Глава 2. Вопрос испанского репортера

Почему Вы уехали в Черногорию, а не в другую страну, у которой нет договора об экстрадиции с Россией?

В России против меня была развёрнута беспрецедентная кампания по указке из Москвы, потому, что власти это было нужно.

Развёрнута чудовищная травля, не применявшаяся против учёных ещё со сталинско - бериевских времён, но просуществовавшая и наблюдавшаяся ещё и брежневские и даже горбачевские  времена.

Всему миру известно  преследование известного саровского учёного Алексея Дмитриевича Сахарова, несмотря на то, что он вошёл в историю как учёный создавший для СССР вместе с академиком Ю.А. Трутневым термоядерный щит, являющийся гарантом военной безопасности России.

Его точно также преследовали, именно, за убеждения и человеческие позиции, за право быть самим собой.Он получил аналогичные обвинения, но менее ужасные, чем те, которые сфабриковали против меня, хотя, как мне кажется, страшнее системы карательной психиатрии нет ничего, даже смертная казнь более гумана, если конечно можно так сказать, по сравнению с этим чудовищным наказанием психически здорового человека.

Следствие,  не имело никаких улик против меня, но имело указание из Москвы дать мне предельно большой срок, так сообщил мне следователь. Но это сложно было ему организовать даже накануне получения очередного воинского звания, так как, я всегда был и являюсь законопослушным человеком.

Фактически, из-за того, что я отказался идти на сделку со следствием, следствие пригрозило меня закрыть по полной и дать весь срок и, по - возможности, закатать пожизненно. Они  решили ещё и  применить статью 205 «Терроризм» против меня, которая наказывает по полной вплоть до высшей меры наказания.
Имея на руках устные обвинения и являясь подозреваемым по статьям 207 часть 3 за угрозу власти и по статье 205 за террроризм я понимал, что попал в поле не только международных соглашений о взаимной выдаче, но и в поле Интерпола и Европола.

Я не имел гарантированного списка стран, где меня точно не выдадут. Мне нужно было ехать в страну близкую к Европе, шенгенская виза моя закончилась. Турция потребовала моего выезда из страны, снабдив меня бумагой о тщательной проверке меня по линии службы внешней разведки, так как я жил 6 месяцев в приграничном районе в Эдирне, ожидая простановку в моем паспорте визы «Д»  в период пандемии COVID-19. Ситуация ещё осложнялась тем, что многие страны вообще не пускали к себе в пандемию. Денег на дальние перелёты также у меня не было, то есть дальние и затратные страны меня также лимитировали. Виз у меня не было.