Два портрета. Тетрадь 4. По-весть. Соседка

   (Прод.)

  Осенью 1936 года Германия активизировала внешнеполитическую деятельность. Она подписала соглашение с Италией о военно-политическом сотрудничестве, "Ось Берлин-Рим", заключила "Антикоминтерновский пакт" с Японией, послала в Испанию "Легион Кондор" опробовать штурмовую авиацию и весь 37 год помогала испанским националистам оружием и техникой.
    СССР в 1937 году вышел на пик репрессий. Политические заключённые нужны были для быстрого поднятия экономики, строительства многочисленных заводов, фабрик, каналов и гидроузлов.
    В Рыбинске невиданными прежде темпами развивалась промышленность: машиностроение, полиграф-машины, судостроение, переработка круп и сушка зерна на новом терминальном элеваторе, оптический завод. За вторую пятилетку реконструированы верфь, завод дорожных машин, мельзавод, спичечная фабрика и другие предприятия. Активно строилась ГЭС. Серафим читал и не верил своим глазам, как город охватило стахановское движение по перевыполнению планов и обязательств. Менялся внешний облик города - вместо куполов церквей отовсюду торчали дымящиеся трубы. С переселением моложского уезда и жителей других затапливаемых деревень число жителей увеличилось до ста двадцати тысяч человек...

