Где ты, Карл?

В заглавии сего театроведческого (сразу открою тайну) текста возможно, померещится Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен и фраза из нетленного Горинско-Захаровского фильма про Карла, ставшая то ли присказкой, то ли мемом ко всякой многозначительной и потому не слишком очевидной тираде. 

Разочарую.

Речь о драматической постановке хореографа и солиста балетной труппы Мариинского театра Юрия Смекалова (Yury Smekalove) «Три товарища?» в небольшом, но не простом  театре "Приют комедианта" в Санкт-Петербурге на улице Садовой.
Знак вопроса в названии спектакля призван постановщиков и театр оградить от гнева фанатов Ремарка, и фанатов Ремарка от литературного рудокопства в поисках мотивов и цитат из романа. Вопрос - знак не столько вопроса, сколько примирения.
Я предлагал Юре, давай перевернем хотя бы вверх ногами.
Но, согласен, так получилось бы совсем по-испански.

При чём тут Испания?
При чём тут три товарища?
При чём тут Карл?

Товарищей в самом деле было три.
И девушка в последней стадии какой-то сложной интоксикации.
Я предлагал крутой переворот сюжета: а давай мы её вылечим!
Сделаем целебный аппарат МРТ и в финале засунем туда девушку.
Юра задумался секунды на полторы.

- Давно мечтал, - говорит хореограф, - сделать хореографию на звуки МРТ.
Предложение принято, - понял я.
- Она должна умереть, - сказал постановщик радостно, - в МРТ!
И я решился на следующий фокус-покус.
- А давай, говорю, сделаем знак человечка. Зеленого, того, что на пешеходном светофоре. Человечек шагает - человек жив. Человечек моргнул и исчез - всё, нет человека.

И зелёный шагающий человечек тоже стал танцем.
Осталось решить с Карлом.
Без героя-машины по кличке Карл, без своеобразного Deus Ex Machina, история не имеет права  называться «три товарища»  хоть с вопросом, хоть  без. Хотя речь идет всего лишь о судьбе трех балетных артистов, трёх товарищах по капризной балетной профессии.
Пенсия и уход со сцены настигает  тогда, когда в нормальной профессии, токаря например,  только-только дают высший разряд, а в ИТР как раз  наступает время перехода из молодых специалистов в просто  специалисты.
Я расчертил импортный балетный линолеум черными следами шин, будто тут только что, на этом дорожном полотне  избежали катастрофы десять разномастных машин и совершил экстренную посадку один эмбраер.

И предложил сделать спектакль в духе «муви-роуд»,  как долгая одинокая поездка героя к своей  очень больной подруге, находящейся на излечении в какой-нибудь швейцарской клинике. И всю дорогу он болтает по телефону с умирающей возлюбленной. И всё, о чем он ей рассказывает, или она ему, происходит где-то рядом, как вторая реальность, как события аудиокниги, которую водитель слушает в долгой поездке для её сокращения

Ну, вы понимаете. Параллельная реальность, как мы все сейчас любим.
И тории как раз про этих трех балетных артистов в возрасте корифеев.
Не всё, конечно я придумал и предложил.  Понятно, что истории рождаются в диалоге. А диалог - это когда каждый говорит своё, а потом кто-то из всего соберёт нечто третье. Когда это получается, то сразу видно – получилось.

Если на секунду вернуться к Ремарку, то Карл – главный из второстепенных героев романа Ремарка. Без автомобиля – оборотня по кличке «Карл» роман потерял бы мужскую половину читательского человечества.
Что такое машина «Карл»?  Безобидная на вид, уставшая от жизни, безнадежно устаревшая модель когда-то средненького авто. Но перебранная капитальнейшим образом мастерами своего дела, доведенная до совершенства внутренней конструкции, снабженная сверхмощным двигателем, представляет угрозу всем современным, моднейшим, дорогущим автомобилям. Угрозу чести и достоинству их амбициозным владельцам и зеркальному лакокрасочному покрытию их транспортных средств, когда оно скрывается в облаке брызг и грязи от колес простака-Карла, стремительно и без усилий уходящего в перспективу дорожной разметки.То же и формат спектакля. Она-то - форма спектакля - и есть, по моему пониманию, «Карл». Форма незамысловата, местами напоминающая безыскусный студенческий спектакль 80-х.

