Котята - актеры и пираты

     По завершении учебы в Университете мы с женой выбрали для отработки положенного в те времена трехлетнего срока замечательный городок в Ошской области.  В прошлом это был «почтовый ящик», где на урановых шахтах трудились пленные немцы и выселенные крымские татары, а также многочисленные специалисты из Москвы и Ленинграда. Основу архитектуры городка составляли двухэтажные коттеджи, сталинские административные здания с обязательными колоннами и улицы, засаженные грецким орехом и фруктовыми деревьями. Расположен он был по ущелью, где протекала горная речка – весной грозная и ревущая, в остальное время спокойная, конечно не такая, как реки на равнинах, но дарящая приятную прохладу в летний зной.
     Не сразу, но предоставили нам , молодым специалистам, как требовалось тогда по закону, жилье. В одной комнате трешки жили мы, во второй Саша и Нина - почтовые работники, а в третьей, самой маленькой, Лариса - молодая разведенная женщина с сыном - заведующая производством в городском ресторане.
     Все мы были молодыми, красивыми, здоровыми и, главное, веселыми. По вечерам собирались на крохотной кухне попить чайку, поделиться новостями и забавными происшествиями. А их хватало и в школе, и на почте, и само собой, в ресторане. Продукты у нас хранились на лоджии и в одном на всех холодильнике. При необходимости можно было позаимствовать картошку, лук, хлеб. Когда приходили гости, мы накрывали дастархан на подареном на свадьбу громадном ковре (стола у нас не было) в нашей комнате. Причем, умудрялись иногда еще и танцы устраивать.
     Хорошо жили, дружно. Не помню ни одного случая какой-нибудь свары из-за ванной или туалета, из-за шума или некачественной уборки, которые обычны для коммунальных квартир.
     И были мы счастливы. Так счастливы, что и сейчас с радостью вернулись бы в те времена.
     Потом мы с женой возвратились во Фрунзе и начали новую жизнь. Через десять лет мне пришлось выехать в длительную командировку в Узген. Там произошло серьезное ЧП: сотрудник милиции застрелил заместителя прокурора района и дежурного ИВС и скрылся в горах. По имевшимся данным он намеревался уйти через горные перевалы в Афганистан.  Розыскной работы было много, надо было крутиться по территории всей Ошской области. И так совпало, что потребовалось съездить в тот самый городок, в котором мы учительствовали в школе.
     Завершив служебные дела, конечно же, захотел встретиться со своими соседями. Почтовики были в отпуске, а Лариса, как мне объяснили новые жильцы, давно вышла замуж, родила еще и дочку и теперь жила в небольшом, но собственном доме.
     Я был уверен, что мне обрадуются, и не обманулся.  Влад - муж Ларисы оказался симпатичным мужиком под метр восемьдесят ростом и весом за сто килограмм крепких мышц. Чем-то он напоминал большого доброго медведя, какие встречаются в мультфильмах. Атмосфера за ужином сложилась самая благоприятная, мы много шутили, смеялись. И когда мне предложили не возвращаться в гостиницу, а переночевать на диване в зале, я легкомысленно согласился.
     Как тут же выяснилось, не все были рады такому решению. Красивая кошка, по документам Антуанета, по жизни – Анка, считала диван своей личной территорией. Но это было полбеды, мы рассчитывали, что учитывая ее благородную родословную, она снизойдет к нашему положению и смирится с временными трудностями. Наши надежды вроде бы оправдались.
     Анка без сопротивления позволила положить ее в большую коробку в дальний угол зала. Там меня ждал сюрприз. Оказалось, что Анку с нетерпением ожидали котята – трехнедельные очаровашки, которые, как выяснилось чуть позже, тоже считали диван своей суверенной территорией.
     Я удобно устроился на диване, хозяева потушили свет и отправились в спальню. Отдаваясь во власть Морфея и под воздействием превосходной домашней настойки, я успел мысленно пробежаться по событиям всего дня и, особенно, замечательного вечера.  Порадовался за семью Ларисы. Уже почти прикрыв веки, успел заметить, как Антуанета величавой походкой покинула комнату и ушла на улицу. Был конец мая, и в Ферганской долине зной не спешил сдаваться ночной прохладе, поэтому двери были открыты настежь.
     Но! Оказалось, что это было не завершение дня, а всего лишь конец первого акта разворачивающейся драмы.
     Осиротевшие котята немедленно взяли  диван на абордаж  и приступили к тщательному обследованию  моего тела.  Я терпеливо ждал, когда они разберутся, что перед ними не кормящая кошка, и вернутся в свою коробку. Но милые очаровашки явно не желали разочаровываться. Все настойчивее они стали лезть мне на спину, ноги, голову и вообще повсюду, даже в самые уязвимые места.  Выяснилось, что каждый вооружен острыми коготками, способными не только зацепиться за обивку дивана и мою майку, но и за кожу. И оказалось, что они не пушистые забавные комочки, а безжалостные пираты.
     Сначала я надеялся, что они устанут и успокоятся. Тщетно. Потом попробовал перенести их в родную коробку. Бесполезно. Устроив четырех, я возвращался к дивану за оставшимися тремя, но меня встречали опять семеро. Котята были явно шустрее.
