Нартское имя Бэдын Батын как производное для древн

Нартское имя Бэдын / Батын как производное для древнейших заимствований

Аннотация. Нартское имя Бэдын / Батын рассматривается в качестве производного для древнейших заимствований примерно 6-тысячелетней давности из прачеркесского языка в некоторые праязыки народов Плодородного полумесяца. К исследованию привлечены примеры из древнеегипетского, древнеперсидского, авестийского, тюркских, индоевропейских, в частности, славянских и т.д. языков. В целом анализ показывает, что древний черкес по имени Бэдын / Батын был обожествлен современниками, особенно иноязычными, а из компонентов, даже некоторых элементов его имени были созданы теоним и слова, входящие, как правило, в возвышенный разряд лексики, которые не теряют своего качества до сих пор. При этом исследование разрешило, например, такие необъясненные ранее явления внутри черкесо-убыхо-абхазского лингвистического пространства, как чередование черкесских «атэ» / «адэ» с абазо-абхазским «аба» / «аб» – «отец», а также разночтения в черкесском имени Бога «Тхьэ» и убыхском «Уаба», связанные с этим чередованием.

Ключевые слова: Хасэ, Междуречье, Митра, Сет, Бат, Тхьэ, Бог, Аккад, Шумер, отец, много дарящий, щедрый, полководец, батыр, багадур, богатырь, батя, богатый.

В одном из предыдущих своих исследований нартского эпоса черкесов (адыгов) автор данной статьи определил Бэдына, героя сказания «Бэдынокъуэ и адэр укIыпIэм къызэрыришыжа» – «Как Бэдыноко спас своего отца» [1: Т. III, 44-50], исторической фигурой, предводителем похода северокавказцев 5800-летней давности на территорию Плодородного полумесяца, точнее, Междуречья, являвшегося их первоначальной родиной [2: 196; 3: 25, 26; 4: 5-8]. Исследованием Бэдын позиционируется состарившимся, но все еще крепким и не желающим уходить на покой главой нартского Хасэ – коллективного, демократического органа управления многонациональным государством. В дополнение к сказанному коллеги по Хасэ хотят убить его за узурпацию власти, тогда как он, тем не менее, все еще воспринимается обществом выдающимся представителем народа, принесшего в регион плоды более высокой цивилизации [5: 123-130].

Конкретизирующим фактором высокой степени прогрессивности фантастических пришельцев, а также достаточно ясно демонстрирующим их этническую принадлежность являются знаковые заимствования из их языка (языков) в языки попавших под их влияние местных народов. Так, по Междуречью религиоведом и философом Е.А. Ахоховой дается имя авестийского бога Солнца – «Mithra» / «Митра», в котором ею просматривается компонент «-th-», родственный современному черкесскому теониму «Тхьэ» – «Бог» [6: 115]. Нами выявлены аккадский и шумерский варианты имени «Апсу» / «Абзу», персонифицированного бога, который олицетворяет «мировой океан подземных пресных вод, окружающий землю» [7: 18]. В них, с одной стороны, обнаруживается в препозиции абхазский артикль «а-», с другой, в постпозиции смыслообразующие компоненты «-псу» («псы») и «-бзу» («бзы»), которые переводятся с языков черкесов и убыхов как «вода», притом, что, если есть хотя бы одно заимствование из языка доминирующего народа (народов), то наверняка найдутся и другие. И выбор наш, в смысле привлечения к анализу возможных заимствований из языка пришельцев, падет на имя «Бэдын» как на наиболее возможное производное для целого ряда, в том числе нарицательных существительных.

