Ромашковое поле

 Он проснулся рано, час провалялся в кровати без сна. "Пора!" - сказал он себе и решительно поднялся. Сделав утренние процедуры - сполоснулся из умывальника и почистил зубы, при занятии утренней гимнастикой в левом боку опять кольнуло, небольшой осколок, оставшийся с войны, не беспокоивший его сорок лет, в последнее время часто давал о себе знать.
 Укладывая обед в полевую сумку он всматривался на рисунки, висевшие на стене, на которых была изображена девушка и на каждом рисунке присутствовали ромашки. Он улыбнулся, последним рисунком, на котором девушка держала ромашку в губах, он остался доволен.
 Он закинул свой рабочий "инструмент" на шею, доска за много лет так отполировалась, что выглядела так будто покрылась лаком, то же самое можно сказать и о палочках. Он распахнул дверь и зажмурился от восходящего солнца, в селе стояла тишина. Выйдя к центру он вдарил палочками по доске. Некогда лихой разведчик был пастухом, в селе его так и звали - Лёнька-пастух!
 Село ожило, из каждого дома, из каждой калитки появлялись коровы и медленно шли на стук. Стуки отдавались эхом в его глухом ухе, после контузии одно ухо так и не восстановилось. Вот уже вся улица была заполнена коровами, которые шли за ритмичными ударами своего "командира". Сельчане удивлялись этому ритму, что-то он им напоминал, а Лёнька просто напевал неслышно песню из своей молодости и в такт этой песни колотил палочками, - "С боем взяли город Минск, город весь прошли...".
 Пройдя село и небольшой лесной участок они вышли в поле, коровы сразу разбрелись в разные стороны. Лёнька примастился у берёзы и стал доставать из сумки свой незамысловатый завтрак - яйца всмятку, свежие помидоры, ржаной хлеб и бутылку молока.
 "И здесь ромашки, - оглядываясь вокруг подумал он, - странно, а коровы ромашки не едят, обходят, ну и правильно! - улыбнулся он, - ромашки не для еды, они совсем для другого! - Он предался воспоминаниям. - Тогда тоже было ромашковое поле..."

- Немцы, товарищ лейтенант! - доложил Турсунов. - Минут через восемь будут здесь.
- Сколько их?
- Пятеро!
- Ага, вижу...
- Интересно, что они тут делают?
- Думаю, то же, что и мы.
- Тоже за "языком"?
- Они тоже хотят знать наши планы...
- Давайте возьмём одного, остальных ликвидируем! И идти дальше не надо!
- Вот ты, Турсунов, много знаешь о планах нашего штаба?
- Я? Ничего не знаю...
- Вот то-то и оно... и они не знают, это обычная разведгруппа, а нам нужен "штабник", но пропускать их нельзя. Значит так: мой первый, старшина - твой второй, далее Петров, Турсунов, Лёня твой замыкающий и не смотри, что он самый мелкий... Всё, замерли, как только поравняются с этим деревом, действуем! И никаких выстрелов, всё делаем без шума.
 Немцы оказались подготовленными, в последний момент что-то заподозрили и нападение неожиданным не получилось. Начались поединки - каждый со своим, слышны были только пыхтения и кряхтения, да слышались ругательства на русском и немецком, каждый боролся за свою жизнь. Повезло только Лёньке, он в прыжке оглушил прикладом "своего" немца, благо тот оказался не внушительных габаритов, и сразу надел ему на голову мешок.
 Здоровый немец приёмом перекинул через себя Турсунова и с ножом в руке ринулся на Лёньку, времени доставать нож не было, он навёл на него автомат. "Не стрелять" - послышался крик лейтенанта. Когда немец замахнулся ножом Лёнька хотел нажать на курок, но в это время, послышался какой-то шелест и свист и из горла немца показалось окровавленное лезвие ножа. Нож, брошенный Турсуновым, по рукоятку вошёл сзади в шею и пробив её насквозь вышел спереди. Через несколько минут всё было закончено.
