Записки провинциального музейщика. Встреча

Когда то в школе мы не понимали, что означает выражение «потемкинские деревни»… С приходом на работу в музей небольшого городка N мне довелось наблюдать, как демобилизуются силы местного начальства при угрозе визита «сверху» и во что выливается сия хаотичная деятельность. Да не просто наблюдать, а участвовать!
Холодный осенний день радовал тем, что рабочая его половина должна была вскорости подойти к концу. Телефонный звонок разорвал тишину музейного пространства, нарушаемую до этого лишь стуком зубов сотрудников. В здании независимо от времени года царил вечный холод, как в хорошем погребе. Неохотно зевнув, я подняла трубку и не успела закончить традиционную магическую формулу: «Музей, здравствуйте, научный сотрудник слушает», как зевок застрял у меня в горле. «Высокопоставленный…какое-то там по счету (с математикой было плохо всегда) лицо в государстве…в конце недели…все на высшем уровне». Сон слетел в мановение ока.
Желая убедиться, что это все не розыгрыш, я набрала номер директора музея и по молчанию, странному утробному звуку и двух минутному последующему заиканию, поняла – все серьезно.
Следующий звонок был из местного управления по культуре. Наш куратор сообщила, что генеральная репетиция встречи будет накануне, а пока все привести в порядок….и контейнер во дворе нужно убрать, а то он своей прозаичностью портит поэтический образ аллей». Я озадаченно уставилась в окно на огромную железяку, полную мусора стоящую во дворе с незапамятных времен. «Ну может в кустики куда-нибудь» - жалобно предположила Алена.
Следующие два дня сотрудники под мудрым руководством начальства провели в покраске пола внутри музея (странно: ужасный облупившийся фасад министра видимо смущать не будет, а может ему глаза завяжут! Понятно: не умничаем, а молча красим), уборке двора (ну и что, что на дворе ноябрь! Почему цветы не стоят? И почему листья с деревьев убрали? Забор видно!), укатывании вручную помойного бака за дом (туда он точно не пойдет…не пустим).
Наступил день Х. Первое, что я узрела в рассветных сумерках это цветастые передники и кокошники. Из автобуса вывалился хор из района. Неоднократные лауреаты зябко ежились. Замыкал строй тщедушный мужичок с гармошкой. Коллектив провели наверх для репетиции. Все шло успешно до первых каскадерских трюков. На вскрике «Ууух» и дружном прыжке коллектива пожилая смотрительница с грацией вратаря сборной чемпионов поймала вазу XIX века, не выдержавшую столь мощного порыва русской души. Пришлось заняться редакцией.
Следующим шагом шли инструкции. Заводим здесь, вы стоите тут, а потом сюда и т.д. и т.п. И помните! Вам нельзя с ним разговаривать!!! «Да мы поем в основном» - робко заметила руководитель коллектива. Я же задумалась – экскурсии пантомимой мне читать еще не приходилось. Так что еще …поднос, каравай, бутылка водки…Да не всю! В стопку и на каравай рядом с солонкой.
Народ безмолвствовал. Местное начальство удалилось выпить чая и подкрепить пошатнувшиеся силы, когда я узрела на входе подкравшиеся черные машины со странными номерами и дяденькой, выглядевшим весьма прилично и оттого странно на фоне нашего города.
Подозрения подтвердились… Начальство спринтерами, давясь булочками рванулось к двери. Истошный крик «Еееэээдут!» на втором этаже доказал, что не я одна такая наблюдательная. Дикий топот бегущего хора…только бы пол деревянный выдержал. Я поднялась и заняла выжидательную позицию там, где по сценарию полагалось начинаться экскурсии. И сразу же едва увернулась от бегущих на меня официальных лиц с ковригой серого хлеба, стопкой водки  и хором на заднем плане. Шествие замыкал мужичок с гармошкой. Причина столь резкой смены дислокации выяснилась быстро. «Не туда!!!» И правда, откуда министру было знать на каком входе его ждут по сценарию? Каравай стащили вниз, хор застрял на узкой лестнице. «Может вы с другого входа зайдете?»- осведомилась директор, видимо на нервной почве не соображая, что несет. «Да мы уж вроде разделись» - неуверенно сказала делегация. По строю начальства прошел шепот: «Только что с самолета».
Я представила себе ощущения мужика: с самолета тебя сажают в машину, довозят до старого полуразрушенного здания на окраине города, запихивают в подвал и под песни вливают рюмку (явно паленой! А откуда у нас другая) водки, заставляя закусывать сухарем и все это под песни и гармонь. Мысленно пожалев мужика, я приготовилась начинать, откуда придется. Огляделась – мой оптимизм поддержан не был. Зомби на субботнике выглядели бы жизнерадостнее этого строя начальства разных мастей.
Высокий (кстати не такой уж и высокий – чуть выше моих 164 см.) гость выглядел слегка ошалевшим и монотонно кивал в ответ на всю ценную информацию, которую до него доносили. Один из пиков наступил в большом зале. На патетической ноте о страданиях ссыльных в Сибири двери неожиданно раскрылись и в зал, заливисто завывая, высыпал хор,  и полилась песня про кандальников, которые раньше служили родине. Министр поначалу шарахнулся, охрана сжала зубы, потом вслушался и загрустил. Наверно какие-то личные ассоциации. Следующее чудо эквилибристики произошло в маленьких залах. Я в ходе экскурсии по сценарию развернула его спиной к дверям. Он повернулся, открыл их и «О, чудо!» как этот хор сюда влез то целиком. Мужика с гармошкой зажали между витринами – торчали только руки, растягивающие меха. Глаза министра расшились, но он покорно приобщался к культуре.
Вечерело. Так быстро правительственные делегации от нас никогда не уезжали.
«Ммм, а каравай то почти целый. Если повернуть укушенным местом к животу – можно еще пару делегаций встретить»…