Немцы в Северном Казахстане - страницы истории

НЕМЦЫ В СЕВЕРНОМ КАЗАХСТАНЕ –
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Никифоров А.В. Гонгало В. М.

«Wir sind hier keine Russe und dort sind wir keine Deutsche»
(«Мы здесь не русские, а там мы не немцы»)

В последнее десятилетие не только в Германии, но и в Казахстане  возрос интерес к истории проживавших и проживающих на территории нашей республики немцев, к их религии  и культуре.
В архивах Казахстана, в том числе и в Государственном архиве Северо - Казахстанской области,  в исторических документах, хранящихся в музеях, да и в отдельных  семьях хранится немало документов, свидетельствующих о жизни немцев в Казахстане, которые необходимо подвергнуть тщательному научному анализу.
     В связи с проведением  столыпинской аграрной реформы приток  немцев на территорию Казахстана усилился, так на территории Петропавловского уезда,  ныне Северо - Казахстанская область, появились первые немецкие поселения: Тонкошуровка, Новоузенка, Оседлое  и другие, основанные  в первом десятилетии XX века.  Немцы - переселенцы   обустраивали свои поселки так, что они являлись образцом  ведения домоустройства и хозяйства. Не случайно село  Петерфельд,  основанное в 1908 году,  в народе называли маленьким Берлином. В названии села уже отражена его немецкость. Так, «Петер» ( Peider) есть русское «Петр», а «фельд» ( das Feld  ) есть немецкое «поле» - Петрово поле.
К началу  первой  Мировой войны  количество немцев в Казахстане составило около 63  тыс. человек.  Только в Северном  Казахстане  было основано примерно 100 немецких колоний.
Немцы в Казахстане это, конечно же,  не те немцы, что в Германии (в каком то плане они напоминают русских, наверное, нет такой страны, где не было бы  тех или других). Здесь произошло смешение культур: казахской, русской, немецкой, польской, украинской, белорусской и так далее. Получалось что-то совершенно новое, существовало даже такое понятие: советские немцы.  Эта  тема  оказалась закрытой на долгие годы, покрытой для многих мраком недомолвок, бессмысленных секретов, а то и слухов, всевозможных предрассудков, укоренившихся из-за отсутствия объективной информации. К примеру, немало таких, кто принимает советских немцев за бывших военнопленных или иммигрантов. Только в конце 80-х – начале 90-х годов приоткрылась завеса молчания.
Действительно, находясь в трудармии, наши немцы возводили объекты порой вместе с военнопленными, возможно, отсюда распространенность подобного мнения. И если так, то чем же могло различаться их содержание?
Основная масса немецкого населения появилась в  Северном Казахстане уже в советскую пору, причем, не по своей воле. В последних числах августа  1941 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР  о переселении  немцев из прифронтовой полосы в районы Поволжья.
Всем немцам  Кавказа и ликвидированной респуб¬лики немцев Поволжья (образованной ленинским декретом в 1918 году), приказали немедленно готовить¬ся к отъезду. Ни по форме, ни по су¬ти проводимая акция не напо¬минала плановую эвакуацию мир¬ного населения в связи с вой¬ной. Набитые под крышу ра¬стерянными людьми товарные эшелоны увозили в ссылку на восток   целый   народ — не¬сколько сотен тысяч бывших жи¬телей, обви¬ненных — огульно и несправед¬ливо — в пособничестве врагу.  С поздней осени  1941-го  и всю зиму 1942 года  прибывали эшелоны переселенцев. В нашу область  первоначально было переселено 79 тыс. человек. Так как на  сборы обычно давалось 2 часа и разрешалось брать груз не более 10 килограммов, то ясно, что у вновь прибывших  не было даже самого необходимого. Местные жители были вынуждены делиться и без того скудными запасами и предметами первой необходимости. Тогда происходили неизбежные трения между  местными и приезжими. Протокол собрания колхозников зафиксировал, например, такую фразу: «Мы страдаем через поляков и немцев, которых привезли и которые все съедают. Если бы вас не было, мы бы не страдали» ( 4. С. 81).
Не успели советские (русские) немцы, лишенные своей Родины,  обустроиться  на новом месте, как начались новые преследования. В  Государственном архиве  Северо-Казахстанской области  хранится ныне рассекреченная «особая папка» с постановлением № 234-0 Бюро Северо-Казахстанского Обкома КП (б) Казахстана от 27 октября 1942 года «О мобилизации в рабочие колонны немцев на время войны».  В нем говорилось: «Во исполнение постановления государственного Комитета Обороны от 7 октября 1942 года за № 2383 с-с «О мобилизации в рабочие колонны на все время войны всех немцев, годных к физическому труду мужчин в возрасте от 15-ти до 55 летнего возраста и женщин от 16-ти до 45 летнего возраста, исключая женщин немок беременных и имеющих детей до 3-х летнего возраста».  Бюро ОК КП(б) К  обязывало секретарей  РК КП (б) К, исполкомы райсоветов принять меры к недопущению расхищения лично принадлежащего мобилизуемым немцам скота и продовольствия. А в случае полной мобилизации немецких семей, принадлежащий им скот и продовольствие передавать колхозу в общественный сектор (5).
По данным, приведенным  профессором Зайберт В. Ф. и доцентом Мукановой Г. К. в статье «Из истории спецпоселений в Казахстане: этнические депортации 30-40-х гг. ХХ в.» в Казахстане, где проживало 820 тысяч спецпоселенцев, немцев было 393.537 человек.
