Отражения

ОТРАЖЕНИЯ
Михаил не спал. Как можно спать, когда так недалеко есть это чудо — разноцветные льды? Вернее, горы изо льда. Столь красочное разнообразие оттенков он и представить себе не мог ещё вчера! Схватив бумагу, грифели, мичман выскочил из каюты почти бегом. Им повезло, бригантина во время шторма сумела проскользнуть в бухту. Однако пристать к берегу невозможно. Судьба благосклонна и в том, что здесь, в Антарктиде, лето, полярный день, солнце стоит в зените сутками.

Грифель касался бумаги, Михаил лихорадочно рисовал, как вдруг над ухом гаркнули басом:
— Мичман, вы с ума сошли? Где ваши очки? Ослепнуть хотите?
Грифель дёрнулся, нарушая красоту линий.
— Семён Валерьянович... — мичман беспомощно улыбнулся.
Капитан гневался.
— Я вашей маменьке, Дмитрий, обещался вернуть вас в целости и сохранности! Почему не спите?
— Так вот же... — Дмитрий повёл рукой. — Как спать, когда такая красота?
— Немедленно к доктору! У вас склеры полопались, ещё немного и потеряете зрение.
Мичман мгновенно исчез в люке. Капитан осмотрел побережье, вздохнул, шторм прекратился, но как они отсюда станут выбираться, он не представлял. Вход в бухту забили льдины. С одной стороны, корабль и команда спаслись, с другой — попали в ловушку.

На берегу, между тем, возникло нечто тёмное. Капитан разглядел силуэт. Это человек! Он шёл без боязни по ледяным уступам, потом остановился и помахал рукой. Кэп зажмурился и помотал головой. Фигура не исчезла.
— Господин капитан, — из люка выглянул боцман, — извольте идти пить чай, всё готово.
— Да-да, Семёныч, иду. Скажи-ка, а что ты видишь вон там, на берегу?
Боцман поравнялся с капитаном, прищурился.
— Ничего не вижу, ваше благородие. Лёд один и только.
Капитан моргнул, фигура исчезла.
— Показалось.... — Он отступил назад, повернулся и побрёл за боцманом.

Мичман Митенька — так за глаза звала его вся команда — поел и крепко уснул. К вечеру — так во всяком случае отбили склянки — он снова вышел на палубу порисовать. Ледяные горы и отвесы манили его. Он представлял, как вернётся домой, встанет за холст, изобразит эту красоту в красках. Сердце начинало гулко стучать. В очередной раз вскинув глаза, мичман увидел фигуру.
— Капитан? — потрясённо прошептал художник. — Неужели я пропустил высадку?

Фигура подняла руки, подавая сигналы. Мичман сорвал с места, подбежал к мостику, закричал. К нему сбежались всё, кто услышал крики.
— На Валерьяныча похож, — прошептал один из матросов.
— Не, — протянул ещё один, — шапка на нём белая.
Всё разом загомонили, находя отличия. Подошёл капитан. Всмотрелся.
— Семён Валерьянович, может где-то рядом потерпело крушение судно? — первый помощник подал бинокль.
Капитан навёл окуляры. Что-то мелькнуло.
— Опа! Исчез. — Это произнёс ошарашенный кок.
Он тоже не смог удержаться и прибежал.
— Все по местам! — зычный голос командира привёл команду в чувство. — Это мираж. Оптическое явление. Такое случается.
Люди неуверенно переглядывались, но подчинились.

День пролетел быстро. После ужина отошли на покой, наверху остались четверо на вахте. Как ни странно всех быстро сморил сон. Лишь мичман ворочался, рисуя мысленно картину. В конце концов, он не выдержал, встал, оделся и направился наверх. Ничего не изменилось, кроме... От бригантины отплывала шлюпка. Не одна. Не веря глазам, Дмитрий закричал. Вахтенные не отозвались, люди в лодках тоже.

Напрасно мичман метался и по палубе, ответом была тишина. Шлюпки вскоре исчезли из виду. На уступе возникла фигура в платье и полушубке.
— Мама? — мужчина сорвал очки. — Мама!
Он подался вперёд, поскользнулся, не удержался и упал в воду. Тёмная вода мгновенно сомкнулась.
Бригантина слегка покачивалась на волне. Гулкая тишина осваивала новые владения. Внезапно корабль вздрогнул,  неведомые силы толкали его к ледяным скалам. Он уткнулся носом в лёд и стал стремительно обрастать ледяной коркой. Вскоре никто бы не узнал в очередной вершине изо льда прекрасную бригантину...

"Как всё прошло?"
"Успешно, моэль! Люди мертвы, их средство передвижения стало очередным уступом. Если позволите, моэль, спросить... "
"Не позволяю! Свободен!"

Зеркальщик задумчиво смотрел а никуда. Эти теплокровные существа захватывают всё больше территорий. Добрались и сюда. Эрия — последнее пристанище зеркальщиков. Пока лёд укрывает их. Лёд и способность отражать. Отражать мысли, принимать образы людей, наводить морок. Но надолго ли хватит их способностей? Зеркальщики живут долго, очень долго, но и они не вечны.

Моэль прикрыл глаза. Если бы в этот миг кто-либо из команды посмотрел на него, то ни за что бы не нашёл различий с мичманом Митенькой. Моэль был его точной копией, его отражением.
Антарктида — Эрия — ещё долгие столетия будет создавать великолепные мороки, не сдавая людям свой самый последний бастион.
*
Картина «Ледяные горы» — редкий в творчестве И. К. Айвазовского зимний пейзаж.
*
#пиши_за_гроши