Кажется, ну что за открытие можно обнаружить в виданной-перевиданной схеме: драматический спектакль с разговорами+зонги+танцы? И кладем ногу на ногу.
На этом спокойствие заканчивается. Минуту спустя уже оказываешься в эпицентре брызг, искр, крутых поворотов и головокружительных эскапад. Это включился мощный двигатель Карла.  И вжал нас в кресла крошечного театрика на ул.Садовой.
Мощь! Солистка Большого,  солист Мариинского, солистка Михайловского, шикарные драматические артисты. Что для них сцена приюта комедианта! А вот и сцена! Цена теперь этой сцены такова же, что и сцена в Большом, Мариинском, Михайловском, Гарнье, Метрополитен опера и других лучших мировых сцен. Куда бы ни ступала нога великого артиста, то и будет лучшая мировая сцена.
Хотел прикинуться театральным критиком. Как сценограф этой постановки, я могу сказать, что на этот раз я постарался  (и внешние обстоятельства тому способствовали) минимально вмешиваться в драматургию и режиссерскую концепцию.
Ибо только что обжегся на другой постановке с другой компанией, и понял, нужно что-то менять в своей судьбе.

Сценограф - так сценограф. Однако сейчас я болтаю о том, о сем. Так как понял, что не вмешательство тоже можно делать тонко и по существу вопроса.
На сцене в туман мчит золотой понтиак, в понтиаке сидит главный герой и утешает невидимую главную героиню историями про трех товарищей.
Да, она тоже из их среды, из той же компании, тоже балерина, но покинувшая по обстоятельствам от нее не зависящим, эту компанию,  и она тоже страдает, всю жизнь страдает, хотя в отличии от этих трёх, она выбилась в звёзды. А век звезды не бывает долог и беспечен.

Тем не менее, грустная история умирающей балетной этуали почему-то граничит то ли с комедией,  то ли с бурлеском. Никто, собственно, не обременён задачей смешить и острить. Но будет не правильно не упомянуть третьего автора истории – А.Цыпкина.
Мы тут все под своими именами. Это же нон фикшн. И вообще, это был пост в ФБ (признанный в РФ преступным) который я немного подразогнал, чтобы рассказать о случае, происшедшем со мной в зрительном зале этого маленького театрика.
Куда я всех желающих пригласил бы, но кто я такой? Случайный прохожий, зелёный чел на светофоре.

Я сидел в зрительном зале на прогоне спектакля, перед самой премьерой.
Не видел декораций, не делал сам себе замечаний на диктофон
(там закрасить, тут отрезать, всё оторвать), не видел и изысков световиков.
Как в черную дыру, в нейтронную звезду влетел я в этот простой, лишенный драматургических наворотов и постановочных  страстей спектакль. А я ведь циник по профессии! Должен видеть только косяки и несуразности. Я очнулся в конце. Оттер в темноте слезу. И понял, что я забыл что сижу в театре, в крошечном театрике на ул.Садовой. Что я видел работу артистов балета, которые осваивали новую для себя профессию драматического актера. Что я видел драматического артиста в танцевальном дуэте. Я просто понял, что видел такой спектакль, который и есть для меня театр, которым я хотел бы заниматься. И каким-то чудом, я его только что видел.

Что ж, я и в самом деле рад! Рад, что все срослось. Что Юра Смекалов проделал такую немыслимо-сложносочиненную, деепричестную, с оборотами и с вводными работу.
И что все артисты (см. программку: http://www.pkteatr.ru/performances/tri-tovarishcha) были неподражаемы.
Я рад. А морда все равно грустная. Понимаете меня?
Вот он и "Карл".
И, кстати, поздравим Юрия Александровича с режиссерским дебютом.
Успешным!

Постановка 2019 года, возобновленная в 2023 году.
Санкт-Петербург, театр "Приют комедианта"