И о глухарях, и о бобрах

               

                И О ГЛУХАРЯХ, И О БОБРАХ.

         
           По жизни - я лесной человек, лешачка; как я себя сама называю. Мама
       часто говорила, что я вся в деда. Он, бывало, как соберется и уйдет в тайгу
       на неделю. Вот и я такая - дедова внучка, которая деда своего никогда не
       видела. А вот поди ж ты, гены сыграли со мной такую шутку. Как выходной я
       рюкзак за плечи, компас на шею, какой-то еды в корзину, на электричку и
       отправлялась подальше от города, да в лес поглубже. Туда, где начиналась
       такая манящая, волшебная жизнь! Сами леса, болота, реки, ручейки, овраги,
       всевозможные звериные укрытия, бобриные хозяйства, токовища... так и манили!

          Как-то по глубокой осени попала я на глухариное побоище. Было раннее
       солнечное утро. Пробираясь сквозь густой ельник, я запнулась о какую-то
       корягу и угодила в придорожную канаву полную воды. Лежа в этой сырой, но 
       не очень глубокой канаве, расслышала какие-то яростно клекочущие звуки.
       Было мокро, прохладно и страшно от неизвестности! Но меня любопытство
       раздирало: что же, там такое? От разоблачения меня укрывал молоденький
       густой ельник. Раздвинув ветви елочек я увидела и услышала все, что мне
       так хотелось. Через грунтовую дорожку, на той стороне на открытой поляне
       бились два глухаря: молодые красавцы самцы. Растопыренные крылья держали
       тела разъяренных бойцов в равновесии. Груди, как два танка бились друг о   
       друга. Рев стоял такой, как будто трубили два слона! Выдранные перья летели
       во все стороны! А дальше - еще яростнее...

          Мне стало по настоящему страшно! Благодаря воде в канаве, я как бы уплыла
       со своего укрытия. Уплыла так далеко, что уже даже звуков побоища не было
       слышно. Выбралась на сухое место. С меня текло, как с гуся. Дошлёпала я с
       полными сапогами до ближайшего очень доброго пенечка. А их этих пенечков было
       великое множество. Начиналось бобриное хозяйство.

          Эта грунтовая дорожка, по которой я шла еще вся мокрая, с полными сапогами,
       бывший тележный тракт. По нему - этому тракту вывозился лес, смола, и прочие
       лесные заготовки: дрова, веники, шишки, валежник, корье и много всего прочего.
       Мы людишки беспощадно алчные губители, пожиратели всего живого вокруг. Лес,
       если его не расчищать и не делать новые посадки - восстанавливается очень долго.

          Пока я добрела до удобного сиденья, весь мой верх и брюки высохли под лучами
       нещадного утреннего солнца. Надо было только вылить воду из сапог, что и сделала.
       Сняла и выжала носки, сухие всегда имеются в запасе. Приятно было шевелить босыми
       ногами. Досыхали штанины брюк, вытащенные из сапог. От жаркого солнца разливалась
       ленивая истома по всему телу. Сидя уютно на широком пне я замерла. Замерла мощно
       и надолго. Стали выглядывать любопытствующие бобриные мордочки, разглядывая босоногое,
       неподвижное чудовище бусинками своих глаз на очень симпатичных усатых мордочках. Они
       нисколько меня не боялись, только немо вопрошали.
       - Чего ты тут расселась, пожаловала зачем? Одни уныривали по своим делам, на смену им
       выныривали другие. А двуногое чудовище сидело и млело от счастья. Сквозь прищур глаз
       разглядела рубины перезревшей  брусники. На почти голых ветках черничника свисали до
       самой земли гроздья черники. Вдали по болотной тропе лежали прямо на мху опавшие ягоды
       голубики. С болота потянуло ветерком и запахом багульника. Видимо, я шевельнулась.
       Ожерелье усатых мордашек скрылось в воде под бревнами. Где-то яростно застучал дятел.
       Я же, обувшись во все высохшее, собралась в обратный путь. Солнце уже ложилось на бочок.
       Идя по краешку болота насобирала: чернички, бруснички, бутылку голубики. Ох, и вкусное
       же из нее вино!.

          Дойдя до переправы набрала полную корзину грибов. Да не каких-то всяких, а приличных.
       Семь штук беленьких, крепеньких, боровых. Шляпки их отливали шоколадом! Десятка два
       подосиновиков совсем молоденьких. Видно только пошли. Вообще-то моими любимыми грибами
       были грузди: белые, черные, желтые. Не моргнув глазом свои белые и красные махнула бы на
       корзину солоников. Да народу в лесу было мало. Где-то далеко аукались припозднившиеся.
       А я уже домой и все равно с полной корзиной. Надо было еще перебраться через реку.
       Проходя мимо токовища, звуков уже никаких не услышала. Только сквозь гущу кустарника на
       примятом мху разглядела ковер из глухариных перьев. Дааа! Самцы в живой природе за
       свою самку бьются до крови: за жизнь и продолжение рода! Человек разумный и позабыл для
       чего живет, убивая все живое вокруг, уничтожая самого себя... Не задумываясь о ...

          Автобус уже стоял на кольце, поджидая народ и выжидая свое время. На мою корзину мало
       удачливые грибники сглотнули ревнивую слюну... Я тоже бросила беглый взгляд на чужие
       и молча похвалила: себя, лес, солнышко, болото, и глухарей с бобрами! Поблагодарила даже
       канаву, благодаря которой наблюдала одно из таинств природной жизни. Может благодаря этой
       канаве, я и обратно пошла этой дорогой, любопытствуя посмотреть - что же там с глухарями?
       Ну, и, конечно, собрала все мимо чего проскочили запоздавшие грибники.
            Спасибо тебе, волшебное царство!.

                2020 год. Конец октября.
.