- Живые у кого-нибудь есть? - спросил лейтенант. Но об этом никто не думал, здесь каждый боролся за свою жизнь.
- Какой здоровый кабан! - запыхавшись ответил Петров, скидывая с себя тело немца. - Пять раз нож ему засадил, прежде чем его пальцы ослабли на моей шее...
- У меня живой, кажется! - ответил Лёнька, - я его только прикладом оглушил.
- Молодец! - похвалил лейтенант и подойдя к немцу стянул мешок с его головы и тут же присвистнул. - Так ведь это же баба!
- Как баба? - не поверил Лёнька, он только сейчас посмотрел в лицо своей жертвы. Это была не просто баба, это была молодая девушка, по виску которой стекала струйка крови.
 Лейтенант из фляги брызнул ей в лицо, веки её вздрогнули и она открыла глаза. - Петров, - крикнул лейтенант, - спроси у неё, кто такая, что за группа, куда шли и знает ли она, что задумали у них в руководстве? - Петров начал задавать вопросы на немецком, девушка сразу ответила.
- Зовут её Ильзе, группа шла в наш тыл с разведзаданием, что творится в штабе она не знает, так как прибыла сюда четыре дня назад. Да и откуда она может знать, товарищ лейтенант, девчонка совсем, кто ей секреты доверит? Только если раны обработать...
- Понятно всё, - ответил лейтенант, - ладно, нам нужно продвигаться дальше, трупы оттащите в лес и закидайте ветками...
- А с ней-то что? - спросил Лёнька.
- В расход, - коротко бросил лейтенант.
- Как в расход? - удивился Лёнька, - она же...девушка... молодая...
- А что ты предлагаешь? - зло прошипел лейтенант. - Отпустить её? Не пройдёт и нескольких часов - нас накроют. Или с собой взять? А зачем она нам? Лишняя обуза, к тому же она будет нас тормозить и ещё неизвестно какой она фортель может выкинуть, окажись мы поблизости от немцев. Я не могу так рисковать группой, а нам ещё километров пятнадцать топать. Я понимаю, жалко, девушка всё-таки, но это враг, понимаешь, враг! Фашист! Ну если сам не можешь... Турсунов! - крикнул лейтенант.
- Я не фашист! - услышали они голос девушки, произнесённый на русском языке с небольшим акцентом. Это было так неожиданно, что все с минуту смотрели не неё. - Я не фашист, - повторила девушка, - мои родители всю жизнь проработали на заводе.
- Конечно, - лейтенант присел рядом с ней и теперь ему было не ловко от того, что она слышала весь разговор и что он дал приказ ликвидировать её. - У вас у всех родители на заводе работают, когда вы в плен попадаете. Откуда русский знаешь?
- Бабушка долгое время жила в России!
- Бабушка русская?
- Немка, но до революции жила в России.
- Почему отвечала на немецком? Хотела тайны выведать?
- На немецком спрашивали, на немецком и отвечала.
- Ну это ничего не меняет, не мы войну начали... Турсунов! - крикнул он.
- Километрах в восьми отсюда находится гарнизон... - начала было девушка, но лейтенант ей перебил.
- Перестань, это враньё тебя не спасёт, умей проигрывать. Турсунов, выполняйте приказ!
- Да послушай же ты её, лейтенант! А если это правда! - стал убеждать его Лёнька.
- Здесь не может быть никакого гарнизона... иначе мы бы об этом знали...
- Да откуда нам знать? Последние две группы не вернулись... может и не вернулись именно из-за этого...
 Лейтенант задумался. - Хорошо! - Он достал карту. - И где находится по твоему этот гарнизон? - Он разложил карту перед девушкой.
- Я не очень в этом разбираюсь, где мы сейчас находимся? - Лейтенант показал ей место. - Значит гарнизон приблизительно вот здесь! - Она указала пальцем.
