3. Дальний Восток. Не все змеи кусачие

Был июнь, до муссонных дождей дело ещё не дошло, в прогретом, относительно сухом воздухе, плавали холодные линзы, создавая эффект контрастного душа, и мокрец еще пребывал в воде в состоянии личинок. Поэтому можно было спокойно посидеть у костра. Солнце зависло над горизонтом, отчего смоляного цвета шевелюра Бочерина, слегка окрасилась в рыжеватые тона. Есть в нём, что–то от грузинского князя. Аккуратный нос с едва заметной горбинкой, карие, персидские глаза с поволокой и любовь к красному, сухому вину. А вообще–то, он весь аккуратный, как изнутри, так и снаружи. Надёжный и верный товарищ. Помнится, когда меня разбил радикулит, он пять километров нёс мой рюкзак и меня, повисшего на его плече. Не нытик. И не ворчун в отличии от меня.

– Володя, а не выпить ли нам рому, по случаю.

– Выпить и непременно, не имеем права не выпить. – Согласился я, и извлёк из–под мышки плоскую бутылку филиппинского рома «Тандей». Ром мы всегда согревали под мышкой, по очереди.

– Ты же знаешь, что ром, как и коньяк, следует пить тёплым, и из горла.

Мы открыли ром, пахнуло далёкими, экзотическими островами и тропическими пряностями.

– Чудесный ром.

– И дешёвый – добавил я.

– Да, запах обалденный.

– И познал Абрам Сару. И родился у них Иосиф. За Познание!

Ром был необыкновенно мягким с привкусом шоколада и ванильной орхидеи.

На следующий день, мы решили сходить вверх по речке Орёл. Нам нужны были палласовы щитомордники.
Названия рек на Дальнем Востоке – дурацкие: Раздольная, Партизанская, Илистая. Чувствовалась в них какая–то казённая бездушность. А ведь Партизанка раньше называлась Сучаном, Раздольная – Суйфуном. Должно быть, после обострения отношений с Китаем и нападением китайцев на о. Даманский, генштабу дано было поручение все реки переименовать, что бы и духа китайского не осталось, даже в названиях. Ну, собрались, выпили хорошенько и переименовали, как Бог на душу положит.

Утром проснулись, как всегда, поздно. Змеелов не орнитолог, ему не надо вставать в сумерках, когда у птичек самая активность. Змеи, тоже любят поспать, просыпаются поздно. Им надо выйти на прогрев, когда Солнце набирает силу, но ещё не жгучее. В это время, года такое Солнце бывает с 10 до 11 часов. Это и есть время прогрева.

Пора было завтракать. Я опустил руку в карман палатки за колбасой. Колбасы не было.

– Бочерин, нас обворовали. Бог украл нашу колбасу. Надо заметить, что палку копчёной колбасы мы везли из Харькова, где я выстоял длинную, смертоубийственную очередь.

– Ну, так сразу, что Бог. Может это приходил дух отца Фёдора.

– Духи не едят колбасу – отрезал я.

– За исключением афганских моджахедов, – возразил Бочерин, – но здесь, кажется, таких нет.

Шутки, шутками, но положение наше стало критическим, если не трагическим. Мы жили в эпоху тотального дефицита. В магазинах, правда были консервы и даже такие экзотические, как кукумария и горбуша в собственном соку, но мяса, сыра и колбасы не было. Даже варёной.. Тогда не говорили купить. Товары не лежали спокойно на полках. Товары «выбрасывали» и их не покупали, а «доставали». Так и говорили: «Сегодня выбросили яйца», или: «Я достала Румынские, зимние сапожки». Перед открытием магазина собиралась очередь, которая в момент его открытия, превращалась в дикую толпу, сметающую на своём пути всё: двери и стоящих за ними, ментов и уборщиц. Кто добежит до прилавка раньше, у того шансов больше. Возле прилавка, толпа перестраивалась в очередь, и начинался процесс выбрасывания и доставания. Продавцы из подсобки, через амбразуру окошка, выбрасывали на прилавок товар, а покупатели его доставали. Кто ближе и у кого руки длиннее, доставали лучший товар. Постоянно возникали скандалы, и склоки. Стыдили тех, кто долго задерживался у прилавка, выбирая лучшие куски. Ругали тех, кто норовил захапать больше чем положено в «одни руки».

