Геленджик, Голубая волна, форель, турист СССР

     Конечно, о моих успехах мама рассказывала на работе и, возможно, поэтому ей руководство Пищеторга выделило для меня льготную путёвку в лагерь. Когда я узнал подробности, то не стал напоминать ей о нашей давней договорённости. Это был первый сезон только что открытого комсомольско-подросткового (от 14 до 18 лет) лагеря «Голубая волна» на Толстом мысу Геленджикской бухты для детей сотрудников Облпищеторга. Я попал во вторую смену с 18 июля по 18 августа.

     Зная о моей застенчивости в незнакомой обстановке с новыми людьми, мама «прикрепила» меня к 17-летнему сыну одной из сослуживиц. В электричке до Ростова мы разговорились, я почувствовал себя уже увереннее. В скверике на привокзальной площади перекусили домашней снедью, и друг исчез, оставив меня с двумя чемоданами. Через пару часов появился, и в 22-00 мы загрузились в поезд Ростов-Новороссийск. Утром в 10-00 нас встретили автобусы и по крутой серпантинной дороге повезли в Геленджик.
     Чтобы не опозориться перед старшим другом, при первых признаках укачивания, я высовывал голову в окошко на ветерок, а потом пел весь наш дворовый репертуар (мне сказали, что так легче переносить дорогу), но из автобуса у ворот лагеря выпал, как рыба из садка: с разинутым ртом и закачанными глазами. Оклемался во время выгрузки багажа и распределительной суеты. Определился со спальным местом, разобрал чемодан.

     После обеда не спеша вышел к воде. Зашел по колено, убедился, что широкая зона входа в воду полностью расчищена от камней. Ровный песок как на берегу. Глубина начинается в метре от берега. Вышел, сунул под рубашку очки, прикрыл шляпой и, разбежавшись, с радостным воплем, нырнул молодым дельфином. Но плыть под водой, как в Таганроге, не смог. Рот обожгла неожиданно горько-солёная вода. Я вылетел на поверхность лагуны яростно отплёвываясь. Оказывается, я мог бы тестировать не только чай, перец, но и морскую воду. А не надо разевать рот в океане.

     Но сколько преимуществ. Я стал в солёной воде гораздо легче и могу дольше плавать и даже немного полежать на спине. Ныряя с открытыми глазами можно собирать на дне рачков-отшельников и маленьких крабиков под камнями, справа и слева от расчищенной зоны. С таких же камней у берега можно ловить красивых «зеленух» и «петухов» на кусочек лески с мальком креветки на крючке, видя, как они подплывают и заглатывают приманку. Но и тебя под водой видно, так что в прятки не поиграешь. (Зато в два дня сошли все царапины, зажили ссадины, а к отъезду полностью сошла корка на плече и новая розовая кожа успела покрыться загаром, как будто ничего и не было.)

     На следующее утро после вкусного завтрака и Организационной линейки нас ждал первый сюрприз. Инструктор турбазы приглашал всех желающих совершить восхождение на одну из ближайших горок, полюбоваться видом залива, городка и сфотографироваться на память. О главной цели – дошедшие до вершины имели шанс пойти в интересный поход – инструктор не сказал.

     Прямо от дороги, идущей от Новороссийска, начиналась натоптанная тропа к вершине горы. Задача показалась не сложной, инструктор не торопил, но кто-то азартно и резво уходил от плотной группы. Имея опыт взбегания по Каменной лестнице, я пошел в среднем темпе, ориентируясь на инструктора. На середине пути, кто-то присел отдохнуть, кто-то повернул назад. Минут через 20-30 самые выносливые собрались на вершине. Полюбовались заливом и разноцветием открытого моря, сфотографировались и спустились в лагерь. Эта прогулка оказалась первым этапом отборочных испытаний, проводимых инструктором.

     По возрасту я снова оказался в младшем отряде, и жить предстояло не в 4-местных щитовых домиках, но всё было рядом и доступно, можно зайти в гости к другу, а главное – вот она, прозрачная гладь Геленджикской бухты, в 10 метрах от корпуса и столовой, и практически домашние условия отдыха.

     Распорядок дня висел на видном месте и по-советски указывал, что и в какое время. Этот распорядок строго исполнялся отрядом во время дежурства по лагерю (4 или 5 раз за месяц). В остальные дни обязательным в нём были только время работы столовой (завтрак-обед-ужин), время спортивных состязаний для фанатов (спортсменов и болельщиков) и присутствие в лагере в момент отбоя.
Слоняться по территории лагеря не производя излишнего шума и противоправных действий теоретически можно было круглосуточно. Практически, предупредив кого-нибудь из администрации или воспитателя, можно было прогуляться в соседние д\о и лагеря (международный студенческий «Дружба») и даже заглянуть за забор базы самолётов-амфибий. За 10 копеек быстро переправиться на тонкий мыс в городок, в кино, музей, на рынок, пообедать за свой счёт (если пропустил время по распорядку) и купить на десерт виноград, арбуз и персик на свой вкус.

