Кнопка

Наташа вышла из-за проржавевшего автобуса, конечно, до этого тщательно оглядев местность. Она поправила лыжные очки и направилась к желтевшему на фоне серого снега куску бумаги. Бумагу держала чья-то уже давно холодная рука. Наташа аккуратно вытащила старый пергамент из сжатых трупных пальцев и посмотрела, что на нем нарисовано. Оказалось, что синими чернилами, видимо, от ручки, был схематично нарисован маршрут от здания центрального банка и до… До чего-то, к чему вела нарисованная тропа. Наташа ещё раз оглядела карту и заметила в уголке кусок текста, неразборчиво написанного, так, будто его автор был в состоянии изменённого сознания, потому что иначе эти прыгающие во все стороны буквы, больше напоминающие иероглифы было не объяснить. Тонированное стекло очков мешало вглядется почётче, а вдобавок и пепельный снег снова повалил. Наташа поправила тканевую маску, затем надела поверх неё бандану, плотно прижала её к носу и покинула бывшую парковку, выискивая вход в заброшенный торговый центр.

В пыльном зале кинотеатра на четвертом этаже торгового центра она, наконец, сняла и очки, и маску, но, к сожалению, было не настолько тепло, чтобы снять ещё и куртку. Наташа села на первое приглянувшееся ей место в пятом ряду, поставила рюкзак на соседнее кресло, включила один из двух её фонариков и начала вчитываться в текст на карте, периодически убирая мешавшиеся курчавые волосы на ухо. В зале было очень темно и холодно, пальцы не слушались, но не в характере Наташи было сдаваться так просто. Поэтому она, потратив, по ощущениям, несколько часов на расшифровку текста, опознавательных знаков, пометок и прочей информации, накаляканной на карте, смогла понять, что: автор этого «шедевра» создал так называемую «Машину счастья», спрятал её в каком-то амбаре на участке незнакомого ему человека. Всё это произошло ещё до катастрофы, поэтому изобретатель рассчитывал воспользоваться ею позже, уехал в другой город, а потом… А потом разруха, голод, в общем, он почувствовал, что находится на грани смерти, начирикал ручкой эту карту, в надежде, что она попадётся хорошему человеку.
«Скорее всего, тем трупом был не этот изобретатель. Не похоже, по крайней мере.» - подумала Наташа, аккуратно складывая карту в рюкзак. Она уже запомнила маршрут. – «Ладно, Наташка, хотела разнообразия, получай. Посмотрю, хоть, что там за машина такая. Только сначала пополню запасы.»
Она вышла из зала в уже тёмный коридор торгового центра. Панорамные окна показывали только черноту ночи. Даже звёзд не было видно. Хотя, их уже несколько месяцев никто не видел, чему тут удивляться.
«Неудачно стемнело. Придётся переночевать. Надеюсь, никакая мародёрья сволочь не проберётся, а то головы всем поотвинчиваю.»
Она и сама понимала, что ничего не поотвинчивает, одна, вооруженная только ножом. Но мысли о том, что хотя бы попробует это сделать, её успокаивали. Наташа нашла пару завалявшихся коробок с хлопьями в бывшем супермаркете, теперь пустом, тёмном и вонявшим тухлыми мясом и рыбой, затем нашла каморку уборщиков, пристроилась между швабрами и вёдрами, пожевала хлопьев и уснула.
Обычно ей ничего не снилось, но эта ночь, кажется, была особенной. Наташа будто бы снова оказалась в землянке, рядом с дедулей. За пределами их с дедушкой земляной комнаты шумели чьи-то спиногрызы, а незанятые копанием и обустройством других земляных комнат взрослые иногда на них прикрикивали. В общем, почти что идиллия.
Проснулась Наташа без настроения, с ноющей спиной и неприятными воспоминаниями. Да, жизнь в землянке была скучна, неудобна и неприятна. Ничего своего, считай, нет, ведь всё идет на нужды колонии, даже дедушка из сна был не её, а просто какой-то выживший старик. Да и на самом деле, веселящиеся дети — это только лишь фикция, Наташа даже думать не хотела о том, какие ужасы им пришлось пережить. Поэтому она и отправилась в сольное плавание. Чтобы не было больно.