«Бэдын» – восточно-черкесский вариант имени нартского героя, при котором его сын соответственно зовется «Бэдынокъуэ», т.е. «Сын Бэдына», где «-къуэ» / «-къо» означает «сын». Однако сказание «Как Бэдыноко спас своего отца» входит в цикл с названием «Орзэмэджыкъо Шэбатыныкъу» – «Шэбатыныко сын Орзэмэджа» [1: Т. III, 21-297], в котором, как можно видеть, вместо имени «Бэдыноко» употреблен его западно-черкесский вариант «Шэбатыныко». Но если это так, то и ввод в название цикла имени «Орзэмэдж», видимо, сказительская ошибка, поскольку Орзэмэдж – также прославившийся легендарный герой упомянутого исторического похода, но не в Междуречье, а в Древнем Египте, значит, относящийся к другому циклу сказаний: «Сэтэнайрэ Орзэмэджрэ» – «Сэтэнай и Орзэмэдж» [1: Т. I, 95-197]. Иначе говоря, цикл «Шэбатыныко сын Орзэмэджа» должен был бы именоваться «Батыныко сын Батына», где данная реконструкция реставрировала бы западно-черкесский вариант древнего имени «Бэдын» в виде «Батын», который, в свою очередь, оказался бы родственным современной шапсугской фамилии «Бат» и, возможно, производным от нее.

Следует отметить, что фамилия «Бат» входит в целый разряд архаичных черкесских родовых имен и национальных наименований, заканчивающихся на «т», иногда на «д», например, «Мэт», «Хъут», «Хъот», «Сэт», «Гъот» и т.д., «нарт», «чынт», «хьат», «джурт», «синд» и т.д. Этимологию имени «Шэбатыныко» на черкесском материале в свое время предложил А.М. Гадагатль, систематизировавший и издавший на языке оригинале семитомник «Нарты». Первый слог шэ-, щэ- им трактуется как «стрела», следующий компонент -бэ- дается со значением «много», далее часть -тын- переводится на русский с помощью значений «дарить», «подарок», и, наконец, окончание -ыкъо определяется как «его сын» [1: Т. I, 37]. И данное толкование, за исключением первого слога, по нашему мнению, следует считать правильным, притом, правда, что и без частицы «-ын-» звук [т], особенно если он не простой, а с придыханием, какой существует в наиболее древних бжедугском и шапсугском диалектах, уже означает процесс дарения. Сказанное подтверждается, например, и тем, в каком виде имя «Сэт» как часть нартского женского имени «Сэтэнай» было заимствовано в древнеегипетскую мифологию, которое Е.А. Ахоховой отражено латинской графикой в виде «sth» / «swth», где его компонент «-th» тоже родственен общечеркесскому теониму «Тхьэ» – «Бог» [6: 115].

Переход слова «бэт» > «бэтh» – «много дарящий» в форму «батh», вероятно, произошел в результате замены компонента «-тh», означавшего и «даритель», и «отец (небесный)» на компонент «-атh» тоже содержавший семантику и «даритель», и «отец», но с оттенком «определенный», «земной». Таким образом, оно зазвучало как «бэатh» > «баатh». Но произошла такая замена, видимо, еще на Северном Кавказе, т.е. до переселения в Междуречье. Тогда же по подобной схеме, должно быть, появилось и имя (или родовое наименование) «Бад» от «бэт» > «бэтh» > «бэдh» > «бэадh» > «баадh». При этом от форм «бэатh» > «баатh» и «бэадh» > «баадh» с учетом присутствия в регионе тесных связей с носителями индоевропейских праязыков, начавших контактировать с прасеверокавказцами на более раннем этапе [2: 187-191], могли образоваться варианты слова «баатhыр» и «баадhыр», где суффикс «-ыр» выступил в значении определенного артикля (т.е. в значении «тот самый «баатh» / «баадh», которого мы знаем»).

