Нестыковочка

    Сегодня был необычный вечер. Москва наполнена светом. Аромат черемухи витает в  воздухе. Весна. Май. Меня пригласил на литературный вечер— большой артист театра и кино и мой маленький, но разносторонний друг. Мой милый Рафаэль. Прекрасный лирический  поэт.
    В томном зале бара на Пушкинской все столики уже заняты, собравшиеся ждут начала выступления.  Играет живая музыка, она льется  с разной переменной: то накатывает гремящими волнами, то наполняет пространство мелодичной трелью клавиш. На вечер  я пришла с охапкой вкусной,  набитой ароматными лиловыми и белыми соцветиями, сирени. Букет предназначен Рафаэлю.
    Я разместилась за  круглым столом. Принесли меню. Все уже заказали, у кого-то  на тарелках сияли куриные крылышки: коричневая корочка курочки  блестела  и манила чесночным запахом. За соседним столиком красовалась — мясная нарезка, картофель фри, пиво. В общем, обстановка располагала к гурманству.
    На мне строгий горчичный костюм,волосы уложены в элегантную прическу. А изумительная бижутерия завершает праздничный наряд.
    Ах, как же хочется все попробовать, — Я вся такая нарядная в центре зала и жующая крылья— подумала немного я, решила, что не тот случай. И оставила эту забавную идею. Начала с интересом просматривать меню. Как же манили французская булка и запечённые баклажаны! После головокружительных запахов захотелось есть и  пить. «Минералку можно и дома попить, - подумалось мне. - Португальские и испанские белые вина имеют густой оттенок и терпкий вкус, не мой напиток. Как же хочется лёгкости и прохлады». Взгляд упал на французское сухое вино «Домен Вашрон Сансер», и я заказала бокал.
    За мой столик присели две девушки, заказали сок и минеральную воду. И вот я оказалась между двух холодных леди, как мне на тот  момент показалось. Но есть я хотела больше, чем прокручивать в своей голове всякие неловкости. Осмелилась..Заказ сделан.
    Включили тусклый свет. Рафаэль со сцены смотрит проницательным взглядом на меня. Между нами полтора  метра. Как же я вовремя купила хорошее место.Я и Рафаэль  на одной параллели. Удачно же я села! И тут начиналось самое интересное. Он начинает томно читать свои романтичные стихотворения,а все начинают плакать. Вокруг звучат аплодисменты  и овации. Я кричу: «Браво, браво, Рафаэль!» Эмоции, слезы переполняют меня. Люблю такие моменты. Ведь я  сама мечтаю быть на его месте. Мне казалось, этот вечер полон волшебства и сказки, муза Лиры и Сатиры летали в уютном подземном заведении.
    Через полчаса  я поняла, что для пущего удовольствия достаточно было бы чашки зелёного чая или теплого глинтвейна для поддержания антуража. Ведь все так проникновенно и чувственно, не оторвать глаз от сцены и пронзительных глаз Рафаэля.
    Я знала систему получения гонорара и со всей уверенностью заказала всё, что мне захотелось. «Поддержка друга должна окупаться»,- успокаивала я себя.
    Мне принесли бокал холодного белого. Сделала глоток. Его чистый соломенно-золотистый цвет искрился  под софитами. Утонченный букет раскрывается оттенками сочных фруктов: груши и грейпфрута, что-то прованское промелькнуло в изысканных аккордах напитка, цветочно-травянистый аромат. Все, как я люблю.  Лёгкий, прекрасно сбалансированный вкус с  кисло-сладким послевкусием, какая-то фантастика.
    Я выпила с  осторожностью ещё  глоток холодного вина. Прохлада растеклась по всему телу. Любовь, фантазии, мечты кружились в моей голове. И вот на столе задымились горячие хрустящие  брускетты с карамелизированной грушей, сыром "Бри" и голубым сыром "Горгондзола". И это, пожалуй, одна из самых изысканных и вкуснейших закусок к белому вину. Нарезанная веером  тончайшими ломтиками  груша, облитая золотистым медом, сверху украшенная грецким орехом и задекорированная веточкой зелёного горошка. Богема — просто произведение искусства.