- Да этого не может быть! Откуда он появился? Что за гарнизон? Численность? Техника?
- Не могу сказать, мы там только заночевали и ждали приказа...
- Какого приказа?
- Когда нам выходить, то что я видела за это время приблизительно человек пятьдесят...
- Танки?
- Нет, танков не видела.
- Пушки?
- Пушек много, даже очень много!
- Какие?
- Я в этом не разбираюсь, я всего лишь переводчик.
- Старшина, покажи ей. - Старшина достал из сумки несколько листочков.
- Больше вот на эти похоже, - ткнула она пальцем в один из листков. - Старшина с лейтенантом присвистнули, самое современное орудие у них под носом.
- Что будем делать, старшина? Ты веришь ей? - отведя его в сторону спросил лейтенант.
- Не похоже, что она врёт, в любом случае надо проверять.
- Ты прав! Но если это правда, это всё меняет, нужно всё проверить, всё подсчитать, тогда и "штабник" не нужен.
- Гарнизон тщательно охраняется, - продолжила разговор девушка, когда они вновь подошли к ней. - Когда мы выходили нас в лесу три раза останавливали, последний раз километрах в трёх отсюда.
- Проходили по паролю?
- Да, только его знал лишь старший группы, - она кивнула на немца, с ножом в шее.
Лейтенант отвёл Лёньку в сторону. - Ты обратно дорогу хорошо помнишь?
- А чего тут помнить-то! Сначала лесом, потом поле...
- Минное, - уточнил лейтенат.
- Да, минное, потом опять лесом, потом опять поле, ромашковое! - улыбнулся Лёнька, - и считай уже дома!
- Доставишь пленную в штаб полка.
- А вы?
- А нам надо разузнать, что это за секретный гарнизон?
- Так может и мы с вами?
- А если все погибнем? Нельзя исключать и такой вариант, тогда никто не узнает об этом гарнизоне, а пленная может ещё чего важное вспомнит!
- Почему я?
- А кто ещё? Нам со старшиной нельзя, сам понимаешь, Петров переводчик, может понадобится, метатель ножей Турсунов. тоже очень пригодится! Остаёшься ты, к тому же это твоя добыча!
- Когда выходить?
- Прямо сейчас! И вот ещё что, на минное поле не соваться, лучше обойти...
- Так это же долго...
- Долго, но надёжней!
- Да я пройду по нашим следам!
- Нет, это приказ! Не обсуждается, уже темнеть начинает, один неверный шаг... и руки ей не развязывай, мало ли чего... всё-таки она немка...
- Да что я, с девчонкой не справлюсь?
- Смотри, я предупредил, будь с ней повнимательней.
 Пройдя километр с места расставания Лёнька нарушил первый приказ лейтенанта и развязал ей руки, путь неблизкий а с завязанными руками идти неудобно и это замедляло шаг. Он искоса посматривал на неё, не смотря на испачканное лицо, девушка была очень красивая, а он всегда робел перед красивыми.
- А Ильзе - это Лиза по нашему? - набравшись храбрости спросил он.
- Да, - запыхавшись от быстрого шага ответила девушка, - бабушка меня так и называла!
 - Зачем тебе это всё? - после некоторого раздумья задал он ещё один вопрос.
- Что именно?
- Ну война эта чёртова... ведь ты же девушка....
- А у вас девушки не воюют?
- Воюют! Но это совсем другое, вы на на нас напали, они Родину защищают!
- Пока что я видела как вы на нас напали. - ответила девушка, имея ввиду недавнюю схватку. - А у меня, по твоему, Родины нет?
- Да какая Родина? - повысил голос Лёнька, - Гитлер ваш проклятый?
- Гитлер - это не Родина.  - тихо ответила девушка.
 Лёнька не нашёлся что сказать, он понимал, что перед ним умная, образованная девушка, у которой всегда найдутся весомые аргументы на его вопросы, а он со своими сельскими познаниями, всегда будет выглядеть побеждённым.
