Герой в запасе

    - Что же стоишь ты, девонька, мокнешь? Эдак и простуду схватить - много ума не надо! Иди домой, или что приключилось у тебя, голубушка? - седой дворник, по окончанию работы , закрывал свою пристройку к кочегарке, что обогревала по зиме несколько, близ стоящих, пятиэтажек, восьмидесятых годов постройки. Он заметил девчушку, лет девятнадцати, стоящую у подьезда, с надеждой заглядывающую в окна. А в это время начался дождь. Не так, чтобы ливень, а все ж-таки... И капли попадали аккурат на смазливое личико, а может там и слезы были - поди узнай! Сердобольный дедок убрал свой инвентарь, прикрыл дверь на висячий замок и подошел к девчушке поближе, тронул ее за плечо. Девчушка взглянула на него глазами, полными... воды. И дворник тут же сообразил - соленой! "Э, так не пойдет! Не будь, я трижды контуженный, а мокнуть ты здесь не станешь, покуда я - есть!", - прохрипел он. Голос у него охрип в ту минуту, как он осознал, что плачет она. И что-то кольнуло дворника слева, что-то острое и одновременно заболело в середине грудины. "Надо подсобить девахе", - подумал дедок. Он, нехотя открыл навесной замок на своей каморке и подтолкнул мокнущую: мол, иди туда! Она и пошла. Дворник прикрыл за собою дверь, подал запылённый стул, еще довоенных лет. Сам присел на ободранный деревянный ящик, темно-зеленого цвета, стоящий в углу. "Ну, рассказывай, что ли", - заговорил он. "Да я и не знаю, могу ли Вам это рассказывать", - произнесла девчушка.
- Ну, для начала, давай знакомиться: Сан Саныч, дворник!
- Лиза Близкая.
- У, кака фамилия редкая! Я о такой не слыхивал. Так что у тебя приключилось-то?
- Сан Саныч, а Вы никому не скажете? Главное матери - не надо!
- Та не, на кой... Сам молодым был, через столько прошел - жизни не хватит, рассказывать об том!
- Ну, тогда ладно. Может, Вам расскажу - легче станет. А то держу все в себе... Я живу не здесь, а три остановки отсюда. Там школа есть. Вот в ней мы и познакомились.
У Лизы снова в глазах появились слезы. Сан Саныч ласково потрепал по плечу ее и попытался предугадать ситуацию, произошедшую с девушкой: "Бросил он тебя что ли, ради другой?!"
- Нет, не бросил. В старших классах он был, три года разница у нас. Уж не знаю, чем, но приглянулась я ему, видимо, ухаживать начал. Я - в восьмом, он - в одиннадцатом. Ничего "такого" меж нами тогда не было, просто цветы дарил иногда, с одноклассниками моими проблемы решал, чтобы ко мне не лезли. С уроками даже помогал, потому как "отличник".
- Так, Лизок, ты главное говори, устал я за весь день мести, есть охота, а тут - ты. Ну не мог я тебя в таком состоянии, еще и под дождем, бросить!
- Вот и он такой же добрый, как Вы, был, Ванька мой.
- Ванька, говоришь?! Это тот калека со второго подъезда, что на третьем этаже живет, с бабкой своей...
- Ну да...
- Погоди, тебе ж еще лет-то мало, зачем тебе этот калека?! Найди себе умного, да красивого...
- Сан Саныч, что Вы говорите такое! Я - только его...
Теперь Лиза зарыдала без остановки. Сан Саныч за голову схватился: "Батюшки! Та что такое!? Успокойся ты, голубушка, сказывай толком! Я что-то не пойму: учились вместе, ухаживал, а потом - что?"