     Тихий час после обеда с 14 до 16-00 предлагал сон тем, кто в этом нуждался по медицинским показаниям и давал отдых воспитателям от воспитуемых. Остальные могли делать что угодно, не нарушая сна утомленных обедом.
     Я никогда не спал днём и проводил это время в городе или на пляже, рядом с воспитателями, в отсутствии визжащих и брязгающихся у берега малолеток.

     Сильную команду для межотрядных соревнований мне собрать не удалось: очень мало было крепких 14-летних бойцов. Неплохо мы выступили в туристическом конкурсе по преодолению препятствий, разведению костра и установке палатки (это был второй этап отбора к походу).
     Только в шахматном турнире был шанс поиграть со взрослыми ребятами на равных. Некоторые лица были знакомы по районным хим-физ-мат-олимпиадам.
     Тем приятнее было услышать на линейке, что меня и ещё двух тринадцатилетних пацанов из моего отряда берут в трехдневный поход до Прасковеевки к скале «Парус». Много слабаков, неумех и разгильдяев старших возрастов остались наводить порядок в лагере – инструктор не зря гонял нас в гору.

     Накануне выхода он провёл инструктаж: обувь, одежда, головной убор, лёгкая крепкая палка-выручалка.

     Утром, после завтрака распределил по выданным рюкзакам одеяла, посуду, продукты, инструмент и палатки с учётом внешних данных туриста. Лично проверял укладку, особенно у девчонок, чтобы одеяло было внизу и под спиной, а хлеб сверху, а не наоборот.
     Позвякивая алюминиевыми кружками, мы обошли бухту и двинулись на восток. Шли разными тропами: по равнинному перелеску, через речушки, по кустистым холмам, спускались к морю и шли по гальке. Нагрузка была дозирована, но ноги у некоторых к вечеру устали. Многие ещё сидели у ночного костра, дули в сложенные ладони, имитируя вой шакала, когда я заполз в палатку и заснул, как убитый.

     На второй день, через короткий переход после обеда, инструктор неожиданно объявил привал и позвал желающих потихоньку идти за ним. В тени двух молодых деревьев, от русла горного весеннего потока осталась яма с водой диаметром метра полтора на метр глубины. В прозрачной воде мы увидели две быстрые тени, мелькнувшие к затенённому деревцами боку ямы. Две полуметровые красивые форели. Инструктор тихо вошёл в воду и замер, держа в руке охотничий нож. Через несколько минут форели успокоились и стали подплывать к его ногам. Два молниеносных удара и обе рыбины упали на траву к нашим ногам. Я сунул руку в воду и тут же выдернул – вода была ледяная. Форель мы завернули в листья лопуха и вечером к ужину получили по маленькому кусочку запеченного на углях деликатеса. Я всё думаю, почему их было две, как они попали в этот бочажок, и почему никто не выловил их до середины августа?

     На третий день после завтрака вышли по берегу к скале «Парус», выслушали все мифы о дыре, купались и доедали припасы, а в обед загрузились на пришедший за нами прогулочный катер и вернулись по морю в лагерь.
     За этот поход вся группа получила значок – «Турист СССР» с удостоверением. Здорово повзрослел в своих глазах. Заметил интерес к своей загорелой спортивной персоне со стороны 15-летних девочек.

     Через день резко ухудшилась погода. Впервые увидел смерч в море за пределами бухты, когда из черных туч и из моря навстречу пошли крутяще-извивающиеся конусы, и соединясь, какое-то время двигались, а потом беззвучно рассыпались. Штормом перебаламутило воду в бухте, но это случилось перед самым окончанием смены и общего впечатления не испортило…

      (В 2001 году мы с внучкой выбрались к Черному морю и остановились на несколько дней в центре подковы той самой бухты, на базе «Приветливый берег». Всё выглядело по-другому. От «Голубой волны» ничего не осталось. Кроме моих воспоминаний и фотографий.)

     Вернувшись в Таганрог, я с восторгом рассказал о спортлагере и походе друзьям, предъявил значок, и тогда Юрка Рудкин, чтобы не терять первенство, пообещал нашей дворовой команде показать дорогу в Морской Чулек, где при отливе можно собирать раков.

На фото: среди дошедших до вершины – шестой слева в шляпе, в походе – пятый справа, столовая.