Тем временем, она уже почистила зубы ополаскивателем для рта, (соответственно, умылась) и, тщательно прислушалась к звукам утреннего ТЦ. Тишина. Значит, можно идти.
«Так, здание банка находится отсюда в двух километрах на запад, соответственно, я выйду с черного хода, пройду к автомобильной свалке, а там уже и недалеко, всего четыре километра по прямой до участков. Дальше посмотрим.»
Медлить она не любила - тут же направилась к выходу, прокручивая в голове уже почти забытые песни. Последний раз она слышала какую-то музыку через неделю после вулканических взрывов, из чьего-то ещё не разрядившегося плеера. Вулканы… Она хорошо помнила тот день. Это произошло в понедельник, в первую учебную неделю, она переставляла книги на полках шкафов в школьной библиотеке, представляя себе ещё о один учебный год, который проведет за столом в тихой библиотеке, зная, что ученики будут приходить только для того, чтобы распечатать доклады. И её такой расклад полностью устраивал. Наташа никогда не любила шум, детей, суету, и всё с этим связанное. К сожалению для неё, в тот понедельник её жизнь перевернулась. Она, как и все, кто находился в школе, почувствовала дрожь под ногами, а различные безделушки, стоящие у неё на столешнице, задергались и задребезжали. На телефон пришло сообщение, смысл которого заключался в том, что в одно время с двух противоположных концов земного шара изверглись два вулкана с силой шести баллов по шкале вулканической активности, скоро произойдут такие-то и такие-то события, необходимо следовать указаниям полицейских и работников спецслужб, не поддаваться панике и пр.… В любом случае, Наташа уже не вчитывалась. Она смотрела на небо, становящееся почти чёрным, закрывающим солнечный свет.
Сейчас Наташа, обходившая поваленное дерево, уже не могла вспомнить, что конкретно происходило потом. Зато она отлично помнила то, как несколько десятков выживших скооперировались, объединили силы и принялись выкапывать катакомбы. Немногие остались на поверхности, но там их преследовали лишь жуткий холод и кусочки вулканического стекла, теперь выпадавшие с любыми осадками. Голоду же было без разницы, на земле человек или под ней, он добирался до каждого. Поля стали непригодны для сельского хозяйства, животноводство загнулось, вода оказалась отравлена. Поэтому Наташа каждый день задавалась вопросом, почему выжила именно она? Каким образом?
Она предпочитала считать, что потому, что всегда отдавала предпочтение одиночеству. Все связи с родственниками оборвались задолго до катастрофы, да и после неё она ни с кем особо не смогла сойтись, разве что иногда составляла компанию мужичкам, любившим пообсуждать теории заговора.
«Правительство специально умолчало о том, что взрывы скоро произойдут. Не дураки же эти учёные, чтобы не заметить подобное? А если и дураки, то у нас всё равно не было бы шанса на выживание, правильно эти вулканы и сделали, что взорвались.»

Свалку Наташа уже давно миновала, и теперь петляла между деревьев в лесу. «Уж лучше я пойду по тяжелой тропе, но незаметно, чем по пустой дороге и откроюсь для всех подряд, как мишень.» Уже темнело, хорошо, что до участков осталось недолго идти, вдалеке уже виднеются разрушенные постройки, засыпанные пеплом и снегом. Наташа прибавила ходу.
«Интересные дела. Два года назад я бы и не подумала, что в одиночку, пробираясь через грязные сугробы и поваленные деревья, в нескольких сотнях километров от побережья, от тихой школьной библиотеки, буду искать какую-то «Машину счастья» даже не зная, что это вообще такое и существует ли оно. Наверное, я сошла с ума? С другой стороны, разве ж меня кто-то заставлял вылезать из почти безопасных подземных путей на эту неприветливую поверхность? Разве что собственное любопытство. И, возможно, скука».