- Потом в армии два года, а мать моя злющая-презлющая, потому как одна давно. Отец мой умер, а она замуж больше не вышла. Все свои обиды вымещала на мне, дочери своей. Когда я полюбила Ваньку, отец еще жив был, пошел - познакомился, поговорил. Потом выводы сделал и мне от всей души счастья пожелал: "Дельный твой Ванька, держись за него! За ним - как за каменной стеной, будешь!" Потом отца не стало, а Ванька, когда с армии пришел, другой сделался совсем. На войне он побывал, в "первую Чеченскую" инвалидом вернулся. Говорят - на всю жизнь. А я не верю в то, что говорят, и люблю я его все равно! Больше жизни люблю, понимаете?!
- Вот оно что! Ванька, стало быть к себе не подпускает, а мать твоя, сволочь редкостная! Так мы с тобой по-быстрому все "разрулим"!
- Что Вы, Сан Саныч, я ж Вас просила!
Но Сан Саныч поднялся с ящика и открыл защелки на нем.
Лиза вскочила со стула, ошарашенная: "Что это Вы задумали, Сан Саныч?! Я вспомнила, - это оружейный ящик! У папы такой был, в "дежурке!"
- А кто у нас папа? - поинтересовался дворник.
- папа - в рядах МВД трудился, офицер...
- Вон оно что, офицер, - чуть замешкавшись, произнес дворник, - так идем до матери твоей, не боись, я сейчас все устрою!
Сан Саныч достал из ящика что-то длинное, завернутое в тряпицу, грязно-зеленого цвета, прихватил огромный зонт-трость, хотя дождь на улице успел закончиться и они вдвоем направились к автобусной остановке...
Засветили фонари на вечерних улицах, прохожих поубавилось и мокрый, в лужах город, глядел на этих двоих, с интересом и любопытством...Дворник использовал зонт, как трость, а что взял из зеленого ящика, на плече нес. Лиза, с опаской семенила за ним, оглядываясь и вздыхая.
Мать Лизы, с недовольной физиономией встречала незваных гостей. Оценив взглядом Сан Саныча, пропустила Лизу в квартиру, а его не спешила пускать:
- Вам кого? Вы кто таков и вообще, что рядом с моей дочерью делаете... засыпала дворника вопросами Нелли Николаевна Близкая.
Сан Саныч вгляделся в лицо женщины и произнес: "Здоровеньки булы, а я новый друг и защитник Лизоньки. Вот, привёл домой, а то поздно уже, да и порассказала мне девонька кой-чего."
- Здоровей видали, - отвечала женщина, нехотя пропуская в свое жилище незнакомца, - и когда это Лизка успела себе такого защитника найти, от кого ее защищаете?
- Ну, не серчайте, Нелли Николавна, вроде как от Вас...защищаю. Вот, поговорить пришел.
"Лизка, а ну иди сюда, зачем дверь закрыла в свою комнату? Давай рассказывай, чего это тебя от меня защищать надобно?!" - обиженно-грубоватым голосом позвала девушку мать.
"Погодите, мадам, Лиза вся мокрая, она вымокла под дождем-то, пущай переоденется и выйдет к нам... - вступился дворник, - а мы пока погуторим".
Сан Саныч приметил кухню, разулся у порога, "покряхтев", поставил зонт и, гордо вскинув голову, направился туда, вместе с тем, что было на плече.
Нелли Николаевна замолчала, в ее квартире давно не было мужчины, а тут такой, с сединой, пышными усами, горящим взглядом, военной выправкой...не старый еще. Вдова, наскоро, согрела чайник, достала из закромов сладости и присела напротив незнакомца.
Сан Саныч покривился, глядя на чай, понюхал печенюшку и отложил на место. Потом начал: "Закрываю, значит, коптерку-то свою, ну пристройку. Гляжу на небо - дождь стал накрапывать, а тут у подъезда Лизка Ваша и стоить, глаза на мокром месте. Не мог я бросить девчушку-то. Вот привел, не серчайте. Лицо Нелли Николаевны стало пунцовым и она выкрикнула, обращаясь к дочери: "Опять позоришь меня! Снова к парню ходила! Кто позволил тебе!?"