 Через пару часов они вышли к минному полю, где Лёнька нарушил второй приказ лейтенанта.
- Сейчас пойдёшь за мной след в след...
- Это минное поле? - на лице девушки появился испуг. - Может лучше обойти?
 "И эта туда же" - подумал Лёнька. - Потеряем слишком много времени, а нам до утра надо ещё передохнуть в безопасности, я третьи сутки не сплю, глаза слипаются...
 Начинало темнеть и Лёнька с трудом мог разглядеть следы, по которым они пробирались вместе с группой. Он наклонялся к самой земле, чтобы лучше рассмотреть, была вечерняя прохлада, а у него, от напряжения, выступил пот на лбу. Он уже пожалел, что нарушил приказ лейтенанта и не пошёл в обход. Следы совсем уже не видны, а они не прошли и половины поля. "Погублю и себя и девчонку - он оглянулся назад, - может вернуться?" Но и это был не выход, следы не проссматривались и с обратной стороны. Он сделал шаг и под ногами что-то хрустнуло. - Замри! - крикнул он. "Что толку от этого крика, если сейчас рванёт, разнесёт обоих", он уже хотел прыгнуть на девушку и прикрыть её собой, но взрыва не последовало, он посмотрел на ногу, это была обычная  сухая ветка, он выдохнул и ноги его стали подкашиваться.
 Медленно, шаг за шагом, они прошли минное поле, Лёнька, обливаясь потом, взглянул на девушку и впервые увидел её улыбку, ровные, белоснежные зубы. "А улыбка ей очень идёт!", глядя на неё он и сам улыбнулся.
 К ромашковому полю они добрались в полной темноте. - Всё, привал! - сказал Лёнька и без сил рухнул возле старой берёзы. - До рассвета можно отдохнуть! - Девушка легла рядом и сразу задремала. Пот на теле остыл и от прохлады Лёньку пробила дрожь, девушка между тем уснув, для удобства положила свою голову ему на грудь. Лёнька замер боясь пошевелиться, от девушки исходило тепло и он левой рукой обнял её и прижал к себе, стоило ему закрыть глаза как он сразу провалился в сон.
 Проснулся он от лучей солнца, пробивающихся сквозь ветки берёзы. Он сладко потянулся и... девушки рядом не было. "Убёгла, вот гадина, выждала момент. Автомат, где автомат? - Он пощупал рукой, автомат был рядом. - Эх, прав был лейтенант, говорил же он, чтобы был с ней повнимательней, надо было связать. А теперь что, трибунал? Нет, я её догоню, интересно, когда она ушла? На минное поле она не сунется, пойдёт в обход, вот там её и перехвачу!"
 Он схватил автомат и уже собрался бежать обратно, как увидел, из низины, из небольших кустов, откуда слышалось журчание воды, поднималась она. Она шла в ночной сорочке, держа одежду в руке. Лёнька открыл рот от такой красоты, вот она идёт вся такая чистая, светлая, радостная...
- Там внизу ручей, вода чистая-чистая! Я искупалась! - Она подставила мокрые волосы под лучи солнца, сорочка облегала её голое тело, сквозь тонкую материю просвечивала грудь с затвердевшими сосками. Лёнька не мог отвести от неё взгляда.
- Пойти тоже сполоснуться что ли... - он небрежно бросил автомат у берёзы и спустился к ручью. Он скинул с себя масхалат, гимнастёрку и тут увидел следы босых ног, уходящих в ручей, он представил, как она голая купалась в этом небольшом бочажке... Оглядевшись вокруг он скинул оставшуюся одежду и зашёл в холодную воду.
 Холодная вода его взбодрила, по пояс голый, держа одежду в одной руке, он возвращался к берёзе и первое что он увидел это дуло автомата, нацеленное на него.
- Хенде хох! - выкрикнула девушка.
 Он оцепенел, он начал медленно поднимать свободную руку, рука же с одеждой опускалась к сапогу, где у него был нож. Глаза у девушки сузились и в них заиграли весёлые искорки, она рассмеялась, бросив автомат в сторону.