Здесь же должно возникнуть предположение о том, что суффикс «-ыр» / «-эр» заимствован из праиндоевропейского в прасеверокавказский язык, в том числе в тот, что станет прачеркесским. На это указывает, в частности, компонент «-ra» в приведенном выше имени бога Солнца «Mithra» притом, что даже и сегодня дрожащий сонорный согласный звук [р] в черкесском языке выглядит не исконным. Другой пример слова с компонентом «-ra» – можно обнаружить в русском языке, например, в слове «сестра» при русском же, но ином варианте данного суффикса в слове «матерь». В английском языке, напомним, приведенные примеры дают такие аналоги: «sister» – «сестра», «mother» – «мать». Сюда же необходимо отнести следующие английские термины родства: «father» – «отец», «brother» – «брат», «daughter» – «дочь» и т.д., при итало-испанском «padre» и латинском «pater» – «отец». Данный контакт прасеверокавказцев и праиндоевропейцев по А.С. Касьяну начался с «5­го тыс. до н.э.» на северо-востоке Балкан [2: 188].

Однако, возможно, суффикс «-ыр» / «-эр» оказался в языке прачеркесов в результате обратного заимствования из языков индоевропейцев. Например, изначально он мог происходить от суффикса «-гъэ» / «-гъу» / «-ыгъ» в словах типа: «лIыгъэ» – «мужество», где «лIы-» – «мужчина», «-гъэ» – средство, придающее конкретному понятию качество, «кIогъу» – «время идти», где «кIо-н» – «идти», «-гъу» – показатель прихода конкретного срока, «тамыгъ» – «тавро», где «тамэ» – «плечо», «крыло», «лопатка» (у животного), «-ыгъ» – принадлежность кому-либо или чему-либо. При этом суффикс «-гъэ» / «-гъу» / «-ыгъ» содержит в себе звук [гъ], являющийся практически идентичным немецкому и французскому грассирующему звуку [r]. Похож он отдаленно и на английский звук [r], произносимый по сравнению с ними со специфичной невнятностью. Иначе говоря, и уход из прачеркесского языка многофункционального суффикса «-гъэ» / «-гъу» / «-ыгъ», который на индоевропейской почве преобразовался в «-ra» / «-re» / «-er», и его возвращение в прачеркесский язык в форме «-ыр» / «-эр» вполне возможны.

Думается, первыми из языков, в которых следует искать отражение формы «баатhыр», являются тюркские. И оно действительно обнаруживается практически в каждом из них. В турецком языке, носители которого сегодня проживают, в том числе непосредственно на исторической территории Плодородного полумесяца, данная форма зафиксирована в виде слова «bat;r» и переведена на язык черкесов как «батыр» [8: 124], которое в целом в тюркских языках имеет значение «герой», «военачальник», «богатырь» и т.д. При этом форма «баатhыр» теряет долгий [а], ставший в более поздний период ударным звуком, также в нем исчезает аспирация при звуке [т]. В слове «батыр» в современном черкесском языке ударение тоже падает на звук [ы], что указывает, видимо, на возвратное заимствование слова из тюркских языков. С другой стороны, у черкесов фиксируется фамилия «Батыр», которая может и не быть заимствованием, а иметь значительно более древнее происхождение, восходящее к имени или фамилии «Бат».

Интересно, что на другом – восточном конце тюркской ойкумены, точнее, в монгольской ее части находится слово «батор», в котором ударение падает на звук [а] и которое тоже означает «богатырь». Оно входит, например, в название столицы Монголии «Улан-Батор» или в имя ее легендарного основателя Сухэ-Батора, хотя, наверное, для монгольского языка, для его внутреннего строя более естественным словом со значением «богатырь» был бы вариант «багадур» / «багадыр» [9].

И наверняка неслучайно слово «баатhыр», чей второй вариант, видимо, выглядел как «баадhыр», перейдя с прачеркесского лингвистического поля на пратюркское предпочло увидеть в понятиях «щедрый», «могущественный», лексическое значение «могучий», «очень сильный», те качества, которые, видимо, не давались скотоводческим образом жизни, но к которым его приверженцы неустанно стремились. Очевидно, что подобное проявление культа силы закономерно и для других кочевнических народов, как и то, что на идеологическом уровне он приводит к имперскому пониманию мира, его мировоззрению, а также к потребности строить мир по заданному шаблону.

