Человек в мире афоризма и максимы

ЧЕЛОВЕК В МИРЕ АФОРИЗМА И МАКСИМЫ

В статье автор анализирует такое явление, как афоризм, определяя его как краткое высказывание конкретного автора, которое претендует на общезначимость и отличается оригинальностью формы и содержания.

   История афоризма уходит корнями в далекую древность. Он как форма  выражения обобщения активно использовался в различных   областях знания: логике, риторике, философии, медицине, юриспруденции, литературе. Вследствие сложности феномена, термин «афоризм» не имеет однозначной  дефиниции. Согласно традиции, термин «афоризм» определяется в справочной литературе через категории логические или философские. В филологии также существуют разные подходы к этому уникальному явлению: в лингвистике термин «афоризм» применяется для обозначения малой текстовой формы и речевого произведения, изложенного в этой форме, в литературоведении – для обозначения литературного жанра. Исходя из генезиса афоризма как формы и как  определившегося литературного жанра, применяя комплексный подход в исследовании явления, будет рационально  определить афоризм как краткое (в рамках одного  предложения) высказывание конкретного автора, которое претендует на общезначимость и отличается оригинальностью формы и содержания.
Пословицу и поговорку, с одной стороны, и афоризм, с другой, целесообразно считать разными явлениями, поскольку афоризм является дискурсивным знаком и не входит в круг единиц, обладающих двойственной сущностью (сочетанием признаков языкового и дискурсивного знаков), как это свойственно паремиям – пословице и поговорке. Со временем афоризм, получивший широкую известность в среде носителей языка, обретает статус крылатой фразы и может претендовать на переход в разряд паремий.
   Сентенция, максима, гнома, апофтегма выступают, по сути, разновидностями афоризма, появившимися в языках европейских народов вследствие потребности в законченной форме выражать общие суждения о мире и человеке и передавать эту информацию. В ходе эволюции они закрепились в определенных областях науки, культуры и общественной жизни, в которых активно применялись на протяжении различных исторических эпох. Однако признак авторства отмечается у этих обобщающих высказываний не всеми исследователями.
Библейские и античные мифы, притчи, сказания, легенды, народные песни, мировая художественная литература, анналы, мемуары, исторические документы, научные сочинения, речи  политических и общественных деятелей являются неисчерпаемым источником крылатых слов.
Нередко термин «крылатые слова»  толкуется в более широком смысле: им обозначают народные поговорки, присловья, прибаутки, образные выражения не литературного происхождения, но бытовые (бытийные) – из народных обычаев и верований, терминологии различных ремесел и т.д. Такое распространение значения термину  было дано беллетристом-этнографом С.В. Максимовым (1831-1901), который в 1891 г. издал книгу «Крылатые слова», куда включил устойчивые выражения, связанные  с различными сторонами быта, например, «бить баклуши», «попасть впросак», «канитель тянуть» и т.п. Названная книга переиздавалась дважды – в 1899 году и в 1955, что  свидетельствует о ее  потребности  широкому кругу читателей.
Крылатые слова, будучи лаконичными формулировками идей и представлений, конденсируют в нашем  сознании сложные образы, вызывая ряд ассоциаций. При этом время вносит в них свои изменения, а применение крылатого слова в конкретных условиях нередко приводит к утрате его первоначального  значения.
Мысли и изречения сверкают в залежах писаний, как благородные металлы в толще руды, пусть бы люди с таким же упорством искали мысли,  удачные слова, изречения, с каким они  ищут, например, золото; В. В. Маяковский, писал: «Поэзия – та же добыча радия./ В грамм добыча, в год труды./ Изводишь единого слова ради / Тысячи тонн словесной руды». «Мы  жалеем о потерянном кошельке с  деньгами, но добрую мысль, которая пришла к нам, или которую мы услыхали или прочли, – мысль, которая, если бы ее запомнили мы, приложили к жизни, могла сделать много добра, – мы  теряем, забываем и не жалеем о том, что дороже  миллионов», –  замечал  русский писатель Л. Н. Толстой. 
Солнце восходит  на Востоке, ветры дуют с Востока, первые человеческие цивилизации зародились на Востоке, первые афоризмы, вероятно, тоже появились на Востоке.[1] Что может быть тоньше, глубже, пленительнее, философичнее, чем восточный афоризм? Не надо убеждать, важнее быть убедительным, и ничто не звучит  так убедительно, как афоризм, возникающий,  как  правило, так же внезапно, как молния на ночном небе.