но документ был подписан, и колдунье деваться было некуда. Тогда она обратилась к духам Леса, и Тринадцатидневки позволили ей использовать их магию для того, чтобы добывать жизненную силу простых смертных, подчиняя их себе. Чтобы добыть необходимое количество энергии, над человеком проводился особый обряд, в конце которого человек становился настолько слаб, что безо всякого сопротивления подчинялся ведьме.
 Миледи похищала людей и оставляла взамен кукол, которых мастерила сама - в такую куклу было вшито заклятие, и это заклятие делало колдовство необратимым. Похищенных она держала в подвале под своей комнатой, и время от времени спускалась к ним, чтобы вытянуть жизненные силы. Конечно, этих несчастных необходимо было кормить и выгуливать, как домашних питомцев – иначе они бы просто погибли. Спустя некоторое время, Дама Червей выяснила, что её подопытные вырабатывают намного больше энергии, если гуляют по знакомым местам.
 Тогда было решено время от времени устраивать всяческие народные собрания, явка на которые была строго обязательна. Староста отправлял охрану патрулировать улицы, а его жена в это время выводила своих жертв на прогулку по деревне.

 - И тут, весьма к месту, явились вы, - промолвил Староста. – Мы сначала заподозрили неладное, но потом я подумал, что бродячие музыканты – отличный повод согнать всех на площадь, а моей жене – в очередной раз отправиться на прогулку с пленниками. Но вы оказались не так просты и разоблачили нас. Вот и пришлось устроить показательную казнь, чтобы народ успокоился.
Я недоверчиво поглядел на Старосту.
- А как же пленники? Их отпустят?
Саламандр уставился на меня, словно я ляпнул жуткую глупость.
- Отпустить? Да ты в своем ли уме? А если к ним вернется память? Представь, что с нами сделают люди!

Я промолчал, лишь подумал о том, что Миледи, похоже, и сама не уверена в своей магии. Что ж, это нам на руку.
Сделав вид, что полностью согласен с деревенским Главой, я кивнул и отпил из кружки, а в голове моей тем временем начал вырисовываться план действий. Поймав взгляд Анархиста, я понял, что наши мысли схожи.
- И что же, вы отпустите нас? – робко спросила Дез.
Староста расхохотался.
- Милая моя, я не убил вас только потому, что по натуре не кровожаден. Отпустить вас было бы слишком опрометчиво, поэтому я подумал и решил, что отправлю вас в Лапсэридан. Под конвоем, разумеется.
Я подавился медовухой.

- Вы знаете о Лапсэридане?

Саламандр хитро ухмыльнулся.

- Дорогой мой друг, я – сын Короля. И здесь я оказался по его воле. Сейчас Лапсэридан захватил Некромант, и отец был вынужден принять этот факт, чтобы выжить. Но Королю нужны люди, которые не только не допустят правления Некроманта, но и уничтожат его. И я этих людей ему отправлю.
Староста глядел на нас, очаровательно улыбаясь. Он наконец перестал мерять шагами комнату и уселся в своё кресло.
Мы же, все впятером, уставились на него так, будто каждому из нас только что надавали по голове обухом.

Эпизод 4. Побег.

На рассвете за нами пожаловало два десятка солдат, облаченных в доспехи и снабженных всяческим оружием.
Нас заковали в кандалы и повели через запасной выход во двор, где уже ждали две кареты, запряженные вороными конями.
На нас накинули черные балахоны, прошитые заклятием невидимости, и мы тут же растворились в воздухе. И тогда я пронзительно свистнул.
Словно кинжал, мой свист распорол терпкий утренний воздух, и в этот же момент раздался взрыв. Чугунная решетка подвала, который находился под комнатой Миледи Сердец, с оглушительным грохотом вылетела из стены, выдрав из нее несколько больших булыжников. Люди, державшие нас, повалились на землю, оглушительно вопя от боли и хватаясь за свои ступни – Килл отправила в них Заклятие сломанных ног.
Мы с Анархистом метнулись к Старосте, который выбежал на улицу в полной растерянности, и в два счета скрутили его, а в это время Дез выводила бледных, тощих и еле живых людей из подвала.
Порывом сильного ветра с нас сорвало невидимые плащи. Грянул гром, тут и там я увидел ослепительные вспышки молний.
Посреди этого огненного танца, в воздухе парила наша умственно отсталая ведьма – грациозно протянув к небу руки, она мелодично пела песню на неизвестном мне языке, глаза её при этом сияли синим огнем, а волосы развевались в воздухе, словно знамя.
Зрелище это завораживало.
Когда на балкон, с перекошенным от злости лицом, выбежала Миледи, Королевич был готов. Он тут же метнул в неё огненное копьё, заколдованное близнецами. Копьё попало Даме Червей точно в середину груди, она охнуть не успела. Но успела сделать кое-что другое: левой рукой прикрыв рот, из которого уже полилась бордовая кровь, правую руку она направила на парящую в воздухе Килл, а затем резко сжала пальцы в кулак.
Тогда тело нашей безумной ведьмы оглушительно захрустело, размякло и с глухим стуком шлёпнулось о землю, похожее на погибшую бабочку.
Успев гадко улыбнуться напоследок, Дама Червей рухнула со своего балкона, истекая кровью. Она была мертва.
 И Килл была мертва тоже.

Оставшись без своей повелительницы, природа стала будто неуправляемой - молнии принялись бить в землю и деревья, и всё вокруг вспыхнуло.
Пламя охватило дом Старосты, тела Миледи и Килл, затем перекинулось на ближайшие деревья, намереваясь спалить лес и всё вокруг.
Анархист и Королевич что-то кричали, оглушительно вопила и плакала Дез, бежали в деревню освобожденные люди, метались испуганные кони, переворачивая кареты.
А потом хлынул дождь. Заливая раскаленную землю, струи воды летели с неба. Земля шипела в ответ, как потревоженная змея…
В это время вокруг происходило что-то невообразимое: жители деревни, разбуженные грохотом, бежали в нашу сторону, кричали что-то, перебивая друг друга. Потом эти люди увидели своих похищенных родственников, и началась прямо-таки всеобщая истерика – тут и там слышны были вопли и рыдания, бывших пленников стискивали в объятиях и поливали слезами.

Не сговариваясь, мы вскочили на черных коней и устремились прочь из деревни.