- постойте, мать, травить дочку, в чем она виновна? Ну влюбилась, Вы-чай, тоже не святошею в молодости...
Тут вдова не выдержала и расплакалась. Сквозь слезы она поведала Сан Санычу все то, что на душе ейной скопилось. А пока она почти исповедовалась, дворник осматривал "место дислокации". Заприметил все, что касается мужицкой работы. Краем уха, конечно же и слова женщины улавливал, да не все. Только те, что резали ему слух и которые, как он считал, важнее. Когда вдова вдоволь выговорилась, Сан Саныч, запросто так и сказал: "Собирай-ка, хозяюшка, на стол, а я пока делом займусь". Проворный дедок вмиг подтянул кран, шоб не капало, ключом с кармана, перегодя перевесил кухонный шкаф, давно покосившийся из-за выскоченного из стены второго гвоздя. Потом мастер скрутил изолентой, из того же кармана, развалившуюся вилку от электросамовара, а Нелли Николавна, пребывая в полном замешательстве, согрела гарного, наваристого борща, крупно нарезала малосольного, душистого сала из четверти(трехлитровый баллон), вскрыла банку с хрустящими мелкими огурчиками и достала крепкую настойку на боярышнике. Этой настойке было уже несколько годков. Еще с мужем со своим женщина открыла ее на "День победы", да так и не опорожнили. Сан Саныч оглянулся на стол, крякнул и заулыбался редкими, белоснежными зубами. Вдова покраснела и поставила... три хрустальные рюмки, на ножках.
- Лизок, выходи, - осторожно, негромко позвала она.
Когда все присели за стол, первым заговорил Сан Саныч: "Ну, за знакомство! Кажись теперь все тут станет на свои места", - произнёс он, держа наполненную рюмку в одной руке и покручивая пышные, белые усищи свои, другой.
Нелли Николавна снова густо покраснела и кивнула ему и дочери. Наутро, которое наступило нескоро, не будем вдаваться в подробности, по какой такой причине, Лиза отправилась в "универ", Сан Саныч - на работу, а Нелли Николавна, со сверкающими, от радости глазами, - по магазинам.
Вещь в грязно-зеленой тряпице вернулась на место, по неактуальности своей. А Сан Саныч в этот день успел и поработать и пообщаться с соседями возлюбленного Лизы - Ваньки, стало быть. Дворник узнал, что Ванька с постели не подымается. Бабушка за ним, как за больным "ходит": лекарствами закормила. Решил Сан Саныч и в эту семейку наведаться. Придумал причину: бабке-то пенсию на внука и ее почтальонша приносит. Так она, якобы просила оповестить, сама не успела, что новый закон вышел и пенсию опять проиндексировали. Стало быть, увеличат и заставляют всех пенсионеров карты банковские завести. Дедок нажал на кнопку звонка, но звук не последовал, видно - сломан. Тогда Сан Саныч постучал решительно и громко костяшками пальцев. Тут он услыхал из-за двери старческое "шкандыбание". Оно приближалось вместе со злобными фразами и недовольным, охриплым голосом. Дверь отворилась на столько, на сколько позволила дверная цепочка.
Дворник немного отшатнулся от запаха, исходившего от квартиры и его хозяйки. Тошнотворная смесь человеческой мочи, старого пота и неубранного помещения побудила Сан Саныча к более решительным действиям. Сильною мужицкою рукой он рванул дверь, но так, чтобы не зашибить ею хозяйку квартиры. Цепочка не выдержав, порвалась. Выражение морщенного лица бабки стало не сердитым, а испуганно-блаженным: "Ой, Сан Саныч, проходи, не узнала тебя сразу-то! Приключилось чево?!"
"Не буду мать, лукавить перед тобою! Пришел разбираться. Ты пошто парня, внука свово, на тот свет спешно отправляешь?! Сама пожить хочешь в хоромах своих ароматных?!" - напористо проговорил дедок.
