Фэнтези. История об одном друиде-волшебнике

Край-вер был Волшебником.
Не колдуном, владеющим чёрной магией, да и белой тоже.
Он был Волшебником другого сорта — что-то между друидом и шаманом.
Он мог вызывать дождь, говорил с планетами и растениями, но жил особняком.

С людьми он больше дела иметь не хотел.

И вот почему — и как всё примерно было.

Он мог лечить и продлевать жизнь безнадёжным, находить пропавших без вести, заглядывать в будущее и даже влиять на него. Поговаривали, что он знает так называемую «формулу бессмертия и молодости».

Когда-то он жил среди людей, в одном городе, незаметно и скромно. Был вежлив со всеми и помогал во всём, чем мог. Не будучи глупым, скрывал свои возможности, прекрасно зная, в каком мире живёт.

Но всё же милосердие часто заставляло его не проходить мимо. Так потихоньку про него и прознали городские.

Стали приходить к нему, просить разное.

Вы, может, думаете, он выглядел как старик? Нет, ему едва ли давали 35–40 лет.
Одевался он просто, но со вкусом. Терпеть не мог, когда за услуги ему пытались всунуть деньги.
Говорил странное: «Природа меня кормит, да солнечная энергия, а также вселенная сама со мною».

Пошли, конечно, слухи, потом сплетни.

Кто говорил, что это выживший из ума старик, кто шушукался, что он втайне принимает богачей, а для вида у простых горожан денег не берёт. А некоторые думали, что всё дело в славе, а на самом деле он — обманщик.

Жил Край-вер в скромном деревянном доме. Стариком его называли потому, что никто не знал, сколько ему лет. Древние жители города знали его уже таким давным-давно.

Паспорт у него не проверяли, да и полиция не трогала его: когда-то он помог начальнику полиции со здоровьем новорождённого сына, и с тех пор никто не приставал к нему. Уже одно это подогревало слухи и недовольство — даже среди тех, кому он помог.

Некоторых он до ужаса пугал:
«Связался с Сатаной! Поди, вообще вампир какой-то! Не помирает и не болеет, разве что чихнёт… Может быть, так?»

Стали к нему, прослышав обо всём этом, приезжать даже из других городов. В газете без его ведома написали о нём — как водится, невесть что.

Его редко видели в городе, а если и видели, то он спешил по своим делам. Жил он в домике на холме; хоть и были соседи, но первый из них находился в двух милях.

Как-то случилось то, что заставило Край-вера уйти из города навсегда.

Пришла к нему женщина, но он, будучи ясновидцем, знал, что она подослана от тех, кто хотел побольше узнать о нём. За этим стояли люди, желавшие заработать на нём деньги. Ведь если всё правда, а много очевидцев уже подкуплено и допрошено… хоть Край-вер и просил никому не рассказывать, если помогал.

Он вздохнул, но принял женщину.
И так чувствовал, что время уходить пришло.

Она всхлипывала, молила его о помощи: муж её — фермер, да вот засуха пошла, жить не на что, лето жаркое, помогите! — и бросилась на пол.
«Говорят, вы можете вызвать дождь!»

— Бесполезно, — сказал он тихо. — Природа не хочет. Как и я.

Тут женщина освирепела, желая спровоцировать его:
— Ой, шарлатан! Так и знала! Всё это чушь собачья! Ну, денег не берёшь — значит, славу любишь!

— Да лавры славы имею уже, — ответил Край-вер.

Потом он устало вздохнул:
— Ну что ж, будет вам дождь. Иди сейчас прочь, прошу.

Неделю стояла жарища такая, что у людей лопалась голова.
А потом так ливануло, что затопило не только этот город, но и многие поселения вокруг — на много миль.
Прошла настоящая буря; многие остались без крова, в спешке покидая город.
Власти, конечно, обещали потом возместить убытки и построить новые дома, но всё закончилось обещаниями.

Кое-кто остался, зная эту историю между Край-вером и женщиной, молившей его о дожде. Вот они и пошли к его дому. Но никого там уже не было. Дом стоял цел и невредим, абсолютно пуст. Только шикарные деревья сирени благоухали и кивали пыльцой на пришедших.

— Ох, какого человека лишились… — вздохнул один. — Дочь мою нашёл пропавшую.
— А мне грыжу да спину вылечил, — припомнил другой.

И стали вспоминать они, что сделал для них Край-вер.

Но он был уже далеко — где-то за тридевять земель, в лесу, в старом огромном дереве, напоминающем сказочное пристанище того, кто покинул суету и живёт теперь в сказке, ставшей для него былью.