У кормушки, в мартовском лесу
Снег у деревьев тает, глядит он исподлобья ноздреватым и серым, и уже не блещет, той незримой, но какой-то волшебной красотой, как то было январскими утрами, в самый пик морозов и зимы. Все обитатели леса оживают, и словно по холсту идут меж сосен треугольники заячьих, нитки лисьих, да едва заметные точки мышиных следов, скрываясь из вида под первой кочкой, дабы не попасться в лапы рыси иль лисы.
У таёжной кормушки суетятся да щебечут птицы: здесь и синицы всех мастей, и чечётки, и снегирь, и пара воробьёв, прилетевших из города да много ещё кто. Все сидят на лапах сосны и если, ждут свой черёд, а когда он настанет, срываются вниз, подлетают к кормушке, хватают угощенья и назад, на прежнее место, дабы откушать мог кто-то другой. Вроде бы птички-невелички, но и они понимают: тяжкое время и, пока не оттает земля, трудно сыскать «хлеб насущный», а коли не сыщешь будет голод, пред этим врагом в весеннем лесу все страшатся, все пред ним равны.
И только хитрая белка, нет да нет и спустится в кормушку в обход порядка, хвать орешек и шмыг в еловые лапы, а там ищи её свищи – была такова.
Кощеев Д.А. 20.03.2023
Свидетельство о публикации №223051800249