- Видел бы ты себя со стороны! - смеялась она.
- Не шути так больше, - буркнул он и улёгся возле берёзы.
- Ну ладно, не сердись, - девушка приблизилась к нему, - как ты думаешь, это одно дерево? - Он задрал голову и увидел, что выше дерево расходилось на два одинаковых ствола, а ещё выше один ствол обвился вокруг другого, как бы обнимая его. "Так вот почему такой толстый ствол внизу, это два сросшихся дерева". - Это любовь! - пришла к выводу девушка. - Два дерева полюбили друг друга и проведут свою жизнь вместе до окончания дней своих! Как романтично! А у тебя есть девушка? - неожиданно спросила она и ещё ближе приблизилась к нему.
- У меня... нет, - смутившись ответил он.
- А почему?
- Так ведь... война, не до девушек. - Лёнька оробел, почти голая девушка лежала так близко, что её грудь уже упиралась в него, он почувствовал, что покраснел.
- А в школе? Ведь ты же учился в школе?
- В школе все маленькие ещё... - девушка буквально повисла над ним.
- Губы у тебя пухлые, - сказала она и внезапно впилась в них своими губами. Лёнька не знал что делать, ему было приятно, что такая красивая девушка целует его, он неловко обхватил её тело своими руками. Девушка уже целовала его шею, грудь, опускаясь всё ниже  и ниже...

 Лёнька-пастух очнулся от того, что кто-то лизал его руку. Он задремал с горбушкой хлеба в руке и проходящая мимо корова облизывала её. Он разжал ладошку и корова слизнула хлеб своим широким, шершавым языком, продолжая облизывать руку.
- Ну всё-всё, умница, иди отдыхай! - Бурёнка не спеша двинулась дальше, отгоняя хвостом назойливых мух. Лёнька улыбался, какие прекрасные воспоминания нахлынули на него. Он нарвал ромашек и стал плести из них венок, как тогда... Плёл и улыбался, улыбался, улыбался...

 Они лежали в ромашковом поле усталые и довольные. Лёнька чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
- Как красиво вокруг! - сказала Ильзе
- Это ромашки! А в Германии есть ромашки?
- Есть! Но столько я не видела!
- Это ромашковое поле! - Он нарвал ромашек и сплёл из ник венок и надев ей на голову вдруг понял, что она стала для него самым дорогим человеком. Она улыбалась ему, держа одну ромашку в губах.
- Ромашковое поле и две влюблённые берёзы! - Она о чём-то задумалась. - Меня расстреляют? - неожиданно спросила она.
 Вопрос застал его врасплох. - У нас пленных не расстреливают, - неуверенно ответил Лёнька, вспомнив майора Особого Отдела Суркова, который мог расстрелять не только пленных, но и своих, заподозрив в дезертирстве или трусости, расстреливал напоказ, перед строем. - "А может её отпустить? А как же приказ? Почему наступательная операция должна зависеть от какой-то девушки? Вот вернётся группа и всё подробно доложит! А если не вернётся?"

 Они находились в кабинете командира разведроты майора Карпова. Лёнька убедил его, что девушку нужно срочно доставить в штаб полка, только она может указать где находится секретный гарнизон.
Майор набрал телефон. - Машина готова? - спросил он и в ту же минуту дверь распахнулась и на пороге стоял майор Сурков со своими подчинёнными.
- Пленную мы забираем! - без всякого приветствия заявил он, наслаждаясь своим превосходством.
- У нас приказ: доставить её в штаб полка... - ответил Карпов.
- Мы сами доставим её куда надо! - Он кивнул своим подчинённым. - Забирайте!
- Назад! - закричал Лёнька, направив на них автомат, он знал что её ожидает, попади она к ним и пока он жив этого не допустит.