Ударением на первом слоге с формой «баатhыр» совпадает русское слово «батя», аналоги которого имеются практически во всех славянский языках [10: 135]. Сейчас в русском языке его значение определяется словом «отец» или тем, что используется среди военных, например, «командир полка». И оно, с одной стороны, присутствием в компоненте «-атh-» имени Батын [баатhын] значения «отец», с другой, его оттенком «полководец», а точнее тем, что Батын как историческая личность фиксируется в эпосе в качестве величайшего военного предводителя, семантически совпадает с русским примером. То есть древняя родственность сопоставляемых примеров кажется вполне убедительной. Но есть в слове «батя» и имени Батын еще одно совпадение – фонетическое. Дело в том, что конечное «-я» в большом классе древних русских слов не слишком далекого – старославянского прошлого произносилось как «-ен», где все вместе было одним звуком – [е] носовым – и отображалось на письме юсом малым – «;» [10]. То есть слово «батя», изображенное с помощью транскрипции, обращенной в то время, должно будет выглядеть как [батен], что довольно близко к прачеркесской форме [баатhын], которую следует считать для него исходной.

Вместе с тем и появление форм «багадур» / «багадыр», а с ними заодно слова «богатырь», причину их сходства и расхождения с вариантами слов «батыр» и «батор» можно объяснить с помощью выявления и привлечения к анализу некоторых процессов, произошедших около 5 тыс. 800 лет назад в прачеркесо-убыхо-абхазских языках. При этом исходной формой для анализа следует взять второй вариант рассматриваемого имени – «Бэдын».

Думается, наличие звука [д] в формах «багадур» / «багадыр» вместо звука [т], который имеется в вариантах слов «батыр» / «батор», объясняется чередованием, обнаруживаемым в вариантах древнего черкесского имени «Батын» / «Бэдын». Подобный процесс наблюдается и сегодня в западном и восточном вариантах черкесского языка, например, в словах «тыгъэ» / «дыгъэ» – «солнце», «тамэ» / «дамэ» – «крыло», «плечо», «лопатка» и т.д. Правда, в глаголе «тын» – «дарить», который задействован в имени «Батын» / «Бэдын», видимо, на каком-то этапе далекого прошлого произошел возврат к прежнему произношению, поскольку форма «дын» – «дарить» совпадала с общепрачеркесским словом «дын» – «шить». Однако возможен и другой вариант, когда процесс перехода «т» в «д» коснулся лишь имени «Батын» / «Бэдын», но не глагола «тын» – «дарить». А если это так, то присутствие звука «г» в слове «багадур» следует истолковывать тем, что в реставрируемой форме «баадhын» звук [д] сопровождается аспирацией [h], которая склонна перерождаться в самостоятельный звук, разный в разных языках, например, в [h], [г], [хь] и т.д. Единственное, что трудно объяснить: как аспирация перешла от звука [д] к звуку [б]?.. Но как бы подтверждая, что переход придыхания [h] со звука [д] на звук [б] мог произойти в период пребывания прачеркесо-убыхо-абхазов на территории Междуречья, у современных черкесов обнаруживаются соответствующие фамилии, например, «Бэгъэдыр» / «Багъэтыр» / «Бэгъэтыр» [11].