      Тогда я решил терпеть и ждать, когда они найдут себе удобные места и все-таки уснут. Четверо или пятеро действительно собирались в кучку и затихали. Но другие успокаивались только тогда, когда им на смену заступала  отдохнувшая команда.
     Постепенно я стал из защитника животных превращаться в злодея, мечтающего посадить их всех в клетки или, еще лучше, в бездонные ямы. Окончательно измучившись, я все-таки стал засыпать, решив, что если и придавлю во сне двух или трех злодеев, то все равно оставшихся в избытке хватит для «развлечения» новых гостей.
      И еще у меня теплилась наивная надежда, что эти безжалостные пираты разбегутся от моего храпа и оставят меня в покое.  Однако, или эти микроубийцы не ведали страха, или сочли мое рычание мурлыканием громадного кота, незаконно занявшего место их родной мамочки. Более того, мне стало казаться, что их стало не семеро, а несколько десятков. Да что там десятков! Похоже, по  мне и дивану ползали, прыгали, пищали и царапались котята со всего города! Так что заснуть удалось лишь под самое утро, когда мои силы истощились, а  с ледяных гор Ала-Тоо подул прохладный ветерок. 
     Как мне показалось, проспал я всего одно мгновение. А пробуждение было довольно болезненным, даже по сравнению с ночными издевательствами. Тонкая грань перехода от забытья к суровой действительности была разорвана в клочья  четырьмя стальными стержнями, вонзившимися в мои ребра. И это были не котята.
     Открыв глаза, я увидел сидящего передо мной на пуфике Влада. Если очень мягко оценить его состояние, то он был взбешен. Адреналин могучими волнами вытекал из его ноздрей, ушей и искрился в стоявших дыбом волосах. И он явно собирался еще раз ткнуть меня под ребра.
     - Как спалось? - прорычал Влад. Я удивился разительному перевоплощению вчерашнего доброго медведя в  разъяренного зубра.  Неужели в его спальне содержалась резервная дивизия беспощадных пиратов, и он тоже был измучен ими до предела?
     Большинство полагает, что взбешенный лев в данном контексте был бы более уместен. На самом деле тигры, медведи, волки, львы никогда не нападают без того, чтобы предварительно не встать на дыбы, на задние лапы, похлестать себя по бокам хвостом, порычать с распахнутой пастью. И если соперник не поддастся запугиванию и не покинет поле боя, только тогда они приступают к членовредительству. А вот быки, бизоны, олени атакуют сразу.
     - А никак не спалось.
     Я резво принял сидячее положение, как более удобное для отражения следующей атаки. Оказалось, что на моей голове мирно почивал один из котят. Падая, он всеми четырьмя лапами со всеми своими когтями вцепился в мою шею.
     - Ну, и что же помешало?- продолжал мой мучитель, готовясь к очередным телесным повреждениям моих ребер.
     Я схватил котенка, отодрал от своей шеи и перебросил этого головореза Владу, как раз на ту руку, которой он собирался нанести очередной удар.
     - А вот что! – Я достал из-за спины еще двух мучителей и перебросил их Владу на ноги.
     Видимо, их абордажные крюки продырявили толстую медвежью шкуру Влада, и через образовавшиеся отверстия адреналин вытек наружу. Одновременно вместе с царапинами он получил и порцию сострадания к моим ночным мукам.
     Тем временем котята слезли с Влада, возвратились на диван, снова полезли на мое многострадальное тело и занялись поисками  комфортабельных лежбищ. Влад засуетился,  сказал, что пришел, чтобы предложить мне попариться в его баньке, и вышел во двор.
     Тут, наконец-то, появилась Лариска.
     - Что это было? – поинтересовался я.
     - Я встала рано и  пошла в душ. А когда через полчаса возвратилась в спальню, Влад сидел на  кровати, дышал, как паровоз, а его глаза горели в темноте, как два стоп сигнала. Он прорычал: «Где была? Воспоминаниями занималась со своим бывшим соседом?». И рванул в зал.
     И только после ее слов все три акта ночной драмы обрели законченную форму. Ревность! Да, именно она придает остроту, будоражит зрителей, заставляет переживать за судьбу героев и героинь и приводит к тяжким последствиям.
   - Господи! - подумал я. - Да это же Шекспир! Классика воистину бессмертна. Мавр пришел разбираться с безвинным Кассио, раненым пиратами,  а Дездемону оставил для финальной сцены!   
     Думаю, великий драматург не стал бы сильно возражать против такой современной трактовки своей пьесы. Тем более против появления в составе действующих лиц кошки, да еще с котятами, ведь ни один англичанин не способен устоять перед этими божественными созданиями.
     После парилки и вкусного завтрака я уходил в хорошем настроении. Прощаясь с хозяевами, бросил взгляд на диван, где Антуанета кормила своих пушистых очаровашек.
     Она посмотрела мне в глаза, и я отчетливо прочитал ее мысли:
     - А если бы не мои детки, которых ты проклинал всю ночь, то покидал бы этот дом с подбитым глазом и сломанным носом.
    Воистину нет худа без добра!
     PS: Во время представления ни одно животное (кроме двух здоровых мужиков) не пострадало.