 Сурков от неожиданности оторопел, какой-то рядовой угрожает ему автоматом, он повернулся к Карпову. - В чём дело, майор? Вы отдаёте себе отчёт с кем имеете дело?
 Карпов сам не ожидал от Лёньки такой прыти, он его пожалел, понимая, что судьба этого парня уже решена. - У него приказ! - повторил он.
- Плевать я хотел на ваши приказы! Я майор военной контрразведки, у меня своё начальство!
- Он будет стрелять! - предупредил Карпов.
 Сурков только улыбнулся. - Взять обоих! - Как только сотрудники сделали шаг вперёд последовала автоматная очередь, щепки от пола полетели им в лицо.
- Да я тебя... - Сурков стал доставать пистолет из кобуры, Лёнька направил на него автомат.
- Не делайте этого, - сказал Карпов, - он разведчик, он будет стрелять! - Сурков оставил в покое кобуру. На выстрелы прибежали часовые и растерянно оглядывались вокруг, не понимая что произошло.
- Машина готова, товарищ майор, - испуганно доложил один из них. Карпов взяв девушку под руку вышел из кабинета, Сурков, скрипя зубами, со своими подчинёнными остался стоять под дулом автомата.
 Лёнька слышал как отъехала машина, он, для надёжности, подержал их на прицеле ещё несколько минут и положил автомат рядом с собой, понимая, что для него война закончилась и, скорее всего, не только война. Ему сразу скрутили руки и Сурков не отказал себе в удовольствии нанести ему несколько размашистых ударов.
 Майор Карпов с девушкой находились в штабе полка, полковник разложил на столе карту.
- Покажите мне точное место, где расположен этот гарнизон? - спрашивал он девушку.
- Разрешите, товарищ полковник? - вмешался Карпов. - Чтобы показать точное место ей нужно знать в каком месте её...она... встретилась с нашими разведчиками.
- Ну и где это место?
- Не могу знать, при сложившихся обстоятельствах мы решили сразу доставить её в штаб...
- А кто знает?
- Разведчик, рядовой...
- Быстро доставь сюда этого разведчика!
- Он сейчас, - замялся майор, - он сейчас...скорее всего у Суркова...
- Что? Опять? - полковник схватился за телефон. Каждый раз, когда разведчики возвращались с задания, Сурков со своими подопечными, не давая им передохнуть, таскали их на утомительные допросы. Если из группы кто-то не возвращался - геройски погибал они тщательно расспрашивали, уверены ли они, что он погиб, а не ранен, в каждом невозвратившемся они видели предателей и изменников.
- Тут такое дело, - хотел прояснить ситуацию Карпов, но полковник уже говорил по телефону.
- Срочно доставить в штаб разведчика... - он вопросительно посмотрел на Карпова.
- Рядовой Фролов! - подсказал Карпов.
- Срочно доставить в штаб рядового Фролова!
- Вы забываетесь, полковник, - нагло ответил на другом конце Сурков, - вы не можете мне приказывать. Рядовой Фролов арестован за вооружённое нападение на сотрудников Главного Управления Контрразведки! В лучшем случае его ждёт трибунал, в худ...
- Ты сам у меня пойдёшь под трибунал, - закричал в трубку полковник, - за срыв наступательной операции! Разведчика живо ко мне! Немедленно! - крикнул полковник и с яростью бросил трубку. - Подлец!
 Лёньку доставили в штаб, после того, как координаты были установлены, его с девушкой попросили подождать на улице. В кабинете остались полковник и майор Карпов.
- Ну что ж, будем ждать подтверждения от лётчиков, если подтвердится, всю группу представить к наградам - Полковник, закуривая папиросу, подошёл к окну, где на улице, на скамеечке мило беседовали и улыбались друг другу Лёнька с девушкой. - У них что... шуры-муры?
 Карпов, также заглянул в окно. - Похоже на то, товарищ полковник! - Они несколько минут наблюдали за влюблённой парочкой, улыбались и завидовали.
