Войнич против Войнич. Часть 2. Глава 3

                3

                От греха подальше


    Когда человек еще молод и полон сил, то всякая болезнь в конце-концов отступает. По крайней мере, так должно быть. Ведь мы живем в самом справедливом из миров, других попросту нет. Так случилось и с журналистом Алексом Бесси. Уже через несколько недель они сидели вместе со своим старым другом Полем Вертуа в кафе на набережной Сены и пили кофе. Кофе, Элен, кофе. Правда, кофе по-ирландски. Туда добавляют совсем немного виски. Просто они с Полем очень давно не виделись и говорили про всякую ерунду.

   Поль Вертуа -сокурсник Бесси по Сорбонне, тоже журналист-международник, только работает на другом телеканале собкором в Риме. Нет-нет, совсем не то, о чем вы подумали. Никакого расследования. Просто Поль случайно узнал, что случилось с Бесси и, будучи проездом в Париже, предложил встретиться, совсем как в старые добрые времена.

- Что я могу рассказать тебе, Алекс, о епископе Тьеризи? - задумчиво начал разговор Поль, - это - очень сложная  и противоречивая личность. Один из лидеров ордена иезуитов в Италии. Активный сторонник более активного вмешательства церкви в дела государства. Мечтал о превращении ордена иезуитов в своеобразные спецслужбы Ватикана для борьбы с инакомыслящими. Поэтому, когда нынешний Папа Римский Франциск, тогда еще кардинал Бергольо, выбирался главой Святого Престола, Тьеризи всячески его поддерживал. Ведь нынешний Римский Папа сам тоже происходит из иезуитов. Однако, Папа Франциск уже давно дистанцировался от теологии освобождения, которую проповедовал на заре своей религиозной карьеры и стал
более близок к консервативному светскому движению внутри католической церкви, в которой сущность христианства - это опыт живого человека, направленный на постижение реальности во всей совокупности составляющих её факторов. Бог - это не волшебник, который сотворил мир с помощью волшебной палочки и может сделать все, что угодно. Христос — это просто ответы на все вопросы человека. Она еще называется по-итальянски - Comunione e Liberazione. Надеюсь, ты слышал о таком учении?
- Ну конечно, Поль? - ответил Алекс, слегка поперхнувшись слишком крепким кофе с алкоголем.
- Так вот, нынешний Папа довольно либерально относится не только к расторжению браков, к абортам и эвтаназии, но и даже к однополым бракам. Но настоящая черная кошка пробежала между ними, когда нынешний Папа решил назначить внешний аудит консолидированной финансовой отчётности Ватикана и для проведения этой работы была выбрана аудиторская компания PricewaterhouseCoopers. Вот тут наш епископ Тьеризи - ревностный сторонник иезуитской теории евангелисткой бедности, был вне себя от ярости. Поговаривают, что его люди активно занимались, как бы помягче это сказать, экспроприацией средств богатых людей в пользу церкви, в частности иезуитского ордена.
- Вот с этого места, пожалуйста, чуть-чуть поподробнее, Поль? -  сразу откликнулся Бесси.
- К сожалению, тут я мало, что могу тебе рассказать, Алекс. Все это на уровне слухов. Но в Италии были такие случаи, когда очень богатые люди вступали в иезуитский орден и их заставляли жертвовать свои средства в его пользу. И за многими из них стояло имя епископа Тьеризи. Но повторяю, все это только на уровне слухов. Никто еще не схватил нашего епископа за руку, ведь их у епископов принято целовать. Зачем это все тебе, Алекс?
- Сложно сказать, просто для себя кое в чем хочу разобраться.
- Это случайно не связано с твоим ранением в Сен-Тропе?
- Пока не знаю, Поль.
- Будь осторожен, Алекс. Церковь - это диктатура, которая существует уже две тысячи лет и не слишком охотно пускает чужих на свою территорию.
- Я это понимаю, Поль. Спасибо тебе за интересную информацию.

  Друзья тепло попрощались. Со стороны могло показаться, что они разговаривали о чем-то легком и невесомом. Ну о чем еще можно говорить в Париже? Конечно, о женщинах и о любви.
 
   В редакции своего телеканала Бесси потихоньку возвращался к своей обычной журналистской деятельности. Выставка импрессионистов в Музее Орсе. Юбилей Эйфелевой башни. Правда в репортажах о последней не обошлось и без четырех сотнях случаев самоубийств на ней, и даже интервью с родственниками первого самоубийцы - некого Рене Шилона. Хорошо хоть они не перерезали праздничную ленту в этот день. А что, люди сейчас любят все с кровью.

   А вот Элен всячески старалась оберегать его от издержек журналистской профессии. Никаких тебе командировок в горячие точки, вроде Лазурного берега. Ни-ни, Алекс, ты еще слишком слаб. В этом она была солидарна с шефом Клодом Марвилем. Тот даже в ущерб рейтинга собственного телеканала, стал отказываться от традиционных щекотливых журналистских расследований. Там, где опасно, где может пролиться кровь. Кровь его журналистов. А то раз - и снова госпиталь Питье-Сальпетриер. Они же молодые, думают, что у них еще вся жизнь впереди.  И вы, мадемуазель Ларич, присмотрите получше за моим лучшим журналистом. В театр сходите, на выставку, в музей, наконец. У нас этого добра в Париже вон сколько. Что значит, не хочет? А вы его ласково, по-женски. Хотя бы, пока наберется сил. А то я заметил, что на работе он стал пользоваться лифтом. Конечно, лифт очень сильно экономит время. Но раньше ведь он легко поднимался по лестницам, говорил, что в его журналистских расследованиях это пригодится.  Может и пригодилось. Но все равно, проследите за ним. Да и сколько можно быть мадемуазель Ларич? Пора бы уже стать мадам Бесси. Нет, конечно – это ваше с ним дело, но... Все, молчу-молчу.


Comunione e Liberazione  (ит.)  - Общение и освобождение