[2] «Примечательно, что наследие  первого и наиболее  чтимого китайского философа – Конфуция  состоит из отдельных сжатых высказываний. Заслуженной славой пользуются поэтически парадоксальные изречения древних даосских мыслителей – Лао-цзы и Чжуан-цзы… Афористика, приобретшая  необыкновенную популярность  в Китае в XVI – XVIII  вв., стала последним и самым зрелым словом китайской классической словесности». Среди многих других, наибольший интерес здесь  вызывает  сборник «Вкус корней», составленный философом и литератором Хун Цзы-чэном,  который, кстати,  сравнивал жизнь человека с вольным и требующим   упорства плаванием по океану. Окончательное становление афоризма как литературной формы,  совпало  с вызреванием  в Китае   нового культурного  синтеза  трех традиционных учений –  конфуцианства, даосизма,  буддизма, которые оказались частями некоего единого, целостного миросозерцания;   «Традиция – это связь времен, где незапамятное  прошлое смыкается с невообразимым будущим; это нескончаемый путь сердца, а афоризмы – вехи, его отмечающие». Слово «афоризм»  по-гречески выражает идею «очерчивания  границы», «установления предела», по сути, отмечает рубежи нашего опыта, хранит предваряющий наше понимание смысл, «завязывает цепь мыслей  в узел». Афоризм не спорит, а утверждает. И вечно возвращает к предвечному»; «Чему же учат моралисты старого Китая? Они учат тому, чему нельзя ни научить, ни научиться…»[3]
По мнению испанского философа Х. Мариаса, «афоризм – ложный путь философского высказывания…Когда  я изрекаю афоризм, я никогда не поясняю, почему я так говорю». «Мышление… не может продолжаться афоризмами». Но афоризм  действительно знаменует  конец размышления;  он очерчивает  границу  познанного, ставит мысль перед бездной не-мыслимого, укореняет слово в неизреченном».
Афористическое мышление тесно связывается с философским понятием духовности, основой основ философствования. Вопрос о соотношении духа и материи есть основной вопрос философии. Утверждение первичности материи, производным от которой выступает дух, является материализмом. Понятие дух употреблялось обычно, например, в марксистской философии, как синоним сознания. Признание духа первоначалом мира является идеализмом. В рационализме определяющей стороной духа считается мышление, сознание, в иррационализме – внемыслительные аспекты: воля, чувство, воображение, интуиция и т.д. Вся история философии представляется борьбой этих двух основных направлений философии.
В древней Греции понятие дух (нус, пневма) первоначально мыслилось как тончайший субстрат с некоторыми признаками материи. У Платона и Аристотеля ум (нус)  становится важнейшим понятием – он является перводвигателем космоса  и формообразующим началом. Систематическую разработку понятие духа получило в неоплатонизме, в частности у Плотина.
Бытие мира как  целого неотделимо от бытия в мире всего того, что существует. Но между бытием мира и бытием в мире отдельных вещей, состояний, существ есть и различия. Именно в своем существовании мир неоднороден – он непреходящ в целом, но отдельные его  предметы и состояния преходящи. Как бы ни были уникальны отдельные проявления бытия, человеческая мысль обобщает единичное, объединяет их в различные группы. Определенное сходство условий, способов существования единичных сущих позволяет  объединить их и в более обширные целостности, которым присуща общность форм бытия.
Все вышесказанное позволяет нам сделать следующие выводы.
Словесные перлы нужны, чтобы украшать, оживлять, эстетизировать нашу повседневную жизнь. Афоризмы нужны – как нужны вообще красивые искусно выделанные вещи…Афоризмы нужны так же, как нужны вещи веселые, вызывающие у нас улыбку, смех, радость. Поэтому место в универсуме культуры закреплено за афоризмами всерьез и надолго, и никто потеснить их с этого места не сможет, – отмечает В.Ю. Васечко.[4]   Афоризм,  апофтегма, максима вечно новы, и в то же время  занимают прочное место «в круге вечного возвращения». Появление изречения, ставшего афоризмом, можно уподобить рождению идеи, мысленного образа; порой, это маленькое открытие сродни солнцу, молнии из грозовой тучи, метеору на ночном небе.
Мысли, «мыслеформы» («мыслеобразы») есть предтеча изречений и афоризмов, квинтэссенция «главных мыслей», которые человек до поры до времени накапливает, чтобы однажды выразить. Нередко этим же обусловлено появление парадоксов и парадоксальных выражений, смешных по форме, но верных по существу (М. Твен, О. Уайльд, К. Прутков).  Жизнь является, вероятно, не только даром, но и испытанием индивидов на прочность. Мудрость, творчество и мужество – важнейшие составляющие «мыслеформ» («мыслеобразов»).
Максима, афоризм, сентенция, притча, являясь квинтэссенцией мысли,  и «ведет» себя соответственно, т.е., не удовлетворяется только имеющейся реальностью, непосредственной данностью, но выходит за свои пределы  и, «обнимая небо крепкими руками», выражаясь  высоким поэтическим (божеским – Гораций) языком, остается вечно молодой. И тем самым как бы  придает экзистенциальный смысл  бессмертным  строчкам  С. Я. Маршака,  служащим  своеобразной характеристикой представителя рода homo sapiens:
Но сознавая жизни быстротечность,
Он так живет наперекор всему,
Как будто жить рассчитывает вечность,
И этот мир принадлежит ему.
Каждый человек  задает себе вопросы, которые принято называть вечными: об учении, о счастье, о любви, о морали.  Рассмотренные нами  сквозь призму афористического мышления  категории и понятия призваны помочь  индивиду обрести «сердце мудрое» (Пс.89:12), чтобы найти то, что единственно только и   может составлять цель и смысл  человеческой жизни.