Наташа привычно поправила бандану на носу и остановилась. Она, наконец, доползла до первого дома.
Поставив рюкзак на землю, она раскрыла его, резко дергая заедавший замочек, и развернула карту. Она же не знала номера участка, на который собиралась вломиться. Так, понятно, сорок третий. Быстро покидав шмотки обратно в рюкзак, Наташа ускорилась, считая в голове номера участков. Большинство указателей были уничтожены, поэтому приходилось ориентироваться на то небольшое, что смогло уцелеть. Вид растерзанных домишек, покосившихся, проржавевших и гниющих, разграбленных мародерами и путешественниками, удручал и без того подавленную Наташу. Иногда она задумывалась, что стало с теми людьми, которых она знала в прошлой жизни. Не друзья, нет, друзей у неё не было, просто знакомые и коллеги. Но она каждый раз гнала эти мысли прочь, чтобы не совершить в какой-то прекрасный темный день самоубийство.
«Тридцать девять, тридцать девять… Стоп, я уже проходила этот забор? Кажется, проходила. И знаков, как специально, нет!»
Ночная тьма сгущалась, а одинокая девушка в бандане петляла вокруг одних и тех же заборов, матерясь мысленно и устно. И ей ещё повезло, что она была одна. Наконец, в темноте она смогла-таки отыскать табличку №42, а за ней, соответственно, и участок №43.
«Ну вашу мамашу, ура.». В её голове эта фраза промелькнула без капельки радости. Наташа переползла сквозь выкорчеванные с корнями деревья, обогнула развалины, покрытые серым снегом, и прошлась вглубь дворика по чудом уцелевшей наземной плитке. И снова раскрыла карту. На ней был нарисован схематичный маленький домик с треугольной крышей, находившийся за главным зданием дома. Сарай? Наташа огляделась и заметила в углу двора сиротливо стоявший старый сарайчик, краска на стенах которого давно уже облупилась.
В ночной темноте девушка прошла к сарайчику, выставив перед собой фонарик. Она открыла дверь, двигающуюся, на удивление, с лёгкостью, и зашла внутрь. Затем подняла очки на лоб. Здесь было место только для одного человека, большую часть помещения занимал ввинченный в стену складной стол, который сейчас безвольно висел на одной петельке. Покосившийся шкаф с инструментами стоял рядом. И, конечно, всё здесь покрывал огромный слой пыли. Или это был пепел? Теперь уже и не разберёшь.
Наташа свободной рукой принялась смахивать серые хлопья, стараясь вообще не дышать, даже маска с банданой будут здесь бессильны. И тут, среди старых плоскогубцев, лопаточек для клумб и отверток, она нашла неприметную коробочку, размером с ладонь, ничем не покрашенную и не залакированную. И открыла её. Внутри находилась одна кнопка, синего цвета, и окружало её множество микросхем, проводов и частей из радиоприемника. Судя по медленно мигающей лампочке, находившейся в углу крышки, устройство работало. И чего-то ждало. На Наташу напали сомнения.

«Что вообще эта штука сможет сделать? Как обеспечит счастьем? А вдруг её создатель – сумасшедший, и его счастьем было устроить конец света? Приключение себе нашла, блин… Может, и не стоит брать на себя такую ответственность. С чего я вообще решила, что могу что-то решать? С другой стороны, он же сам хотел, чтобы карта попала к хорошему человеку. А я что, нехороший человек? Да и любопытно ж, собака…»
Наташа думала. Лампочка мигала. Фонарик лежал на полке шкафа и освещал Наташу с коробочкой. Прошло две минуты. В животе у Наташи нарастало волнение, скатываясь в клубок. Неприятно тянуло. Дыхание девушки стало едва слышимым. Она уже решила. Наташа выдохнула.
И нажала на кнопку. Так опустилась с лёгким щелчком. В углу крышки синим цветом загорелась лампочка…