Наследство. На уколы

Наследство. На уколы

После чая Раиса Яковлевна стала показывать Оленьке квартиру. Сначала показала маленькую комнату. Конечно, большой шкаф занимал в комнате главное место. Красиво смотрелось окно, листья деревьев, казалось, касались стекол. И  напоминали занавески, такие яркие, чистые и блестящие. Но стоило появиться небольшому ветру, и занавески начинали качаться, словно в комнате был сквозняк. Настоящие же занавески, с розовыми полосками, висели по краям окна. На подоконнике стоял цветок, ровные длинные листья которого, были с тонким слоем пыли. Справа у стены стояла постель, чувствовалось, что на ней целая груда одеял, так высока она была.
– Моя комната, всегда здесь жила, –  объяснила Раиса Яковлевна.
Потом Раиса Яковлевна провела Оленьку в большую комнату. Над диваном, по виду уже старым, висел ковер с восточным рисунком. Квадратики, треугольники, образовывали узоры, смысл которых был скрыт мастерами от тех, кто был далек от просторов, мелодий, красоты жарких стран.
– Здесь нет кровати, – отметила Оленька, с опаской посматривая на диван.
– Диван еще хороший, – рукой надавила Раиса Яковлевна на спрятанные в диване пружины. - Сынок спал, не жаловался.
В окно этой комнаты тоже были видны мелкие листики березы. Ветви дерева были так густы, что даже при горячем солнце, влага с некоторых листиков еще не испарилась, и некоторые капельки отражали солнце и светили крошечными лучиками. Оленька повернулась от окна и посмотрела еще раз на диван.
– А нет ли у вас раскладушки? – спросила Оленька, словно была готова при отрицательном ответе, тут же выйти из квартиры Раисы Яковлевны.
– Нет. Была старая, провисла, даже некоторые пружинки оторвались, – словно вспоминая о чем-то далеком, говорила Раиса Яковлевна. – Сестры приезжали. Им раскладушки нужны были.
В комнате стало тихо. Раиса Яковлевна, хоть и заволновалась, поняв, что без раскладушки не обойтись, но стала думать, где раскладушку найти. Идти к ненавистным соседкам она не собиралась. Покупать же новую раскладушку не хотела, не было у нее такого желания.
– Так зайди к Светочке, – радостно произнесла Раиса Яковлевна. – Ты ее уже видела. Спроси.
Облегченно вздохнула Раиса Яковлевна, надеясь, что этот вопрос будет решен, и тогда Оленька останется в этой большой комнате.
В квартире Светочки было светло и чисто, все так блестело, словно ни к чему никто и никогда не притрагивался. Но в тоже время, не было страха, что можешь красоту нарушить, если сядешь на стул и поставишь на стол чашку с чаем. Это была такая чистота, в которой можно жить, можно все делать, что захочется, упрека не будет.
– Мне Раиса Яковлевна посоветовала попросить у вас раскладушку, – спокойно и приветливо обратилась Оленька к Светочке.
Выглядела Светочка в одежде для дома так, словно только что погладила серые брючки и блузку в серую, тонкую полоску, и готова принять гостей. Никакого фартука на ней не было. Оленька, которая на работу всегда приходила в в белой курточке и белых брючках, оценила аккуратность Светочки.
– Конечно, конечно. Раскладушка есть, – сразу же отозвалась Светочка. – А матрас нужен?
– Думаю, что у Раисы Яковлевны матрас найдет.
– Бери лучше тот, что у меня есть, – посоветовала Светочка.
– Спасибо. Не хотелось мне на продавленном диване лежать, – улыбнулась Оленька.
Было видно, что у Оленьки и Светочки есть вопросы друг к другу, но они не решаются сказать что-то лишнее. Оленьке сразу и уходить не хотелось, а Светочке отпускать ее.
– Пойдем, чай попьем, теперь соседками будем, – предложила Светочка. – Моя мама с малышом пока гуляет, через час придут.
– А у тебя ведь дела? – осторожно спросила Оленька.
– Все сделала, не беспокойся.
Не приходилось сомневаться, что все сделано. Кухня была такой же маленькой, как и Раисы Яковлевны. Стол стоял вдоль стены длинный, можно было сразу сесть четверым, а если чуть отодвинуть стол от стены, то и шесть человек могли разместиться. На столе в хрустальной узенькой вазе стояли цветы, крупные ромашки. Не те мелкие цветочки, что растут всюду, а крупные, желтая серединка которых была в желтой пыльце, словно в сахарной пудре.