Одновременно данный феномен коснулся праубыхской и праиндоевропейской (тогда уже отчасти праславянской) составляющих. Во-первых, от прачеркесского имени, звучавшего примерно как [баатhэ], где «ба-», напомним – «много», «-атhэ» – «отец», праубыхским языком была отделена начальная часть «ба-», в которой звуку [б] придана аспирация – [бh] и значение «бог». Другими словами, значение «Бог» – «Даритель», содержавшееся в компоненте «-атhэ» в виде «-тhэ» перераспределилось в начальный компонент [бhа] имени «Баатhэ». Сегодня в убыхском языке слово «бог» пишется как «уаба» [12: 349], где «уа-», вероятно, означает «небо», а «-ба» [бhа > бгIа] содержит в себе значение «бог» и «даритель», за которым закреплена монотеистическая суть, чудесная, нереальная на время его образования. А это кроме всего прочего означает, что праубыхи до Междуречья все еще оставались язычниками. Одновременно за начальной частью имени «Баатhэ» – «ба-» абхазский праязык закрепил семантику «отец», что в современном абазинском языке выглядит как «аба», при абхазском «аб» [13: А-Н, 57]. И непонятно, чему послужила данная мутация: сближению изначально неродственных языков или отдалению друг от друга языков, соединенных одним происхождением.

Но породила форма «Баатhэ» и другие заимствования из прачеркесо-убыхо-абхазских языков в праязыки индоевропейцев, в частности, славян. И первым заимствованием, о котором следует сказать, являются производные от праубыхского теонима «Бhа» > «БгIа» – «Бог», родственные русскому слову «бог». Как отмечается в этимологическом словаре М. Фасмера, варианты слова «бог» имеются не только во всех современных славянских языках, но и в древнеиндийском «bha;gas» – «одаряющий, господин», древнеперсидском «baga-», авестийском «ba;a» – «господь», «бог» и т.д. [14: Т. I, 181, 182]. Сюда же, видимо, следует отнести и русское слово «богатырь» с его славянскими вариантами притом, что в украинском и болгарском языках слово «багаты;р» значит «богач», «богатей» [14: Т. I, 183]. И хоть М. Фасмер считает, что слово «богатырь», вероятно, заимствовано из древнетюркского языка, значения «богач» и «богатей» говорят о том, что нельзя исключать его прямого заимствования из прачеркесского языка от формы «баатhын» > «баатhыр», в которой «баатh-», напомним, означает «много дарящий», т.е. «человек, имеющий возможность дарить много, потому что богат» [14: Т. I, 182]. А отсюда и уверенность в корневой взаимосвязи семантик славянских слов типа «батя», «бог», «богатырь» и «богатый» и их нравственная суть, содержащая элементы древнейшего черкесского Хабзэ. Она, высокая нравственность – всеобщая комплементарность, просматривается, в том числе в уважительной внимательности, с какой другие народы относились не только к каждому заимствованному слову, но и звуку, даже к придыханию в нем.

Произошло же образование приведенных выше новых слов, а также их заимствование в названные языки, вероятно, практически одномоментно – в течение 2-3 поколений. А это говорит о том, что 5 тыс. 800 лет назад в Междуречье северокавказцами было создано единое государство, в котором государственным являлся прачеркесский язык. Тогда же или даже раньше, видимо, возникло деление между черкесами – на нынешних западных и восточных, т.е. выделение тех, кто, например, слово «отец» произносит не «атэ», а «адэ». С течением времени, судя по появлению в Древнем Аккаде божества по имени «Апсу», а в Древнем Шумере – «Абзу», где «-псу» («псы») и «-бзу» («бзы») на черкесском и убыхском языках соответственно означают «вода», произошло размежевание государства по национальному признаку правящих элит [5: 123-130], т.е. на прачеркесов и праубыхов.

Праславяне до заимствования слова «бог», вероятно, тоже исповедовали многобожие. Они вели свободный, самостоятельный, но в то же время оседлый образ жизни. На это указывает слова типа «батя», которые означают и «отец», и «полководец». Иначе говоря, у них были свои справедливые правители и доблестные защитники. А заимствования слов «богатырь» и «богатый» – свидетельства в пользу того, что они как народ жили в достатке, который дается обработкой земли, скорее всего, плужным земледелием и развитым животноводством.