- Да-а! - протянул полковник, - молодость! Любовь! Ты вот что, девушку нужно немедленно отправить в тыл, - он взглянул на Карпова и утвердительно кивая тихо добавил, - по нашему ведомству!
- Понял, товарищ полковник!
- А солдатика своего ты отсюда переведи...
- Понял, - грустно ответил Карпов, - жалко, разведчик хороший...
- Сурков ему житья не даст, не отстанет...
- Ясно, товарищ полковник!
 Дальше было наступление... атака... взрыв... и для Лёньки наступила тишина и темнота...
 Начальник госпиталя, подполковник медицинской службы, сидел в своём кабинете и пытался немного вздремнуть. Медсёстры сами настояли на этом небольшом отдыхе. Раненых было много, операции шли одна за другой, некоторых бойцов доставляли слишком поздно, спасти их уже не представлялось возможным. "Как же было бы здорово поспать часика три- четыре..." - думал доктор, но он знал, что это невозможно, что сейчас откроется дверь и понадобится его помощь. Не успел он об этом подумать, как дверь открылась, но это были не медсёстры, перед ним предстали трое в военной форме.
- Майор Сурков, Главное Управление Контрразведки! - важно сообщил старший из них. - У меня ордер на арест рядового Фролова!
 Доктор внимательно прочитал постановление, положив его на стол устало поднялся. - Ну что ж, идёмте... - Он привёл их в палату, служившей операционной и отодвинул занавеску, за которой находилась кровать, в которой лежал, забинтованный с ног до головы, человек, свежая кровь просачивалась сквозь бинты по всему телу и в районе ушей. - Забирайте...
- Что это? - Сурков бестолково уставился на кровать.
- Рядовой Фролов, сильная контузия, полная глухота, девять осколочных ранений, один осколок под сердцем извлечь не удалось...
- Когда мы можем его забрать? - покачиваясь с пятки на носок спросил Сурков.
 Доктор пожал плечами. - Я никогда не думал, что в Главном Управлении выписывают ордера на арест... для трупов.
- Что вы хотите этим сказать?
- Только то, что сказал.
  "Ускользнул, гадёныш" - зло подумал майор, он резко развернулся и вместе со своими подчинёнными, презираемые взглядами медсестёр, вышел из палаты. Выходя из госпиталя, в дверях он остановился, вспомнив, что забыл ордер на столе у доктора, но подумав что возвращаться плохая примета, тем более в такое место, возвращаться не стал.
 Но даже если бы он возвратился ордера он бы не нашёл. Доктор ещё раз прочитав постановление бросил его в печь, которая моментально превратила его в прах.
 Лечение было долгим, но врачам удалось поставить его на ноги, даже восстановился  слух на одно ухо, хоть и не полностью. Лёнька возвращался домой!
 Он сидел на вокзале в ожидании своего поезда, в некогда молодом парне трудно было узнать прежнего Лёньку, походка у него стала сутулой, как у старика, пухлые щёки провалились, под глазами образовались тёмные пятна.
 На вокзале было много военных - кто-то уезжал, кто-то приезжал. Вот из приезжего состава вышла группа старших офицеров. И вдруг мелькнуло знакомое лицо - "Так ведь это же Карпов!"
- Товарищ майор! - закричал он. - Товарищ майор! - Но никто из офицеров не обратил внимания на его крик, они подходили к дверям и сейчас скроются из виду. "Неужели я ошибся?" - Карпов! - крикнул он, когда дверь за ними уже закрывалась. Один из офицеров оглянулся и посмотрел на Лёньку. Не веря своим глазам он подбежал к Лёньке.
- Фролов! Живой! - Он обнимал Лёньку и всё повторял: - Живой! Живой! - На его щеках выступили слёзы радости. - А мне сказали, что ты погиб от ранений, а ты живой, живой!
- Да вот, - со смущением ответил Лёнька, - как говорится "Всем смертям назло!" - Он только сейчас увидел, что майор и не майор вовсе, а полковник, так вот почему он не оглянулся на майора. - Только комиссовали меня, по полной...