– Садись куда удобно, – предложила Светочка.
На столе появились две салфеточки с голубыми цветочками, потом две тоненькие, фарфоровые чашечки с цветочками шиповника, рядом Светочка поставила чайник с таким же цветочком. И еще поставила тарелку, как только приподняла крышку над тарелкой, так перед глазами Олечки оказались круглые поджаристые блинчики с множеством дырочек, мелких и крупных.
– Как у тебя хорошо, –  прошептала Олечка, как дома у мамы.
– А ты откуда?
– Из Владимирской области. Из городка Александрова. Медицинский колледж окончила. Теперь работаю.
– А зачем ты к Раисе Яковлевне переехала? – удивилась Светочка. – Вы же недавно познакомились.
– Она добрая. Одинокая. В больнице никогда не капризничала. Пригласила. Мы с девочками хотели маленькую квартирку снять, чтобы недалеко от работы была. Из одного города приехали, вместе работаем. Но пока не получилось. А тут бесплатно пожить пригласила, и уколы ей нужны.
Смотрела Светочка на Оленьку даже жалостливо, словно передавала ей какой-то невидимый сигнал далекого маяка, свет которого днем не виден, но существует.
– Ну, ладно. Бери все, что тебе дала, - показала Светочка на раскладушку и матрас. – Учти, не простая женщина Раиса Яковлевна. Я тоже ее жалею, готовлю для нее что-нибудь. Так что еще увидимся.
Не успели Светочка и Олечка попрощаться, как в дверь позвонили. На пороге стояла Раиса Яковлевна, вид у нее хоть и не грозным был, но недовольным, точно. Она строго смотрела на Оленьку.
– Почему долго, – выдавила Раиса Яковлевна. – Взяла раскладушку и возвращайся.
Тут уж Оленька посмотрела на Раису Яковлевну с нескрываемым удивлением. Она привыкла в больнице к разным людям, и тем, кто придирается, и тем, кто жалуется, но чтобы хоть кто-то ей командовал, такого не было. И врачи себе такого не позволяли, а тут Раиса Яковлевна, неожиданно для нее, позволила себе так с ней разговаривать.
– Что ж, пойдемте, – внешне спокойно пошла Оленька к двери.
В квартире женщины сделали вид, что ничего неприятного не было. Пришло время делать Раисе Яковлевне укол. Оленька все приготовила, разложила все на чистой салфетке на кухонном столе. Пришла Раиса Яковлевна, ничего не говоря, села на стул. Как можно осторожней сделала Оленька укол.
- Больно, - только одно слово выдавила Раиса Яковлевна.
Очень удивилась Оленька такому слову, уж какие только уколы она не делала, но лучше, чем она никто сделать не мог. И уж ее хвалили не только больные, но и врачи.
- Простите, - произнесла тихим голосом Оленька.   
Вечером Оленька стала выбирать место для раскладушки. Удобнее всего было убрать маленький столик и два кресла, укрытые разрезанным зеленым одеялом, с коричневой полоской по краю. Но Раиса Яковлевна попросила пока ничего не трогать. Пришлось Оленьке разложить раскладушку вдоль шкафов с книгами и посудой. Было не очень удобно, но казалось, что в следующие дни вопрос с местом для спального места для Оленьки, будет решен.
– Что так темно? – подумала Оленька, когда собралась спать.
Сквозь густую зелень в комнату не попадал свет луны, оттого и темнота рядом с девушкой была густой и тяжелой. Но в квартире она была не одна, и это ее успокоило. Оленька заснула. Ей снился странный сон. Будто она идет по пляжу, мягкий белый песок мягко скользить под ногами. Река тиха и спокойна. На ровной поверхности реки можно видеть белые пятна облаков, словно они туда упали. Но, нет, облака остались на небе. Оленька здесь не одна, ее подруги Людмила и Валентина, переплывают вдвоем реку. Оленька хоть и плавает, но плохо, оттого переплывать реку не решается. Противоположный берег реки крутой, и Людмила и Валентина разворачиваются и плывут обратно к песчаному пляжу. На воде четкий след остается за ними.
– Иди, иди, хоть у берега поплавай, – толкает ее худющая Людмила к воде.
Ее темные волосы мокрые, с них ручейками течет вода на загорелые плечи.
– Мы ее сейчас сбросим в самое глубокое место, – смеется Валентина, низенькая и крепенькая.
– Сама пойду, сама пойду, – отбивается от подружек Оленька.
