Варфоломеевская ночь

     Была тёмная ночь.
     Александр Николаевич стоял и глядел в бойницу.
     Впрочем, он не поручился бы, что он именно Александр Николаевич, а не кто-нибудь другой. Во всяком случае на нём были старые доспехи, похожие на помятый самовар, на голове шлем с забралом, а в руках аркебуза.
     Александр Николаевич, или кто-то другой на его месте, понимал, что это всё не его, но в то же время сознавал, что сейчас так надо.
     Он вновь пристально поглядел в бойницу замка. За тёмным лесом стояло зарево от горевших гугенотских деревень.
     А может быть это был не замок, а была крепость, но Александру Николаевичу казалось, что скорее всего замок.
     Он стоял в каземате, устроенном в толще крепостной стены и зорко глядел вдаль.
     Один раз до него донёсся глухой рёв. Александр Николаевич представил, какие ужасы сейчас творятся в гугенотских деревнях, где зверствовали католики и у него сжалась мошонка. Картины художников о Варфоломеевской ночи вихрем пронеслись перед ним.
     В то же время его сильно бодрила мысль, что никто не знает, что он гугенот, а думают что он свой и ему ничего не угрожает.
     Внезапно Александр Николаевич ощутил, что сильно хочет по-маленькому.
     Какое-то время он боролся с этим желанием, так как был на посту.
     Но наконец желание стало нестерпимым, и Александр Николаевич, или кто-то другой вместо него, отставил аркебузу, откинул плащ, отворил на латах снизу лючок, похожий на дверцу «буржуйки» и, не отрывая взора от бойницы, принялся мочиться на стену перед собой.
     Вдруг одна мысль обожгла его как огонь – не спит ли он?
     Александр Николаевич не помнил сейчас, почему это так важно, но ощутил томительное беспокойство.
     Впрочем, этого не могло быть. Всё было так обычно. Реальнее этого каземата с бойницей, багрового зарева за лесом, журчания воды во рву, ничего не могло быть.
     Вновь донесся рёв католиков о опять картинки из учебника «История Средних веков для ВУЗов» пронеслись перед Александром Николаевичем.
     Он напряг низ живота, дал особенно мощную струю и – проснулся…
     Несколько мгновений Александр Николаевич лежал, тупо глядя на светлую штору. Затем, испустив стон, сунул под одеяло руку и ощупал себя и под собою…
     - Бл…! Опять! – горестно вскричал Александр Николаевич и остался лежать, как будто сраженный аркебузной пулей.­