- Ну и хорошо! Война и так скоро закончится! Возвращайся в свой колхоз, восстанавливай его! - Не мог нарадоваться полковник, - а мы за тебя довоюем! Надо же, живой!
- Группа наша так и не вернулась? - спросил Лёнька.
- Нет, погибли все, все награждены посмертно, ты тоже!
- Меня-то за что?
- Как я рад, что ты жив! Поговорить бы где, посидеть, но времени нет, нас вызвали... потом обратно на фронт! Но, ты представить себе не можешь, как я рад, что ты живой! Ну будь здоров! Мне пора! - Он крепко обнял Лёньку и заторопился обратно.
- Товарищ май... полковник! А что с Лизой... Ильзе... вы не знаете, что с ней, где она?
 Полковник остановился, радость на его лице исчезла, он подошёл к Лёньке. - Забудь о ней и не ищи. - строго наказал полковник. - Нет её.
- Понимаю, - Лёнька опустил голову, сел на скамейку и заплакал, достал папиросу и нервно закурил, слёзы текли по его щекам. У полковника ком встал в горле, вот сидит перед ним молодой парень, весь в ранениях, искалеченный войной, а ведь именно с него началась наступательная операция, но он не имел права рассказывать о секретном агенте под псевдонимом "Ромашка".
- Одно могу тебе сказать, она жива, здорова! - Лёнька встал перед полковником, в глазах появился блеск. - Только я тебе этого не говорил! Ты же сам разведчик, должен понимать!
- Понимаю! Понимаю! - Лёнька бросился на шею полковника. - Значит всё было не зря! Всё было не зря! - Слёзы по прежнему текли по его лицу, но это были уже слёзы радости. Даже после ухода полковника, Лёнька с улыбкой на лице повторял: - Всё было не зря!

 Он вернулся в родное село, орден Красной звезды нагнал его уже в родном колхозе, где ему торжественно вручили его в деревенском клубе. При его ранениях - с осколком под сердцем и с глухотой тяжёлых работ ему не доверяли - никто не брал на себя ответственность. Всю жизнь он прожил бобылем - один, но ежедневно вспоминал свой самый счастливый день в ромашковом поле. С годами внешность Лизы стала стираться, он взял карандаш и альбом и стал восстанавливать её с помощью рисунков, наиболее удачные и похожие он прикреплял на стенку. Он догадывался чем она занимается и часто задавался себе вопросом - "Помнит ли она меня?" и сам себе отвечал - "Помнит! Она не может не помнить ромашковое поле!". Как бы хотелось взглянуть на неё, она, конечно, постарела, но он был уверен, что она, не смотря на возраст, по прежнему очень красивая!

  Он открыл глаза, коровы наевшись лежали перед ним, дожидаясь его стуков.
- Что уже пора? Ладно сейчас пойдём! - Он закинул доску на шею, встал и почувствовал острую боль в сердце, в глазах потемнело. - Сейчас-сейчас, ещё чуток посижу... - он опять прислонился к берёзе.

 Здоровый немец перекинув через себя Турсунова и с ножом направился к Лёньке, нож доставать не было времени и Лёнька направил на него автомат... сейчас последует приказ лейтенанта "Не стрелять" и Турсунов метнёт нож в шею здорового немца... Но не слышно ни крика лейтенанта, ни Турсунова... Где лейтенант? Где Турсунов? - А они все погибли - послышался загробный голос... Здоровый немец с размаху вогнал нож прямо в сердце Лёньки ... - Боже, как же больно...

 Его так и нашли в ромашковом поле, в окружении коров,  прислонившегося к берёзе с ромашкой в губах.

 "Совершенно секретно"
 Один из  руководящих сотрудников НИИ передал секретные документы иностранному государству. Особые приметы - прихрамывает, ходит с палочкой.
                "Ромашка"