    ...Дионис отложил тетрадь и задумался. Сколько же сил положило человечество, чтобы выбраться из материального безобразия и пойти по духовному пути развития, без убийств, издевательств, разрушения крова и увечий. Чем вычищается мысль человеческая? Неужели так необходимы боль и страдания?
    Дио решил прервать чтение и добраться, наконец, до своей пещеры детства, не исследованной полностью. Он собрал рюкзачок, еды на трое суток (как учили), длинную верёвку, фонарь, лазерный пистолет, лёгкий скафандр вместо спального мешка и 5 литров марсианской ручейной воды. Чтобы быстрее заснуть и не думать ни о чём, капитан помылся под горячим душем и принял сонную пилюлю. Вставать следовало с рассветом.
Солнце показалось на горизонте, когда Дионис поднялся к пещере. Она не афишировалась на картах достопримечательностей Марса, так как находилась в стороне от туристических маршрутов, не видна была с высоты, а сбоку угол обзора от неё охватывал лишь три поместья в ширину. Издали же расщелина казалась маленькой точкой, и войти в неё можно было полусогнувшись.
Капитан обозрел сверху местность, которая нежилась в утренней дымке, и нырнул внутрь горы. Он подождал, когда глаза привыкнут к полутьме и огляделся. Сухая пещера расширялась вглубь, но не в высоту, не превышающей длину человека с вытянутой рукой. Дио заметил лежанку из соломы и одеяльце, сложенное в изголовье. Он включил фонарик, пошарил вокруг, но ничего не нашёл. Чёрный проход манил своей тайной, не разгаданной в детстве, потому что был завален камнями, и Дионису-мальчишке пришлось долго и упорно очищать его, оттаскивая и сбрасывая вниз огромные тяжёлые глыбы. Он так и не успел освободить полностью горный проход, уехав учиться в столицу. Ныне пещера напоминала грот с углублением, прикрытым валуном, за которым виднелся неправильной формы круглый лаз диаметром в один метр, не более, уходящий под уклоном вниз.
По оставленным почти неприметным следам капитан понял, что проходом кто-то пользовался. Он надёжно привязал один конец верёвки за камень на входе, другим обвязал себя и, сплюнув трижды через левое плечо, ногами вперёд стал медленно спускаться вниз, не забывая светить фонарём. Иногда лаз расширялся, и позволял стоять в рост, а порой сужался опасно, но не на столько, чтобы не протиснуться дальше. В какой-то момент он потерял счёт времени, и именно тогда его нога соскользнула вниз, увлекая неодолимо за собой всё тело. Дио цеплялся как мог, однако стены прохода оказались глаже обыкновенного, и он заскользил вниз с нарастающей скоростью. Стометровая верёвка разматывалась так быстро, что через минуту полёта закончилась, больно дёрнув Диониса за поясницу. Мужчина направил свет вниз – дна не было видно. В этот момент натяжение верёвки резко исчезло, и его понесло по гладкому извилистому спиральному коридору. Зацепиться было не за что, но вдруг его ослепил дневной свет, и Диониса выбросило наружу горы с десятиметровой высоты в протекающую внизу речку.
В реке, погрузившись по горло, стояло стадо диких не одомашненных коров, которые любезно расступились перед орущим с неба человеком, и Дио в туче брызг не жёстко коснулся дна. Быстрое течение скомпенсировало удар, увлекая «лётчика» к горному водопаду.  Мгновенно капитан сориентировался, понимая, что оказался на речке Коровка, впадающей в Мологу, но ему легче не стало, так как предстояло падать с двадцати метров. Опять ухватиться было не за что в бурном круговороте течения. Вдруг впереди он увидел свисающий с дерева канат, за который вцепился обеими руками и подтянулся. Он лихо вскарабкался и оказался на толстой ветке, у основания которого в зелени увидел девичье лицо, смеющееся над ним.
- Что ты ржёшь? Я чуть не убился, - начал Дионис, перебираясь на сушу, но осёкся, увидев перед собой на берегу обнажённую красивую девушку в совершенно прозрачном платье. Она стояла лицом к нему и улыбалась.
- Я спасла тебя! – ничуть не сконфузилась, а даже как бы обиделась девица в «ню». – Ну, подумаешь верёвку перерезала, с кем не бывает. Зато видела, как ты хватался за жизнь свою никудышную. Сидит он и целыми днями читает. Что ты в Лао-боу попёрся? Уже поди пятьдесят лет вход туда воспрещён – всем известно. Экипировался он на три дня.
- Мне шестьдесят, я убыл отсюда в детстве, - начал было оправдываться он. – Я тогда чуть младше тебя был, - решил сбить самоуверенность красотки Дио.
- Ещё не знаю, хочу ли я тебя, - задумчиво проговорила юная нимфа, - А ну-ка сними рубаху, ведь определённо мокрая, надо сушить, как и остальную одежду.
- Верх сниму, штаны – нет.
- И не надо, и так вижу по торчащей выпуклости, что хочешь меня. Я могла бы одеться по последней моде, но мой способ короче и эффективней, не находишь?
  Дионис не стал спорить, а снял рюкзак, рубашку и выжал её. Спасительница внимательно рассматривала его со стороны, а потом вздохнула и выдала.
- Весь покоцанный какой-то, в шрамах весь, но физическая форма приемлемая…
- Для чего? – перебил её мужчина.
- Не вежливо перебивать мысль говорящего и думающего человека, - на секунду умолкла она и продолжила. - Я хочу от тебя сына, - выпалила она, разом открыв свои краплёные карты.
- Почему я? – опешил Дио.
- Потому что вокруг одни биороботы и болтуны. Мужчин в округе нормальных нет, а мне пришла По-ра. Я созрела для того, чтобы познать мужчину и родить ребёнка, и ничто мне не помешает.
- Не врубился! С биороботами понятно, а чем тебе болтуны не угодили, ведь известно, что женщины любят ушами.
- Я потом объясню, чем девушки любят… «Болтуны» - это те, у кого уже мужской орган только болтается, - объяснила несмышлёному странная красотка.
- Разве ты не хочешь выйти замуж? – не сдавался Дио.
- Что же ты непонятливый какой?  Речь идёт о сыне, а не о бракосочетании.
- Я же женат, у меня семья, дети и, наконец, любовница, - пытался шутить Дионис.
- Ничего, будет ещё одна любовница, или я тебе не нравлюсь?
Дио попытался соврать, но невольно взглянул на юную богиню, которая профессионально по-женски встряхнула золотыми волосами, и запнулся, неожиданно покраснев.
- И не пытайся, я неотразима. Меня зовут Стирру-Мё. Я из рода Марситу, хранительница пещеры Лао-боу. А ты?
- Бред какой-то, - пробовал взять себя в руки мужчина, развязывая промокший рюкзак и раскладывая вещи на просушку.
- Я жду, - сказала наглая самоуверенность.
- Дионис, - сдался Дио, - Моё поместье прямо под пещерой, и, видимо, мы - соседи. Я редко бываю здесь, потому что семья живёт на другой планете, а я работаю разведчиком-археологом на дальних гра-ни-цах.
Она не дала ему договорить, скинула свою защитную прозрачную одежонку и прижалась к нему. Капитан почувствовал, как горит её тело и бьётся сердце, передавая ему безумную физическую тягу. Мё взяла его за руку и повела в заросли, где обнаружился душистый шалаш с разнотравьем и мягким ложе.
- Пей, - приказала девушка, протягивая Дио глиняную чашу с вкусной дурманящей настойкой, и после глотка, от не спиртовой крепости которого он чуть не задохнулся, она поцеловала его… Он смутно помнил, что вытворял, но нахлынувшего блаженства Дионис не испытывал никогда…
- Ты что, живёшь здесь постоянно? – спросил он, выйдя из бессознательного состояния и осматривая лесную полянку.
- Нет, есть родительский домик в глубине сада, и я путешествую время от времени, - ответила Стирру. Она успела надеть красное платье в белый горошек, и в свои семнадцать лет действительно выглядела божественно. Она была чуть выше ста семидесяти сантиметров росту с золотистыми волосами и карими, почти чёрными, глазами. Кожа её носила красноватый оттенок, и сама она была на редкость складной, с немного выгнутыми длинными ногами и тонкими пальцами на грациозных кистях рук.
- Ты, наверное, проголодался?
- Нет, просто мне безумно хорошо.
- Мне тоже, везунчик. Я хочу посмотреть, что у тебя за жилище…Ты не обижайся, но вы, мужчины, несколько инфантильны по сравнению с нами, женщинами, и явно глупее. Попробуй переубедить, и, может быть, я влюблюсь в тебя.
«Только-только стала женщиной, и такая безапелляционность!», - пронеслось в голове Диониса, на что Мё лишь слабо улыбнулась, читая его, как напечатанную страницу.
- Прогнала по тёмному тоннелю, скинула с десятиметровой высоты на рога коров, искупала в реке с потенциальным водопадным сбросом, не дав опомниться, сексуально облапошила и хочет умных действий и мыслей от мужчины. Хорроша-а!
- Ну, вот, и нюни распустил, - засмеялась красавица. – Ты ещё заплачь-я пожалею бедного.
- Придётся тебя наказать, - кинулся он к дразнящей девушке, которую оказалось не просто поймать, вёрткую и ловкую, но Дионис обманным манёвром загнал жертву в шалаш, и она бессильно сдалась на милость победителя.
- Ладно, «один – ноль» в твою пользу, - согласилась Мё, ласково всматриваясь в его голубые глаза. – Девчонки в молодости, похоже, дрались из-за тебя.
- Не знаю, мы же глупы, - и он поцеловал её, нежную и податливую до неприличия…

    (Прод. след.)