Плывет она вдоль пляжа, сбоку видит прямые стебли камыша, рядом кувшинку, желтенькую, маленькую. Протягивает руку. Не получается достать. Опять протягивает руку. Цветок исчезает из глаз. Ноги чувствуют песок, но не тот, что на пляже горячий и сыпучий. А холодный, но тоже сыпучий. Холодная вода, словно кусок ткани, обхватывает ее и не отпускает. Вдруг она чувствует рывок вверх, она лежит на теплом песке, над ней лица Людмилы и Валентины и незнакомого мужчины с тонкой полоской усов.
– Спасена, – шепчет Людмила и плачет.
–  Смотри, смотри на нас, – склоняется все ближе и ближе Валентина.
– Теперь сами справитесь, – говорит мужчина с усами и исчезает из глаз Оленьки.
Сон еще не закончился. Оленьке хочется узнать у подружек, откуда этот мужчина, как он увидел е под водой, и почему она там была на дне, в холодной воде, на сыром песке. Теперь она слышит шаги, они тяжелые и громкие. Оленька открывает глаза, видит вдоль стены шкаф с книгами, даже видит на корешках имена авторов и читает слово «детективы».
– Почему здесь сплю? – спросила Оленька.
Вспомнив весь вчерашний день, Оленька понимает, что сейчас ей нужно встать, собраться, сделать укол Раисе Яковлевне и бежать на работу. Из своей сумки она достает зеркальце, смотрит на себя, никакой усталости не видно. Сон хоть и был беспокойным, но не отразился на ее гладком личике. И глаза блеск не потеряли. Оленька выходит из комнаты. Приводит себя в порядок. Раисы Яковлевны в кухне нет, а ведь шаги ее она слышала отчетливо. Стучит в дверь маленькой комнаты и завет Раису Яковлевну на процедуру. Пора делать колы.
– На уколы, – хочется крикнуть Оленьке, но она сдерживается. Не в больнице.
Приоткрывается дверь, Раиса Яковлевна выходит спокойно. Смотрит на Оленьку  не так строго, как смотрела вечером, но все же хочет ей что-то сказать, но не успевает. Оленька ловко делает укол, хватает приготовленную сумку и исчезает за дверью.
Вечером Оленька возвращается, но не одна. Вместе с ней невысокая, полненькая девушка. Раиса Яковлевна вспоминает, что видела ее в больнице, и имя вспомнила – Валентина.
- С подружкой, - говорит Оленька.
- Ты, что с собираешься сюда всех подружек из больницы сюда водить, - строго, но все же не так строго, как ей хотелось, говорит Раиса Яковлевна.
Ее тревожит взгляд Валентины, она не смотрит по сторонам, ничем в квартире не интересуется, ничего не спрашивает. Словно она что-то ждет, что должно сейчас произойти.
- На укол, - говорит обычным голосом Оленька.
И Раиса Яковлевна радуется, что в голосе Оленьки нет на нее обиды, такой голос ей так хорошо знаком.
- Ничего и не почувствовала, - говорит громко Раиса Яковлевна.
В душе она рада, что Оленька не вспомнила, что вечером вчера она говорила совсем другое, а утром ничего даже не сказала. Но все будет нормально, они с Оленькой это забудут.
- Мы с Валентиной уходим, - глядя в глаза Раисе Яковлевне, говорит Оленька.
- Не поздно возвращайся, - хочет сказать строго Раиса Яковлевна, но в голосе слышится забота
- Совсем уходим, - вступает в разговор Валентина.
Так удивилась Раиса Яковлевна, что еще кто-то влез в ее разговор с Оленькой, что готова просто схватить  Валентины и вышвырнуть из своего дома. Но сдерживается.
- Бери свою сумку с вещами, - обращается Валентина к Оленьке.
Сумка в руках Оленьки, дверь уже приоткрыта Валентиной, но Раиса Яковлевна пока не понимает, что происходит.
- Уколы буду приходить делать, - говорит Оленька, когда уже стоит за почти закрытой дверью.
- И я буду приходить с Оленькой, - добавляет Валентина.
В маленьком коридорчике садится Раиса Яковлевна на табуретку, на которую обычно ставит сумки. Она уже спокойна. Неожиданное решение Оленьки, конечно, ее удивило.  Раисе Яковлевне хотелось, чтобы Оленька была рядом, очень хотелось. Думала она сказать Оленьке о том, что может написать завещание и передать ей всю квартиру. Жаль, что не успела.