Алтай заповедный

Вы можете себе представить «вечность», читатель?  Как она выглядит? Я приглашаю вас к ней прикоснуться. Ведь именно так, по закону вечности,  устроены заповедники.  Этим они отличаются от временных  заказников и памятников природы. Однажды созданный после долгих раздумий заповедник нельзя ликвидировать, закрыть по воле человека. Алтайский заповедник закрывали дважды. И дважды он возрождался из пепла, как феникс,  после погромов лесозаготовителей. В последний раз это случилось  полвека назад. Неужели все-таки у него впереди вечность?

Впервые в Алтайский заповедник я попал после последнего возрождения. Наверное,  сотрудники заповедника не были уверены, что разгром не повторится. Может поэтому, я добрался до Яйлю, центральной усадьбы,  легко, без всяких пропусков, на попутной барже. Не спеша тянул ее катер по Телецкому озеру. Можно было насладиться впервые увиденными горами. В Яйлю уже работал наш однокурсник из Томского университета и уже приехали еще два приятеля. Чем можно угостить вечно голодных бывших студентов?  Конечно рыбой. Отправились ребята на заветную речку и вскоре принесли ведро хариусов. Во всех экспедициях хариус был важной добычей. Ботаник Сапожников даже делил  речки  Алтая по признаку – есть в них хариус, или нет. Излишки пойманной рыбы солили прямо седельных сумах вьючных лошадей. А стальной крючок (как и чай, кстати) ценился у алтайцев больше денег. Торговцы  везли когда-то в колонии бусы и зеркала, у  Сапожникова был запас крючков. Что еще кроме рыбы хотелось увидеть в заповеднике? Конечно, медведя. Медведь был, как по заказу, правда,  не дикий, а на цепи. Водили его купаться на озеро в окружении лающих собак.  По лаю легко можно было отличить зверовую лайку. Если лает и поджимает хвост – не будет от нее толка. А если  загоняет медведя в воду, пусть это даже щенок, значит,  будет хорошей собакой. Медведь пятился в озеро, ревел и вставал на дыбы. Жалко медведя.  Ну, чем же еще занимаются научные сотрудники, кроме рыбалки и выгула медведя? Они ведут летопись природы и проводят наблюдения. Пригласили и меня проверить метеопост. Только станция была не в заповеднике, а на другом берегу озера. Поплыли в утлой лодочке с мотором и,  конечно, ребята посмеивались:  если лодка перевернется, это смерть, такая холодная вода. На станцию надо было подниматься по узкой тропинке на километровую вершину. Кедры и абсолютная тишина, даже приборы работают беззвучно, пишут на бумаге свои кривые. К работникам метеостанций у меня всегда отношение особенное. Когда-то капитан Фицрой, командир «Бигля», друг Дарвина, пытался создавать первые в мире синоптические карты. Над ним смеялись, как оказалось зря. Карты,  с нанесенными синими и красными линиями циклонов и антициклонов, всегда казалась мне не менее таинственными, чем карта «Острова сокровищ». Что еще можно увидеть в Алтайском заповеднике? Конечно,  дебри. Этим он отличается от всех других заповедников. Здесь до сих пор нет никаких дорог, а порой и тропинок не найдешь. Ребята звали меня на знаменитый водопад Корбу, плыть на не менее знаменитом «Пионере Алтая», или хотя бы взглянуть на яблоневые сады, каких не встретишь в Сибири. Толпы туристов на водопаде меня не привлекали. Взяв пару бутербродов,  я отправился вдоль берега озера, куда глаза глядят, в сторону,  где в безоблачном небе сияли снежники далеких хребтов.  И менее чем  через час я был в дебрях, где,  кажется,  не ступала нога человека. Вот уж,  правда,  «в густой траве пропадешь с головой». Трехметровые великаны с голубыми и белыми  соцветиями смотрели на меня сверху снисходительно. Столетние  кедры купали корни в воде озера. Искупался и я в ледяной воде, такой прозрачной, что можно при желании увидеть дно на глубине в триста метров. А потом долго грелся на раскаленном камне в окружении желтой живучки и пахучего  розового тимьяна.  Тайга была вечной,  и заповедник был вечным.

На самом деле от цивилизации никуда не убежишь. История Алтайского заповедника это история нашей страны. После гражданской войны пришло короткое советское десятилетие. Эпоха инакомыслия, дискуссий, кружков и объединений. Государство в общественную жизнь до поры не вмешивалось. И не случайно в эти годы возникло Общество охраны природы, прошел первый его съезд, принявший решение о создании заповедников. И самым активным экологом был Феликс Шилингер. Он организовал  множество заповедников, в том числе Алтайский, определил его границы и площадь в миллион гектаров. Что и говорить, советский размах. После создания заповедника туда приехали многие знаменитые исследователи.  Экспедицию  Зоологического музея МГУ возглавил Сергей Туров, с ним работали Владимир Гептнер и художник Алексей Комаров, лучший творец  анималистического пейзажа, украсивший своими картинами Дарвинский музей. В  тридцать седьмом году со свободой в стране было покончено. Шилингер, как враг народа и немецкий шпион, погиб в концлагере. Арестовали Гептнера, но к счастью, научное общество смогло его защитить,   из ссылки он вернулся. В годы войны почти все сотрудники заповедника  ушли на фронт и почти все погибли. Казалось, после войны все будет по-другому.  Но нет. Перед смертью вождь своим решением закрыл половину заповедников в стране, в том числе и Алтайский заповедник. Наступила оттепель, снова появились надежды, снова возродили заповедники, но по легенде однажды новый вождь смотрел фильм с отчетом о работе заповедника.  Белочка с увлечением ела шишку. Вождь покраснел от гнева – это безобразие, а не работа.  И Алтайский вечный заповедник снова закрыли. Говорят, самым добрым старичком был следующий вождь. При нем заповедник открыли, дали деньги,  и на маршруты учета зверей сотрудники летали на вертолетах. В девяностые заповедник, как и вся страна,  бедствовал. Сотрудники уходили на маршруты зимой на лыжах, пропадали в тайге месяцами без еды, теплой одежды  и оборудования. Но вот и новые времена. Вертолетов,  конечно,  нет, но есть вездеходы, снегоходы  и квадрокоптеры. Мы снова вступили в вечность?

Зачем человеку дебри? Говорят, осознание того, что есть на земле настоящие нетронутые цивилизацией  джунгли и нехоженые дебри делает духовную жизнь человека богаче, даже если вы там никогда не бывали и не будете. В новые времена появились новые слова, «экологическое равновесие» одно из них. Алтайский заповедник стал биосферным.  Такие заповедники разбросаны по всей Земле, их задача поддерживать среду, благоприятную для жизни. Они создаются навечно. Но вечны ли наши законы, не зависят ли они от решений отдельных  людей? Вопрос риторический.