Еще более независимыми, видимо, оставались кочевники. Наверное, народу, избравшему не оседлый образ жизни, было убыточно либо покупать, либо брать в аренду под выпасы землю. Поэтому с включением в севооборот все больших площадей земель, кочевникам, безоглядно дорожившим своей свободой, приходилось осваивать далекие, не приспособленные для земледелия пространства, чем, видимо, и объясняется их нынешний территориальный разброс расселения.

Таким образом, с помощью исследования, проведенного выше, мы получили широкий спектр результатов. Во-первых, им предложены пояснения к тому, как в индоевропейских языках могли появиться многофункциональные суффиксы подобные авестийскому «Mith-ra», английскому «fath-er», итало-испанскому «pad-re», русским «сест-ра», «мат-ерь», «лек-арь» и т.д. Во-вторых, получены ответы на вопросы, откуда в тюркские языки могли прийти слова типа «батыр», «батор», «багадур» и почему в них, предположительно заимствованных словах, наблюдаются структурные и семантические разночтения. В-третьих, дано объяснение, с одной стороны, причин похожести вариантов монгольской формы «багадур» / «багадыр» и русской – «богатырь», с другой, формального сходства между русскими словами «батя», «бог», «богатырь», «богатый». Вместе с тем исследование показывает, какая мутация произошла внутри родственных черкесском и убыхском языках – в имени Бэдын / Батын – давшая в последнем невероятно нужное слово, без которого, кажется, не существует ни один язык, т.е. теоним «бhа» > «бгIа» – «бог», причем с таким его значением, которое, в конечном счете, существенно меняет мировоззрение народа-носителя данного языка.

А все это вместе выявляет новую степень четко датированного взаимодействия языков, результаты которого, видимо, обусловлены справедливым социальным устройством общества, живописно запечатленным нартским эпосом черкесов. При этом исследованием показано, что контакт происходил как между родственными, так и неродственными языками, теми, что находились на более высокой или на более низкой ступени развития, где явное доминирование и определяющее участие отводилось прачеркесской составляющей, которая содержала, в том числе и наивысший нравственный заряд в виде Хабзэ.

Литература:

1. Нартхэр (Адыгэ эпос). Текст угъоигъэ томибл = Нарты (Адыгский эпос). Собрание сочинений в семи томах. – Мыекъуапэ, 2017.
2. Касьян А.С. Клинописные языки Анатолии (хаттский, хуррито-урартские, анатолийские): проблемы этимологии и грамматики. – М., 2015. – 445 с.
3. Брантов З-Х. Абадзехский сказ. – Майкоп, 2014.
4. Тарихъым шъышъ зы напэ. Хьатухэр = Одна из страниц истории. Хатты // Гъуаз = Вестник. – Стамбыл, 1913. – №46.
5. Шаззо А.М. К прачеркесской духовной парадигме в культуре Древнего Двуречья // Вестник АРИГИ им. Т.М. Керашева. – 2022 – №33 (57).
6. Ахохова Е.А. Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы // Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002. – С. 112-117.
7. Мифы народов мира. Энциклопедия. Электронное издание. – М., 2008.
8. ;zen A.H. T;rk;e-;erkes;e A;;klamal; S;zl;k = Ацумыжъ Х. Тыркубзэ-адыгабзэ зэхэф гущыIалъ (Ачмиз Х. Турецко-адыгейский толковый словарь). – Maykop, 2014. – 960 s.
9. Багадур. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron/8217/Багадур (дата обращения: 04. 01. 2023).
10. Юс малый. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Юс_малый (дата обращения 15. 01. 2023).
11. А-Дз < Черкесские фамилии | Circassian surnames. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://folk-lore.narod.ru/surnames/adyga_lhaquace_1.htm (дата обращения 17. 01. 2023).
12. Берсиров Б.М., Берсирова С.А. Убыхско-адыгейско-русский словарь. – Майкоп, 2018.
13. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. – М., 1977.
14. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – М., 1986.