Статус спецпересенцев характеризовался унизительными процедурами регистрации, перерегистрации и пометок в местных комендатурах. Регламентировался и жестко контролировался каждый шаг. Чтобы выйти из дому на 3-5 километров, необходимо было испросить разрешение начальства.  Известно  немало случаев, когда к  нарушителям применялись соответствующие меры, долженствующие восстанавливать и поддерживать установленный порядок. Самовольный выезд определялся как побег и карался 20 годами каторжных работ. Ответственности подлежали также лица, укрывавшие бежавших, таким образом, доносительство вменялось в обязанность каждого гражданина.
Уже после войны  26 ноября 1948 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР  «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдельные места Советского Союза в период Отечественной войны». В нем  говорилось: «В целях укрепления режима поселения  для выселенных чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и др. установить, что переселение в отдаленные районы Советского Союза указанных выше лиц  проведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства». Следует предположить, что вопрос об этом поднимался неоднократно, а просьбы пересмотреть несправедливые в отношении народов распоряжения правительства участились, потому что  24 октября 1951 г.  последовал приказ министра  Госбезопасности СССР № 00776, в 1 параграфе которого  декларировалось:  «Объявить под расписку спецпоселенцам перечисленных категорий  немецкой, чеченской, калмыцкой, ингушской, балкарской, карачаевской, греческой и крымских  татар, что в соотвествии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1951 г. оставлены на спецпоселении навечно».
По данным на 1 января 1953 г.  численность спецпоселенцев увеличилась и составила   974.900, из них немцев - 448.626 человек (4. 62-64).
Только  к середине 50-х годов политика правительства в отношении насильственно переселенных стала меняться: появились официальные акты, частично или полностью снимавшие прежние запреты и ограничения.  Так, было принято Постановление Совета Министров СССР  от 5 июля 1954  г. № 1439-649-с «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев». 11 февраля 1957 года Верховный Совет СССР принял закон «Об утверждении Указов Верховного Совета СССР о восстановлении национальной автономии балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов» (4. 64).  Но не немецкого!  Только в 1964 году с немцев СССР были сняты как необоснованные все обвинения. Но и это «прощение»  (в кавычках  и без оных) было скрыто от народа. Только через год после подписания Указа о восстановлении немцев  в правах,  текст его  был опубликован в одной  из газет ГДР, затем он появился на страницах советской немецкой газеты  «Nues Leben» («Ноес Лебен» – «Новая жизнь»). То есть, вся правда опять была умело сокрыта, ведь не скроешь того, что  теперь далеко не каждый немец умеет читать по-немецки! А другие газеты об этом Указе попросту молчали (2. 39). Редко, но звучали по радио передачи на немецком языке.   Процесс реабилитации  всех  жертв репрессий начался только после подписания  Президентом СССР Указа от 13 августа 1990 г. «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х гг». (4.89).
Казахстан не только принял  сотни тысячи  переселенцев или, как их называли спецпоселенцев, но и стал для них вторым домом, здесь они обрели вторую родину, здесь выросло уже несколько поколений. Наша республика сделала все, чтобы восстановить историческую справедливость по отношению к людям, вывезенным в свое  время с родных мест. 14 апреля  1993 года Верховный  Совет Республики  Казахстан  принял Закон  «О реабилитации жертв масс массовых политических репрессий». Согласно статье второй раздела первого Закона «Жертвами политических репрессий признаются также лица, подвергшиеся насильственному переселению в Казахстан на основании актов высших органов государственной власти Союза ССР».
Без документальных материалов и свидетельств очевидцев картина жизни русских или советских немцев, которых осталось совсем мало,  была бы, конечно, неполной. К сожалению, объем  данной  статьи  не позволяет сделать это в должной мере.
Вспоминает  Шнайдер  Герта Яковлевна:  «Когда мы отправились в товарных вагонах из Красноводска, начался сильный обстрел и бомбежка. Летали самолеты и нам, детям, сказали, чтобы мы махали белыми платками. И,  правда, самолеты улетели. Мы не знаем, что это были за  самолеты. Возили нас потом еще три месяца» (4.281).
Никто из тех, кто пережил  эту войну, самую страшную из всех войн, не любил и не любит вспоминать  ее «картины»: «Нужно ли? Зачем ворошить прошлое?» – говорят. Может, они и правы, но имеем ли мы право забывать такое? Ведь человек жив памятью, из песни слова не выкинешь и это наш священный долг – помнить о тех, кто уже никогда не придет… что же касается  непростых отношений русских  немцев  с немцами их исторической Родины, то  можно сказать так: «Wir sind hier keine Russe und dort sind wir keine Deutsche»  («Мы здесь не являемся русскими, а там мы не являемся немцами».)
 Для нас, родившихся и выросших здесь, Казахстан стал второй родиной, впрочем, Родина у человека, как и мать, может быть только одна, так что Казахстан - мой дом.
 
Литература
1. Дымов О. Тепло казахстанской земли. – Алматы: «Арыс»,  1999. – 272 с.
2. Журнал «Нива».1991 № 1 с. 37- 40. Альфред Функ,  г. Целиноград.
3. Газета  «Ленинское знамя» 8.03.1991. «Рассказы тетушки Марии». С. Плотников.
4. Трагедия и прозрение – Сборник архивных материалов и воспоминаний жертв голода и политических репрессий. – Петропавловск. 2002. – 316 с.
5. ГАСКО, ф. 22-п, о. 3, д. 205, л. 76.


История и культура немцев Казахстана в региональном аспекте: Материалы Республиканского  научно-практического семинара  23-24 июня 2003 г. / Составитель Ю. И. Яковенко. – Павлодар: Издательский Дом «Имидж Мастер», 2004. – 55 с. с. 17-21.