МЫСЛИ И МАКСИМЫ

1. Культура это всегда какая-то высота.
2. Искусство, если оно настоящее, почти ничем не отличается от натуры.
3. В большом деле мелочей не бывает.
4. Лучшее это часто то, о чем все говорят, но никто не следует.
5. Я вас нисколько не люблю, нисколько даже ненавижу.
6. Учиться,  значит не стесняться своего незнания.
7. Существует только два мнения – моё и неправильное.
8. Мы пользуемся плодами тех   сеятелей, которых уже  давно нет на земле.
9. Не будь цензуры, кто стал бы соблюдать  рамки приличия?
10. Жизнь дает всем, но не все умеют взять.
11. Если ошибку нельзя исправить, то это уже не ошибка, а глупость.
12. Где попросишь, там и слезешь.
13. У человека два великих  дара: дар говорить и дар молчать.
14. Суд истории, может быть, и справедливый суд, но всегда несколько запоздалый.
15. В своем деле каждый должен быть Наполеоном.
16. Культура учит не делать другому больно.
17. Дом  это место, где тебя ждут.
18. Совесть счастью не помеха.
19. У каждого фельдмаршала свой Измаил.
20. Развестись это все равно, что вернуться  к исходному состоянию.
21. Шутки любят все, но не все их понимают.
22. Мудрым быть лучше, чем бедным.
23. В чужом доме все вещи разбросаны.
24. Любимое дело работой не называют.
25. Жалеть о прошлом, это все равно, что стрелять в белых лебедей.
26. Горе водкой не зальёшь.
27. Три вещи не  даются человеку даром: победа, деньги и власть.
28. Жизнь это краткий миг счастья.
29. Счастье подобно птице,   и какая же  птица любит оставаться в руках?
30. Сделать подарок, значит, уйти так, чтобы остаться.
31. Человек есть то, что мы о нем думаем.
32. Правда, как лекарство:   то и другое одинаково горько.
33. Переписывать историю это все равно, что делать ее.
34. Человек это тот, кто имеет мужество быть самим собой.
35. Где любовь, там и брак.
36. Утром мысли, как пруд, чистые и глубокие.
37. Чем больше думаешь, тем больше ненавидишь, потому и любовь недаром считается лучшим видом безумия.
38. Человек это слабое звено в долгой цепи эволюции.
39. Жизнь летит птицей, когда человек  занят,  ползет, когда он ничего не делает  и заканчивается, когда он умирает.
40. Человек это тот, кто  даже у вечности  крадет мгновения.
41. Новое это то, чего никто не понимает, а старое это то, что знают все.
42. В глубине каждого старика копошится еще ребенок, а  в глубине  всякого маленького – великий человек.
43. Делая себе Имя, человек строит свое будущее.
44. Слава уму! Но часто нужно иметь больше мужества, чем ума.
45. Победа приходит к тому, кто умеет радоваться.
46. Ирония это когда говорят «да», имея ввиду  «нет».
47. Дети вырастают, а боль остаётся.
48. Подумаем, если мы  будем плакать, то что останется нашим врагам?
49. Люди все одинаковы вообще, включая оптимистов и пессимистов, просто одни не видят в жизни ничего хорошего, а другие не видят ничего плохого.


Примечания и литература
1. Известно, что еще в XXVII в. до н. э. в Шумере имелись сборники изречений. До нас дошли сотни шумерских пословиц. В них на уровне обыденного сознания мы обнаруживаем первые попытки обобщения, начала этических представлений», – см. Емельянов Б. В., Любутин К. Н., Сим Ф. А. История философии. Введение в курс лекций. Пособие для вузов, колледжей, лицеев. Петропавловск, 1994. с.16.
2. Разве  можем  мы полностью исчерпать содержание  понятий:   Бог, Мама, Истина, Родина, Любовь, Счастье, Семья, Мысль, Слово, Справедливость, Совесть и т.д.?
3. Афоризмы старого Китая. М., 1991. с. 6,9,10,12.
4. Васечко В. Ю. Моральная максима как феномен познания и культуры. Екатеринбург, 2000. с. 208-209.


Омский научный вестник. № 8 (45) ноябрь 2006 г. Редакция журнала «Омский научный вестник», ОмГТУ. – 330 с. с. 178-181.