Молочарня

ГАСТРОНОМИЧЕСКАЯ НОСТАЛЬГИЯ
(Винница, 90-е)

     «Мы приглашаем друг друга
не для того, чтобы есть и пить,
а для того, чтобы есть и пить вместе»
– Плотин.

    
     N лет назад меня время от времени одолевали приступы пищевой ностальгии. Мне хотелось зайти в какую-нибудь забегаловку, на которой обязательно должна быть вывеска «Їдальня» (такая была на ул. Ленин напротив гастрика «ВИНО» - «Винницкий Институт Народного Образования), содрогаясь от отвращения, вонзить в себя стакан дешево-крепкого «Солнцедара» и, давясь слезами счастья и умиления, сожрать шницель из хлеба с гарниром из серых макарон. И обязательно с той самой подливкой цвета и вкуса невинно-младенческой медвежьей дрисни. И балдеть! Потом мучиться изжогой, корчиться от желудочных колик, но это потом. А сейчас балдеть!
     Однажды я даже предпринял попытку реализовать свою ностальгию, и перенестись в эпоху общепита. Хэ-х! Бойтесь своих желаний, ибо они сбываются. Ибо ищущий себя, рискует найти.
     Все было как в сценарии, по высшему разряду: - старая «Молочарня», существующая за счет поминок, плохонькое винчишко – истина, ограненная стаканом, жилистый антрекот из бока старого кота, полусырые, скользкие червяки-макароны, местами с ностальгической тоскливой прозеленью и даже классическая подливка, status quo которой с тех пор так и не изменилось. Наличествовало и оное: - официантка-уборщица под соусом «подшофэ» в неоднократно реставрированных колготах, намертво привинченные к столикам пластмассовые стаканчики с давно засохшей флорой и индустриально-урбанистический пейзаж на стенах. Был даже солнечный луч, нанизавший клубы сигаретного дыма. Только сейчас он уже не был похож на протянутую руку какого-то небесного фокусника, жонглирующего сверкающими пылинками. Было все. Не было только умиления. Все это едово и внешний антураж не были отягощены и освящены молодостью, дружескими встречами, отзвучавшими спорами, терпким табачным привкусом, легким головокружением, признаниями в любви,.. Короче, тем, что называется - Прошлое. Не было безумной, блаженной гармонии и того, что Игорь Миронович Губерман (мы с моей супругой виделись в Винницком театре им. Садовского в 2018 году), определил, как «общенье душ посредством тел».
     На тарелках двухтысячлетия все это не поместилось. Нирвана на дне граненого стакана не случилась. Колики, головная боль и изжога были. Это – да! На регенерацию печени, нейронов головного мозга и вкусовых пупырышков языка ушло пару недель. Остается надеяться, что эта едьба, это тяжелое гастрономическое переживание–пережовывание все равно послужило на благо моего самоусовершенствования, а, возможно, и духовного прогресса.

     Господи, где он мой неистребованный, невоспробованный шницель, мой последний не выпитый одинокий стакан?!
     Так недолго и таких немногих осталось жить и любить!..

P. S.

Я не хвалился тяжестью регалий,
не оглашал трактатов громадье.
Над серостью, под лай шакалий,
я словно посмеялся и ушел. Адье!

- из книги «ЗДРАВСТВУЙТЕ НАВСЕГДА! (рукописи и срезы)», 2020 г.