    Брускетта меня так и манила. Я долго смотрела на нее. Вы не представляете, как же я сильно хотела есть.Но было одно но! Ее размер меня не то,что впечатлил, просто обескуражил: брускетт с мою ладошку, а два брускетта с мое лицо. Я стала судорожно перебирать мысли: «Как же её начать есть? Она большая, рот маленький. Что делать? Как быть и как съесть аккуратно?» Неловкая пауза. Мозги вспотели, как бокал белого. Рафаэль размахивает руками, жестикулируя в такт происходящих событий на сцене.
    Стихи с ещё большей интенсивностью продолжают литься.
    Я с немым лицом смотрю на еду.Не смотрю на его лицо, смотрю на нижнюю часть Рафаэля, как выкопанная. Так легче было сосредоточится на еде. Но он уже не смотрит в мою сторону, мне кажется он не смотрит уже в зал по глазам вижу — понимает, его взгляд блуждает то в пол, то в потолок.Но парадокс
в том, что заминка случилась не только со мной. Это неловкое состояние. Высокая поэзия и брускетта, крылья, пиво и фисташки несовместимы! Столы полны еды, всем неловко, кто-то застыл с кусочком пиццы, поднесенным ко рту. Время летит незаметно, а у меня ещё баклажаны с горячей моцареллой.
    Мелодия в миноре, звучат слова о жизни и смерти, любви и разлуке, страсти и нежности. Эмоции от восхищения до страсти витают заряженном  воздухе.Ну вот я и решилась, не смотрю на Рафаэля, думаю: «Да простит меня юный друг, но я так хочу есть. Да и деньги я заплатила немалые». Девушки вокруг рыдают, утираются салфетками и хлюпают носами.
    Мои мысли были теперь только о еде. Стыдно? Возможно. Вот, оказывается, как можно чувствовать себя не в своей тарелке. Мой внутренний диалог леди — не леди.  Сегодня по всей видимости — не леди.
     И тут мотор, стоп камера, мой бутерброд медленно перемещается в рот. И как в замедленной съёмке: эпичные строки под минорное звучание,громкий хруст французской булки разливается сладостно в моих ушах. «Господи, - подумала я, - этот треск, мне кажется, слышит весь зал». Дожёвываю медленно свой бутерброд.Закрываю от неловкости глаза. И на моё спасение слышу громкие аплодисменты моему милому Рафаэлю. Чувствую, что бледнею и тут же краснею. Волна жары щедро окатила мое тело.
  Второй бутерброд я не ела, а поглощала уже частями: съела сначала сыр, затем орехи и  медовые груши.Все по тихому. Зажаренная брускетта размякла под сливочным сыром, и мне пришлось пилить её ножом, придерживая вилкой.  Искристое вино потело на столе,я его уже не пила. Мысли испортить чем-то вечер витали в воздухе. Окончательно и бесповоротно. Мотив хрустящей булки преследовал эхом в ушах. «Всё прошло, хватит, хватит» — приказала я себе.
    Через некоторое время я немного расслабилась. Можно ведь просто наслаждаться едой, музыкой, стихами.Этим прекрасным вечером, в конце концов. Всё было позади.Зачем думать о деталях?
    Однако не тут-то было. Но тут опять появился «Нежданчик».Сплошная нестыковка в сегодняшнем вечере. Передо мной возник салат с баклажанами в большущей глубокой миске. Я с удивлением смотрела на это художество. Вкус оказался так себе: явно чувствовался бальзамический уксус, сбивавший напрочь тонкий вкус нежнейших запечённых баклажанов, а сыр, выложенный в виде завитушек, смотрелся, как "АРТ-кольца", которые оставляют голуби. Сижу с опущенными глазами ем  баклажаны и салат, а с краю оставила веселые завитки невиданного ещё в моей жизни  сыра.
    Решение.  Я должна покинуть вечер, мое кислое лицо и плохое настроение не должно влиять на такую душевную атмосферу. Время ухода я запланировала заранее.
    Надо сделать красивый выход — мне ещё ехать домой часа два,в мои любимые Снегири.
    С особым чувством вручила букет душистой сирени, поблагодарила Рафаэля за такой прекрасный вечер.
На хорошей ноте, выдвинулась в путь. А здесь на  Тверской—Ямской уже горели подвесные фонари. Жизнь ночной Москвы загоралась и  наполнялась яркими красками.
    По дороге домой я успокаивала себя, думая: "Вот такая нестыковочка" Возможно у многих были такие ситуации, но леди не говорят об этом.