В общем, потеря колбасы была невосполнимой. Бочерину проще, он травоядный, мясо употребляет только в диффузном виде, да и, то, когда забывает из чего оно сделано. Я же человек плотоядный и люблю бифштекс с кровью. Иногда, мне, что бы ни травмировать впечатлительную психику Серёжи, приходилось жрать сало втихаря под подушкой, будто я истинный, жадный хохол. Должно быть, мы произошли от разных видов обезьян. Так, что пропажа колбасы, была актом крайне возмутительным.

Не на шутку взбешенный, я произвёл короткое следствие. Обошёл вокруг палатки и обнаружил в борту дыру. Дыра соответствовала тому месту, где был карман с колбасой. Приглядевшись, я увидел несколько рыжих волосков. Кот, сразу понял я.

Пока Бочерин умывался и чистил зубы, я достал рыболовный крючок, привязал к нему лёсу, другой конец её к палатке, нанизал кусочек сала и положил в карман палатки, туда, где вчера была колбаса.

Мы шли вверх по течению речки. Бочерин – молчун, да и я не любитель пустого трёпа, хотя не без греха пофилософствовать.

Щитомордники змеи загадочные. У них плоская голова. В районе ноздрей, тепловизор
– орган, позволяющий видеть в темноте. На кончике хвоста, там, где у гремучих змей «погремушка», небольшой крючок, что подтверждает их близкородственное связи с гремучниками. Окраска самая разнообразная, от белых с чёрным рисунком – жителей меловых обнажений Мангышлака, до кирпично–красных в косую, жёлтую полоску – обитателей зоны вечной мерзлоты Восточной Сибири и Буреинского хребта. Я их встречал от полупустынь Казахстана до высокогорий Памиро–Алая на высоте до 3 тысяч метров. Именно встречал, поскольку, целенаправленные поиски, почти никогда не давали результатов. Нам надо было найти яркоокрашенных коричнево–чёрно–белых каменистых щитомордников вида интермедиус. Согласно моим предыдущим наблюдениям, щитомордники любят скальные осыпи, но выходят на поверхность абсолютно не предсказуемо. Во всяком случае, мне никаких закономерностей обнаружить не удалось.

В долинах, лучше защищённых от лесных пожаров, растительность приобретает более естественный вид. Гигантские тополя Максимовича, вязы, ясени, иногда кедры образуют чёткую ярусность. С замшелых стволов свисают сосульками и неопрятными бородами, мхи и лишайники. Всё перевито лианами из лимонника и дикого, амурского винограда. Встречаются заросли смородины, съедобной жимолости, редкие кусты элеутерококков. На полянах летали аполлоны Бремера – напоминающие больших, белых капустниц, но с черными и красными пятнами на крыльях, иногда встречались китайские зорьки с вытянутым в зубец, серповидным, передним крылом оранжевого цвета. Вышли, самые красивые бабочки СССР, махаоны Маака, мелкого, но яркого, весеннего поколения.

Они похожи на большую бирюзовую брошку с чёрными подпалинами, а в основании маленьких аккуратненьких хвостиков на задних крыльях, ярко – красные глазки. Там дальше на юг, в тысяче километров отсюда, живут сотни видов их ближайших родственников, ошеломляя путешественника разнообразием форм, цветов и оттенков. На «щеках», как называют местные скальные обрывы, Бочерин поймал перламутровку Пенелопу, родом из Гималаев.

Сегодня щитомордники не вышли, должно быть неверно сложились «планиды». Хотя, выползки среди камней, были.

Когда мы вернулись, палатка слегка подрагивала. Вор попался. Я схватил кота за шкирку, он не сопротивлялся, повис как тряпка. Знал, чьё сало украл.

– Дашков, тебе не стыдно? – Услышал я из за кустов голос Бочерина.

– Это ему должно быть стыдно,– указал я на кота.

– Но ему, же больно.

– Это мне больно. У меня от голода болит желудок, того и гляди случится прободение язвы – пожаловался я. – А, по сравнению с котячьими драками, крючок в губе, это мелочь, вроде занозы. Ты котячьи драки видал?

Затем, я извлёк крючок из нижней губы кота, задрал ему хвост и наподдал правой ногой. С тех пор он ни разу не появлялся*.


*История с котом, слегка вымышленная. Она о том, как должна была закончится, но закончилась иначе. Кот, вероятно, подслушал наши разговоры и больше не приходил. А может, просто объелся колбасой.


Продолжение следует: http://proza.ru/2023/05/18/937