Глаза бабки сузились, а уши, под растрепанными седыми волосами, давно нечесанными, покраснели: "Тебе-то што?! Инвалид мой внук, не я - родина его таковым сделала. Я тут ни причем!"
- Никитишна, а я вот проконтролировать зашел, гуторють люди, что сживаешь ты свово внука со света, и все тут! Мне, как ветерану, воину и защитнику, неравнодушно, что тут у тебя происходит! Показывай Ваньку, сейчас же!
Бабка поняла, что спорить тут бессмысленно, она отошла к стенке, открыв проход в комнату парня-инвалида. Сан Саныч узнал, что Никитишна никого давным-давно к себе не пускала. Теперь он точно знал - по какой такой причине...
Ванька лежал бледный и худой, под глазами черные круги. Постель его, вся в жёлтых пятнах. Вокруг немытая посуда, два грязных судна, упаковка разовых пеленок, непочатая и т.д. Душераздирающее зрелище сжало нашему седовласому герою сердце. Да так сильно, что вскрикнул он негромко, от наступившей резкой боли. Но взял себя в руки ветеран, воин и защитник, хотя так ему захотелось придушить эту старую чертовку Никитишну. Он подставил себе облезлый, кривой табурет к постели Ваньки и заговорил.
Ванька вначале плохо различал речь незнакомого дедка. Потом, пересиливая себя, попытался собраться с мыслями. Словно очнувшись, парень осмотрел свою комнату, приметил перепуганный взгляд своей бабки и до его разума вдруг дошла одна фраза Сан Саныча: "Стоит, горемышная, под дождем, мокнет и ревет навзрыд, под окном твоим Лизка!"
Ванька сначала приподнял плечи, обессиленный и изможденный. Дедок тут же вскочил с табурета, скрутил ватное одеяло, с дырой посередине, и подложил парню под спину. Помог приподняться...
- Как, разве Лиза не вышла замуж?! - уже понимая, каков будет ответ, на его вопрос, произнес Ванька.
В этот момент хлопнула входная дверь, Никитишна, похоже, решила сбежать.
"Пристрелю тебя, как бешеную собаку!"
- прокричал вслед ей Сан Саныч.
Потом он извлек из кармана кнопочный мобильник и позвонил Нелли Николаевне Близкой. Через час мать и дочь были у Ваньки, еще через два часа, блестела и сверкала от чистоты, его комната. Но сообразительный дворник успел снять всю квартиру до уборки на видео, "на всякий случай". Телефон предоставила сама Лиза. Она и теперь все время плакала, только от радости. Заботиться о любимом человеке, - вот истинное счастье. Это все, что она желала на тот момент.
Вы думаете, хватит ли у девчушки терпения на инвалида, на его бабку, со старческой деменцией?! Скажу только, что - хватит и... хватило! Ведь на самом деле, истинные чувства творят чудеса. Через два года сняли с Ваньки инвалидность. Вон они шагают по освещенному солнцем, городскому скверику, неподалеку от дома: две парочки: Нелли и Сан Саныч, под ручку, Лиза и Ванька, чуть прихрамывая... А Никитишна, в это время, в квартире, с ремонтом, какой сделали своими руками "дворник" и "инвалид", варит густой украинский борщ. Вот уже он закипает, наполняя вкусным духом кухню. Сейчас бабка добавит туда старого сала, растолченого в ступке, с чесноком и много зелени. Потом соберет сверху пенку, как закипит, а в ванной уже налита холодная водица. Снимет Никитишна с плиты борщ и вместе с касрюлею в холодную воду поставит. Пусть стынет и настаивается. Скоро вся семья обедать прибудут.
А зеленый ящик в "каптёрке" Сан Саныча так и стоит. Ведь бывших "вояк" - не бывает и, ежели чего, свой "инструмент" ветеран, без зазрения совести использует по назначению! Так что бойтесь: ушлые, глупые, вечно недовольные, сживающие со свету хороших людей! Сан Саныча хватит на всех!